Хочешь, помогу, Синдзи?

      Темно. Прохладно. Лицо морщится, глаза непроизвольно моргнули пару раз, пытаясь вызвать внимание находящегося в прострации разума на происходящем. Такое стало необходимо проворачивать часто, особенно теперь. Ведь сегодня этот абзац на этой странице его жизни подходит к концу.       Помутненное зрение, избегающий разум, приглушенный подушками слух — Синдзи Икари больше не хочет находиться в этом городе, в этой жизни, в Еве. Последний авторитет в его жизни открыто использовал его, а Синдзи обманывал себя. Синдзи нужен своему отцу, Синдзи любим своим отцом. А у Синдзи была замена всё это время! Но отец говорил ему, что сын ему нужен, потому что никто кроме Синдзи не может быть пилотом. А потом включает автопилот. Прямо у него на глазах. И руками этой же Евы-01 разрывает на части Еву с Аской. Прямо у него на глазах. Непростительно. Как он мог? А как же долг отца? Разве не каждый отец любит своё дитя? А теперь Гендо его выгоняет. Ужасно. Очень ужасно. Ситуация ужасна. Отец ужасен… Синдзи ужасен. Он опустошён и разрушен. Он больше не чувствует себя человеком. Теперь он сухофрукт. Сморщенный и сгнивший изнутри банан, чьё разложение ещё не добралось до внешней кожуры. Такой банан не нужен обезьяне.       В NERV все записи о третьем дитя уже наверняка были удалены. Синдзи не уникален — он будет заменён. Он уже заменён. Машиной или другим пилотом. Возможно, Аянами.       Пришло время прощаться. Синдзи вспомнил, где он находится. Тёмная комната служила ему уютным гнёздышком. А теперь чужая. Потолок только стал родным, а теперь чужой. Юноша рассматривает его, ищет знакомые линии — они всё ещё присутствуют. Но они неродные. Они чужие, пусть и знакомые. Комната и квартира Мисато знакомая, но чужая. Токио-3 чужой, но он даже не полностью знакомый. Он перекатился и случайно упал с кровати. Случайно? Впрочем, какая разница, если ни упавшее одеяло под плечом, ни ощущение твёрдой поверхности под ней не пришло. Какое-то время он уделял внимание своей руке, лежавшей под головой и на которую он упал, но ощущение нарастающей жгучей боли от анемии в руке всё же заставили его подняться.       Разочарованно вздохнув от принятия, что физические ощущения его всё ещё волнуют, он окончательно усомнился в смысле своего существования. Лениво поднявшись, он поплелся, слегка захромав и ударяясь обо всё возможное. Хорошо зацепившись об недостаточно раскрытые сёдзи, он поцарапал левое плечо. Это окончательно переполнило его чашу терпения, существование которой он отрицал, предпочитая выражать мнимое безразличие. Агрессивно схватив свою сумку, он быстро направился в сторону входной двери. Рассердившись, он распахнул её и оскалился от переполнения гневом на всё связанное. — Ай! — Открывшаяся дверь влетела в плечо Мисато, поджидающая Синдзи на улице.       Синдзи точно не хотел, чтобы сейчас кто-то был рядом с ним, в приступе гнева он уже бросил эту жизнь пилота Евангелиона и начал новую. Или не начал. «Я не хочу делиться с Мисато своими переживаниями, пусть она и не виновата. Она была добра ко мне. А я даже не могу побыть честным рядом с ней… Я просто худший.» — он потупил взгляд и схватился свободной рукой за другую, нерво протирая её. — Простите, Мисато-сан. Я не хотел этого, — сказал Синдзи. — Всё в порядке, Синдзи-кун, — Мисато через силу скорчила улыбку и прикрыла её. На самом деле всё не было в порядке. «Чёрт, удар Синдзи точно оставит синяк, ещё и покалывает. Я понимаю, что ты зол на Гендо, поэтому на этот раз ты прощён…» — прозвучало эхом в её мыслях. — Ну что? Пойдём? — Хорошо, — голос юноши звучал опустошённым, оно и было понятно почему. Он откровенно пялился в пол, сузив глаза и надеясь расплавить и скрыться между ним и геофронтом.       