Конец? Перемотка.

      — Как?       — Один человек дал мне усовершенствованный маховик времени. Второй, обычный тоже с собой. А ещё тот человек передал мне это и оборотное зелье с волосом этой девушки. — Я указала пальцем на саму себя и положила на стол записку. — это мой почерк и писала я, которая уже попала сюда.       «Один оборот — один год. Билет туда-обратно. Зелье оборотное. Как будешь в 1975, выпей сразу. Хватит ровно на месяц. Сваришь ещё сама. Лили в коме, лежит в Мунго, спец отделение, вахтерше скажешь код — менять опции на вечеринке в жанре разговор».       — Вы знаете, что нужно изменить?       — Как раз над этим и собиралась думать. Я не знаю, как можно победить Воландеморта. Мы уничтожили все крестражи, кроме Нагайны, но Воландеморт так и остался сильнейшим волшебником наших времен. — я выдохнула. Но внутри уже закипала ярость — И сколько мне ещё повторять, что надеяться на то, что бузинная палочка возьмёт и не захочет убивать хозяина — глупо! Ну будет у Гарри палочка, так Воландеморт возьмёт и воспользуется своей, и родство ему больше не поможет, палочка то сломалась! — Гермиона не на шутку разошлась и смотрела на Дамблдора с лютой ненавистью.       — Мисс Грейнджер, успокойтесь. — его спокойствие и уверенность в себе ешё больше бесили и залили Гермиону.       — А вы дали ему шанс! Дали всем шанс, но вы знали, что мы всё равно умрём! Вы дарили надежду на то, что все выживут! Я уж думала, как уйдете в мир иной так и оставите нас наконец в покое, нет же! Ваш грёбаный портрет не только бедному директору окончательно жизнь доломал, так еще и…       — Закройте. Рот. — приказ не иначе. Это остудило пыл Гермионы. Боже мой, что же я ему наговорила… Хорошо хоть имя Снейпа не спалила. Хотя какое это имеет значение, Дамблдор уже знает слишком много. Утаивать подобное глупо. Я села. В порыве я не заметила, как встала.       — Теперь, когда вы успокоились, я попрошу вас сейчас не забивать голову тем, что делать дальше. Возьмитесь за то, чтобы вас не раскусили. Разузнайте о привычках Лили, чертах характера, друзьях. Я знаю о ней лишь то, что она магглорожденная и хорошо учится.       — О, в этом мы полностью совпадаем. Она — мать моего лучшего друга. — добавила я зачем-то.       — Сколько вам лет?       — Было бы семнадцать, но я больше необхого использовала маховик времени на третьем курсе, поэтому мне девятнадцать.       — Совсем ребенок…       — Вот не надо. Теперь, директор, мне нужна отмазка. Ну, причина по которой вы могли меня вызвать. И продолжите вызывать. Можно конечно патронусами, но у меня общая спальня, и если кто-то услышит… Ох что будет. Есть идеи?       Повисла пауза. Дамблдор задумался. Я понятия не имела что предложить, поэтому ждала его ответа.       — М-м-м… Как насчёт дополнительных занятий с профессором Макгонагалл? Предположим каждую среду вы в восемь вечера отправляетесь к ней? — и Дамблдор проделал замысловатое движение палочкой, прошептал что-то, и перед ними стояла профессор Макгонагалл.       — Что? Минерва? А как… — Это что, иллюзия? Даже Воландеморт, на сколько я знаю не умеет создавать иллюзий. Это высшая степень мастерства в трансфигурации. Волшебнику необходимо трансфигурировать не предмет, или что-то осязаемое, воду к примеру, а воздух. Трансфигурация воздуха — искусство, которое доселе было знакомо лишь трем людям. Двое были основателями. Салазар Слизерин и Кондида Когтевран (Ровена Рейвенкло). А ещё это удавалось Грин-де-Вальду. Такая магия быстро истощала, и при объемных и сложных иллюзиях могла не убить, конечно, но вогнать волшебника в тяжёлое состояние. Плюс иллюзию необходимо постоянно направлять и контролировать.       