Метаморфозы/Metamorphosis

Сколько Нагини себя помнила, она была в рядах «артистов-невольников» Цирка «Арканус». Родители отказались от неё, ведь, как с радостью сообщал ей Скендер, в этом мире не было иного места для такого недочеловека, как она, кроме его цирка, и Нагини лишь кивнула, приняв его слова как объективную истину. В конце концов, девушка действительно отличалась от тех, кто считал себя «совершеннее» её. Превращаясь в ядовитую змею по ночам, несмотря на свои клыки, несмотря на свой яд, она никогда не пыталась причинить вред тем, кто над ней издевался, и никогда не осознавала насилие в свой адрес. Прочитав газетную статью о побеге тёмного волшебника Геллерта Гриндевальда и о страхе населения перед ним, Нагини в очередной раз поняла, как мало её волнуют последние события, происходящие в Волшебном мире. Ведь они никогда не касались её лично, и в её жизни не было близких людей, чьё благополучие было бы ей небезразлично. Её жалкое существование было лишено смысла и цели, независимо от того, боролись ли уважаемые авроры с угрозой магическому сообществу. Так что она уже собиралась отложить газету и почитать книгу, как вдруг услышала звук приближающихся шагов. «Это не Скендер», — в легком недоумении подумала Нагини. Она быстро спрятала газету, будто её могли застать за чем-то запретным, и поднялась с кровати. Ведь привычки, так прочно укоренившиеся в теле и сознании, всегда трудно сломать. Мгновение спустя она стояла лицом к лицу с молодым человеком, которому не могло быть больше двадцати лет. Красота незнакомца была неземной. Идеально уложенные темные волосы и притягательные темные глаза являли собой прекрасный контраст светлой коже, полным губам, впалым щекам и резкой линии челюсти. Его длинное пальто было так хорошо подогнано по фигуре, что подчеркивало широкие плечи и подтянутые руки, напоминая Нагини скорее об идеализированной картине, чем о человеке из плоти и крови. — Кто ты? — прошептала она. — Тебя здесь быть не должно. — Я… Том Реддл, — пробормотал незнакомец, и голос его был глубоким и мелодичным. — Тебе тоже не следует здесь находиться. Нагини не могла не заметить его пристального взгляда, уверенности, сквозящей в каждом движении молодого человека, и не могла не спросить: — Разве могу я находиться где-то ещё? После короткой паузы она прошептала с ещё большей настойчивостью: — Он накажет тебя, если поймает. Глаза юноши опасно блеснули, на долю секунды став почти красными. — Тебе не стоит беспокоиться обо мне. Он слегка распахнул плащ, обнажив волшебную палочку бледного-желтого цвета, похожую на кость. — Я более чем способен защитить себя, если он попытается меня тронуть. Чувствуя опасность, исходящую от красивого молодого человека, Нагини сделала шаг назад, гадая, не собирается ли он причинить вред и ей, но не верить его словам было невозможно, так как уверенность в его голосе была непоколебимой. Губы незнакомца искривились в мрачной полуулыбке, когда он продолжил: — Ты также способна защитить себя… Более того, ты могла бы убить его, если бы захотела. Ты можешь задушить его, отравить своими клыками. Почему ты позволяешь ему жить, если он обращается с тобой как с уродом, держа тебя запертой в клетке? Я думаю, глубоко внутри ты знаешь, что можешь стать чем-то бóльшим… Я чувствую невиданную силу, затаившуюся в тебе. Если ты не выйдешь из этой клетки, ты никогда не реализуешь свой потенциал. — В этом мире нет места для такого недочеловека, как я. Только этот цирк, — удрученно сказала Нагини. Незнакомец сузил глаза, и его красивые черты исказились в гримасе. — Глупости, — прошипел он, заставив Нагини вздрогнуть от неожиданности. — Позволить себе гнить в этом убогом месте было бы ужасной тратой себя. Ты не ниже этих паразитов, ты можешь быть выше их, разве ты этого не видишь? Они говорят тебе, что ты низшее существо, только потому, что боятся. Они боятся твоей силы, того, как легко ты можешь убить их всех. Поэтому они посадили тебя в эту клетку и хотят сделать тебя послушным и слабым зверьком — чтобы ты не сопротивлялась. На самом деле, Нагини уже давно поняла, что решётки её клетки служат для обеспечения безопасности Скендера, что Скендер всегда заботился о том, чтобы