Повинуясь указанием Мисато, он послушно уселся в машину. И началась их последняя совместная поездка. По дороге к последнему объекту, который он встретит в Токио-3, железнодорожный вокзал, он разглядывал однотипные картинки, показывающиеся за пределами лобового стекла. Серые улицы даже в жаркую солнечную погоду не переставали быть серыми. — Приехали, — не повернувшись в его сторону, лаконична произнесла Мисато, с самого начала поездки носившая свои солнцезащитные очки. «Наверное, она прячет за ними слезы…» — подумал Синдзи. — Угу, — ответил он.       Вокзал, на котором одиноко стоит поезд. Через него он сюда и попал, а теперь он его увезет. В порыве своей тоски он уже хотел мистифицировать эту станцию, думать о том, как он сюда на ней приехал, как пытался сбежать ранее, а теперь уже всё кончено, теперь он не сбежит отсюда.       Вдруг он услышал отдаленные возгласы своего имени, а, повернувшись, увидел яро бегущих Тодзи и Кенски, отчаянно пытающиеся заявить о себе, чтобы успеть попрощаться со своим братаном. Синдзи стало еще более неловко от ситуации, поэтому он взглянул на Мисато, которая отвернулась от него, устремившись в сторону бежавших мальчиков. — Синдзи-кун, попращайся со своими друзьями, — обратилась Мисато. — Хорошо, Мисато-сан, — ответил Синдзи. — Я надеялась, что и Рей придёт попрощаться с тобой, — девушка сняла очки, но отвернулась, чтобы нельзя было увидеть что у неё на лице. — Она ведь как раз оживилась в последние дни. — Я тоже хотел бы увидеть Аянами-сан напоследок… — Синдзи-кун! Синдзи-кун! А ну подожди, не уезжай! — Два овала приближались и вырисовывали чёткие образы некогда важных для него людей. Может быть, в новой жизни, когда-то, им найдется место, но сейчас что? — Ах, Кенски-кун, Тодзи-кун, уж не думал, что вы придете провожать меня. — Да как тут тебя бросить, а? — Тодзи обхватил плечом шею Синдзи, но сразу затем поник и отступил. — Хорошо тебя потрепали в последнее время. — Да уж. Не сладко тебе тогда пришлось… — подхватил Кенски, и все начали со скупой слезой ностальгии припоминать все самые забавные ситуации, случавшиеся с этой троицей, попутно выслушивая злые возгласы Мисато, не знавшая о половине из них.              Когда Синдзи попрощался и зашёл в кабинку поезда, то не сразу заметил, что был не один. Уже присев на своё место и окинув окружение взглядом, он резко дернулся при виде знакомой синеволосой, сидящей на противоположной стороне в два места левее от него. — Привет, Икари-кун, — как только Рей поняла, что Синдзи её заметил, то сразу поздоровалась, что до сих пор оставалось непривычным. — А-аянами-чан… что ты тут делаешь? — Необыкновенность ситуации не могла не затупить его депрессию, отчего оставаться равнодушным к откровенно невозможному событию он не мог. Но вспомнив глубину связей этой девушки с его отцом, он почувствовал, как на лбу выступили вены. - Если тебя послал мой отец... — Нет, я сама пришла попрощаться с тобой, — Синдзи показалось, будто она слегка растеряна, её выражение лица не похоже на привычное - она тихонько встала и села напротив юноши, затмив собой часть падающего света. — Я уезжаю, и поезд скоро отправится — лучше покидай, если не хочешь уехать со мной, — Синдзи нервно поднялся, быстро оглянувшись по обеим сторонам. — Поезд задерживается, — лаконично ответила Рей, устремив взгляд чуть ниже груди Синдзи, надеявшегося, что она не будет просто сидеть молча до момента его отчаливания: это было бы в духе старой Рей, но в последнее время они сблизились, Синдзи чувствовал, что она стала другой и открылась ему, оттого понадеялся, что ему станет легче, если он все выложит именно ей. Она, в свою очередь, подняла взгляд и рассматривала его глаза. — Почему ты уезжаешь? — А ты разве не знаешь?! — Синдзи вспыхнул, его челюсти сжались, отвернувшись и сердито скрестив руки, он продолжил. — Отец открыто