Мы в ответе за тех...

Суббота. — Привет! — Как же он преображается, когда улыбается! — Привет! Давно ждешь? — Пустяки. Я получил тестовое от Кински. Написать обзорную статью на премьеру в Grand Magic Opera. Да это же просто бонусное задание! — Удачная тема? Не знала, что тебе близка тема искусства. — Да, опера это прям хорошо. Я узнавал, ближайшая премьера у них в четверг. Они дают “Страсти по Изольде”. Грейнджер, я заметил, всё, к чему ты прикасаешься, исполняется или улучшается. Ты фея? — Нет, конечно. Я просто общительный человек с наработанными связями, с рождения живу в Лондоне и никуда не уезжала, если не считать Хогвартс. Кстати, Кински сказал, что пока им нужен только внештатный сотрудник, но если ты проявишь себя, в сентябре у них открывается вакансия экономического обозревателя, а это уже работа в штате. — Отличная новость! Есть куда приложить усилия. Я так благодарен тебе. — Сочтемся. Чем могу быть полезна на этот раз? — Ты стала другая. Сухой тон. Поджатые губы. Колючая. Мы возвращаемся в прошлое? Ты сердишься? — Нет, с чего бы. — Ты сейчас юлишь? — Ну, пожалуй, да. — черт, как он почувствовал? Гермиона действительно разговаривала сдержанно, намереваясь остаться в рамках “мы с вами только знакомы”, но не думала, что ему будет это так заметно. — Я немного сержусь, но на себя. ("Я немного забылась и расчувствовалась в прошлую встречу, но сейчас уже все в порядке"). Не обращай внимания. Так, мы же собрались посетить ювелирную лавку. Чего же мы ждем? Они обошли располагающиеся в Косой Аллее и поблизости от нее ювелирные лавки и мастерские. Но вернулись-таки к той, с которой начали. Там Малфой приобрел две необыкновенной красоты вещицы, каждая за немаленькую цену. Первая из них — магический браслет гоблинской работы в виде змейки-дракончика. Это был один из тех полуодушевленных оберегов, что принадлежат только одному хозяину, служат ему, чувствуют его настроение и охраняют от злых посылов. Ювелир, владелец лавки, не мог продемонстрировать своим покупателям всех возможностей этого браслета — как он будет выглядеть в "боевом состоянии", потому что тот, на чью руку он будет надет, и станет отныне хозяином этого оберега. Витки браслета тотчас же подстроятся под размер запястья своего нового хозяина и будут подвластны его велениям. Дракончик приступит к своей службе и будет верен только носителю до самой его смерти. Его можно будет снимать, снова надевать, но это может делать только сам хозяин. Для всех других браслет виден, но неосязаем. Так он защищен от кражи или насильственной смены владельца. Сейчас оберег был свободен от зависимости, а значит, его предыдущий хозяин отдал богу душу. Или вознесся в чертог обетованный. Упокоился. Ювелир утверждал на словах, что дракончик в деле, если ощущает угрозу, выглядит устрашающе: раздувает ноздри, вздымает чешую на спине, подрагивает хвостом и даже может что-то подсказать хозяину в минуту принятия решения. Описание и всю информацию, сказал продавец, он почерпнул в книге "Волшебные обереги: от древности до наших дней". Гермиона засомневалась в магической чистоте браслета. Это был явный артефакт с невыясненными свойствами, неизвестно кем и для чего созданный и неизвестно кому принадлежавший. Прежде чем браслет надевать на чью-либо руку или дарить в качестве подарка, стоило бы отдать его на проверку в Отдел тайн, где в специальной секции невыразимцы занимались именно тем, что тестировали различные артефакты. Но Малфой вцепился в этот браслет, не остановила его и непомерная цена. Вторым его приобретением была роза, выкованная из стали. Это было изумительно тонкое изделие от изящного стебля и до полураспустившегося цветка. Розу можно было долго рассматривать: едва видимые прожилки на листах, колючки на стебле, кружева лепестков и даже капельки росы на них — всё говорило о необыкновенном мастерстве кузнеца, выковавшего ее. Малфой взял цветок в руки. Роза в длину как раз помещалась в мужской ладони. Щелк! — и Гермиона невольно вскрикнула: из стебля розы резко выбросилось тонкое лезвие, острое, подобное игле. Роза была стилетом. Немагическим орудием. Она была сделана века назад неизвестным мастером-маглом. Никакого волшебства, просто механика. Малфой был в восторге от своих приобретений. Глаза его горели. В Америке, сказал он, не встретишь подобных вещиц, Америка — страна слишком молодая, чтобы можно было найти изделия столь древних мастеров, там всё ближе к