--
Два широких шага и ловкий прыжок через небольшую канавку, после прошедших дождей почти что доверху наполненную водой — и Олег уже оказываются по одну с Белой сторону поля. — Бесполезно тут мобильный искать, — заключает он раньше, чем она собирается напомнить, что расходились они для того, чтобы охват поиска сразу расширить. — Предлагаешь с таким докладом Рогозиной звонить? — спрашивает, поднимая на него взгляд, но всё же оспаривать его присутствие рядом не спешит. Вдвоём оно как-то комфортнее, что ли, по цветущему полю идти. — Предлагаю просто прогуляться, — расплываясь в своей широчайшей улыбке, так и вызывающей соблазн согласиться едва ли не на каждое предложение, что только может быть озвучено, проговаривает старший лейтенант. Он поудобнее перехватывает правой рукой металлоискатель, казалось бы, всего на миг склоняется к зелёно-цветочному ковру, но левой за это время успевает сорвать сразу три золотистых одуванчика. Наспех собранный букетик протягивается Тане с теплотой во взгляде и едва заметным трепетом — а то мало ли не примет. — Смотри, красота какая вокруг. И погода шикарная! — И служебные обязательства… — напоминает серьёзно, между тем улыбаясь трогательному знаку внимания, перекочевавшему в её руки. — Толик пообещал коптер привезти, — наконец сообщает о результатах своего недавнего созвона с лабораторией Воеводин. — Пролетит над полем — сразу увидим, есть ли тут хоть какой-то намёк на мобильный. А с металлоискателями этими, — продолжает он мысль, тряхнув рукой и одновременно кивнув на такой же прибор в руках Белой, — мы с тобой неделю тут бродить будем. И это если повезёт. Они неспешно вышагивают по едва заметной тропе, протянувшийся извилистой лентой через добрую часть цветущего поля, и как будто бы не замечают потяжелевших за час безуспешных поисков металлоискателей в своих руках. Со стороны, если не слышать разговора и внимания не обращать на лаконичные буквы у них на спинах, и вовсе создаётся впечатление просто мило прогуливающейся влюблённой парочки. Ещё и максимально минималистичный букетик у Белой в руках подкрепляет эту нежную версию, а вместе с ним — сверкающая улыбка на лице Воеводина. — Не хочешь бродить со мной тут неделю? — словно бы с вызовом спрашивает напарника Белая, вспорхнув на него вопросительный взгляд и прикрывшись ладошкой от слепящего солнца. — Танюш, с тобой — хоть на несуществующий край света! — не медля, восклицает Воеводин. Не теряет драгоценных секунд старлей и после — оплетает Танины плечи, оказывается на сей раз даже ближе, чем вчера в переполненном лифте в доме погибшего, и незамедлительно подмигивает напарнице, не так чтобы предпринимающей попыток оттолкнуть его подальше от себя. — Подлиза. — Если только немного, — всё так же сверкая довольной улыбкой, отзывается опер и словно бы совершенно не замечает её лёгкий толчок в бок.--
Сменив металлоискатель в руках на серебристый ФЭСовский чемоданчик, Олег всё так же вышагивает почти что параллельно просёлочной дороге. Сейчас вот только не в гордом одиночестве, разбавляемом разве что пением птиц, доносящимся откуда-то со стороны миражом кажущейся просеки, а с Таней плечом к плечу. И пусть в буквальном смысле подобное будет весьма проблематично воплотить в реальность. — Слушай, а ты не хочешь аватар в соцсетях сменить? — предлагает вдруг он, взгляд переведя в сторону Белой. — Чего? — слегка сведя брови, в момент спрашивает капитан. И, вскинув на напарника взгляд, продолжить спешит быстрее, чем он только собирается повторить собственную мысль, объективно, по праву говоря, предполагая, что она попросту могла его не расслышать, поглощённая сигналами металлоискателя в сдвинутых с правого уха наушниках: — фотографом на полставки решил заделаться? Мобильный Суханцева бы лучше поискал. — Какая ты непостоянная! — качнув головой, заявляет старлей. Останавливается следом за Таней, оказываясь теперь перед ней лицом к лицу, совсем как на ковёр вызванный подчинённый, но вместо ожидаемого ею — а может, и нет — раскаяния растягивает губы в самодовольной улыбке. В его понимании он нанёс успешный ответный удар по воротам. — Сначала утверждаешь, что это я не