Куб

Ося ковырял кладочный раствор заточкой. Мелкие песчинки, шурша, сыпались вниз по стене. Раствор плохой, один песок, да и решётка из циньского металла, на строительстве тюрьмы экономили как могли. Чего заключённых баловать, они никому не пожалуются, вот и строили тюрьму дендрофекальным способом. Прут решётки короткий, чуть в кладку уходит, так что осталось выковырять, отогнуть — и свобода. Нет, сначала спрятаться, потом отсидеться, а под покровом густого утреннего тумана пройти мимо патрулей и Свобода! Дыра в решётке получилась небольшая, но для Оси в самый раз: щуплый и худой, в темноте можно с человеческим ребёнком перепутать, только раскидистые уши выдают, что он из гремлинов. Интересно, а у эльфов какие дети? Их кто-нибудь видел? Может, они, как птенцы голубей, пока не вырастут, на свет не показываются. Ося тряхнул головой: ну что за глупые мысли в такой ответственный момент. Вцепился когтями в пористый кирпич и, как таракан, пополз вниз. Пока полз, совсем стемнело и вечерний смог, что прикрывал его побег, осел, а над головой вспыхнул яркий фонарь, осветивший маленький каменный двор. Двор заводской с трёх сторон окружали стены тюрьмы, детского приюта и завода. Приютская, к сожалению, без окон, а вдоль заводской шли огромные поршни, правда, давно покрытые пылью и ржавчиной, и железная дверь с козырьком, там днём курят рабочие. Со стороны улицы — ограда из железных прутьев, высокая, с колючкой по верху. Ося почувствовал себя в мышеловке, хотя он заранее приглядел в этом дворе куб, большой, металлический, прямо по центру бетонной площадки. Сверху люк, на котором висит замок, старый, самый обычный, такой заточкой и криворукий гремлин вскроет, не то что такой мастер взлома, как Ося. Оставалась надежда, что внутри куба можно спрятаться и отсидеться до утреннего тумана. Туманы в Мануфактурии такие, что собственных рук не разглядишь. Весь дым и копоть от заводов и фабрик, паровозов, самоходок и пароходов, что ходят по реке Мазутке утром и вечером, с каплями тумана опускаются на город, заставляя отчаянно кашлять тех, кому не повезло оказаться в такую пору на улице. Говорят, что люди порой теряются в смоге и падают в реку, а эльфы умирают, разок вдохнув. Но откуда в Мануфактурии эльфы? Эти чистоплюи в районы, где поклоняются Богам Пролетариата, ни ногой. Замок и правда сдался сразу, громко щёлкнул, стоило Осе как следует погрозить ему заточкой. Внутри куба оказалось пусто, только в углу навалены кучей тряпки. Ося поднял одну и при свете фонарей понял, что это рабочий комбинезон, такие механики носят, правда, красного цвета. А это он удачно залез, если переодеться, то можно не мучиться, отгибая прутья ограды и боясь патрулей, прорываться до «малины», в такой одёжке можно смешаться с заводскими, бредущими с ночной смены. Ося поднял вторую тряпку и чуть не завизжал, под рабочей курткой кучей лежал скелет, и на Осю таращился пожелтевший череп. Зло сплюнув, Ося улыбнулся черепу, в ответ показав острые гремлинские клыки. Тихий сосед — это хорошо, это тебе не с орком каким в одной камере сидеть. Ося успел напялить комбинезон, подвернув штанины, когда со стороны ограды послышались быстрые шаги. Он змеёй залез в ящик и закрыл крышку, через щели которой падали лучи фонаря. Шаги приблизились и замерли, потом над головой у Оси хлопнуло, и луч фонаря погас. «Нигилисты», — подумал Ося. Только этих придурков ему тут не