современности, к технократии. Малфой не задумываясь отмёл все предостережения Гермионы по поводу браслета: — Браслет чист. Я чувствую это. Я распознаю присутствие темной магии, в браслете его нет. И я знаю как почистить ауру дракона от воздействия его предыдущего хозяина. Извини, что упоминаю, но я долгое время жил в одном доме с носителем наитемнейшей магии, а одержимая тетушка Белла, сильнейшая темная ведьма, не один год обучала меня своим приёмам. Розу я купил для себя. Ей я, наоборот, сам придам парочку магических свойств... Грейнджер, пойдем посидим в том нашем баре, а? — Малфой, привлекая внимание, простым обыденным жестом коснулся ее руки повыше локтя. Взбудораженное его невинным прикосновением сердце Гермионы вздрогнуло и полетело куда-то, сметая все выстроенные бастионы защиты. Срочно нужно было воздвигнуть их заново, прямо в процессе разговора. “В НАШЕМ баре? Нет никакого нашего бара. И зачем было прикасаться ко мне? Так, как будто это совершенно обычное дело. Наверное, он не придал этому значения. — Гермиона привычно переключилась на внутренний диалог. — А ты не справляешься. Одно мимолетное прикосновение, и в мозгу вакуум, черная дыра. Истеричка. Ну подумаешь, тронул за руку. Обычное дело. Он даже не заметил. А ты занервничала как первокурсница. Что смутило? Ты же не нервничаешь, когда знакомые мужчины целуют в щеку, обнимают (тот же Невилл или Гарри), совершенно нормальные дружеские прикосновения. Но тут другое... С Малфоем я чувствую напряжение. Ну и немудрено, учитывая наши прежние отношения. Мне бы в голову не пришло дотронуться до него в школьные годы. И ему до меня. А, нет! На третьем курсе мой кулак хорошенько так сконтактировал с его лицом. Было дело. Нет, ну правда. Выбесил. Это было единственное касание за всю нашу историю знакомства. И вот он берет и запросто нарушает устойчивые границы. Всё это мгновенно пронеслось в голове Гермионы. Она была с собой не в ладу. Ей было радостно, и тревожно, и сложно одновременно. Но точно не безразлично. Это волновало. При том она сама же себе напоминала, что надо держаться с ним как можно ровнее и независимей, и по возможности избегать близкого общения. Поэтому в ответ на его предложение она поспешила ответить: — Нет, не получится, у меня назначена встреча. — Юлишь, хоть у тебя это не получается. Ладно. Спасибо, Грейнджер. Я твой должник. ***** — Ты за моей спиной видишься с Драко. Как ты смеешь? — Одри возвышалась над Гермионой как Снежная Королева над маленькой Гердой. Она говорила очень тихо, почти шипела, но в голосе ее жесть резали жестью по жести. — Одри, возьми себя в руки. Я виделась с ним, чтобы помочь ему сделать кое-какие покупки, и только! — Это я держу себя в руках. Я запрещаю тебе видеться с ним наедине. Слышшшишшь... — Это что, ревность? Она беспочвенна. — Не желаю слышшать. Если я впредь узнаю, что ты встречалась с ним, я сотру тебя в порошок! Гермиона посмотрела на кончик направленной на нее палочки и как можно спокойнее сказала: — У кого-то нервы расшалились. — Называй как хочешшь. Никаких встреч наедине. Уже после, оставшись одна в лаборатории, Гермиона разрыдалась. На какой-то момент самообладание покинуло ее, но, к чести сказать, это длилось крайне недолго. Буквально через минуту бурные слезы иссякли, и девушка пошла умываться. Странно, но после этой краткой истерики она почувствовала значительную легкость и отрешенность. “Я не лезла, не лезу и не собираюсь лезть в ваши отношения. Через четыре месяца ты уйдешь из моей жизни, дьяволица из Рогатого Змея, и заберешь своего возлюбленного хорька. Хотя нет, ничего похожего, Малфой не хорек, он внешне очень даже привлекателен. Надо же, кто мог подумать, что из того зализанного... вот именно, хорька... вырастет такой... с кем бы его сравнить... Стоп! Гермиона, что ты делаешь?! Ты фантазируешь о Малфое?!" "Я прекращаю это раз и навсегда, — нараспев, как мантру, говорила себе Гермиона, — думать о Малфое и соглашаться с ним встретиться. Через четыре месяца они поженятся и навсегда уйдут из моей жизни. Я не боюсь Одри, я делаю это ради себя и ради Анри. Вот он уж точно не заслужил моих сомнений!” Она быстро написала и отослала совой письмо следующего содержания: "Сегодня Одри устроила мне скандал. Она считает, что я претендую на твое внимание, но это не так. Вам следует выяснить ваши отношения и не притягивать в них меня. Желаю вам любви и согласия." Велела сове не дожидаться ответа.