Father

      — Ты долго.       Амисия повернула голову, перестав стучать пальцами по рулю и сосредоточив внимание на брате. Гуго вздохнул и закрыл дверь машины, пристёгивая ремень безопасности. Рюкзак устроился между ног на полу салона.       — На классном часу задержали.       Недовольно пробормотал он, чуть съезжая вниз на сидении и складывая руки на груди. Маленький хвостик на затылке забавно расползся по спинке сиденья.       Девушка цокнула и, переключив передачу, тронулась с места, выруливая со школьной парковки. Мотор гудел, вибрируя где-то под ногами, иногда рыча настойчивее, а иногда успокаиваясь до мерного мурлыканья. В простом салоне отчётливо пахло ёлочкой: та болталась под зеркалом заднего вида вместе с крохотной декоративной колбочкой — подарком Луки.       Гуго отстранёно смотрел в окно на проплывающие мимо здания, дорожки, зелень, людей. От него исходило ощутимое недовольство, однако с каждой минутой, проведённой в тёплом салоне автомобиля сестры, он немного расслаблялся. Брови переставали так отчётливо хмуриться, лицо стало глаже, безмятежнее. Его успокаивала езда со старшей сестрой. Запах дурацкой ёлочки с ноткой бензина или незамерзайки, мягкость обивки сидений, мерное глухое тиканье включенного поворотника, образ Амисии на периферии зрения. Она старалась ехать осторожнее, когда везла его, и это забавляло, учитывая знание Гуго о том, насколько сестра любила если не рискованную, то просто быструю езду. Настоящий подвиг для столь неукротимого человека, как она… сказал бы он, если бы не понимал, насколько для неё важна его безопасность. Сколько бы ему лет ни было, она всегда заботилась о нём и будет делать это впредь. И, наверное, это ещё одна из причин, по которой он чувствовал себя в салоне её машины как дома.       Прошло около десяти минут, прежде чем девушка спросила:       — Как день?       Парень поморщился.       — Отстой.       Амисия весело хмыкнула: это было ожидаемо. Единственным среди них, кто любил учёбу, был Лука. Гуго бы тоже любил, если бы учителя смогли найти к нему подход.       — А поконкретнее?       — Неа. Просто отстой.       Де Рун рассмеялась, чуть притормаживая перед поворотом.       — Окей, как скажешь.       — Угу.       В салоне установилась уютная тишина, рассеиваемая только гулом мотора и тиканьем поворотника.       Гуго видел эту дорогу много раз, и всё же глаза постоянно искали что-то новое в сменяющих друг друга локациях: спальные районы чередовались с оживлёнными проспектами и площадями, изредка проскальзывали зелёные парки, а потом настала долгая полоса полей и лесов городской области. Была поздняя весна, и на глаза постоянно попадались цветы. На кустах, на полях, на деревьях… Всюду цветы и сочная, ещё не потемневшая юная зелень.       Где-то через час они свернули с трассы. Проехав заправку, повернули снова, на сей раз на сельскую дорогу, стоптанную множеством ног и шин.       Мальчик невольно оживился, ёрзая на сидении. Внутренний счётчик отмерял минуты перед тем, как они остановятся у знакомого дома, как заглохнет двигатель, щёлкнет выуженный из скважины ключ зажигания, словно сигнал к тому, чтобы выскочить из машины и втянуть грудью горьковатый запах свежескошенной соседями травы…       Гуго прикрыл глаза и улыбнулся, уже видя в голове, как это произойдёт. Каждый раз это именно так и было.       И он был прав.       Амисия остановила машину у невысокого деревянного забора, выкрашенного в благородный бордовый цвет и уже прилично обитого диким виноградом. Солнце было в зените, и запах травы с соседних участков был как никогда отчётлив, тут же защекотав обоняние.       