их разделяли решётки, потому что, несмотря на своё превосходство, несмотря на свою суровость и уверенность, он боялся её, монстра, чудовища, и она сомневалась, что когда-нибудь сможет стать чем-то бóльшим. И всё же, в ответ на слова незнакомца — Тома Реддла — в ней что-то всколыхнулось. И когда Нагини уже собиралась изучить эту искру, что зажёг в ней Том своими речами, её слух уловил приближающиеся шаги Скендера, и она задумалась, действительно ли Том Реддл настолько могущественнее человека, державшего её в заточении всю жизнь, как он сам о себе заявил. Она недоумевала, почему на этот раз переживает за исход предстоящего противостояния, почему всё большая часть её души хотела, чтобы Том Реддл вышел победителем. Но можно ли было надеяться на это? По крайней мере, думала Нагини, наказание понесёт не она. — Что ты здесь делаешь? — потребовал ответа Скендер, как только взглянул на Тома Реддла. Его голос звучал низко и опасно. — Только мне позволено сюда возвращаться! О чём ты думал, решив говорить с ней? Он угрожающе шагнул к Тому Реддлу, и тот повернулся лицом к хозяину цирка, сузив глаза в багровые щёлки. Тонкие пальцы Тома потянулись к пальто, и одним быстрым, изящным движением извлекли тисовую палочку. — Ну и собственник же ты, а? — Уходите немедленно, предупреждаю вас! Том Реддл рассмеялся, и это был жестокий, дразнящий смех — смех, предрекающий боль и страдания. — Я могу делать всё, что пожелаю. Ты не имеешь надо мной власти. Ты не знаешь, с кем имеешь дело. Он направил свою палочку на Скендера, и его глаза — багровые омуты, сверкающие неприкрытой жаждой крови, впились в лицо управляющего. Скендер поднял свою собственную палочку, скорее всего, с целью применить к Тому Реддлу свои жалящие чары, но Том оказался быстрее. — Круцио. Из тисовой палочки Тома Реддла посыпались красные искры, и в тот самый момент, когда они достигли груди Скендера, колени управляющего подкосились. Губы Тома Реддла скривились в садистской улыбке, когда Скендер закричал и забился в агонии. Нагини с нездоровым восхищением наблюдала за этой сценой, не в силах удержаться от того, чтобы не насладиться зрелищем мучений Скендера, тем, как он ползает в грязи, словно животное. Её губы слегка приоткрылись. Том Реддл обернулся к Нагини и протянул руку. Замки на клетке повернулись и заскрипели, и дверь клетки распахнулась. — Ну что, ты пойдёшь со мной или предпочтёшь остаться в клетке? — спросил он, терпеливо ожидая ответа ведьмы. Нагини с благоговением наблюдала за безупречным проявлением беспалочковой, невербальной магии, освободившей её, а затем перевела взгляд со Скендера на Тома Реддла. Теперь, когда она убедилась в могуществе Тома Реддла, было глупо не верить ему, и всё же оставалось последнее сомнение. — Куда же я направлюсь? — спросила она осторожно. — Ты пойдешь со мной и станешь моей последовательницей… первой, вообще-то, — признался Том. — Я чувствую, что тебе нравится смотреть на его страдания. Он жестом указал на Скендера, который всё ещё бился в судорогах и кричал. — Я могу научить тебя, чтобы ты могла сама его мучить. Если ты присоединишься ко мне, я помогу тебе полностью раскрыть свой потенциал. Как тебе идея, нравится? — завлекал её Том, не отступая. — У меня нет дома, — озвучила Нагини мысль, которая сразу же пришла ей в голову, ведь на данный момент её заботы носили скорее практический, бытовой характер. — Тогда я дам его тебе, — Том Реддл произнес это без обиняков. — Ты можешь жить со мной в моей квартире. — В таком случае… я пойду с тобой, — решила Нагини, понимая, что это её единственный шанс на лучшую жизнь, хотя и не смогла сдержать едва заметного румянца при мысли о совместной жизни с молодым человеком. Том Реддл подошел к ней и протянул руку. — Ты не пожалеешь, что присоединилась ко мне, обещаю. Он выдержал небольшую паузу и произнёс: — Кажется, я не расслышал имени… Как тебя зовут? — Меня зовут Нагини, — сказала она, нерешительно положив свою нежную руку поверх его, и сердце её пропустило удар, когда Том Реддл обнял её своей большой ладонью. — Нагини, — медленно повторил Реддл её имя. Мелодичный голос ласкал каждый его слог, словно оно было чем-то драгоценным. — Это имя тебе очень подходит.

