Мы в ответе за тех...

Сова присела на подоконник, мягко шурша по стеклу крыльями. Гермиона поспешила впустить почтальонку. "Можешь завтра после работы прийти снова в тот бар? Да — нет. Она поймет". Гермиона погладила сову, сказав ей одно слово — да, — и выпустила. Анри вопросительно уставился на Гермиону. А как бы вы реагировали, если бы вечером в ваш дом влетела сова с сообщением и куда-то приглашает вашу девушку? Гермиона самым незаинтересованным тоном ответила на его невысказанный вопрос: — Бывший однокурсник, давно не виделись, жил в Америке. После работы договорились встретиться. Ненадолго. — Он настолько тебя интересует, что ты тут же находишь для него время? Он кто? Первая любовь? — Да вы что все как с ума посходили! Какая любовь?! — А кто все? — Вот ровно эти же вопросы мне сегодня задала Одри. Отвечаю тебе, как ответила и ей: нет, он меня не интересует и никогда не интересовал. В школе мы враждовали. А сейчас он помолвлен с Одри, в октябре свадьба. Еще вопросы? — Ну надо же, как тесен мир! — с издевкой протянул Анри. Но дурацкие расспросы прекратил. — Вот именно. Это не было ложью. Не было это и правдой. Ее незаинтересованность. Гермиона была взбудоражена после разговора с начальницей и распечатанных воспоминаний десятилетней давности. Днем, работая в лаборатории с заклинанием расщепления крови, Гермиона то и дело возвращалась мыслями к этой запутанной истории и задавалась вопросом — зачем она понадобилась Малфою. Ей кроме всего было интересно, почему же его мозг реагирует на ее имя. Да, и надо будет сказать Малфою, что Одри обладает начальными способностями к легилименции и предположительно применяет их на нем. Кто предупрежден — тот вооружен. ***** Вечером, войдя в бар, она не сразу увидела Малфоя. Видимо, еще не пришел. Но, оглядевшись в поисках свободного столика, обнаружила: он был там, сидел в дальнем углу. Одетый в обычную магловскую одежду, а не в дорогущую мантию. В этой толстовке он выглядел гораздо моложе и проще. Обычный парень, сидит в углу со стаканом пива. Гермиона тотчас узнала его по светлым, почти белым волосам, они светящимся пятном выделялись в полутьме бара. Грейнджер заказала кофе и направилась туда. — Привет! — сказала она, подойдя к столику. От звука ее голоса Малфой ощутимо вздрогнул, будто очнулся, хотя вроде бы наблюдал за ее приближением. И вдруг улыбнулся, по-доброму. Лицо его неузнаваемо преобразилось и стало… приветливым? Нет, решительно, такого Малфоя она не видела ровно никогда. — Грейнджер! Ты пришла. — Но я же сказала, что приду. Я не привыкла юлить. — Что значит "юлить"? Незнакомое выражение. — Это значит изворачиваться, хитрить. — Прикольно. Возьму себе в обиход, ладно? — Ладно, только не юли. Так зачем я понадобилась? Она в глубине души вот уже третий день испытывала странный подъем оттого, что они с Малфоем вот так неожиданно для нее распечатали отношения. Еще несколько дней назад Гермиона наморщила бы лоб, вспоминая, кто такой Драко Малфой, а сегодня он и Одри занимали все ее мысли, ну кроме мыслей по работе. — Слушай, я благодарен тебе за маклера, его услуги очень помогли мне. Я снял небольшую квартирку в магическом районе. Оперативно, и, на мой взгляд, удачно. Но. Я понял, что возвращение на родину пройдет сложнее, чем я предполагал. Фактически, за те восемнадцать лет, что я прожил в Англии с рождения и до высылки, я видел в основном стены Малфой-мэнора и Хогвартса. Я лучше знаю, как устроена жизнь, к примеру, в Риме или в Милане, я бывал там с родителями, чем в Лондоне. Он так и остался для меня незнакомым. Мальчишкой я покинул эту страну, а теперь, вернувшись, чувствую себя здесь чужаком. — Тогда почему не Рим, не Милан, не Бостон или Нью-Йорк, наконец? Почему Лондон? — Родина предков, — пожал плечами Малфой. — Я чувствую, что мое место здесь. — У тебя здесь оставались друзья. По крайней мере, одноклассники? слизеринская братия? — Я попробовал найти тех, с кем раньше общался. Забини в Италии, с головой в своем бизнесе. Паркинсон вышла замуж за какого-то богатого русского и живет теперь на его родине. Нотты так же, как и мы, были в девяносто восьмом высланы из страны, куда они уехали — не знаю. Я нашел Гойла. Но увы! Грег уже год как находится в Мунго… — Вот как? Что с ним? — Гойл профессионально занимался боксом. Ну и словил удар в голову. Он и раньше-то не блистал умом. А сейчас он наподобие пятилетнего ребенка. — Так вот, — продолжал, помолчав, Малфой. — Лондон показался мне если и не враждебным, то совершенно равнодушным. Но я намерен все же преодолеть свои сомнения и предвзятость и поселиться здесь окончательно. Найти работу, занять достойное положение в обществе. Со временем перевезти маму. Поэтому мне бы хотелось как можно быстрей и проще адаптироваться в обществе магической Британии. — По-моему, для этого у тебя имеется козырная карта. Ты обручен с самой богатой и родовитой девушкой магической Америки, и тебе достаточно только… — О нет! Говоря о своих планах, я имею в виду самостоятельность. Я хочу сам принимать решения касательно моей жизни. — И поэтому ты позвал меня? — Вот ТВОЯ помощь была