Шрамы

Мокрый Питер. Сегодня особо душно. Игорь задевает ладонями чужую спину, укрытую жёстким свитером и ободранной курткой. Взгляд Багрова точный, словно выжидает пулю в лоб, а в мыслях секунды считает, как перед взрывом. Каждый раз от этого стрёмно. По спине бегут мурашки то ли от стыда, то ли от мутно-серых глаз... И смотрит спокойно, прямо в душу. Двое в сырой ,пропахшей грязью и табаком арке. А Багров сверлит человечностью потемневших глаз и молчит. Крепкие пальцы задевают мокрую шею, чуть сдавливая. Сжать сильнее не осмелится. А хотелось бы. Сейчас очень хотелось бы, каким мирным не был бы Гром. Так бы и задушил эту глотку. —Ну,—будто заскучав ,выпаливает парень,—сжимай. Что ждать? Под пальцами чувствуется пульс. Кожа краснеет. На мокрых коленях неудобно стоять. Асфальт противно впивается в кожу и пачкает ноги. Неприятно. Мозолистая Игорева ладонь на шее куда приятнее и роднее (пусть и ведёт за собой печальные последствия) Гром дрожит. Не может взять и убить такого человека. Такого,который всегда смотрит свысока, а потом тянет распростёртые ладони в крепкие объятия. И после этого вольно-невольно верится, что все будет хорошо. Багров несёт с собой надежду в лучшее, а Игорь...Игорь эту надежду тушит без чьей-либо просьбы. Устал верить и ждать допоздна. И не факт, что Даня вернётся в одну из ночей. —Ты,–голос дрожит. Гром шепчет липкими губами, усиливая хват,—сволочь.Убийца. —А ты–нет? Ты ж тоже убил,–шепчет мужчина и смотрит в чужие зрачки. —Давно. Ой ,как давно. По твоей вине умер отец. Кому пришлось тебя содержать?Кормить?Поить? Мне. Мне, Игорь. И ты так со мной. В груди что-то надломилось,обжигая жгучей совестью. Пуля...Ее бы хватило,если бы не Гром. И кто он после такого?Сволочь? Предатель? Наверное. Гром не может. Отпускает шею,перестав видеть четкое лицо сквозь пелену слез. Прячет взгляд в чужие колени. —Вставай. Игорь бы вдал хорошенько по бледной челюсти ещё раз,но решил воздержаться. Руки опускаются, точно сковывает что-то посильнее, чем в песнях Нау. Багров поднимается с колен. —Слаб ты для такого,–он отряхивает мокрые колени. —По глазам вижу. —Ты в курсе,что тебя весь Питер ищет?Мне как тебя покрывать?–Гром скалит зубы. —Не покрывай. —Ага. Щас. Я твои видел..Шрамы...Как я тебя оставлю? Ты ж...приютил...ты...–голос дрогнул. В носу защипало. Даже попытки задушить были тщетны. Там,в уголке разума,колотилась совесть,сжигала изнутри. И Игорь ей сдался. —Обычно. Как в плен,—жмет плечами мужчина. Он готов ответить за свои поступки. Но Игорь не готов. И шрамы...Они были самым личным, что видел Игорь, начиная от когда-то проколотой ноги, заканчивая убитыми лопатками. И рука каждый раз дрожала, стоило задеть бледную спину. Со спины холод и колючая щетина. И сразу мурашки по коже. —А это что?.. —Поцарапался. Лжет. Однажды посмел вдарить под челюсть. После весь вечер раны обрабатывал Дане. Стыдно было. А Данила спокойный. Все понимал. И за что получил–тоже понимал. Знал,что не раз ещё получит. Знает,что помрёт когда-нибудь. —Дань... Тебе б силу свою в нужное русло направить. Хотя и это тебе уже вряд-ли поможет. Сгнил ты совсем. Багров закурил,тихо кивнул головой сквозь прищуренные серые глаза и выдохнул дым. Пропадет в этом городе. И Игорь за ним. Мужчина уходит за угол, оставляя Игоря одного. —Сегодня дома буду. Черт знает, когда ещё вернётся.