Óни сидеть в плену не станет

Что делал Ллойд и Харуми, пока Гармадон набивал зад и кастрировал Оверлорда? Три звёздочки Ллойд, сквозь боль, подхватил на руки бесчувственное тело. Голова раскалывается, мысли путаются, лишь отцовская энергия позволяет продолжать борьбу, теперь — за жизнь Харуми. Её тело веет холодом, но он всё равно отращивает крылья и сигает вниз, слыша лишь свист в своих ушах, чувствуя запах крови, боль внутри себя, боль в груди, что с каждым взмахом становится сильнее. Ему страшно. Правда очень страшно. Силы медленно иссякали, что вынуждало быстро находить убежище и оставаться там, вот только проблема — он хоть и знает, где ему искать укрытие, но только тут бойня с кристальными воинами, и он отчётливо чувствует, как из ран на теле вниз падает кровь, и просто, понимая, что нужно спускаться, падает камнем на улицу, около почтового здания, понимая, что помогать ему никто не станет — он выглядит сейчас, как настоящий монстр. Боль от падения. Он грохнулся с размаху на бетон, на спину, заслонив собой Руми, самоотверженно приняв всю мощь от столкновения на себя. Короткий стон, но он встал на ноги, преодолев себя. Он должен донести Харуми до лагеря! Иначе он никак не спасёт её, тут можно пожертвовать собой, если надо, он её ранил, он поплатится за это, за то, что он был плохой. Крылья исчезли, вторая пара рук появилась, и он сразу же воссоздал кинжал, и вонзил его в первого попавшегося кристаллозомби. Ощутив, как от того сразу же исходит волна негатива, и как он пошёл на него, он подпитался этим и нанёс удар ногой, отбрасывая, но не критично. Не умрёт, если он человек. Сквозь пелену боли, сильно ухудшившую восприятие мира, было слышно, как жители Ниндзяго вокруг отходили, восприняв его, как врага — фиолетовое свечение было похоже на ауру, которую излучали воины Оверлорда. И на Они. Ну, последнее правильно, сто процентов. Среди испуганных взглядов он сумел увидеть глаза, в которых не было страха. Зелёный ниндзя весь дрожал, тело начало ослабевать, и возвращаться в нормальную форму. Сила, можно сказать «арендованная» у лорда Гармадона начала возвращаться к своему хозяину, оставляя парня в бессилии, с кровью, что продолжала течь, и страхом. Он боялся потерять её. Женщина, что, несмотря на вид ниндзя, не боялась его, быстро выбила себе путь чрез толпу, пробираясь к своему сыну. — Ллойд! — закричала она, когда два гигантских фиолетовых глаза уставились на неё, пугая, но она старалась не показывать того, что правда боялась этой версии юноши. Она видела и труп на его руках, и отчаяние, что было на лице, смешавшееся с болью и заставляющее его ощетиниться, когда она потянула к себе. — За мной. Как послушный пёс, он двинулся за ней. Разум был в тумане, так что, он просто позволил себя вести, его зрение поплыло пятнами. Чёрный туман немного заполнял пространство, хотя, на деле, он понимал, что его нету. И полностью человеческая форма, что опестило теперь стопроцентно, что он повреждён, ранен и сильно устал. — Сынок, отдай её, тебе нужна помощь — начала было она, но блондин, весь в своей и чужой крови, с трудом ответил: — Сначала она. — Ллойд, ты… — Сначала. Она. — он вымученно посмотрел на маму, почти скалясь или улыбаясь, было непонятно — лицо было искажено ранами. — Мам, пожалуйста… — мольба в зелёном взоре. Он не посмеет изцеляться, пока она — жертва его рук — находится под риском гибели. Мать ниндзя быстро схватывала информацию. Оба ранены, но её сын, как особо упертый, сам себя не позволит подлатать, пока девушка не будет в безопасности. Он, глупый, все ещё её любит… — Клади её сюда, быстро, ей займётся Ву. — Ей нужна помощь прямо сейчас! — настаивал парень, истеря. — Солнце, ты важнее… понима… — НЕТ! — закричала он, вокруг начали плясать фиолетовые тени, что напугало археолога. Она отступила назад. Лицо Ллойда передернулось, он закрыл глаза. Нет, он не должен был кричать, он не хотел… дышать было тяжело, он понимал, что с секунды на секунду уйдёт в темноту, что его поглотит. Через