В голове пролетела неясная мысль, но тут же исчезла.       — Это иллюзия. — Да... Черт, этот старик в правду самый могущественный в мире. — Точная копия профессора Макгонагалл. Ты называешь ее по имени?              — Когда мы перешли на «ты»? - я неприязненно выгнула брови - Да, Минерва очень нам помогла. К тому же я ее лучшая ученица, мы начали общаться ближе уже на шестом курсе.       — Могу задать вопрос?       — А что ты делал на протяжении… уже получаса?       Дамблдор медлил. Он опустил глаза в столешницу и спросил:       — Кто станет директором?       — Профессор Снейп.       — Что?! Северус Снейп? Мэрлин… Этот мальчишка, он же просто, он же… так, хорошо. Тебе пора. В среду. Восемь вечера, не забудь.       — До свиданья. Оставлю вам. — Я указала на выписку рядом с нетронутым чаем, — Может вы ещё что-нибудь из этого выжмете. — Я опустила глаза и смущённо добавила, — могу попросить об одолжении?       — Думаю, да.       — Дадите мне посмотреть омут памяти? Потом, не сейчас, просто…       — Да, конечно. Сбросишь туда пару воспоминаний, посмотрим вместе.       Господи спасибо! Я благодарно взглянула на Дамблдора. Иллюзия Минервы странно стояла в углу комнаты, не двигалась и даже не дышала.       — Вам пора. — Дамблдор взмахнул палочкой и Минерва «ожила». Я направилась к выходу. «Что же, могло бы быть и хуже» — думала я спускаясь по лестнице. У самой гаргульи я сделала вид самого счастливого человека. Я надеялась, что Снейп уже ушел, и не стал ждать меня, но нет.       — Мистер Снейп. — сурово произнесла Минерва — что вы делаете в коридоре ночью?       — Он провожал меня до кабинета и остался ждать. Мне же разрешили прийти сюда так поздно? Ещё раз спасибо вам большое.       — До гостинных доберётесь сами?       — Да, конечно. — Снейп нервно глянул на Минерву, а потом на счастливую меня.       — Превосходно. Спокойной ночи. — иллюзия удалилась. Я уверенна, как только «Минерва» повернет за угол, так сразу испарится.       — Северус! — в первый раз называя имя Снейпа голос дрогнул. Это было так странно, называть будущего, или прошлого профессора, директора, мастера зелий, и лучшего в мире окклюмента по имени, она бы не позволила себе этого через двадцать лет, было черевато смертью. — ты не представляешь, что было! — я решила не обнимать его, а просто взяла под руку. Черт, я и забыла, что у меня там рана. Кажется это был бич, или просто царапина, я не помню уже. Но рана неприятно саднила, она была прямо на сгибе локтя, и каждый раз, когда я сгибала руку, та нещадно болела. Я поморщилась, но больше пообещала себе не выдавать никаких признаков боли. — слушай, Дамблдор сказал мне, что я могу заниматься с Макгонагалл! Каждую среду, бесплатно! Это так замечательно! — мы уже прошли коридор с кабинетом директора и сейчас спускались по лестнице.       — Лили, стой — Снейп остановился на лестничной клетке. И выхватил палочку, каправленную на меня. Я от неожиданности сделала шаг назад и упёрлась спиной к стене. Он низким шёпотом продолжил, — Что с тобой сегодня? Ещё вчера ты была обижена на меня из-за той дурацкая заколки, а теперь ты ходишь со мной под руку. Ты никогда не называла профессоров и директора по фамилии, постоянно говорила «профессор», или «директор».       Вот блин, влипла. Всё, каюк. И что теперь, всё ему рассказывать? Это может быть чертовски опасно. С другой стороны Обливиэйт и... Я старалась держаться позитивно, но глубоко внутри у меня всё сжималось от страха.       — Ну… — Снейп прижал палочку к моему горлу. Господи, это было так страшно, видеть перед собой лицо Снейпа, если он хочет тебя убить, ну или собирается.       — От тебя пахнет кровью. Ты невербально, при помощи беспалочковой магии обездвижила меня, как только я появился! Лили не умеет пользоваться магией без палочки. Кто ты? — он говорил ровно, в глазах не читалось ничего. Окклюментные щит был, и очень хорошим, уж точно лучше, чем у меня, но потрёпанный. Сколько он его не снимал? Внезапно моя палочка оказалась в другом углу лестничной клетки. Ладно. Надо что-то сказать.       — Так, давай-ка успокоимся. — я попыталась пальцем отодвинуть палочку направленную мне в горло. Не вышло. Палочка, как и решительность ее владельца никуда не делась. — Я подниматься обратно к директору не могу, нога болит. Чтоб его, этого Сивого. — Снейп немного нахмурился припоминании этого имени — Сейчас ты отдаешь мне палочку, я шлю ему патронус, и он высылает мне инструкцию, что тебе рассказывать, что нет. Может он вообще скажет стирать тебе память, скорее всего так и будет... Щит обнови, на соплях держишься. — Добавила я. Господи, какое это наслаждение — смущать Снейпа, даже не видя его смущения. Он конечно был младше, но очень похож на того, каким станет через двадцать лет. Он уже сейчас был выше Лили, а Гермионы и подавно. Знакомые черты на лице без немногочисленных морщин смотрелись странно, но всё равно знакомо.       По лицу Снейпа сейчас было ясно одно: палочку он мне отдавать не собирается.       — А ты умеешь? Не хочешь сейчас отдавать, вызывай сам и скажи ей, что я хочу сказать Дамблдору.       — Я только начал разбирать это заклинание, пока у меня только облако. До говорящего патронуса мне далеко — он без палочки призвал мое древко, и отдал мне. Свою не сводил с моей шеи.       — Экспекто патронум! — Из палочки выскочила серебряная выдра, проскакала круг вокруг Снейпа, остановилась прямо напротив меня и приготовилась слушать сообщение. — Слушай, тут проблема. Снейп догадался. Я не думаю, что стоит его посвящать, однако именно он отдал мне тот свёрток с запиской и маховиком. Последнее слово за тобой. Это Дамблдору. Альбусу, если что. — выдра кивнула и исчезла.       — Кто ты? — повторил свой вопрос Снейп.       — Я не знаю, могу ли говорить. Хотя, если Дамблдор в итоге будет против, то он всё равно сотрёт тебе этот момент. — я была очень напряжена, но пыталась говорить как можно расслабленнее. — Меня зовут Гермиона Джин Грейнджер. Всё. обращайся просто Гермиона, если наедине. Пока это всё. Ждём ответа. — я снова прислонилась к холодной стене. Все тело ныло, царапины на ноге и руке неприятно щипали. Кажется ее сбоку задело какое-то проклятие, бок жгло. Новое тело не было ранено, однако боль всё равно не отпускала.       Феникс не заставил долго себя ждать. Птица раскрыла клюв и проговорила: «Согласен. Можешь его посвятить. Заодно расскажет тебе о Лили.»       — Хорошо… Ну что же, на стене висит мочало начинаем всё сначала? Пойдём только в коридор, мне сложновато по лестнице. Кстати, может у тебя есть какое-нибудь целебное зелье во внутрь? Может растопырник? А то что-то мне совсем хреново.       — Да, сейчас призову, но лететь будет минут пять. Начни пока.       Мы вышли в коридор. Снейп наколдовал парящий люмос, шарик света летел на шаг впереди нас.       И я начала. Рассказала про то, как оказала ь здесь помощи маховика, про войну, про свадьбу, леса и Дамблдора. Даже про банк. Я надеялась что на драконе он хотя бы удивится, но лицо Снейпа оставалось невозмутимым ровно до того момента, как я рассказала о смерти Дамблдора и о том, что я по этому поводу думаю.       — Лили, ты что?! Совсем с ума сошла? Да, он старый дурак но то, что ты сейчас сказала не может быть правдой!       — Я не Лили. Он не дурак. Он умен, и умеет пользоваться этим, при этом имея вид немощного старика. Он — старый хитрозадый маразматик и безжалостный манипулятор. Он внушал… Будет внушать ложные надежды, а мы умрём. Почти все. - Снейп недоверчиво хмурился. - Не веришь? Смотри! Давай, я сниму блок.       Снейп неуверенно поднял палочку и направил мне в голову.       — Легилименс.       Я показала Дамблдора и его слова на собрании ордена, о том, что нужно сплотиться. Его речь, о том, что в тёмные времена нужно обращаться к свету, то, как Гарри возвращается счастливый с очередного занятия у Дамблдора. Я решила не показывать воспоминание Гарри, которое он в свою очередь показал мне. В нем Снейп убивал Дамблдора. Незачем ему это знать. Потом я показала битву. Как один за другим из палочек Светлой стороны летят непростительные. Как сама Гермиона отсекает голову режущим одному из Пожирателей и голова в маске отлетает в сторону, а Гермиона продолжает бой. Я вслух сказала:       — Видишь вон ту, мелкую, с кудряхами? — «Мелкая с кудряхами» в это время увернулась от непростительно и метнула дротик, пожиратель, пытавшийся убить ее повалился на землю.       — Это ты?       — Да.       Повисла тишина. Снейп наблюдал за боем. Через некоторое время он спросил:       — А я выжил?       — Я не знаю. Последнее, что я видела, перед тем, как попала сюда. — и я показала его. Его перед отправкой. — И это тоже ты. — И я показала урок зельеварения. Как он ходил по классу, делал едкие комментарии и критиковал Гарри. Показала его знаменитую походку и мантию вихрем. Потом урок защиты от темных искусств, то, как он учил нас безмолвной магии. Потом вернулась на второй курс и показала разнос Локонса. — Неплохо, а? — Потом решила показать третий курс, точнее то, как он закрывает собой Гарри, Рона и меня. Я выставила щит. — Мне очень многое предстоит тебе рассказать, но самое основное, кто ты будешь — мастер Зельеварения, профессор, а затем директор Хогвартса. По совместительству лучший окклюмент в мире, и второй в мире, после Воландеморта легилимент. — после названного вслух имени, Снейп вздрогнул. — А ещё, ты ненавидишь меня за то, что я невыносимая всезнайка, вот.       — Господи… Слушай, ничего не говори. Давай мы в среду сходим к Дамблдору, он мне расскажет то, что необходимо знать. Слушай, тот парень, с растрепанными волосами и в очках, ну точь в точь Поттер!       Тут я смутилась. Ну и как ему обо всём этом говорить?       — А это и есть Поттер. Гарри Поттер. Он… Сын Джеймса. И… и Лили.       Снейп побледнел. Он побледнел настолько, насколько было возможно при его изначально бледной коже. Глаза превратились в стекляшки. Он смотрел вникуда, пытаясь осознать.       — Ты… Его подруга. — это было утверждение.       — Да, а ты откуда знаешь?       — Вы сидели рядом, и когда я прошел ты похлопала его по плечу, чтобы не переживал.       — Верно — удивилась я.       — Ты наверняка была у него в гостях. Покажи мне их. Пожалуйста.       Я опустила голову. И как ему о таком говорить? Он же пойдет с крыши прыгать, если узнает, что Лили будет мертва из-за него. Эх, зря я ему так много показала. Надо было ограничиться войной и избранным. Дамблдор сам потом расскажет всё, что нужно. Или не расскажет. Господи, да что я творю?! Рассказала человеку его будущее! Он не должен его знать! Да он вообще знать ничего не должен!       — Прости. Обливиэйт!