Мальчик первым делом размялся, потягиваясь и сладко скрипя от ощущения приятного нытья в затёкших мышцах, пока сестра открывала калитку. Как только раздался щелчок, он открыл глаза и шмыгнул следом за девушкой. Ноги вязли в некошеной траве.       Амисия открыла дом также, как и калитку, но Гуго не спешил заходить. Он с довольным вздохом сначала сел, а потом и вовсе лёг, раскидывая руки в пушистой мягкой растительности, чувствуя каждый стебелёк и листочек. Он обожал это ощущение и хотел насладиться им до того, как сестра скосит этот волшебный ковёр.       Пока брат дурачился, девушка зашла внутрь. В доме, в отличие от улицы, было немного прохладно. Всё было, как всегда. Как каждый год. Словно бы они оказались в прошлом, как каждый раз, когда возвращались сюда.       Втянув носом знакомый запах старости, де Рун прикрыла глаза и сбросила сумку с плеча. Острый приступ светлой тоски сковал сердце, когда оно на секунду обманулось ожиданием, что из соседней комнаты или с крыльца вот-вот зайдёт отец.       Не зайдёт.       И она больше не пятнадцатилетняя девочка, которая привыкла этого ждать. Ей двадцать шесть, но она всё ещё чувствует эту трепетную ложь, когда заходит сюда, словно в обитель призраков.       Помотав головой, Амисия открывает настежь окна, ставит чайник, уходит проверять и проветривать комнаты. Дав брату ровно десять минут понежиться в траве, по их истечению она выходит к нему и пинает в ногу, дабы призвать к труду и заставить сходить за водой. Гуго ворчит, но покорно поднимается, отряхиваясь от травинок. Вёдра звенят в его руках, и когда он возвращается, кряхтя и шипя под ног, она едва сдерживает улыбку, шире открывая ему калитку.       В доме потихоньку закипает жизнь.       Это привычный ритуал. Они приезжают сюда довольно часто, раз в полмесяца или около того, возвращая дыхание человеческого присутствия в отчий дом. Мама изредка приезжает с ними, но в основном это лишь Амисия с Гуго. Брат и сестра, кровь от крови.       Пока сестра занималась уборкой, моя полы и окна, чистя пыль, Гуго с лёгкими напевами под нос игрался с шкворчащим содержанием сковородки, время от времени склоняясь над ней и втягивая ароматы, при надобности добавляя какую-нибудь специю из привезённых небольших пакетиков. Из них двоих он дружил с готовкой больше, чем сестра. Та больше дружила с грубой силой, нежели тонкостями кулинарии.       На приведение дома в порядок ушло несколько часов — солнце ушло из зенита ближе к западу, его свет приобрёл приятный, не слепящий глаза тёплый медный оттенок.       Скрипнула дверь гаража, и ворох поднятой пыли вспыхнул под лучами света. Амисия толкнула дверь посильнее и прижала её камнем, чтобы та не закрылась обратно.       — Как думаешь, тут надо что-нибудь смазать?       С любопытством спросил Гуго, проходя внутрь гаража к стоящим на стойке двум велосипедам. В другом, тёмном углу стояло ещё несколько. Они были разных размеров: некоторые были очевидно детскими, среди них был лишь один подходящий для взрослого человека.       Амисия отряхнула ладони от грязи и оценивающе окинула взглядом транспорт, после чего села на корточки, разглядывая и щупая диски и цепи. Гуго стоял рядом с ней, уперев руки в поясницу, по-детски перекатываясь с носков на пятки и делая вид, что тоже что-то понимает, но на деле лишь любуясь. Покрутив педали и не обнаружив никаких заеданий или прочих неполадок, девушка покачала головой и выпрямилась.       — Неа. Порядок.       Гуго хихикнул и с готовностью протянул ручки к первому велосипеду. Амисия тут же оттолкнула их, шикнув:       — А, а, а, руки прочь, это мой.       — Фу ты. Ты вообще когда-нибудь его уступишь?       Амисия ухмыльнулась и сняла велосипед со стойки, любовно проводя ладонью по чутка запыленной раме, освежая огненный принт на чёрном металле.       — Ещё чего, ты слишком маленький для подобных привилегий.       — Я не маленький! — тут же вспыхнул Гуго и с вызовом поднялся на носочки. — Видишь?!       Амисия выгнула брови, смотря на него с очевидным насмешливым снисхождением, как бы говоря: «да ну? Я не заметила». Даже просто стоя она была выше его на пару сантиметров, но для пущего эффекта девушка тоже привстала на носки.              Юноша шикнул и, сняв свой велосипед, со злостью и резвостью выкатил его из гаража, готовый продемонстрировать свою правоту не словом, а делом.       Он обернулся и с вызовом уставил на неё указательный палец:       — Вызываю тебя на дуэль! Я докажу, что достоин реликвии рода де Рун не меньше, чем ты!       Амисия усмехнулась и, опустив с подставки отцовский велосипед, тут же вскочила на него. Выехав из гаража и проехав мимо брата, она обернулась на него и крикнула:       — Ты уже проигрываешь!       — Так нечестно! — донеслось возмущённое восклицание, но де Рун уже почти не слышала этого. В ушах свистел ветер и шелестел асфальт под колёсами, сильные ноги крутили педали.       Амисия полной грудью втянула свежий вечерний воздух и зажмурилась от медного света солнца. Широкая улыбка растянула губы.       Сзади послышался нагоняющий гул, и через пару секунд мимо сестры пронёсся Гуго. Он сосредоточенно закусив губу гнал своего железного зверя вперёд, и стоило обогнать девушку на несколько метров, мальчик тут же выпрямился и гордо улыбнулся. Подобное нахальство нельзя было оставить без внимания!       Глаза Амисии блеснули азартом вперемешку с неподдельным, искрящимся счастьем, и она нагнулась к рулю.       — Ну держись… — пробормотала девушка и встала на педали, тут же с быстро и с силой наступая на них, рывками ускоряясь и приближаясь к младшему брату. Гуго с визгом отвернулся и попытался увеличить расстояние: он отчаянно крутил педалями и прижимался к рулю, лишь бы не дать сестре догнать его.       Рыжее солнце бликами играло на металлических рамах, в каштановых волосах, грело бледную кожу. По сторонам мелькали зелёными пятнами кусты, фиолетовыми, белыми и красными — цветы. Освещённая дорога казалась начинающей остывать лавой, и можно было вообразить себя огнедышащим драконом, несущимся над своими владениями…       Адреналин кипятил кровь, мышцы, забывшие о том, какую нагрузку способны выносить, сладко ныли. Страх и азарт погони, смех, восторг — всё это металось в душе, взбалтывалось, пенилось, как газировка в трясущейся банке, переливалось через край. Эта смесь встала комом поперёк горла, и Гуго закричал.       Ему в унисон вторила Амисия, и постепенно их общий вопль перешёл в смех.       Девушка догнала брата, выехав на парус сантиметров вперёд, раскинула ладони в стороны и восторженно заулюлюкала. Гуго не умел ехать без обеих рук и потому оторвал лишь одну, расхохотавшись и почти позабыв о том, как боялся, что сестра его догонит. Дело гордости превратилось в дело удовольствия. Всегда так происходило…       Они ехали по пологому склону, и мальчик воображал, что их тени действительно похожи на двух могучих, прекрасных драконов, которых подхватывал ветер и заставлял сверкать солнечный свет.       Это было его любимой фантазией, из года в год… С тех пор, как папа, везя его на велосипеде, подхватил и невероятным образом поднял над собой, обмереть от восхищения и ужаса одновременно. Они были тремя могучими драконами…              Гуго наслаждался тем, как эти тени и образы спустя много лет объединяют их с отцом.              Мальчик украдкой вытер глаза и расхохотался ещё громче, касаясь пальцев Амисии.              Девушка улыбнулась и позволила ему проехать чуть-чуть вперёд, прежде чем они пересекли воображаемую линию финиша.