силу раскрыв веки, он прошептал с надеждой и сожалением. — Мам, она умирает по моей вине. Она жертва лжи, и ей нужно помочь. Я — Они. — его голос хрипел, снова кровь вылилась из речевого аппарата. Непонятно, как он все ещё держался на ногах. — Я смогу выдержать без помощи. Она — нет. Прошу, спаси ее, умоляю, просто спаси её. — Хорошо, я постараюсь. — выдохнула она. — Нужно позвать Ву, чтобы он занялся тобой. Ниндзя — Они закашлялся после того, как бережно опустил Руми на импровизироаанную кровать, протсо матрас на полу, вокруг которого теперь его мать сновала, быстро хватая нужные предметы. Кровь покрыта налётом его ладонь, которой он прикрыл рот, после того, как в очередной раз закашлялся. Уставившись на это, до его плохо работающих, но все ещё существующих мозгов, дошло то, что пытался донести Гармадон и мама — он и вправду умирал. Кого-то, даже не его позвали с просьбой принести бинты, которые, как назло, были в другой части здания. Ноги не ходили, но он заставил себя встать, помогать, спасти девушку любой ценой, спасти её… хотя накатывает усталость и боль, слабость и отчаяние. Но он послушно метался, притаскивая нужные вещи, несмотря на то, как мать на это смотрела — плещущий кровью, он пачкал пол, стены, его броня была почти везде багровая. Она хотела заставить его прекратить, дать себе отдых и лечение, но он яростно зарычал, и ей пришлось отступить — он слишком сильно в одно мгновенье напомнил ей Гармадона, который, если ему перечили, мог и ударить. Рычание было одним из первых символов агрессии. И если бы Ллойд взял хоть что-то от неё, то ей бы не составило труда его заставить. А так, она все равно не смогла бы. Кажется, из смертных, только его отец имеет власть над ним. Бешеный ниндзя. Между прочим, это было правдой. Реально остановить с первого слова его мог реально только Гармадон старший, потому что в зелёных глазах он был авторитетом, каким ему никто не смог ещё стать. Дело и в том, что он просто не любил расстраивать его, и в том, что он просто напросто мог дать ему такой щелбан, что потом лоб болел пару дней. Или по жопе настучать, чтобы не выпендривался сильно. И сейчас, он был не в досягаемости. Её сын был агрессивным, когда дело доходило до его лечения, он был против. Сначала он хотел увидеть, что с принцессой все будет хорошо, и только потом — вершить самолечение. Хотя он уже побледнел на несколько оттенков, и её очередная попытка его только разозлила. Вокруг головы появился ареол рогов. — Сын, я очень тебя прошу, просто позволь мне тебе помочь. — Она перематывала грудь Молчаливой, что лежала неподвижно. Пришлось снять верхний слой одежды, и увиденное пугало — все тело было в россыпях кристаллов, отливающих фиолетовым. Кровь лилась, окропляя руки с выступающими жилами, но крови Мисако не боялась уже давно. — Пожалуйста! Ответом было рычание — он тоже помогал перематывать ранения. Его не пускала в обморок от кровопотери мысль о том, что это он виноват. Боль была нестерпима, но он снова делал невозможное — терпел её. Противоречие ходячее. Он уже не говорил. Только тихое шипение и кашель с кровью, который он прятал. Но даже у зелёного ниндзя силы противостоять желанию просто заснуть заканчиваются. Он вырубился сразу после того, как Харуми была перебинтована. Просто упал на пол, даже не стал задумываться о чём-то. Просто ушёл в мрак, не видя того, как мать, тут же оставив девушку, бросилась к нему. Три звёздочки Всё хорошо, что кончается хорошо. Не так ли? Сумев расправиться с Оверлордом, Гармадон вернулся победителем, но он был рад только в начале. Память о том, что дети, принадлежащие ему, в опасности, его пыл сильно охладила, и он сиганул вниз, быстро настигая места, где сейчас были все. Его волнение было настолько велико, что он поломал стену в склад новостей, решив, что так быстрее. А вдруг, они уже мертвы? А вдруг, им не смогли помочь? А вдруг умерла только Харуми или только Ллойд? А вдруг жители Ниндзяго Ллойда испугались и добили? А вдруг его сын сошёл с ума