Настоящая невеста

      Тёмное небо заволокло тучами, закрывающими собой полную луну. Холодный ветер принес не только тучи, но и дождь, который нещадно полил, барабаня по подоконникам, в окна и по крышам домов. На тротуарах и дорогах довольно быстро появлялись лужи, из-за которых проходившие мимо горожане мочили обувь и переходили на бег, чтоб добраться до дома как можно скорее. Девушка с темно-русыми волосами, собранными в небрежный пучок, который немного развалился, лежала на хорошо знакомой ей и такой холодной лестнице университета. Шоколадные глаза тяжело открылись, услышав до боли знакомый голос.       Приложив усилия, она медленно подняла тяжелую голову. У входа в университет, где были заперты массивные двери из тёмного дерева в холл универа, она увидела подругу, которая пыталась привести в чувства друга её любимого; отца, который судорожно звонил кому-то по телефону; декана университета, который на кого-то кричал и раздавал приказы преподавателям, а те загоняли студентов в холл университета; и видела жениха.       Она ощущала, как боль окутывала все её тело, словно грубое одеяло. С её мягких и нежных губ вырвался новый кровавый кашель, бок живота нещадно болел, по виску стекала дорожка крови, раны на голове и боку отдавались пульсирующей болью. Она попалась, как маленькая девочка за игрой в догонялки.       Сжав кулаки, девушка приоткрыла рот, шепча из последних сил защитное заклинание для друзей, отца и жениха, который кулаками и с вампирской скоростью пытался пройти её защитный барьер, поставленный ранее. Он пытался спасти её. Но теперь её очередь спасать его.       «Скоро всё закончится… Прости меня, Гильс», — она мысленно установила с ним связь, передавая свои слова.       Красные, как драгоценный рубин, глаза посмотрели на неё с удивлением и не скрываемым ещё большим волнением. Он сжал кулаки только сильнее и ударил по барьеру в попытках сломать, пробить его. Костяшки на загорелых руках болели, краснели и кровоточили с каждым новым ударом, который был сильнее предыдущего. Долгие восемь лет его семья защищала её. Оберегала, скрывала даже в своем доме, чтоб маги не узнали о ней.       «Я никогда не говорила тебе…», — она посмотрела на парня, чьи черные, словно смоль, волосы намокли из-за сильного ливня и закрывали его лицо. Парень прикусил губу, заметив ее взгляд и слыша такой мягкий и нежный голос, который она скрывала всё это время за всей своей грубостью и улыбками, равнодушной и одновременно неспокойной натурой. Но он знал, что это далеко не так. Он прекрасно знал, что за этой девчонкой скрывается маленькая и хрупкая девушка, которую боится весь тайный мир.       Сейчас он видел её настоящую, ту самую маленькую девочку, как пять лет назад, когда они только впервые встретились в кабинете его отца. Глаза, которые он так полюбил, и стоило ему взглянуть в них, он словно тонул в горячем шоколаде. Она смотрела на него с любовью, но в них он видел страх. Маленький затаившийся огонек страха, несмотря на то, что на её бледном лице была улыбка, а на мягких и таких нежных и разбитых губах осталась кровь от кровавого кашля. Её личико озаряла улыбка, полная спокойствия, которой она обычно улыбалась ему и ободряюще говорила: «Всё будет хорошо, Гильс» или «Я всегда буду с тобой».              Она была рядом с ним в тяжелые моменты. Если же он не хотел ей рассказывать что-то, она садилась рядом, обнимала, прижимала к себе и молчала, но не уходила и не бросала. Да, у них были ссоры и недопонимания, как и у любой пары, но они проходили через это вместе и не устраивали скандалы, понимая, что этим они сделают только хуже.       Вампир сильнее сжал кулак и еще раз ударил по барьеру, что-то крича ей, но она уже ничего не слышала. Биение сердца было настолько громким, что она не слышала ничего другого, адреналин прошел, и она была готова кричать, срывая голос от дикой боли, накрывшей все ее тело. Глаза постепенно затмевала белая пелена, из-за чего она сдавалась и красным ногтем слабо водила по железобетону, выводя на нем последнее заклинание. Телекинез, способность нависшего над ней человека, придавливала ее к полу, не позволяя даже сесть или зажать рану на боку. Она ощущала, как теплый свитер намок из-за образовавшейся под ней лужи крови, разведённой с дождем, волосы неприятно прилипли к щеке, шее и ране на голове.       «Я любила тебя и до сих пор люблю, Гильсберт. Еще в нашу первую встречу ты понравился мне», — мысленно произнесла девушка, чувствуя, как с носа пошла кровь. Сегодня она потратила слишком много магии, и её тело не выдерживало. — «Тогда ты был таким милым мальчиком, но уже с суровым лицом. Все тебя боялись и уважали, зная из какой ты семьи. Мне было всё равно на твою власть, силу, и внешность, на которую велись девчонки. Да, мне было больно видеть и слышать, что ты встречался с кем-то еще, хотя мы договорились о свободных отношениях. Всё это время я тебе не говорила, хотя так хотела рассказать. Подойти, схватить твое лицо и крикнуть эти слова, наплевав, что вокруг могут быть люди».       Лестницу и крыльцо главного входа университета освещала только тусклая лампа. Прикрыв глаза, она услышала лязг чего-то тяжелого и металлического. Меч? Какие старомодные маги. Стоило ей сделать новый вдох, который доставил сломанным ребрам сильную боль и дискомфорт, она почувствовала новую вспышку боли в спине. Из уст вырвался хриплый стон и последнее, что она услышала:       — НЕТ! — громкий, грубый и хриплый голос ее любимого жениха.       Парня, который любил насмехаться, шутить над ее ростом, картавостью, который ночевал у нее по четыре дня каждую неделю, ставил ее перед фактом, что она поедет с ним куда-то, а главное защищал ее. Защищал эту грубую девчонку долгие восемь лет.