романтичный, а потом сама же от фотосессии отказываешься. Вместо высказывания возражений, как будто бы соглашаясь с его словами, Белая решает задать вопрос. Да и ещё такой, чтобы выбить Олега из колеи, а вместе с тем заставить в адекватности сомневаться. Своей, конечно же, — не Таню же ему в чём- то похожем подозревать. — Это ты с Субботиным или с Соколовой переобщался? — В смысле? — Да это у них обычно разговоры про фотографии какие-то, — пожав плечиками — как будто это не она вообще это ответвление разговора начала, отзывается Таня. — Непременно с довольными улыбками при этом. — Не знаю, что там у них за фотографии, но тебя запечатлеть у меня явно получилось бы ничуть не хуже, — выдаёт Воеводин, так и демонстрируя известную истину о том, что если сам себя не похвалишь, то и никто другой этого не сделает. Таня в ответ разве что слегка закатывает глаза, не скрывая при этом улыбки — понятно же, что мастер перевоплощений выбрал себе новую роль. Не то разнообразия захотев, не то порешив, что так выйдет её внимание к себе получше привлечь. — Ты сама посуди: вокруг простор такой, — как будто бы Белая уже упустила это из вида, разводит он руками, демонстрируя сказанное, — буйство красок… в какую строну не повернись — всё новый фон для фото. То, что нужно для весенней фотосессии! А уж насколько прекрасна модель… Он окидывает Таню не оценивающим, а совершенно точно знающим её высокую цену взглядом, словно бы и впрямь прикидывает первые вариации кадров, что непременно нужно будет попробовать, и всё не перестаёт любоваться ею. Такой манящей, отчего-то вдруг засмущавшейся… но спустя пару мгновений всё же решительно взявшей себя в руки. Точнее старательно попытавшейся это сделать. — Олег! Перестань меня искушать! — И не подумаю, — слишком уверено, чтобы предполагать, что он может ошибиться, отзывается Воеводин. И буквально следом, театральных пауз не беря и Тане не давая возможности в ответ ему что-нибудь придумать, слова свои он спешит подкрепить действиями — с осторожностью приподнимает Танину голову за подбородок, склоняется ближе и целует наконец, не думая спрашивать её разрешения. В её глазах за какую-то долю секунды всполох согласия успев уловить. Первые поцелуи бывают неловкими… но, видимо, не в том случае, когда оба давненько такого шага желали, как-то не по-офицерски боязливо откладывая на потом да ошибочно полагая, что тяга эта имеет исключительно одностороннюю силу. Сейчас же предательские мысли разлетаются пеплом, все знаки препинания расставляя по местам и на будущее советуя каждому из оперов быть хотя бы чуточку решительнее и смелее. У Белой на ум не приходит, когда она последний раз так отчаянно и самозабвенно целовала кого-нибудь посреди бескрайнего поля, под птичье многоголосье, в бережных объятиях солнечных лучей. Да и вообще бывало ли так? Позволяла ли она бесцеремонно разглядывать себя с ног до головы, сгребать в охапку, опалять своим дыханием и целовать-целовать-целовать… из объятий Воеводина вот только выпутываться не хочется совершенно. Как и напоминать самой же себе, что служебные романы — это для кого-то другого, но никак не для неё. Судьба вот только с невесть откуда взявшимися убеждениями сверяться не желает совершенно. — Говоришь, мы на неделю тут? — улыбается Олег, целуя капитана в макушку, руками оплетая за плечи и не спеша открывать глаз. Как будто бы опасаясь, что эта близость и их с Таней поцелуй окажутся его слишком красочным сном, миражом или вовсе последствием хватившего его теплового удара. Рисковать не хочется совершенно. И если всё — никакая не реальность, ему как можно дольше оставаться хочется в этой сладостной пелене. — Я и на две согласен.--