использовал меня в своих личных целях! Я думал, я спасаю человечество и это только моя роль, поэтому я должен оставаться пилотом несмотря ни на что, потому что никто не может быть им кроме меня! — А в итоге ты ока- — Но когда Ева Аски начала сбоить, ты видела, что он сделал?! — Синдзи открыто таращился на неё, сделав паузу, чтобы смыть со своего лица выражение отчаяния. — Включил автопилот, разорвал все мои нейронные связи с Евой и чуть не убил Аску! — Синдзи поник. — Зачем я ему, если мои действия не имеют значения? Чтобы пробуждать Еву? Не думаю, потому что он выгнал меня при первой возможности! Так почему я был нужен? Почему он держал меня рядом с собой, хвалил меня, твердил мне, что быть пилотом Евангелиона могу быть только я, его ребёнок! — Я понимаю тебя, — ответила Рей, и голос её стал как будто оживленнее. — Нет, не понимаешь, Аянами, потому что ты любимица моего отца! — Синдзи топнул и продолжал, уже рыдая и вытирая слезы пальцами, — а я назойливый дурак, который искал место под его крылышком, неугомонно доказывая свою значимость и полезность. Ты не понимаешь меня, потому что меня просто заменили. Ты, Аянами, заменила ему ребёнка, а автопилот заменил ему пилота Евангелиона! Выходит, нет мне места в его жизни! И я ведь знал это, знал, что лишь обманываю себя... и все равно оставался, все равно надеялся... — Я понимаю, что значит быть замененной… — Рей в своём привычном неспешном темпе нащупала и достала из кармана наушники, которые недавно выбросил Синдзи. — Возьми их, Икари-кун. Я не думаю, что тебе стоит прощаться с ними сейчас. — Аянами-чан… — Синдзи, бледный, боясь смотреть на недавно выброшенное напоминание об отце, сел на место и схватился руками за волосы. — Я понимаю, насколько тебе сейчас сложно, Икари-кун. Понимаю, что значит зависеть от его мнения, — удерживая важный предмет в сжатой ладони, она приподнялась, отбросив свою тень на его тело. — Наверно, это правда, — Синдзи поднял лицо и посмотрел ей в глаза. Ему показалось, что она тоже выглядит поникшей, но, возможно, это было просто проекцией. — Отец ведь для тебя — тоже самый важный из людей. — Но так было раньше. А затем я подумала, почему всё было так, — с непоколебимым выражением лица она села прямо рядом с Синдзи и быстрым поворотом головы установила зрительный контакт, Синдзи внимательно слушал, лишь изредка шмыгая от недавнего плача навзрыд, — почему командующий был так мне важен. И я поняла: потому что он хвалил меня, потому что он беспокоился за меня, потому что он часто разговаривал со мной, потому что он заботился о моём питании и жизнеобеспечении. — Тебе повезло, — Синдзи тихо произнес это, потупив взгляд, — у меня из твоего списка это случалось либо крайне редко, либо вообще не случалось. — А ещё, как я думаю, он меня любит, — взгляд Рей опустился, и Синдзи мог бы прочитать в нём эмоции вроде стеснения и стыда, но последнее её слово откровенно выбесило его, он резко и грубо отвернулся, сжав кулаки, как вдруг на его левое предплечье легла её ладонь. — Тебе ведь тоже этого хочется, Икари-кун? — Я-я… — Синдзи резко повернулся обратно, взглянув сначала на её холодную руку, а затем и на лицо, на котором он прочитал… смущение? Синдзи на секунду побледнел, прежде чем тоже залился краской. — Х-хочу… да. — Я думаю, что могу тебе помочь. — Рей медленно приподнялась и наклонилась в сторону Синдзи, прикрыв глаза прежде, чем тот почувствовал прикосновение её холодных губ к своей покрасневшей щеке. — А-аянами! — Сразу после её действия он отодвинулся, убрал руку, а затем и вскочил. — Что ты такое творишь?! — Икари-кун, почему ты не хочешь быть пилотом? — Рей подняла взгляд, спокойно глядя в его обеспокоенные глаза, попутно вытирая губы ладонью. — Назло командующему, или у тебя есть другая причина? — Потому что я боюсь, — сказал