***

      Девушка распахнула глаза и тут же села на кровать, тяжело дыша, дрожащими руками она судорожно трогала бок и голову. Холодный пот обливал все её тело, сидя на кровати, она дрожала, как осиновый лист, пытаясь привести дыхание в норму и унять сердце. Красно-белая пижама в клеточку вся намокла, неприятно прилипая к её вспотевшему телу. В спине, как и по всему телу, она ощущала отголосок сна, а перед глазами девушка словно видела живую картинку того, как она лежит под дождем и ранена, а жених пытается пробиться сквозь барьер. Пытается спасти её. Она ощущала ту самую сильную, даже скорее адскую, боль в спине и в правом боку, словно эти раны были у неё сейчас, а не во сне случились.       В светлую комнату сквозь приоткрытый балкон проникли первые и тёплые лучи январского солнца, согревая комнату и пропуская в неё свежий воздух. На улице уже ходили люди, громко и шумно ездили машины, кто-то торопился на работу, а кто-то на учебу или только не спеша возвращался с ночной тусовки. Белое постельное белье скомкалось, одна часть одеяла небрежно лежала на кровати, а другая свалилась на пол, одна подушка была на полу у двери к выходу из комнаты, другая же удачно лежала на кровати под её вспотевшей голове.       На полу как обычно разбросаны листы и бумаги по работе девушки. На некоторых яростно что-то было зачеркнуто, какие-то использовались для черновиков и напечатаны с двух стороны, а другие и вовсе были скомканы и лежали рядом с мусоркой под столом. Стол из светлого дерева завален бумагами, в принтере остались документы, которые она не забрала с него, планшет, который разрядился, ежедневник с ручкой, и несколько кружек с чаем и кофе, которые она не допила вчера днем. На прикроватных тумбочках из такого же дерева, как и стол, она увидела лекарства, которые лежали не выпитыми ею. Стакан с водой, минералка, красный чай также не допитый ею и телефон на котором высветилось новое сообщение от друзей и отца. Её испуганный взгляд бегло прошелся по спальне, осматривая «хаос», по комнате словно прошелся ураган, не сильно холодный ветер с балкона гулял по комнате, из-за чего бумаги на полу шуршали и заставляли хозяйку комнаты поежится от прохлады. Впрочем, срачь не волновал девушку и был обыденностью для неё.       Русые волосы неприятно прилипали к шее, лицу и спине. Она медленно поднесла к лицу правую руку, на которой носит часы, одновременно пытаясь унять сердце, решившее станцевать чечетку. 8:45. Из-за температуры, которая у нее поднялась вчера вечером, она легла спать где-то в 20:20. Двенадцать часов сна. Она впервые спала столько за всю жизнь.       «Что это было?..» — пронеслось в голове девушки, пальцы зарылись в спутанные волосы.       Русоволосая легла обратно на кровать, прикрыв глаза и положив правую руку на лицо. Стоило ей погрузиться обратно во тьму, как она увидела отголоски сна. Ночь, университет, друзья, а главное маг, который убил ее. Из мыслей о сне ее вывел звонок домофона, который зазвонил с прихожей. Медленно откинув вторую часть одеяла, девушка спустила ноги на мягкий серый ковер и на ватных ногах медленным шагом пошла в прихожую, шаркая тапочками по линолеуму.       — Кто? — сонным, хриплым голосом спросила обладательница русых волос, облокотившись о холодную стену и утыкаясь в неё вспотевшим лбом.       — Доброе утро, спящая красавица, — раздался бодрый голос парня с другой стороны трубки, — впусти меня, пожалуйста.       — Алекс. Без пяти девять. Что ты тут делаешь?       — Впусти и поговорим, красавица.       — Пrоходи, — издав вздох, она не стала пытаться что-то выяснить.       Пальчик потянулся к небольшой белой кнопке домофона, на котором изображен ключик. Нажав на него, девушка услышала тихий звонок, означавший, что дверь подъезда открылась для незваного гостя. Провернув ключ в дверном замке, хозяйка ушла на кухню заваривать кофе и чай.       Не прошло и пяти минут, как в проёме кухни появилась макушка из черных по плечи волос, яркие красные глаза излучали радость, а лицо украшала фирменная улыбка братьев Мурановых. Парень стоял в проходе, держа в руках пакет с фруктами и вишневым соком, на нем как всегда была черная кожаная куртка, которая местами где-то порвалась и потерлась.       — Привет, — парень снял с себя кожанку, бросая ее на серый диван, на котором лежали серые и белые подушки в левом углу кухни, а сам сел за небольшую барную стойку из светлого дерева. — Как чувствуешь себя?       — Словно по мне пrоехался поезд, — хриплым картавым голосом ответила девушка, поставив перед ним кружку с горячим кофе, — что-то хотел? На вrяд ли пришел, чтоб пrинести фrукты и сок, — она забрала у него пакет раскладывая фрукты в миску и ставя их в раковину для мойки, а сок ставя на столешницу у холодильника.       — Ну-ну, Ладочка. Такого ты обо мне мнения? Обижаешь, — черноволосый взял в руки кружку, отпивая немного напитка. — Ты же знаешь, что картавость тебе к лицу? — он перевёл взгляд на девушку, которая не была рада его комплименту.       — Давай сrазу к делу, Алекс, — русоволосая закатила глаза, посмотрев на него. Лада подставила к искусанным за ночь губам кружку и отпила горячий чай, пытаясь разбудить организм. Её темно-карие глаза с осторожностью поглядывали на незваного гостя.       — Брат вчера заходил?       — Он пrиходит по сrедам, пятницам и на все два дня выходных. А сегодня у нас… Втоrник. Нет. Вчеrа его не было, и в такую rань он точно не пrидет.       — Не с той ноги встала? — он заметил не только ее уставшее лицо с утра пораньше, но и то, как она мелко дрожала, хотя пыталась скрыть это спокойным и уверенным голосом.       Густые черные брови свелись к переносице, его взгляд словно блуждал по телу девушки, пытаясь выяснить, что с ней не так. Она стояла в пижаме, обняв себя за живот правой рукой, словно он у неё болит, этой же рукой старалась незаметно гладить бок, а левой держала чашку на уровне лица. Сон не отпускал её, и девушке казалось, что рана у неё до сих пор осталась. И сейчас то, что она жива — это лишь больное воображение её мозга, которое пыталось ей облегчить страдание и как можно безболезненно дать умереть.       — Всё ноrмально, Алекс, — издав вздох, Лада поставила свою кружку на столешницу. Медленно она взобралась на неё, беря обратно в руки чашку и делая несколько маленьких глотков. — Так что случилось?       — Кхм… Брат думал вчера приехать и сказать лично… И попросил меня на всякий случай зайти к тебе сегодня утром, — поставив кружку на барную стойку, красные глаза перевели взгляд на девушку. — Теперь ты учишься в Носфероне вместе с Гильсом. И с этого дня ты зачислена на факультет вампиров.       Алекс увидел, как слова не спеша доходили до нее. Сначала она сидела, «переваривая» информацию, позже ее глаза удивлено посмотрели на него, а потом удивление сменилось на гнев. На сколько её силы позволяли, она сжала в руках белую кружку с изображением разноцветных перышек и ловца снов.       — Что?! — хриплый крик вырвался из уст русоволосой. — Он…! Я пrотив! Я и так пеrеехала в эту дыrу по его «пrосьбе»! А тепеrь и учится с ними?!       — Ну ты же училась в позапрошлом году, — загорелые пальцы нервно потянулись обратно за кружкой. Уголки губ Муранова-старшего потянулись вверх в милой улыбке.       — Да и успешно завалила один пrедмет!       — Ты умная и, скорее всего, специально завалила вместе с Миленой. Конечно, слухи ходят по университету до сих пор, но твоя бывшая группа хранит молчание, и никто ничего не говорит об этом. И я догадываюсь о причине вашего завала.       — Скажи это той фуrии чокнутой! Я не веrнусь туда!       — Милена через пару дней же вернется сюда? — Алекс попытался привести тему, — Она тоже восстановилась, да и… Твой отец был только «за», чтобы ты училась там, — он попытался уже как можно мягче улыбнуться, дабы спасти своего младшего братца от гнева его невесты. Но Лада никогда не велась на улыбки Алекса и Гильса. Если они улыбались — это могло означать не только хорошее, но и что-то плохое. И девушка это прекрасно знала.       В ответ вампир, увидел лишь гнев в темно-карих глазах, которые были готовы метать в него молнии. И они бы обязательно полетели, будь у неё способности на это. Русоволосая сжала кружку и в следующую секунду бросила ее в раковину, где та с дребезгом разбилась, и чай полился из неё. Встав, она ушла собираться в ванную, а парень не спеша шел за ней, попивая кофе.