Мирное небо

Когда я витала в мыслях, мой взгляд всегда был направлен вверх, на манящую синеву. Голубое небо в глухой деревушке ощущалось совершенно непривычно и даже сказочно. Белые, словно горсты первого снега, облака лениво плыли вдаль, следую прихотям ветра. Мягкие белые подушки в этом небе так и манили, чтобы прилечь на них после тяжелого дня, позабыв обо всем... Всегда думала о том, как мы вместе с бабушкой однажды приляжем отдохнуть на них, болтая о всяком. Я ехала на любимом детском велосипеде сквозь зеленые заросли местного леса, который славился своими пейзажами. Тропинка была не самой лучшей для езды на велике, но мне нравилось набирать скорость и съезжать с небольшой горки: волосы развевались летним ветром, что ударял в лицо своей жгучестью, а солнце слезило глаза. К тому же, только через этот нелёгкий путь можно было добраться до "сердца деревни"-местной достопримечательности и моего любимого месте. Наконец показались берёзы. Прямиком за ними и находилось "сердце деревни". Воодушевленно я прибавила газу, и пейзаж кардинально сменился. Я оказалась в огромном сказочном цветочном лугу. Разноцветные ромашки, солнечные лютики, цветущие одуванчики, голубые колокольчики, красные участки маков, особенно выделяющиеся на фоне остальных цветов - им будто не было конца! Я любила приезжать в это место. Да, этот луг и был знаменитым "сердцем деревни". Отличительной чертой этого цветочного места было то, что по ощущениям время здесь будто остановилось. Не было и намека на признаки какой-либо цивилизации, лишь сама природа правила этим местом. Это доказывало то, как много здесь прекрасных грациозных бабочек, божьих коровок, кузнечиков... А иногда можно было встретить даже мелких грызунов! Я очень любила это место, в нем я ощущала странное чувство умиротворения, какое нигде не испытывала. Но меня всегда смущала яма в самом середине луга... Она была совсем не к стати такому месту. Однако это никак не мешало мне наслаждаться своим спокойствием в обществе друзей-цветов и бабочек, но... Тревожное ощущение того, что помимо них здесь присутствует кто-то еще, временами не давало мне покоя. Будто кто-то извне наблюдает за мной из той самой заросшей цветами ямы. Брр... Веселясь и прыгая в цветах, я совсем не заметила, как пролетело время, и уже пора было возвращаться домой к бабушке. Взъерошенная и немного уставшая, я села на свой велосипед и лениво закрутила педали. Но мысль о том, что бабушка начнет беспокоиться, не очень мне нравилась, так что я быстро ускорила темп. Голубое нежное небо уже начало понемногу менять свой окрас, пачкая белоснежные облака. По пути мне встретились ласточки, что радостно порхали над землей в поисках свежей еды. Сначала я радовалась вместе с ними, будто бы я тоже, словно ласточка, порхала над землей. Но потом в голове возникли слова бабушки: "Если ласточки летают низко над землей, то это к дождю." Будет дождь... Это значит, что у меня не получится в ближайшее время снова посетить луг..! Хоть мне и нравилось наблюдать за охотой ласточек, сопровождаемой их пением, меня все равно опечалило, что придётся подождать куда больше обычного, чтобы снова прийти в мое любимое место. Поникшая, я наконец доплела до дома. Несмотря на то, что я не особо спешила, небо ещё не сильно изменилось в окрасе. Бабуля сидела на скамейке около дома и любовалась небом. Она мне показалась странной - что-то в ее поведении беспокоило меня, и я решила подсесть к ней. Я пыталась завязать разговор, рассказать, как прошел мой день, но она лишь продолжала смотреть своим стеклянным взглядом на уходящее за горизонт солнце. Я приняла решения замолкнуть и погрузиться в атмосферу: Тёплый вечерний ветер ласкал лицо, лесные птички парят над небом, а от цветущей небольшого клумбы доносятся приятные ароматы цветов. Небо необычайно прекрасно переливается всевозможными оттенками оранжевого с красным, лишь сверху виднеется слабый оттенок голубого, которого скоро не останется вовсе. Солнце слепит глаза, а цикады заливают своим оркестром все пространство. Тишина и спокойствие... Было ли так всегда в этом месте? –... Сегодня, внучка, 22 июня. — наконец прошептала бабушка. Я отвлеклась от рассматривания палитры неба и взглянула на бабушку. Она же не отводила взгляда и, как мне показалось, выглядела ещё печальней,–Ты знаешь, что это за день? –Нет, бабушка. –В этот день случилось страшное. Всюду были слышны взрывы, крики, шум самолётов, незнакомая речь... В этот день, внучка, многое изменилось... * * * Далее рассказ идёт от лица бабушки. 