и все уничтожил? Он же чокнутый… ах, бесконечный страх потерять живых существ, которые ему дороги… Он этого не хочет, ему страшно из-за этих мыслей, поэтому и вломился. Его ждали новости — не хорошие и не плохие. Оба ребёнка Зла, и приёмный, и родной, были в безопасности. И оба отключились, истёквши кровью. И у Ллойда, в отличии от Харуми, кровь для которой сумели подобрать, дабы перелить, все же она человек, кровь была особенной. У них не было донора. Обычно, они выкачивали из Ллойда кровь пару раз в неделю, когда был риск терроризма или что-то такое, зная, что тот, в случае чего, не сможет у кого-нибудь её позаимствовать, но теперь у них не был даже капли. Оставалось только отпаивать его, давая силы к жизни и «колдовать» над ранами, облегчая исцеление. Тогда лорд, даже не задумываясь, предложил свою кровь. Как Они, он несёт в себе то, что не имели люди, а значит, если его тип крови совпадёт с типом сына, то его регенирация пойдёт быстрее. — Но как мы это проверим? — Зейн говорил, теребя, как живой человек, свои пальцы. Он тоже чувствовал. И как и лругие члены команды, есу тоже было невероятно тревожно. Нельзя было позволить Ллойду погибнуть… — У нас нету приборов для этого. Тогда Пиксель скромно вошла в разговор. У неё была идея, что могла помочь. Её возможности были больше, чем у человека, она была, всё-таки, вечно учащейся и развивающейся, а значит, ей можно попробовать определить тип крови лорда. — Как ниндроид, я постоянно совершенствуюсь. Я часто модифицирую саму себя, это позволяет мне быть полезной. — робот шагнула к лорду и спросила. — Мне необходимо взять образец вашей крови, чтобы я смогла сравнить её с кровью Ллойда. Я могу понять, подходит ли ваша кровь ему, и тогда, при верном результате, мы сможем провести переливание. — волнение за хорошего друга отчётливо слышались в механической речи, она тоже была напугана. — Тогда вперёд. — Сын Первого Мастера Кружитцу создал в руке кинжал и вонзил себе в палец, с которого сразу же потекла струя крови. — Валяй. — Девушка прикусила губу. Это была также одна из программ, вшитая в её системы для более точного подражания людям, для более живого образа. Аккуратно взявшись за клинок, она взяла образец на пальцы, после, без даже тени смущения отправив пальцы в рот. Поскольку у людей то, что отвечает за вкусовые рецепторы, определяет вкус пищи, у неё определяется тип вещества, что касается языка, тоже механического, состоящего из кучи сенсоров, крайне чувствительных ко всему. Мало того, что он определяется, выдаётся информация о составе, применении, и прочего. — Да. — произнесла она после всеобщего молчания: ибо офигели все. — Да, ваш тип крови ему подходит! — радостно воскликнула она, разворачивая корпус к полкам, на которых были медицинские и хирургические препараты — обитатели убежища хорошо постарались над полной готовностью к любым условиям. — Зейн, нам нужно наладить систему переливания, выкачать у лорда Гармадона пару пакетов, подцепить их и перелить кровь. Пойдём! Ллойду нужна наша помощь! — заторопила она, сразу же потянув за собой возлюбленного. Тот очень удивлённо на неё. — Хм. — только и сказал Гармадон. Скажем, что он офигел больше всех я ему все эти роботы были, словно новшество. Тем более, их сумасшедшие способности.— Значит, Ллойд будет чувствовать себя лучше? — не скрыв обеспокоенного тона, он заставил Ву и Мисако улыбнуться. — Да? Когдв ему в ответ прилетело «ага», а потом его попросили подойти и «сдать кровь», он вёл себя… взволнованно. И даже хмуро. — Ауч. — глухо вырвалось из его рта. — И эта штука… просто высосет из меня кровь? — с недоверием он пялился на шприц в своей вене. — Да, приятель. — вновь сказал Винни, положив руку на плечо в броне. Он вырвался помогать и успокаивать, если что, Гармадона. Тот радостно обнял своего оператора, когда его увидел в первый раз после разлуки, все-таки «бестфриендсфорева», так сказать.