Радость заразна

      Солнце заходило за горизонт. Только вот… В этих пропитанных заводной пылью и смогом землях видно этой красоты не было. Да и ничего красивого уже не осталось. Остались только сухая безжизненная трава, загрязнённые отходами водоёмы и лишённые жизни деревья, от которых сохранились лишь одинокие пни, как напоминание о совершённом когда-то мною проступке.       Я шёл вдоль по тропинке очень медленно. Оплакивая павшие от моих рук леса, нёс в руках заросший мхом булыжник к одному из пней. Дойдя, положил его к остальным камням, завершая очередной за сегодня круг. Сейчас это был единственный способ извиниться перед природой.       Встав с колен, я молча снял цилиндр и стоял перед бывшим деревцем, склонив перед ним голову. Тишину нарушал только ветер, ранее обдувавший мягкие листья трюфельных пальм, сейчас же – лишь серую траву. Он завывал какую-то печальную мелодию, провожая уже давно ушедшую атмосферу этих мест в небытие. Рыбки тут больше не поют, птицы не летают, а медвежата не тянутся к верхушкам деревьев, пытаясь сорвать с них трюфель-фрукт. Всё это исчезло навсегда, стоило мне появиться в этом волшебном лесу со своей семьёй. Тогда я ещё не знал, что руки мои могут убить целую экологическую среду. Я слепо верил, что всемнужка действительно нужна всем и каждому. И что парочка срубленных деревьев – хорошая плата за эту многофункциональную вещицу. Как же я ошибался…       Я подался в самоизгнание, огородился от цивилизации, не позволяя самому себе покинуть место, которое обрёл на погибель. Уж лучше так, чем жить спокойно новой жизнью, зная, что на твоих руках ещё не сошли мозоли от нескончаемой рубки деревьев.       Я тихо вздохнул и тут же откашлялся, чувствуя, как грязный заводный воздух обволакивает лёгкие. Неприятно, но заслужено. Ещё раз оглядев долину, я надел обратно головной убор поверх чёрных растрёпанных ветром волос и двинулся к дому той же дорогой, что пришёл сюда.       Уже подходя, остановился, глядя на камень с посланием, оставленный Лораксом. Ничего не изменилось со дня, когда Хранитель лесов покинул это место. Я каждый день смотрю на эти слова, пытаясь понять, что они значат. И, наверное бы давно сошёл с ума, строя догадки, если бы не одна особа, так внезапно ворвавшаяся в мою наполненную одними раздумьями и сожалениями жизнь.       — Уанслер! — звонкий женский голос раздался где-то за холмом. А уже через несколько секунд мне показались её пышные кудри и такие знакомые, отдающие теплом карие глаза.       Она энергично замахала мне рукой. Я тихо усмехнулся, помахал в ответ. Уже больше года эта девушка заглядывает ко мне почти каждый день, и каждый раз одаряет приветливой улыбкой, в каком бы хмуром настроении я не был. И, удивительно, но я тоже начинаю ей улыбаться, несмотря на то, что всегда, как прощаюсь, прошу её не возвращаться.       — А я тебе зефирок принесла.       Загадочно улыбнувшись, девушка достала откуда-то из-за спины упаковку со сладостью, протянула мне. Уголки моих губ нерешительно поднялись вверх. Я принял угощение, рассматривая его яркую упаковку. Именно этими сладостями я угощал зверят со дня своего появления здесь и сам не заметил, как они стали моими любимыми.       — Спасибо.       Я перевёл взгляд на гостью. Она всё так же улыбалась, забавно прищурившись. Норма была из тех, кто любит делать людям приятно. Словами или подарками, не имеет значения. Ей важно, чтобы даже самый ворчливый человек находил время на радость. Наверное поэтому, найдя меня, живущего одного на холме среди мёртвых деревьев, она не захотела всё это так оставлять. Не смотря на мою недоброжелательность при первой встрече, она не ушла. Не осудила, узнав кто виновник этой катастрофы. Наоборот, выслушала мою историю и подарила надежду.       — Ну, чего задумался? – она легонько ткнула меня в плечо, выводя из раздумий. – В гости не пригласишь?       — Нет, но ты же всё равно зайдешь. – я издал тихий смешок и пошёл к дому. Дойдя, галантно открыл и придержал даме дверь. Она же мне подыгрывала.       — Благодарю! - девушка хихикнула, присев передо мной в лёгком реверансе и прошла внутрь здания.       Каждое её уверенное, но при этом такое лёгкое движение заставляло уголки моих губ подниматься всё выше. Я в очаровании наблюдал, как она шуточно кланяется мне и, тихо посмеиваясь, скрывается в тёмном коридоре. Немного проводив её взглядом, я пошёл следом.       