в ожидании чуда

— Что ты хочешь на обед? Тихиро опускает взгляд вниз, на Шаль. Они в супермаркете. На фоне играет унылая музыка, которую ставят в таких местах, вокруг не очень много народу. Сам он пытается выбрать, что будет готовить: сегодня его очередь идти за покупками, и, значит, гулять с Шаль. Сиба говорит, что полезно будет отвлечься на что-то бытовое, пока сам Тихиро считает это пустой тратой времени — но он не может возразить, потому что чуть меньше двух недель назад он потерял руку, а еще был опасно близок к смерти. С такими вещами не играют. … естественно, что Тихиро не согласен, но его мнение ни Сиба, ни Хинао не слушают, потому эти дни он занимается всякой мелочевкой, вроде уборки или походов по магазинам. Но ничего. Скоро начнется охота, легко понять. Сиба что-то планирует… Он видит, что Шаль его даже не слушает. Она смотрит куда-то вдаль; следуя за ее взглядом, он натыкается на стенд с игрушками, на которых видит разных кукол, игрушек, подобное. Его самого такое в детстве не интересовало: из любимых игрушек у него была кубичная подушка, напоминавшая тигра, и один раз отец случайно порвал ее, после чего на тигре появилось боевое ранение в виде неровного шва. Отец тогда сильно переволновался, что все испортил… Но, кроме этого плюшевого тигра, в основном только игрушечные клинки; а потом он принялся за обучение, и было уже не до игр. Шаль, как напоминает себе Тихиро, всего шесть лет. В таком возрасте нормально хотеть играть с игрушками. И тем более нормально хотеть себе что-то, когда у Хинао дома (где они так нагло обосновались) ничего нет. Потому он приседает на корточки рядом с ней, и, когда Шаль все же оборачивается, спрашивает: — Хочешь? — Не надо… — она вдруг смущается и опускает взгляд вниз. — Я просто вспомнила, как у меня дома много всего было… И, ну… Она не договаривает и просто шмыгает носом, а потом смотрит в сторону. Ни слезинки, ничего. Шаль уже привыкает лишаться всего: дома, матери, их первая встреча тоже сюда относится. Короткий миг надежды на спасение, а затем возвращение обратно в ад. Но все заканчивается. Кошмары мертвы, а Шаль… Теперь она вместе с Тихиро. Правда, ничего из прошлого уже не вернуть. Тихиро знает, каково это. Тигр, кажется, сгорел вместе с остальным домом. Ничего не осталось. Наверное, Шаль не нравится ходить в магазины с ним, с Сибой или Хинао. Потому что они выглядят как семья, она видит другие семьи, только вот своей — настоящей — у нее уже никогда не будет. Сложно заменить потерянного родителя. Тихиро знает. Помнит все неловкие попытки Сибы, и помнит, чем они завершались. Но он все равно благодарен. Лучше уж попытка, чем равнодушие. Потому он берет Шаль за руку и сжимает ее маленькую ладошку. — Давай купим тебе что-нибудь. А то своего у тебя так и нет. — Не надо. Это не мои деньги. — Я думаю, Сиба-сан переживет эту небольшую потерю. Шаль смотрит на него с подозрением. — Правда? — Ну, он тратил много денег на меня и ничего не попросил взамен. — Так нельзя… Ничего не остается, потому Тихиро просто вздыхает и поднимается на ноги. Когда он подходит к стенду с игрушками, Шаль послушно следует за ним, но потом останавливается, будто не решаясь. Она долгое время смотрит на богатое разнообразие, все не решается… Но потом тянет руку к самому низу, где берет свернутые розовые ленточки. Самые дешевые здесь. — Вот! — Шаль протягивает их Тихиро. Он смотрит на ленты. Шаль просит их, потому что стесняется требовать что-то дороже. Она боится, что перейдет допустимую границу. Этот год и правда тяжело ей дался. Тихиро поднимает взгляд на игрушки, затем косится в сторону, где мать и дочь выбирают что-то себе. Легко увидеть, как Шаль старается не смотреть в их сторону. — Ты можешь взять все, что хочешь. — Я не могу… — Сиба-сан не будет возражать. Все равно мы эти деньги заработали не самым честным путем, добавляет он про себя. Глупо оставлять после себя трупы убитых бандитов, чтобы не порыскать у них по карманам. Тихиро считает это не очень честным, но, в то же время, зачем деньгам пропадать? Шаль все еще неуверенно на него смотрит. — Прямо все-все-все? — Да. Несколько игрушек. Муки выбора мучают Шаль, когда она опасливо смотрит на выставленных плюшевых животных. Сначала она берет кошку, но потом откладывает. Потом тянется руками к огромной уродливой обезьянке, и Тихиро думает — да, вкусы у нее и правда странные. Эта обезьяна ростом почти с нее, но Шаль выглядит довольной. Однако она все еще рыщет взглядом по полкам, пока не берет в руки что-то, в чем Тихиро узнает… … это рыба? — Мне очень нравятся твои рыбки, — смущенно бормочет она, а потом застенчиво смотрит в глаза. — Правда все можно? — Да, Шаль. Конечно. В итоге они не покупают ничего не обед, но зато выходят на улицу с огромной плюшевой обезьяной и рыбой. И, конечно же, розовыми ленточками. На выходе Шаль вдруг останавливается и манит к себе Тихиро, а когда он присаживается перед ней на корточки, то она достает из кармана ленточки. — Как думаешь, мне пойдет? — Конечно. Тихиро хочется повязать ей их на голову, но потом он вспоминает, что не может сделать это с одной рукой. Некоторое время они вдвоем смотрят на его пустой правый рукав, Шаль куксится… Она очень тяжело переживает из-за этой раны, хотя сам Тихиро считает, что ему еще повезло. Хочет сказать что-то, чтобы отвлечь, но не успевает: Шаль хватает его за пустой рукав, потом берет свой (на ней все еще куртка Хинао), и завязывает их узлом. С гордым видом она хмыкает. — Так-то лучше! — а потом уже тише добавляет: — Спасибо, Тихиро. Она крепко обнимает его за шею, и Тихиро прижимает ее в ответ к себе. Игрушки, подарки — все это на самом деле неважно, пока они есть друг у друга. Даже дешевой ленточки бы хватило. Но иногда хочется притвориться, что старая жизнь вернулась, где следующего дня хотелось ждать не с трепетом, а в ожидании чуда. Шаль утыкается ему носом в щеку, будто боясь поцеловать по-настоящему. — Идем домой? — спрашивает ее Тихиро. Когда Шаль кивает, он поднимается, и, неторопясь, они идут обратно.