- Тут нечего бояться. — Хм. — тревожно вынес вердикт лорд. Когда с кровью было покончено, он, чувствуя, что даже упадка сил нету, эти влшебные машины просто с ума сводят, двинулся в сторону, где лежали двое — раненые. Около Ллойда был Кай, что держал его за руку, грея холодные ладони. Его цель была пока что просто наблюдать за ухудшением состояния, он должен был, если что, предотвратить его. Когда Гармадон подошёл, огненный зыркнул на него. — Успокойся, огненный. Я здесь не для того, чтобы ты на меня так пялился. — Я знаю. Ты больше не враг, но это не помешает мне смотреть на людей так, как я этого хочу. — резко ответил Кай. Несмотря на то, что они были союзниками, он не доверял ему. Не мог, после всего, что он сделал. Злопамятность была одним из его качеств. — Твоя наглость могла бы быть хорошим инструментом. — резонно ответил Гармадон, подходя ближе. — Хах.- мастер Огня сжал ладонь брата покрепче. — Я её только так и использую. Гармадон взял за руку сына с другой стороны, обойдя тело. Ввиду неимения кроватей, оба подростка лежали на полу, настеленном матрасом. Ладонь младшего из лежащих, то есть, Ллойда была холодна, а лицо, покрытое пластырями с одной стороны, бледно, . В темном сердце появилось сочувствие. Его бедное дитя… Потом появились ниндроиды — Зейн быстро поставил около зелёного такую же машину, как около Харуми, к которой Гармадон, чтобы не мешать, отошёл, теперь её держа за ладонь. Кажется, он, а отличии от своего отца, немного понимал, что такое распределение любви между детьми. — Это ему ведь не сможет навредить? — Нет, Гармадон. Это простое переливание, в больницах такие часто делают. — ответил Зейн. — Точно? — Тебе уже сказали. — уставился на него огненный. Снова раздражение в глазах, как же это бесит. Мастер Разрушения не ответил. Он всё равно было взволнован. Ниндзя суетились вокруг зелёного ниндзя, но, из-за того, что нужно было помогать городу и людям, недолго, и теперь Гармадон следил и за сыном, и за дочерью, ухаживая за обоими, держа одновременно их за руки. Так ему было спокойнее. Он чувствовал пульс Ллойда, он чувствовал пульс Харуми. Что ещё для счастья надо? Наверное, поесть что-нибудь, а-то от голода подохнуть можно. Но он пока что не сдвигается с места, сохраняя позицию дракона, что охраняет свои сокровища, или Они, что… блин, фраза зашла в тупик, что поделать… на часах час ночи, а автор тупенький. Когда они очнутся? Будут ли они в порядке, когда очнутся? Мисако села рядом с лордом. — Ты выглядишь нервным. Держи, я заварила для тебя чай. — Она протянула ему чашку, аккуратно придерживая её, чтобы жидкость не пролилась. — Он поможет успокоиться. — А если не поможет, то она даст ему валерьянки. — Я не нервничаю. — угрюмо соврал тот, но чай взял, отпуская руку принцессы. Всё равно пить хочется, отказываться глупо, ничем плохим не пахнет… на вкус обычный чайный сбор, один из таких, которые покупают в магазинах. Вкус хороший, но ручного сбора был бы вкусней. — Спасибо. — выдавил он из себя непривычное слово. Всё эти вежливости были для него тоже вызывающими раздражением, он просто не любил. — Пожалуйста. Если надо что, обращайся. — устало улыбнулась археолог, что-то из другой кружки вливая в ротовую полость зелёного ниндзя. Рефлекторный глоток. Снова гул голосов на заднем плане. Мигание лампочки над ними. — Когда они очнутся? — задал вопрос лорд. Он полностью повернулся к ней, смотря своими горящими кровавыми глазами. Бывшая шатенка вздрогнула. — Мы точно не знаем, но у них приличный шанс выжить, несмотря на их тяжёлое состояние. — тихо дала ответ Мисако. — Я слежу за этим. — она перешла к другой раненной. — Он сильно поранил её? — Кто «он»? В глазах бывшей жены — недопонимание, видимо, Ллойд ей ничего не рассказал, просто поставил перед фактом, сродни, вот почти мёртвая, нужно лечить. Действуй. — Ллойд. — лицо Гармадона скривилось в смешке. Не стал ведь говорить, кто именно дал ей билет на тот конец… — Это… — женщина застыла в непонимании, превратимшимся потом в неподдельный ужас. В тот момент она вливала исцеляющий отвар из своей личной аптечки в