Что тебе снится?

- Крыс, может, хватит его изводить? - донесся из-за дверей приглушенный голос Третьего. - Еще чего! - возмущенное восклицание Крыса тоже проникло сквозь переборки. - Я только начал! Если это сон, подумал Ким, то какой-то он слишком затянувшийся. Тем не менее, он подошел к самой двери, и прислушался. - Куда мне торопиться? - слышался голос Крыса. - У меня впереди Вечность! Надо же ее куда-то истратить. - Ты ее собираешься потратить на месть? - в голосе Третьего слышалось изумление. И вроде бы даже жалость к убогости предпочтений Крыса. - Считаешь этого мало? - быстро спросил Крыс. - Да. - Предложи альтернативу! Больше всего Кима поразило то, что, вроде бы страшные враги, ненавидящие друг друга, они сейчас общались вполне ровно. Если не сказать, мирно. Третий, конечно, был всегда мягким и легким в общении. Но чтобы так спокойно разговаривать с врагом! Который его взял в плен! Который его пытал! Этого Ким понять не мог. - Что значит, перегибаю? - Ким понял, что, увлекшись своими мыслями, пропустил часть разговора. - Вот скажи, Третий, ты же вот точно так же приходил бы ко мне, останься я жив, разве нет? - С чего ты взял? - в голосе Третьего снова слышалось неприкрытое изумление. - Я не горел местью. - То есть, нет? - Крыс, похоже, слегка растерялся. - Ну, может быть, один раз, - признался Третий капитан. - Все-таки я на тебя был сильно сердит! Был? То есть, сейчас Третий простил Крыса? Из-за его смерти, или Третий просто не мог, не умел по-настоящему ненавидеть? Ким вдруг понял, что никогда по-настоящему не знал своего друга. Третий капитан всегда был рядом, как верный товарищ. Он во всем помогал им с Всеволодом, поддерживал их и принимал на себя ту работу и те обязанности на корабле, которые Первому и Второму капитанам казались слишком мелкими для них. Когда они летали втроем, Первый всегда настаивал, что капитаном на корабле должен быть он. Ким спорил с ним, а вот Третий спокойно принимал на себя роль штурмана или вовсе запасного помощника. От этого только выигрывало их общее дело. Потом они получали каждый свою долю славы. Капитан, конечно, больше остальных. Киму бывало от этого обидно. А вот что чувствовал Третий капитан, не знал никто. Он ни с кем не делился своими переживаниями, если они у него были. И вот теперь этот спокойный разговор с Крысом. Нет, Ким не мог понять Третьего. - Но изводить тебя муками совести я бы не стал, - продолжал за дверью Третий капитан. - Да брось, какая у меня может быть совесть! - беззлобно рассмеялся Крыс. - Вы же все дружно решили, что она у меня атрофирована, если она вообще присуща моей расе. - Я так не думаю, - серьезно ответил Третий. - То есть, я не знаю насчет твоей расы, я с крокрысами как-то не очень общался, сам понимаешь, ты единственный, кого я знаю. Но у тебя совесть есть. - Да? - хмыкнул Крыс. - А что же я ее не чувствую? - Чувствуешь, - сказал Третий. - Только не понимаешь, что это она и есть. - Объясни тогда, - посерьезнел Крыс. - Так, чтоб я понял. - Алиса, - произнес Третий. Ким почти испугался, что Алиса вышла, наконец, из своей каюты и натолкнулась на призраков, но оказалось, что это короткое высказывание Третьего относилось к Крысу. - Что - “Алиса”? - как-то слишком быстро и нервно отозвался пират. - Она ведь тебя беспокоит. В смысле, тебя беспокоит, как она все это переживает. Крыс молчал так долго, что Ким решил было, что оба призрака ушли. - Да, - сказал пират, наконец. - Пожалуй, ты прав. Беспокоит. Она мне помешала, конечно, и этот ее говорун, и тебя она нашла, и вообще, но… - Крыс не договорил, замолчал. - Так это и есть совесть? - спросил он после долгой паузы. - Одно из ее проявлений, скажем так, - сказал Третий. - Тебе совестно из-за того, что Алиса сейчас вынужденно переживает. Ведь в этом, в том числе, виноват и ты. - Знаешь, я бы обошелся без этого ощущения, - сказал Крыс. - Уже не получится, - засмеялся Третий. - Привыкай. - Вот спасибо! - язвительно поблагодарил Крыс. - Пожалуйста, - отозвался Третий капитан. - Послушай, вот насчет Алисы... Ты не думал, что ей будет легче, если ты... - Нет! - быстро перебил его пират. - Еще не хватало напугать ребенка! Я что, по-твоему, совсем зверь? - Ну, смотри, - произнес Третий. - Как знаешь. Я бы все-таки... - Подожди-ка,- сказал вдруг Крыс. - Третий, а ведь нас подслушивают! Ким не успел среагировать и отскочить от двери, как она распахнулась, ударив его по лбу! Боль была самой настоящей. Как будто это было не во сне, а наяву. Ким схватился за лоб, а Крыс, выдвинувшись из коридора, назидательно сказал: - Ай-яй-яй! Как нехорошо подслушивать! И вдруг толкнул его в грудь. Ким почувствовал, что теряет равновесие и падает. Падает куда-то в пустоту с огромной высоты… …И тут же открыл глаза. Он лежал в своей каюте на кровати. Лицо его было залито холодным потом, а сердце колотилось так, будто хотело вырваться из груди.