хватало. Хотя, может, это и к лучшему, проскользнуть, пока фонарь не горит. «Ниг», скорее всего, дёру дал, как разбил лампу. Ося осторожно вылез из ящика и только успел сделать шаг в сторону ограды, как дверь завода открылась и появился мужик с газовым фонарём. Он громко заохал, выругался. — Нет, ты смотри, что делают! Да как так можно, у завода времена и так непростые, а эти ещё и лампочки бьют. Нет бы воровали, как все, тут хоть понятно, для чего, зачем, а они бьют. Мужичок поставил фонарь на землю и принёс лестницу, продолжая бухтеть себе под нос. Осю мужик пока не заметил, а тот замер, как таракан на свету. Мужик оказался невысоким, в синем рабочем халате и серых брюках, на шее у него висела бирка Инженера, она поблёскивала в свете фонаря, говорила, что Инженер высокого ранга, верховный чин приспешников «Пролетарских Богов». Инженер тяжело вздохнул, поставил лестницу под фонарь и полез менять лампочку. — Вот всё сам, всё сам. Никому доверить нельзя, или побьют, или украдут, фонарь сломают. Гоблины криворукие. А тут нельзя без света. Священный ПП без света оставлять — святотатство. Взобрался Инженер по лестнице, ловко и быстро поменял лампочку, видимо, не первый раз он это проделывал. Как только двор осветился, раздалось три вскрика. Радостный Инженера и два испуганных ответных. Инженер, стоя на лестнице, замахал Осе. — Чудо! Чудо! Не верю своим глазам, дождались, слава Богам Пролетариата! Слава! Инженер слетел с лестницы кубарем, подбежал к Осе, схватил его за лапку и затряс так, что в плече что-то щёлкнуло. — Служба обслуживания ПП, я уж думал, вас и не осталось совсем. Только от своего деда про вас слышал, — радостно затараторил Инженер, тыкая пальцем в комбинезон Оси. Ося скосил глаза на свою грудь и увидел потёртую золотую вышивку на груди: огромные серп и молот, а рядом потемневший квадратный значок с буквами ПП. Что такое ПП, спросить было нельзя, Инженер сразу поймёт, что обознался. — Эм-м, да, — сказал Ося. — А это ваш сподручный? — указал Инженер на застрявшего между прутьев ограды худенького парнишку в грязной и драной спецовке. Парнишка посмотрел на Осю и Инженера круглыми глазами, какающей собаки. Он дёрнулся на улицу, но застрял ещё сильнее. Ося понял, что перед ним Ниг, разбивший фонарь, хорошо, что этого не понял Инженер. — Эм-м, да, — ответил Ося. Ниг судорожно выдохнул и сразу вывалился внутрь двора. — Ой, какой я некультурный. Меня зовут Ленинид Первомаевич. Я главный Инженер завода. Почему вы не сообщили о прибытии? Мы бы организовали торжественную встречу. Хотя понимаю, понимаю. Скромность украшает рабочего. Да и прознай об этом власти, устроили бы шумиху. Ну? А вас как зовут и вашего ученика? — Ося… То есть меня Орлетос А его Ни… Нинель его зовут. — Вот и познакомились! Отлично! По такому случаю пойдёмте выпьем чаю. Такое событие, я самых лучших сухарей найду, с изюмом. Ося посмотрел на дверь завода и решил не рисковать. В инженерных терминах он разбирался слабо и поддержать разговор за столом не сможет. В религии понимал ещё меньше, потому что к трудящимся себя никогда не относил. Впрочем, когда-то его батя работал на верфи дирижаблей и хотел, чтоб сын пошёл по его стопам, но Осю совсем не радовало ковыряться в грязных моторах и получать получку талонами на еду, а премию — красным флажком передовика. Ося прибился к мальчишкам-карманникам, оказалось, у него очень ловкие маленькие ручки. Правда, его, как