Харуми, и её руки дрогнули, пара капель пролилась мимо рта девушки. — Он? — В своей форме Они. — дал уточнение мужчина. — Он был ослеплён яростью, это не было осознанным. Он просто жаждал насилия. Его демон отличается от него своими желаниями, или же, — в алых глазищах проблеснуло что-то неуловимое. — это его скрытые желания… —… Не может быть. — пробормотала она сквозь его диалог. -… Я склоняюсь к первому. Второе слишком странно. — закончил умозаключения Гармадон. — Блять… — прошептала растерянно археолог. — Ёбанный в рот, почему? — она чуть не снесла, взмахнув руками, палку, на которой был пакет крови, в Ллойда сейчас вливаемый, но тут же смирила пыл, схватившись в последний миг. — Он же не унаследовал часть твоего яда?! — Нет, это не передаётся из поколения в поколение. — спокойно ответил ей красноглазый. — Это не так работает. — снова посмотрев на блондина, он понял, что цвет его кожи был уже более близок к нормальному. Тоже самое с другой жертвой. — Скорее, у него специфичные способы достижения своих целей. — Но… почему? — всё ещё не понимала седовласая. — Потому что Они это свойственно. Насилие и конфликты нас питают, помнишь? — горькое уточнение. Как о таком можно забыть той, кто занимается историей Ниндзяго и жила с Они? — Ах… — выдохнула она с горечью. — Ллойд, он же… — с растерянностью и страхом в глазах, последнее переходило в тревогу, она посмотрела на бывшего мужа. — Он же не перейдёт однажды на тёмную сторону? — Нечего тут так беспокоиться. Чтобы это чудо на тёмную сторону перешло, нужны манипуляции и боль. Их, пока я жив, будет недостаточно. — поразмыслив, ответил спустя время, за которое его пожирали напуганным взором, Гармадон. — Чудо? Пока ты жив?! — Иначе назвать Они, который скрывал себя, не могу. — честно. Очень много усилий это требует, так что, скорее всего, скрывать своего Они не было легко даже если этот Они сам себя скрывал. — И я же буду его теперь защищать. В частности, от ментальных угроз. — Пиздец… — только и сказала Мисако. — Хорошо. — она взялась за очки и сняла их, перекладывать пальцы на переносицу, потирая её. — Ладно, наш сын… ему нужна с этим помощь с его Они, чтобы такого не происходило, так ведь? — Да. Я ещё и учить его буду. — глоток чая, голос твёрдый. — Он хорошо учится этому, что радует. — задумчиво пробормотал он себе под нос. — Да? Энергия Они. ему хорошо даётся? Подумать только… — всё ещё не понимает, что её сын — монстр, хоть и милый. — У него это в крови. — с тенью гордости произнёс лорд. Уже после того, как Мисако отошла, напоследок ещё раз проверив состояние обоих и предупредив Они, что делать, если начнёт твориться хрень, связанная с ухудшением состояния глубоко заснувших, тот, хоть и не подал вида, был удивлён тем, что ему легко передали ответственность, ему доверяют, это было важно для него, Ллойд дернулся, не проснувшись, но подавая сигнал того, что переливание крови правда дало хорошего пинка для его пробуждения. Гармадон, сначала проследив, что никто не увидит, положил ладонь на бедную кожу лица, убирая с этим пару прядей, снова выпавших на лицо, за ухо. В отличии от ниндзя, он не перематывался бинтами и прочее, не чувствовал нужды в этом. Боль была глухой, была прикрыта его волнениями, страхом потерять тех, за кого он дрался. И теперь, когда они в безопасности, его организм решил, что сделать теперь, когда он должен заботиться и проверять состояние обоих, себе полный список ран и показать, что где болит при помощи осязательного процесса — хорошая идея. Сначала, опережая другое, отозвалась болью спина. Лицо тут же исказилось, гримаса боли мгновенно стала единственным, что оно выражало, из рта лорда вырвалось шипение, а потом, заболели остальные раны. Точнее, наконец боль не была чему-нибудь подавлена. Тяжко выдохнув, Гармадон понял, что если он тоже не хочет откинуть ноги, то нужно передавать пост кому-то, кто в нормальном состоянии, и идти. Идти лечиться… как бы он это не ненавидел, и как бы не хотелось уходить от больных, но надо.