Глок и Волшебная палочка

***7*** Последние четыре дня отпуска Брок почти ни на мгновение не отпускал от себя Мари. Ему была невыносима сама мысль о расставании. Он сам себе клялся и божился, что постарается уложить командировку в минимальные сроки, даже если Финча придется торопить пинками и оплеухами. У Мари едва получилось выкроить в предпоследнюю ночь пару часов для того, чтобы переделать телефон Брока, она и на чехол наложила парочку полезных заклинаний. Одно из них отводило чужой любопытный взгляд, а второе не позволило бы потеряться гаджету. Ее почему-то жутко тревожила его командировка, поэтому она хотела иметь возможность хотя бы позвонить ему. Может, она нервничала из-за того, что они впервые надолго расставались? В последнюю перед разлукой ночь они почти не спали. Брок не мог надышаться Мари, ему всё казалось, что она вдруг истает дымом, что исчезнет и останется только в воспоминаниях. Дни, проведенные вместе, оказались самым счастливым временем в жизни, не считая беззаботного детства. Когда она уснула у него на руках за пару часов до расставания, он прижал ее к себе и тихо-тихо, почти на грани восприятия, прошептал: — Я так сильно люблю тебя, малышка… И как ему хотелось услышать те же слова в ответ, но Мари спала, мягко улыбаясь, утомленная долгой ночью и его ненасытной страстностью. Ещё командировка эта… мутная так невовремя случилась. И тип этот крысообразный тоже мутный. Брок же не наивная фиалка, он пытался пробить его, но ни хера не вышло. Джаса Финча словно не существовало до позапрошлого года. А потом он, появившись фактически из воздуха, вдруг сделал головокружительную карьеру в их ведомстве. А самое хреновое, что вот такая командировка у Финча была не первая. Но почему-то он всегда возвращался из нее один, а отряд сопровождения исчезал. Ни тел, ни захоронений, ни документов в открытом допуске, а самое странное — никаких претензий от родственников. Да и гриф секретности был из разряда «перед прочтением сжечь». И вот как сопровождать его? Подставить отряд? Саботировать приказ? Он в общем чате посоветовался со своими, чтобы не принимать решения в одиночку, и все проголосовали за то, если вдруг что, пустить ему пулю в голову и дело с концом. Грузились в самолет на рассвете. До места высадки лететь было долго, поэтому Брок, проследив за погрузкой, завалился спать, впрочем, как и большая часть отряда. Крыс Финч с недовольным ебалом занял место поодаль ото всех и что-то писал перьевой ручкой в блокноте в понтовой кожаной обложке. Брок успел выспаться, поесть, посетить туалет и поболтать с пилотами, когда бортинженер сообщил, что до места десантирования тридцать пять минут. Брок кивнул и пошел к своим, нужно было за всеми проследить, особенно за Финчем, который беспокоил Брока все больше и больше, даже на подсознательном уровне. — Финч, — позвал его Брок, а тот дернулся, будто испугался. — С парашютом прыгать умеешь? — Умею, — как-то неуверенно ответил крыс и добавил: — И я доктор Финч. — Мне похуй. — Выпускать крыса из виду Рамлоу категорически не желал. А уж позволить ему прыгать одному — тем более. Прикинув, кто из бойцов подействует на Финча наиболее подавляюще, крикнул: — Таузиг! — Да, командир, — Таузиг поднял руку, чтобы Брок видел его. — Прыгаешь в паре с Финчем, не хватало еще потерять этого ценного специалиста. — Есть, командир, — пробасил Таузиг. Финч хотел возмутиться, но СТРАЙКу было феерически наплевать на его протесты, а приказы командира не обсуждались. — Бойцы, получасовая готовность. Альфа-СТРАЙК не зря были лучшими. Они дружненько выпрыгнули из самолета и так же дружненько приземлились в заданном квадрате, не растеряв друг друга. — Куда дальше, Финч? — спросил Брок. Он, конечно, мог