любого гремлина, манили механизмы. Он начал вскрывать простенькие замки, тогда ловкого парнишку заметил известный медвежатник, Ося с радостью пошёл к нему в ученики. Так что в своей жизни Ося ни дня не трудился. Сухари с изюмом, конечно, редкое лакомство, но не стоят свободы. — Нам надо сейчас. Быстро. До утра, — сказал Ося, а потом вспомнил волшебное слово. — План. — Ах да, я вас прекрасно понимаю. Ну, тогда, конечно, работайте, — махнул Ленинид в сторону железного куба, — только ключи от него давно потерялись. Так что я вам ничем не помогу. — Я открыл, — сказал Ося. — Сразу вижу мастера, — благоговейно прошептал Ленинид. — Я в сторонке постою, посмотрю. Мешать не буду. Такой момент просто, как упустить. Буду внукам рассказывать, как при мне запустили легендарный ПП и всё, что считали легендами, ожило. Мы всем им покажем, этим неверующим в труд и равенство! А что ваш сподручный всё в ограду тычется? Ося, стоявший в задумчивости перед ПП, вздрогнул и повернулся к Нигу. Тот в очередной раз пытался пролезть между прутьями. — Эм-м, за инструментами рвётся, — соврал Ося. Он боялся, что если Ниг расколется, то и его сдаст из вредности. — Вы без инструментов? — Диагностика, потом инструменты. Тут тяжёлый случай, нужен весь набор. — О, тогда я принесу, в музее завода хранится ящик прошлого техника. Знаете, пришли, а техник пропал, только ящик стоит рядом с ПП. Но инструментарий тоже оказался заперт, а ломать — кощунство. Вот и оставили в музее. — Я открою. Несите, — сказал Ося. Ленинид кивнул и быстро скрылся за дверью завода. Ося посмотрел вслед и метнулся к ограде, пролез между прутьями и махнул на прощание застрявшему Нигу. — Патруль, — раздался шёпот в спину. Ося закрутил головой и увидел лучи фонариков, появившиеся из-за угла тюрьмы. Ойкнул и протиснулся через прутья обратно во двор, дёрнув застрявшего Нига за собой. Они замерли, патруль из трёх орков остановился напротив них. Минуту они рассматривали друг друга, а потом из двери завода появился Инженер с огромным красным ящиком. — Я несу! Извините, что заставил ждать, — радостно завопил Ленинид. Патрульные хрюкнули и промаршировали дальше, главного Инженера завода они знали. Ленинид поставил ящик рядом с застывшими Осей и Нигом. — Ну-с. Начнём! Ося присел рядом с ящиком инструментов и задумчиво посмотрел в скважину замка. — Отойдите, специалисту нужно пространство, — неожиданно пискнул Ниг. Ленинид, видимо, уже решивший, что Осин помощник немой, подпрыгнул от неожиданности и отскочил к стене завода. Ниг присел рядом с Осей. — Как выбираться-то будем? — прошептал он. — Не ибу, ты знаешь, что это за ПП? — сказал Ося. — Папка мой заводчанин был, рассказывал. Раньше, когда эта штука работала, завод процветал и район. Все были равны, и всё у всех было. Ну, всякое такое. Только это фигня, сказки, — затараторил Ниг. — Чего так? — Да враньё, всё враньё. Не было никогда хорошо. Выдумка, как и Пролетарские Боги. Ты сам-то в Ленина веришь? — Слышал много. Ты нигилист? — Типа того, сочувствующий. Меня ещё не приняли. Надо доказать, что всё человеческое мне чуждо. — Поэтому лампочки бьёшь? Какой в этом смысл? — Так ни в чём нет смысла, значит, и делать можно что угодно, — огрызнулся Ниг. Любопытный Ленинид не выдержал и подкрался к ним поближе, старательно вслушиваясь, о чём они спорят. — Мастеру надо собраться, процесс сложный, таинство, — начал Ниг и неожиданно добавил, — а