22 июня 1941. Севастополь. Глубокая тихая ночь. Мама еще не вернулась с работы, так что я продолжала глядеть в окно на ночной город, ожидая прихода матери. Я была укутана своим любимым шерстяным одеялком, и не знала, как мама отреагирует на то, что я еще не сплю. Обычно она злилась, ведь для хорошего роста мне необходим здоровый сон, но злость эта длилась недолго. Стоило ей только начать возмущаться, как я тут же бросалась к ней и обнимала, крича: "Мама! Мама пришла..!". Она пыталась что-то мне наказать, мол, не стоит ее ждать, а идти в кровать. Но я... Я так не могла... Я пыталась, ради мамы пыталась..! Но я просто не могу уснуть, пока не увижу ее. Так же произошло и этой ночью. Я глядела на ночное небо и считала звезды. Все они были так прекрасны - меня всегда привлекала их загадочность и недоступность. В моих мечтах я с мамой собирали эти маленькие ночные огоньки в корзину, словно малину. Но даже за моими раздумьями время летело предательски медленно. Я облокотилась на подоконник и вздыхала. Но спать мне вовсе не хотелось. Магическим образом спать меня могли уложить лишь руки мамы, и я так сильно скучала по ним. И вот, продолжая считать звёзды, я дошла уже до 67, как вдруг мои глаза расширились, а сердце замерло. Среди моря звёзд неожиданно зажглась яркая вспышка, увеличивающаяся с каждым мгновением. Будто заворожённая, я не отводила от нее взгляда. В моих детских глазах отражался этот манящий огонёк. Я не понимала: откуда он, что ему нужно, зачем он идет ко мне..? Кажется, сейчас существовали лишь мы с ним, а все вокруг - небытие. Отвлёк меня странный свист, доносящийся с неба. Он лишь увеличивался, прямо как тот самый огонек. Вскоре он стал совсем невыносим, и я заткнула уши, но это не помогло. Тогда я закуталась в одеяло и плюхнулась на кровать. Мне было страшно. Я не понимала, что это за звуки, что за странный шум, который не прекращается? В один миг все затряслось и загремело. И тут я вспомнила про маму. Мне стало еще страшней, и я судорожну взглянула из-под одеяла в окно. Я была в ужасе. Дом напротив был разгромлен. Все горело, люди кричали, свист продолжался, а город тут же наполнился отчаянием. "Мама..!" звучало в моей голове. "Как же она..? Где она..? Она же в порядке..?!" Я заметила, что плачу. Горячие слезы текли, не думая прекращаться. Я все продолжала звать маму, смотря на весь хаос за окном. Все было размыто из-за слез, лишь красные языки пламени, танцующие под душераздирающие крики, можно было различить в этой гуще. Как вдруг все загремело, и наступила тишина во тьме. Маму все не было ни слышно, ни видно. 23 июня 1941. Да, я, кажется, действительно мертва. Но я продолжала думать о маме. Мама... В ее теплых руках я нуждалась как никогда раньше, лишь бы они утешили меня. Когда мама проводила своими теплыми пальцами по моим волосам, я забывала обо всем. Её мягкий голос ласково шептал бы мое имя, а потом мы пошли бы собирать звезды, болтая о сегодняшнем ужине... Но думать об этом мне мешала темнота. Эта подавляющая темнота, где нет ничего и никого. Я ничего не ощущаю, даже вес собственного тела. Кажется, что я и не дышу. Обворожительные зимние пейзажи природы с блестящим снегом. Яркое солнце, что освещает жизненный путь. Далёкие звезды, что придают холодному, тёмному ночному небу капельку света. Даже самая маленькая букашка в траве входит в картину представления всего мира. Именно тогда, когда ничего нет, я начинаю ценить даже такую букашку, на которую, казалось бы, в обычное время я бы и не обратил внимание. Чувство того, что мне придётся плыть в этой пучине мыслей и сожалений о прожитой жизни, о маме и о моих мечтах – сильно терзало меня. Теперь я стала никем и звать меня никак. Я не успела даже попрощаться с мамой... Прости меня, мама.