посмотреть и по карте, но ведь этот докторишка здесь не в первый раз, так что точно должен знать, куда идти. Тот потоптался на месте, покрутился, нашел нужный ориентир и показал рукой на ближайшую гору. — Туда. Метров триста вверх по склону находится небольшой храм, нам нужно попасть внутрь. Брок детально рассмотрел полуразрушенный храм в бинокль, прикинул по карте примерный маршрут и скомандовал марш. Так как доктор шел налегке, вернее, хотел так идти, то бойцы, сложив несколько парашютов в один рюкзак, навесили груз и на крыса, а остальные собрали и подвязали на дерево. Сколько они тут проваландаются — неизвестно, ткань может пригодиться. До развалин храма они дошли уже в сумерках, а Брок порадовался, что они оказались в предгорьях, где и климат был посуше, и кровососущих насекомых поменьше. Разбили лагерь, поужинали и завалились спать, оставив часовых. В первый день ничего не происходило. Крыс ползал по развалинам, что-то отмечал, чертя рисунки маркером на камнях, что-то бурчал под нос. Отряд маялся хуйней, даже поохотиться успели, застрелив несколько зайцев, которых тут же освежевали и приготовили на ужин. А ночью началась твориться какая-то фантастическая хрень, которую вполне можно было принять за бред воспаленного сознания. Финч стоял в середине лагеря и бубнил что-то совсем не по-английски, читая с листа и размахивая чем-то похожим на плетку-девятихвостку. Знаки, которые он рисовал днем, светились в темноте красноватым светом, а бойцы лежали как парализованные, не имея возможности ни пошевелиться, ни даже заговорить. Сколько продолжались шаманские пляски Финча, сказать было сложно, но прервались они самым неожиданным образом. Мэй, которая с огромным трудом преодолела паралич, выстрелила ему в колено. Падая, он выронил и «плетку», и листочек, да еще и что-то хрустнуло у него в руке. Финч взвыл, хватаясь за колено, и отполз подальше в угол ото всех, матерясь так, что у бывалых вояк уши в трубочку заворачивались. — Мразь, — с трудом выплюнула Мэй, — все живы? Но внятных слов она почти ни от кого не дождалась, хорошо, что просто подали голос. — Ждем, — прохрипел Брок, кроме Мэй, только он мог говорить. — Может, полегчает. Мэй, шевелиться еще можешь? — Плохо, — ответила Мэй, тело которой прошивали судороги одна за одной. — Проверь связь, если сможешь, — попросил ее Брок. Он хотел вызвать кого-нибудь на помощь, вряд ли, конечно, кто-то откликнулся бы, но попытка не пытка. — Связи нет, командир, — отчиталась она, нисколько не удивив Брока. Они еще вчера проверяли, но ничего. Абсолютная тишина на всех каналах. Мари не находила себе места от волнения, но звонить не спешила, решив дать Броку побыть без нее, не хотела навязываться. Первую ночь провела, мечась по дому и не находя себе места. Днем была занята в кафе, пришла Адриана и принесла документы на подпись, отчиталась о проделанной работе и сказала, что к открытию всё будет готово в ближайшие дни. А ночью Мари думала, что сойдет с ума от беспокойства. Она едва дождалась утра, чтобы позвонить Броку. Легче им не становилось, только Мэй и Брок смогли преодолеть странный паралич и начать хоть немного двигаться, остальные, слава богу, что дышали, и то с трудом. Выхода из этой ситуации они не видели. Финч на все попытки Мэй приблизиться визжал так, что тошно становилось всем. Внезапно обреченную тишину прервал звонок телефона. Рамлоу с трудом поднял руку, похлопал себя по груди, вспоминая, в какой из карманов засунул телефон, и, найдя его, расплылся в улыбке. — Принцесса моя звонит. Он нажал на кнопку и принял вызов. А Мэй полезла проверять связь, которой всё так же не было! — Да, детка. — Брок, — женский голос был хорошо слышен всем страйковцам. — Принцесса, — хрипло