Синдзи. — Понимаю, — Рей тоже привстала, медленно закрыв глаза и даже слегка нахмурясь. — Тебе, должно быть, очень одиноко. — А тебе? — Синдзи перебил, чуть-чуть наклонившись в её сторону. — И мне, — Рей открыла глаза и опустила их, слегка улыбнувшись, — поэтому я здесь. Поэтому я перестала убегать и скрываться, в первую очередь, от тебя, Икари-кун. — О чём ты, Аянами? — Синдзи взмахнул руками. — И почему ты поцеловала меня? — Я много советовалась об этом с Кацураги-сан и остальными. Мне даже чуть от Второго Дитя за эти мысли не прилетело, — покрасневшая Рей повернулась в противоположную сторону и обхватила правое плечо левой ладонью, — и, выслушав их мнение, пришла к выводу: ты мне нравишься, Икари-кун. — Н-нравлюсь в смысле… — Синдзи остолбенел. — Да, в романтическом смысле. Синдзи-кун, так можно? — увидев быстрый кивок, Рей продолжила. — Я хотела устроить вам с командующим Икари совместный ужин, чтобы помирить и воссоединить семью. А потом этот инцидент с девятым Ангелом. — Т-ты правда хотела? — Синдзи покраснел и резко отвернулся, пробубнив. — И я тебе правда… нравлюсь? — Синдзи-кун, тебе ведь все еще нужна чья-то любовь? — Рей встала прямо перед ним, в очередной раз затмив собой закат. — Ты ведь уезжаешь, потому что не нашёл её тут, в Токио-3, со стороны своего отца. Что ты скажешь, если я заменю его? Дам тебе ту поддержку и заботу, которую ты искал? — Я-я… не знаю… — каждое слово звучало прерывистее и тише. — Синдзи-кун, я не прошу тебя оставаться пилотом, я не хочу, чтобы ты оставался несчастливым из-за Евы и командующего, но я прошу тебя остаться, — Рей положила свои руки на его надплечья, заставив посмотреть себе в глаза, — я поговорю о том, чтобы ты остался тут — он меня послушает. — А-аянами… — Синдзи не знал, что ему говорить. — Зови меня Рей. — Она указательным пальцем правой руки тронула его подбородок, не позволяя ему отводить от себя взгляд. — Рей, которая сейчас тебя поцелует. чмок. — Р-рей… -ч-чан, так ведь? — Отстранившись от нее и заливаясь краской, он скрестил руки и гладил плечи, сузив глаза от дискомфорта. — Да, Синдзи-кун. — сначала она тронула пальцем свои губы, а затем и его. — Я сделаю всё, чтобы тебе больше не приходилось пилотировать Еву. Я сделаю всё, чтобы ты был счастлив. Я люблю тебя. — С-спасибо. Ая… Рей-чан. — Синдзи слегка улыбнулся, прежде чем заставил себя снова взглянуть ей в лицо. Она оставалась прежней, лишь небольшой румянец напоминал об произошедшем. Теперь её уверенный и непоколебимый образ внушал уверенности и даже успокаивал. К тому же, Рей не из тех, кто бросает слова по ветру. Синдзи понимал, насколько эти слова важны для них обоих, что не могло не смущать его. Казалось, начинается новая жизнь, которая будет лучше, в которой Синдзи перестанет убегать, в которой Синдзи будет любим. А теперь он понял, что для того чтобы начать новую жизнь, покидать этот город не нужно. Всё было не зря. Синдзи отказался умирать. Синдзи отвернулся, почему-то боясь показывать ей свою искреннюю широкую улыбку. — Так ты уедешь? — Рей схватила его за руку, а когда он обернулся, то заметил, что её лицо стало тревожным. За него правда переживают. — Нет, я остаюсь, — Синдзи также сжал ладонь, уже не боясь показывать свои истинные эмоции. Когда же он услышал движение поезда, то повёл Рей вон из вагона со словами: — Пойдём, Рей-чан. — Да, конечно, Синдзи-кун, — приятно удивленная его решению она поспешила за ним, особенно оживившись при виде всех остальных провожающих. — Мисато-сан, Кенски-кун и Тодзи-кун, — голос Синдзи никогда не звучал так радостно. Рей заметила, что у него выступили слёзы. — Я остаюсь.       Все облегченно вздохнули. Кроме Рей, которая, воспользовавшись моментом, поцеловала Синдзи в щёку еще раз, гордо намекая о своих намерениях на третье дитя Синдзи Икари.