Спасая — совсем как зимой ёлочку, что из той самой, известной детской песенки — седой одуванчик от удара поисковой катушки во всю работающего металлоискателя, Воеводин останавливается и в руке сжимает его мягкий стебелёк. Улыбнувшись каким-то собственным мыслям, он чуть поднимает голову, руку с одуванчиком расположив ещё немногим выше, и, всего ненамного градусов повернувшись в сторону замершей следом за ним Тани, протяжным выдохом разлететься заставляет беленькие «парашютики». — Высадка десанта? — улыбается Таня, взметнув взгляд на переступившего черту просто напарника Воеводина. — Угадала, — кивает незамедлительно и тут же отмечает: — ещё бы с поиском нам могли помочь — вообще прекрасно бы было. А то Ломова пока дождёшься… и не уедешь никуда, и поцелуями не увлечёшься. — Ты давай, мечтами тут не увлекайся. Дав напарнику совет, капитан, почти что повторяя недавний маршрут Воеводина, склоняется к пёстрым ковром покрытому полю. Срывает вот только не один одуванчик, а сразу несколько, и выбор свой оставляет не на побелевших уже цветах, а на радующих глаз солнечно-жёлтыми красками. Несколько ловких движений — и яркий венок в её руках обзаводится новыми звеньями. Таня примеряется, ровняя ещё незаконченный венок у себя на голове, переводит взгляд на Олега, что-то металлическое отыскавшего в небольшой земляной насыпе (как после оказывается — консервную банку), и среди множества одинаковых, казалось бы, одуванчиков отыскивает ещё несколько наиболее по её мнению подходящих. Фиксируя веточки, как оказывается, не только баллистических дел мастер заканчивает плетение и вновь поднимает на Воеводина глаза. — Наклонись-ка, — просит она, и через какой-то считанный миг одуванчиковый венок, украшенный несколькими веточками жёлтых цветочков, россыпью покрывающих тоненькие стебельки, занимает своё место у Олега на голове. — Тебе идёт, — улыбается Белая и вместо слов благодарности получает поцелуй, решительно накрывший её губы.--
Несколько часовое брождение с металлоискателем и служебным чемоданчиком наперевес выматывает. А когда оно не приносит никакого должного результата по делу, неизбежная усталость накатывает с двойной силой. Разместившись на бревне, бывшем когда-то поваленным посреди поля деревом, оперативники берут передышку и разговаривают в буквальном смысле обо всём, что только приходит в голову. О предполагаемых мотивах убийства, об обещанной на завтра погоде, о том, что неплохо будет по дороге в контору заехать в какое-нибудь кафе, об их первом знакомстве, а следом — и о втором. Том самом, когда она от Рогозиной узнала, что Архипов — никакой не Архипов, как назло столкнулась с ним в коридоре и, не тая своего негодования, послала к чёрту. — Я потом долго места себе не находил, — признаётся старлей, ладонь чуть крепче сжимая на Танином плече. — Да я понимаю, у тебя служба такая была, — пожимает Белая плечиками, но, развернувшись немного в руках Воеводина, заглядывает ему в глаза и всё-таки добавляет: — но тогда прибить тебя была готова! — Знаешь, я заметил. Как будто бы совсем рядом, буквально на краю занятого офицерами бревна, заливисто исполняет свою песню соловей, лёгкими дуновениями ветра в приятный коктейль смешиваются цветочные ароматы поля, ненавязчиво летая вокруг воркующей парочки, как будто бы показывая свой новый танец неподалёку кружатся желтоватые бабочки… и от всей этой идиллии отвлекает разве что звук приближающегося авто. — Ломов бы уж или раньше, или позже, — с недовольством начинает было Олег, но оказывается остановлен толчком в бок от капитана и её лаконичным: — Не ворчи. На патрульном автомобиле и в самом деле прибывает Толик — невероятно гордый тем, что впервые отправился на выезд (пусть и не на какой-то грандиозный), и буквально сияющий, как начищенный самовар. «Интересно, он всю дорогу так светился?», — проносится у оперов одновременно, и они, словно бы прочитать друг у друга мысли, на миг встречаются взглядами. Эксперт тем временем успевает разгрузиться, одёрнуть края своей форменной рубашки, отпустить патруль, доставивший его из пункта «ФЭС» в пункт «поле», и наконец вытянуться перед операми. — А чего это у вас, новая весенняя форма? — спрашивает Ломов, переводя взгляд даже не с Тани на Олега и обратно, а с веночков на головах у обоих. Словно бы отражающих солнце в одуванчиковых шапках и торчащими веточками мелких цветочков создающих полное ощущение озорных лучиков. — Я тоже такой хочу! Пожа-а-луйста. — Будет тебе венок, — обещает Таня и по-доброму улыбается, наблюдая, как мольба в глазах Толика сменяется неподдельной радостью. — Коптер пока распаковывай, а то мобильный мы так и не нашли.