выдохнул он. — Не хочу тебя отвлекать, но у меня какое-то нехорошее предчувствие… У тебя все в порядке? — Да, всё нормально, — с трудом ответил Брок. — Нет, — крикнула Мэй, — не нормально! — А кто это? Что происходит? — Всё хорошо, принцесса, а это моя, — он угрожающе посмотрел на Мэй и продолжил: — коллега. Она просто нервничает и болтает лишнее. — Ты не обманываешь? — Пиздит! — Не сдавалась Мэй. — Бро-о-ок? — вопросительно протянула Мари. Но Брок, не желая тратить свой последний разговор с Мари на никому не нужные жалобы, скроил зверскую рожу, одним взглядом заставив Мэй молчать, и продолжил: — Принцесса, а я говорил, что люблю тебя? Все застыли, совершенно не ожидая от всегда жесткого и циничного командира такого… розового сиропа. — Да, — ответила она, — ты думал, что я уснула, но я слышала. — Так и знал, что ты подслушиваешь. А от тебя я так и не услышал никакого признания. А хотелось бы, — пробурчал он. Язык у Брока немного заплетался, и голос был не такой, как всегда. А отряд в это время переглядываниями решал, кто отберет у командира телефон и вызовет помощь. Выбор, естественно, пал на Мэй, как на единственную хоть немного ходячую, остальные лежали, не в силах подняться. — Ты мне очень дорог, Брок. Я, может быть, и не люблю тебя пока, но влюблена. — Спасибо, принцесса, — улыбнулся Брок, — я был рад это услышать. — Почему у меня складывается такое впечатление, что ты со мной прощаешься? — Нет, тебе ка… Мэй подскочила со всей возможной для нее скоростью, всё равно на большее никто способен не был, выхватила трубку из ослабшей руки Брока и протараторила: — Я дико извиняюсь, но нам нужна помощь. Сбрасывать звонок она побоялась, потому что понятия не имела, сможет ли дозвониться хоть куда-нибудь сама. — Слушаю, — голос незнакомой Мари изменился, и из расслабленного и нежного стал резким и жестким. — Я дам тебе номер, запиши его, позвони и передай сообщение. — Какое? — СТРАЙК уходит в минус, — ответила Мэй. — В минус, — повторила Мари. — Я так понимаю, что вы по уши в проблемах? — Именно. И нас нужно вытаскивать. — Этот ваш адресат успеет помочь? — спросила Мари. — Не знаю, но выбора нет. — Слушай меня внимательно, — в голосе Мари зазвучала сталь. — Сейчас ты определишь ваши точные координаты и скажешь мне. Но сначала отойди ото всех, если можешь, на пару ярдов хотя бы. — Не понимаю… — И не нужно. Иди открой карту и скажи мне все цифры до последней, — велела Мари. Мэй почему-то не смогла сказать даже слова поперек и пошла в сторону, попутно открывая карту в телефоне. Каким образом он работал и ловил связь, было непонятно, но лишаться шанса на выживание она не хотела. Передав данные, Мэй хотела отдать телефон обратно командиру, но девушка на той стороне остановила. — Мне нужна как можно более полная информация. Сколько вас всего, сколько раненых и прочее. Всё, чем ты можешь поделиться. — Окей, — Мэй отошла от места, где она передавала координаты, присела на землю и начала отчет: — Нас девятнадцать плюс один головастик… — Жаба? — удивленно перебили на той стороне. — Ученый, — исправилась Мэй, — это из-за него всё произошло, он что-то с нами сделал. — Ясно. Вы… ранены? — Отравление или… Непонятно. В сознании, но двигаться могу только я, остальные будто парализованные, и становится все хуже. Некоторые из нас начали задыхаться. — Ясно, вернись к Броку, — сказал голос в телефоне и отключился. Мэй из последних сил вернулась к отряду и оглянулась на место, координаты которого только что передала. Там будто закручивался прозрачный смерч, из которого вышла девушка — миниатюрная, в светлом платье и туфельках на высоком каблучке с крошечной сумочкой в руках. Легкий макияж и прическа добили Мэй окончательно.