Эти странные люди

Ким Янсон был человеком. Де-юре. Де-факто же в нем текла кровь сразу двух рас. Галра, одна из старейших рас, на свою беду генетически совместимая практически со всеми остальными, давала ему некоторые паттерны поведения, людям совсем не свойственные. Порой друг напоминал Норну террскую зверушку – кота. Один такой жил у Буранов. Барсиком звали. Третьему было с чем сравнивать.       Например, Ким мог заснуть в любое время в любом месте. Хоть сидя, хоть стоя, без разницы, если ситуация позволяет, Ким не применет ею воспользоваться.       Ким любил молоко, до безумия. Впрочем, для людей и галра это норма. Обе расы были млекопитающими. Сева молоко тоже литрами пил. Норн один раз попробовал, не понравилось. Странный вкус, ни на что не похожий.       Второй хорошо видел в темноте. Почти также хорошо, как сам Норн. И на Чайке свет на стандарт не ставил никогда. Третий был всеми шестью руками за. Правда, жалко Бурана, периодически натыкающегося на разные предметы. Он ругался и говорил, что живет с двумя кротами. Ким отвечал, что Сева сам крот, раз ничего не видит, а у него, Кима, просто повышенная светочувствительность. Первый сказал, что у них у всех тут повышенная только дурость, и у него самого тоже, раз связался с двумя слепышами.       Норн потом посмотрел, кто такие кроты и слепыши. Впечатлился. Долго искал какие-либо еще признаки сходства, кроме зрения, не нашел. Успокоился.       Вообще, привычку сравнивать окружающих с животными, Норн перенял у своих людей. Правда, никак не мог понять, почему котенок – это ласково, а щенок – оскорбительно.       Еще его люди, оба, любили воду. Из котового образа Кима это несколько выбивалось, но факт оставался фактом. Люди любили не просто мыться, для их здоровья необходимое условие, но просто сидеть в воде. Желательно, в теплой. На Терре, да и во многих человеческих колониях на других планетах были большие искусственные водоемы, некоторые в помещениях, чтобы плавать можно было и зимой.       Галрийцы такой же страстной любовью к водоемам не отличались, по крайней мере, специальных резервуаров не строили. Видимо, человеческое начало в генетическом коктейле все же взяло верх.       Тему зимних купаний вообще следовало рассматривать отдельно. Бураны на даче (Норн долго не мог понять концепцию еще одного дома далеко от основного) сначала долго грелись в специальном помещении, а потом лезли в снег, чтобы резко охладить тело, а то и в реку. Для этого люди прорубили во льду отверстие и радостно сигали туда. И детей тащили. Ким после недолгих раздумий тоже присоединился. Норн, включив обогрев костюма на максимум, с ужасом смотрел на них с берега.       Летом было не лучше. Как-то раз они с Кимом присоединились к Севиной семье на море. В итоге Норн вместе с Эллой не могли вытащить остальных из воды. Третий, сидя на песке под палящим светом местной звезды, вспоминал пустыню и все время невольно искал взглядом кустики. Ким периодически выскакивал из воды погреться, притаскивал разноцветные витые раковины, потом принес в детском ведерке медузу. Леша и Тема были в восторге. Элла такой же радости не выказала, хотя Норн чувствовал, что она довольна. Почему люди говорят и показывают мимически не то, что чувствуют, до сих пор оставалось загадкой не только для Норна и фиксианских исследователей, но и, кажется, для самих людей.       То, что люди говорят, тоже заслуживало внимания. На Терре внутренних языков было намного больше, чем на родном Фиксе, что примечательно, отличался не только язык, но и традиции, привычки, поведение.       Ким, как человек только наполовину, проживший большую часть жизни на другой планете, особо привержен ни к какой группе не был, но Сева… С ним иногда было сложно. Конечно, более надежного человека найти, по мнению Норна, было вообще невозможно, но в первые дни их знакомства тогда еще курсант Буран постоянно ставил его в тупик.       Например, своей вечной привычкой на вопрос “Ты куда?”, отвечать – “Сейчас приду.” Почему? Ну почему? Не про это же спрашивали.       Или вот еще – говорить при прощании – давай. Что давать? На вопрос Буран замялся и, подумав, объяснил эту фразу языковыми традициями.       Или эти его фразы, которые сначала переводчик переводил дословно, потом, когда они общались на космолингве, сам Сева переводил как мог, получалось одинаково странно. Руки не доходят посмотреть, накрылось медным тазом, витать в облаках и многие другие, сейчас сразу и не вспомнить. Как Норну объяснили, эти фразы не надо воспринимать буквально, и вообще, они по всей Терре есть, люди такие выражения в своей речи называют фразеологизмами. Третий тогда слово записал и потом читал статьи, как человеческие, так и написанные иными расами. Как выяснилось, не только терране отличались подобными выражениями, кроме них еще у пяти планет были схожие обороты речи, которые понимать нужно было не буквально, а иносказательно. Инопланетникам, изучавшим языки, рекомендовалось самые часто встречающиеся фразы просто заучить, чтобы запомнить смысл.       Норну хотелось говорить на одном языке со своей командой, а автоматическое изучение восприятия языка в полной мере не гарантировало. Впрочем, общения с носителями у него было в достатке. Так что через некоторое время дело, как это они говорят, сдвинулось с смертной точки.       Его люди тоже пытались выучить фиксианский, но человеческие связки в принципе не воспроизводили многие звуки. Ким отличился упорством и раз за разом выговаривал и высвистывал слова, пока безуспешно.       Зато капитан Янсон превосходно владел языком отца – галрийские порыкивающие фразы повторить не мог уже Норн. Рычащих звуков в языке Фикса не было, научится произносить их было сложно, часто Третий просто глотал их или заменял, “р” проскакивала, но, к сожалению, редко. Практически у всех людей, чаще всего у женщин, это вызывало странную эмоцию, которую он не сразу смог распознать. Потом уловил похожую у Эллы, когда она увидела тентуру, пушистое домашнее животное, чуть схожее с земными грызунами и выяснил, что это называется умиление.       Почему он вызывает такие же эмоции Норн понять так и не смог, Элла сказала – ты картавишь, злишься, когда не можешь выговорить и забавно дергаешь ушами. Это выглядит милым.       Норн задумчиво посмотрел в зеркало и подвигал ушами. Ну длинные, ну двигаются. Подумал. Прижал уши к голове. Эхолот со временем стал атавизмом, а длина осталась. Почему люди считают милым? Мило, это вообще как? Сева Эллу тоже милой называл, но у нее нет пушистой шерсти, как у “милых” животных, да и уши для людей обычные, круглые и маленькие.       За все время общения с людьми у него накопилось больше вопросов, чем ответов. Странные люди. Норн прислушался к голосам в соседней комнате и улыбнулся. Любимые люди.