бы как нельзя более кстати. Ты уже сумела помочь мне, вот так, на раз-два. — И каким же образом я еще могу помочь тебе? Я веду достаточно закрытый образ жизни, практически не бываю на светских мероприятиях, работая в научной лаборатории. — Да нет, не волнуйся, Грейнджер, — рассмеялся Малфой. — Хотя ты как героиня войны наверняка имеешь немаленький вес в этом обществе. Я вовсе не попрошу тебя за ручку ввести меня в светский мир британского социума. Речь идет о некоторых ориентирах, или ну, скажем, советах: как правильнее организовать свою жизнь в Лондоне. Я отдаю себе отчет, что ты занятой человек и твое время ценно… — Но, видимо, я обречена тебе помогать, — усмехнулась Грейнджер. — Раз уж однажды встала на эту дорожку. — На самом деле, конечно, нет. Я могу только просить тебя об этом. Но и я не всегда буду в такой зависимой позиции. Когда я адаптируюсь в этом обществе, встану на ноги, я найду способ отблагодарить тебя. На самом деле Гермиона ловила себя на симпатии к Малфою. Тот человек, которого она видела перед собой, кроме внешней привлекательности (а его черты, несомненно, несли на себе печать благородства и аристократизма) открывался ей с положительной стороны. Он был думающим, чувствующим и не боялся обнажить перед ней свою душу. Всё это вызывало у Гермионы уважение и… что-то еще? Да тут еще эти двое с их подозрениями в ее в нем заинтересованности. И всё же. Кто такой Малфой? Бывший однокурсник. И, главное и актуальное на сегодняшний день, жених начальницы. Всё. Никакие симпатии здесь неуместны, любые подозрения в ее заинтересованности в развитии их отношений смешны. Просто смешны. Поэтому Гермиона, желая доказать это прежде всего самой себе, решила, что может испытать саму себя и по-дружески помочь Малфою, не имея в виду никаких особенных отношений. Поэтому она сделала вдох и нырнула в этот водоворот. — Ладно, ловлю на слове. Так чем я могу тебе помочь? — Как человеку, лишенному основного капитала, мне нужно зарабатывать средства для жизни. Мне нужна работа. Пока кое-какие накопления от прежней работы у меня есть, но я думаю сменить сферу деятельности. Я хочу попробовать себя в журналистике («ммм, а как же: “Я присмотрела ему работу в банке.” Рыбка желает спрыгнуть с крючка?»), тем более что я отучился по этой специальности. Что ты думаешь? Есть ли в этом перспективы? — Я полагаю, что это очень интересная и востребованная сфера. Что ж, здесь я могу попробовать тебе кое в чем помочь. В магическом Лондоне сейчас выходят три крупных издания: знакомый тебе Пророк, а также более молодая Daily Magic Star и совсем свеженькая The Mirror. Кроме того, куча мелких газеток и таблоиды. Наш отдел контактирует с Daily, у нас с ними договор, именно они освещают нашу деятельность, наши презентации. Я коротко знаю их шеф-редактора, мистера Кински, могу порекомендовать ему тебя. Но даже если бы ты пришел к нему просто с улицы, он не отказался бы рассмотреть тебя в качестве репортера. Кроме того, твое имя говорит само за себя, оно уже является рекомендацией. — Боюсь, что мое имя может только навредить мне. Не всем захочется иметь дело с бывшим Пожирателем смерти. — Не думаю, чтобы в наше время это имело значение. Газетчикам важнее деловые качества здесь и сейчас, чем отсылка к сомнительному, но ушедшему в историю прошлому. Насколько я понимаю, хорошие репортеры в большой цене. Но, скорее всего, поначалу это будет оплачиваться весьма скромно. — Моя цель — наработка опыта. Деньги не главное. На данном этапе. — Хорошо. Я обращусь к Кински. Скорее всего, он пришлет тебе тестовое задание. Дальше всё зависит от тебя. Диктуй адрес. — Фулхэм-роуд, 26/3. О, благодарю тебя, всемогущий джинн. — Отлично, жди тестовое. Джин мое второе имя. Есть ли еще повеления, благородный Аладдин? Оба рассмеялись. Шутка обозначила, что они неплохо понимают друг друга. — Да, есть, просьба, а не повеление. Я хочу сделать подарок женщине. Что-то, что напоминало бы обо мне. Это должна быть особенная вещь. Ты могла бы помочь мне с выбором? — Это должно быть какое-нибудь украшение? Ювелирное изделие? — Да, ты правильно поняла. — А может, пусть эта дама сама поучаствует в выборе подарка? Вкусы у всех разные. — Неет, это должен быть сюрприз. И потом, мне хочется, чтобы именно ты помогла мне с этим непростым делом. — Ну-у, раз уж я взялась… Сделаем так. Послезавтра суббота. Встретимся в полдень у входа в Гринготтс. Я покажу тебе чудесную ювелирную мастерскую, где можно найти или заказать любое украшение. Впрочем, если не найдется там, на Косой Аллее это не единственное подобное заведение. Устроим турне по ювелиркам. На том и договорились. Расплатились, вышли из бара. Темнота улицы разбавлялась светом редких фонарей. Тут и там попадались группки людей, спешаших в бары к своим ежевечерним питейным развлечениям. Или из баров, уже навеселе. И они двое, два инородных элемента. Трезвые. Одинокие. Молча шли к точке аппарации. Гермиона не поняла отчего, лишь заметила, что с некоторого момента от приподнятого настроения не осталось и следа. — Знаешь, она залезает к тебе в голову и читает эмоции. — Да. Я знаю.