Так мы оказались в гостиной. Здесь было пыльно и слегка темновато. Комнатка освещалась лишь одной тихо горящей лампой, но нам этого всегда хватало. Пройдя вглубь, я помял упаковку вкусностей, что мне недавно подарили. Сразу вспомнил, как добавлял их в горячие напитки дождливыми вечерами, не забывая угощать пришедших ко мне погреться Бар-ба-лутов и других волшебных зверьков. На душе стало тепло и больно одновременно. Приятные воспоминания грели, а нынешние реалии ранили. Печальный вздох нарушил тишину комнаты.       — Какао будешь? – я перевёл взгляд на гостью, с любопытством, словно в первый раз, разглядывающую полки со всякой оставленной на них ерундой.       В ответ получил лишь положительный кивок, но и этого было достаточно, чтобы я пошёл на кухню. Не успев покинуть комнату и погрузиться в тяготящие раздумья, я остановился. Замер, вслушиваясь. Со спины, где стояла девушка, доносилась мелодия. Медленная, не навязчивая. Невидимые пальцы мягко проходили по клавишам такого же невидимого фортепьяно, передавая его звучание в старый граммофон, пылящийся в углу комнаты.       Я на мгновенье прикрыл глаза, вслушиваясь в нежную мелодию. Подняв веки, посмотрел на Норму – она делала тоже самое, медленно мотая головой в такт музыке. Заметив мой взгляд, она расслабленно улыбнулась.       — Не думала, что эта штука ещё работает. – последовал кивок в сторону проигрывателя, а после девушка медленно развернулась ко мне. Я забыл как дышать, стоило нашим взглядам встретиться. – Потанцуем?       Она не стала дожидаться моего ответа. Не переставая наслаждаться спокойным звучанием мелодии, подошла и, мягко взяв мои руки в свои, вывела нас в центр комнаты. Словно завороженный, я смотрел, как она шагает ближе, сокращая между нами дистанцию, и при этом слегка задирает голову, чтобы держать со мной зрительный контакт. Я тихо, слегка печально, усмехнулся, не понимая, почему снова поддаюсь её очарованию. Рука потянулась к тонкой талии, осторожно, словно боясь испачкать, приобнимая её. Вторая рука с такой же аккуратностью подняла женскую ладошку. По коже прошла волна мурашек, когда она сама сплела наши пальцы в замок. Даже через плотную ткань перчаток, я чувствую, насколько мягкие у неё подушечки пальцев. Я стоял несколько секунд, вслушиваясь в игру пианиста. Поймав такт, делаю первый шаг, начиная танец. Она так же делает шаг, уже в противоположную сторону. Не отрываясь от карих, довольно прищурившихся глаз, чувствую, как её пальцы касаются моего плеча, крепко, но не без нежности, сжимая его. Я не позволяю себе сбиться. Полностью прочувствовав мелодию, веду её за собой в танце, не позволяя отставать.       Мелодия ускоряется, меняя свой такт. Мы кружим по маленькой заваленной хламом комнате, что для нас в мгновенье превратилась в бальный зал. Радостный блеск в её карих глазах, передаётся мне. Из моих уст вырывается смешок, она весело смеётся в ответ. Слыша, что музыкальная композиция завершается, я отпускаю её талию, кружа девушку вокруг себя, и вновь притягиваю к себе. Всё утихает. Тишину нарушает только сбившееся во время танца дыхание. Наши руки ещё сплетены, мы всё ещё опасно близко друг к другу. Но вместо смущения, в глазах её отражаются одно тепло и восхищение. Она улыбается и я не могу не ответить ей тем же.       Радость заразна. Иначе я просто не могу объяснить того, почему сейчас улыбаюсь, несмотря на все границы, что я выставил для себя. Не было ни дня, когда я не сожалел о своих поступках, не винил в этом себя. Но рядом с Нормой всё иначе. С ней я ощущаю только тепло и очень странную связь. Нет, это не симпатия и уж точно не влечение. Это нечто большее. Мы никогда не говорим об этом, но всё равно знаем, что оба это чувствуем. И мы знаем, что будущего у этой связи нет. Я обрёк природу на погибель, в то время как она была её поклонницей. Я выбрал быть один, а она, тепло улыбаясь, мой выбор приняла. Когда-нибудь мы встретимся в последний раз. В последний раз улыбнёмся друг другу и так же тепло улыбаясь, попрощаемся. Но воспоминания о совместно проведённых вечерах ещё долго будут согревать сердца двух таких разных, но таких близких друг другу душ.