Дивная половина...

— И ты, Брут… Макс выглядит не обиженным или разгневанным, а скорее слегка разочарованным. Прекрасная леди и бровью не ведёт — она по уши в мороженом. Буквально. — Леди из высшего общества, — важно произносит Меламори. Она вытерла салфеткой нос и рот, заказала себе ещё порцию. Третью по счёту, но это довольно крохотные порции, практически детские. По её словам — хочет распробовать получше. Новое кафе — новые вкусы, — заводят очередной роман на пару дюжин дней, не дольше. Ты оказался исключением из этого правила. Ещё немного и пришлось бы знакомить тебя с родителями. А оно мне было надо? — И ты… — Нет. Но было трудно не заметить, какими глазами ты уставился на меня. Ещё немного и моё лоохи начало бы дымиться, а в скабе появились бы большие дыры с обугленными краями. Сэр Джуффин предостерегал меня от романа с тобой — тем более, в обозримом будущем предполагалось, что ты станешь чем-то вроде надёжной опоры для нашего Мира и исчезнешь на века, превратившись в живую легенду. Так было запланировано. — Словно Мерлин (легендарный колдун из Мира, в котором я, якобы, родился), его должны были замуровать в стену, чтобы башня устояла, — мрачно бурчит Макс. Меламори забывает на секунду о мороженом: — И как он выкрутился? Макс пожимает плечами: — Нашёл причину того, почему и отчего башню никак не могли достроить, она раз за разом обращалась в руины, и так спас свою шкуру. Меламори кивает с довольной улыбкой: — Вот. И ты выкрутился — заставил Тихий Город исторгнуть тебя наружу. Наш Мир в этот момент едва не рухнул, но ты придумал свой способ его спасения, и Мир таки устоял. За что многие, и я в том числе, тебе по гроб жизни обязаны. Тебе и твоим соотечественникам. — Хоть что-то в моей жизни в этом Мире было правдой? — Макс даже горбится и сердито глядит на Меламори исподлобья. Меламори смотрит на Макса, удивлённо приподняв бровь: — О чём ты? — Наш роман, к примеру. — У меня и с Мелифаро был роман. Страшно сказать когда. — Меламори неторопливо набивает трубку. — А у нашего блистательного шефа и могущественной леди Сотофы тоже что-то такое было, ещё в Кеттари. А у тебя была Теххи. Которая и ко мне на Арварох заглядывала — мне без неё, представь себе, было довольно тоскливо. Чем хороша такая долгая жизнь — ты постепенно учишься понимать, что для тебя на самом деле важно. И наш смешной романчик был не таким уж великим событием, чтобы из-за него столько времени переживать. Тебе, на самом деле, никто в сущности не нужен. Просто внушил себе, что если у тебя была девушка и вы вот так глупо расстались, это прекрасный повод для того, чтобы впасть в меланхолию. — Так роман у нас таки был… — Дался тебе этот РОМАН, — леди Меламори даже закатывает глаза от возмущения и сердито фыркает, выпустив густые струи дыма из ноздрей, — пойми, наконец, ты был и есть такое могущественное существо, что с тобой все были вынуждены носиться, как с шиншийской принцессой — пылинки сдувать, следить за твоим настроением… В первое время нам было очень непросто — возились с тобой, как с капризным растением, которое должно прижиться в новых для него условиях. Но ты постепенно сросся с этим миром, пустил корни, и мы смогли с облегчением выдохнуть. И да, ты мне нравился. Можно сказать, что сильно. Но этот наш «роман» мог в итоге выйти всему Миру боком… — Не ты ли это наворожила? — нехорошо прищуривается Макс. — Нет, — смеётся Меламори, — а кто тебе сказал, что это не сам Мир вмешался в происходящее? Он ведь был лично заинтересован, чтобы у Джуффина всё вышло так, как наш шеф запланировал. Чтобы ты не отвлекался на всяких милых барышень. — Я таки живой человек, а не кусок камня, который подложили под ножку стола для пущей устойчивости… — ворчит сэр Макс. — А кто тебе сказал, что ты не был рождён только для этого? — ехидно произносит леди Меламори, — быть тем самым камешком, который не даст этому прекрасному Миру рухнуть. — Это был довольно подлый план — вскружить мне голову, а потом бросить, продинамить, запереть в грешном Тихом Городе, чтобы я там, сидя, как цепной пёс у своей комфортабельной будки, выл от тоски на местную Луну… — Это предполагалось сделать не сразу, — спокойно говорит леди Меламори, — а лет через триста, когда ты стал бы достаточно взрослым и мудрым. Готовым к тому, чтобы принести эту жертву. Собственно, для чего ещё нужны Вершители? Не только ты — все твои соотечественники. Держать Миры — собственные или созданные чьим-то богатым воображением. В Хумгате тысячи миров, которые родились на свет благодаря Вершителям из твоего Мира. Даже миллионы. Эти Миры достаточно устойчивы — благодаря тебе и остальным Вершителям, которые просто жаждут, чтобы эти Миры существовали в реальности. — Хорошую мне приискали работу… — Получше, чем у многих, — качает Меламори головой, — помогать Вселенной расти, изменяться, жить…