мы есть хотим. Может, вы нам сюда сухарей, чтоб не отрываться от работы? — Да-да, конечно. Сейчас быстро сбегаю и термос принесу. Когда Инженер ускакал, они сели рядом с кубом. — Там пусто внутри в этом ПП. Но вдвоём мы не влезем. — Пусто? Так, я и думал, что всё это враньё. Я в приюте расскажу, может, кто поверит. — Ты приютский? — Типа, батя погиб, а мамка лёгкие себе ещё раньше выкашляла. Ненавижу этот город, — всхлипнул Ниг. — Какой тут выбор, вырастешь либо на завод, либо в тюрьму. — К эльфам? — Да кому я там нужен. Возьми меня в ученики? Ты же из тюрьмы сбежал, вон как ловко замки вскрываешь. — А как же нигилисты? — Так замков быть не должно, запирают ценности, а ценного в этом барахле ничего нет. — Сложно, — сказал Ося, имея в виду и размышления Нига, и обучение взлому, да всю ситуацию на данный момент. Они посмотрели на решётку забора, но вдалеке послышались шаги возвращающегося патруля. До тумана никак не проскользнуть, не скрыться. За побег патруль расстреляет на месте, так что до утра придётся изображать, что они чинят пустой ящик, главное, чтоб Ленинид через плечо не заглядывал. — Будем чинить, — сказал Ося. — Ты смотри, чтоб Инженер не лез под руку. Увидит, что внутри, нам хана. Ниг закивал и растопырил руки, словно ловил невидимый мяч. Вернулся Ленинид с сухарями, пожадничал, принёс всего два. Ося покрутил в руках жёсткий, как кирпич, сухарь, понюхал и сунул Нигу. Пусть потом в своём приюте с чаем стрескает. Инженер бродил вдоль стены, поглаживая огромные поршни и бубня что-то себе под нос. — Спасиб, я приютских угощу. Так что делать будем? — спросил Ниг. Ося, заметив это, замолчал и достал заточку, подцепил ей язычок замка, и крышка ящика откинулась с пронзительным скрежетом. Все охнули. Внутри ящика лежали огромные молот и серп, покрытые бурой ржавчиной. — О, вы справились! Открыли! — завопил Инженер. — Я знал, что этот день наступит! И Я! Я! Инженер сбился и закашлялся. Ося осторожно достал инструменты и пошёл к ПП. Что нужно делать теперь, он не знал. ПП внутри пустой, только труп какого-то бедолаги, что там чинить? — Простите, — остановил его Ленинид, — а дайте мне подержать. Священные инструменты. Всё-таки столько лет… Ося удивлённо остановился и протянул найденное Лениниду, лишь бы ближе к кубу не подошёл. Рядом крутился Ниг, подстраховывая и заглядывая через плечо. Ленинид побледнел и трясущимися руками забрал у Оси молот и серп. — Вот они какие. Что ж, это лучший день в моей жизни. Я избран! Ты был послан нам Богами! Осталась последняя жертва! И ей станешь ты! — проорал Ленинид и зашипел. — Тунеядец, думаешь, переоделся, и я не замечу твои холёные ручки. Ленинид заорал и бросился на Осю, замахиваясь молотом. На красный комбинезон брызнула кровь. Удар серпа вспорол комбинезон на животе, после чего Ленинид отбросил инструменты, в ужасе уставившись на грязные руки. — Ты что делаешь, гад! — заорал женский голос. Ося, падая на ПП, видел, как Ниг по-женски верещит и пытается выцарапать Инженеру глаза. Поршни у завода дрогнули, посыпалась ржавчина. Ося упал на куб и увидел, как на железные стенки потекло красное, растворяя ржавчину. Для Оси наступила темнота, он уже не видел, как металл куба окрасился в красный, как заворочались поршни, как дерутся над его сползшим на каменную площадку телом Ленинид и Ниг. Потом загудело, перекрывая шум драки, железные цилиндры с грохотом начали свою работу.