* * *

Прошло уже несколько дней с тех пор, как Том освободил Нагини из Цирка «Арканус», но он всё ещё кипел от злости. Видеть, как Маледиктус, способная принимать мощную и величественную форму змеи — того самого животного, с которым Салазар Слизерин и он сам были так тесно связаны, — подвергается насмешкам, издевательствам и брошена гнить в клетке, вызывало у него отвращение и ярость. Том также задавался вопросом, на что будет способна Нагини, если её больше обучить магии. Ведь страх не был её реакцией в ответ на пытку Скендера… Более того, казалось, ей очень интересно то, что он делает. Он понимал, что, скорее всего, придется начать с базовых заклинаний, но если он сможет обучить её Тёмным искусствам… Она станет ему очень полезной. Он также взял на себя ответственность за покупку другой одежды для Нагини, взамен безвкусных откровенных костюмов, в которые её наряжал Скендер. Том мог поклясться, что Нагини было неудобно в них. Она постоянно пыталась прикрыть себя от смущения. Честно говоря, ему тоже было неловко видеть её в таком наряде. Он едва знал эту девушку, поэтому видеть так много неприкрытых участков её тела было не только неприятно… Это казалось ему неправильным. Том не часто смотрел на её тело, если вообще смотрел. У него в принципе не возникало такого желания в отношении кого-либо. За последние несколько дней он заметил некоторые изменения в поведении Нагини: казалось, она стала более раскованной рядом с ним. Временами она всё ещё бывала немного робкой, но уже не такой испуганной, как при их первой встрече. Возможно, этому способствовало отсутствие постоянных взглядов и пристального внимания. Он купил несколько подходящих для ведьмы мантий, большинство из которых были синего цвета, поскольку этот цвет так хорошо ей подходил… Но он купил и несколько мантий цветов Слизерина. Зелёные мантии он пока не собирался отдавать ей — берёг до момента, когда она докажет свою полную преданность ему. Когда Реддл вручил ей синие мантии, Нагини была очень признательна и поблагодарила его; на её лице даже мелькнул намёк на улыбку. Теперь, когда на ней было менее откровенное одеяние, она казалась менее напряжённой и скованной и стала передвигаться с комфортом. Однажды за завтраком он заговорил о будущих занятиях с Нагини и тут заметил внезапные перемены в языке тела девушки. Она вдруг замкнулась в себе, выглядела неуверенной и нервной. У Нагини будто перехватило дыхание, и она хотела что-то сказать ему, но чувствовала, что не может. Том посмотрел на её руки, и они слегка подрагивали. — Нагини, — начал он, его голос был твердым, но не угрожающим. — Я не могу не заметить, что ты выглядишь немного… Встревоженной, стоит нам заговорить о твоем обучении. Может, ты хочешь мне что-то сказать? Нагини вздрогнула и с минуту выглядела встревоженной, словно ожидая, что её накажут или строго отругают. — Мне искренне жаль, что я вызвала Ваше беспокойство, мистер Реддл, но… У меня никогда не было палочки. Тому, очевидно, не понравилось то, что он услышал, хотя, вероятно, в этом не было для него никакого сюрприза — Нагини всю жизнь провела взаперти. — Не стоит извиняться за это, Нагини, — осторожно проговорил он, помня, как она вздрогнула от его вопроса. — Это не твоя вина, что у тебя нет палочки. Я знаю место, где мы можем достать её для тебя. По крайней мере, часть напряжения, которое, казалось, струилось по телу Нагини, рассеялась, и она судорожно выдохнула. В то же время в её глазах появился намёк на воодушевление — скорее всего, из-за перспективы получить свою первую палочку. — Не стоит беспокоиться и о стоимости. У меня достаточно денег, чтобы заплатить за неё. Он положил свою ладонь поверх её руки, стараясь быть нежным, чтобы не напугать девушку. — Не стыдись отсутствия у себя образования и подготовки. Тебя лишили того, что полагалось тебе по праву рождения, и в этом виноваты те, кто считал тебя неполноценной из-за того, что ты Маледиктус. Я уверен, что с помощью обучения ты сможешь стать могущественной ведьмой. Нагини едва заметно вздрогнула, когда Том положил свою руку на неё, но через мгновение расслабилась, хотя и выглядела озадаченной тем, как легко Том снял с неё вину, ведь Нагини привыкла быть виновной в том, на что не имела никакого влияния. — Спасибо, мистер Реддл, — мягко сказала девушка. — Вы слишком добры. Том отвел Нагини к Олливандерам, признанным лучшими мастерами палочек во всей Великобритании. Здесь же и он приобрел свою палочку. Пока они шли по Косой Аллее к магазину палочек, на него нахлынули воспоминания о том, как в свои 11 лет он собирал школьные принадлежности и забирал свою волшебную палочку. Для него это были в основном приятные воспоминания. Он узнал, что является волшебником, и получение палочки стало первым шагом на его пути к величию, к тому, чтобы стать кем-то гораздо большим, чем просто заурядный сирота. Молодой человек был уверен, что его новая спутница почувствует то же самое, когда получит свою собственную палочку. Глаза Олливандера загорелись, когда он узнал Тома среди вошедших в магазин. — А, здравствуйте, мистер Реддл! — радостно поприветствовал он Тома. — Как приятно видеть вас снова. Тут он заметил Нагини, стоявшую очень близко к Тому. — Не уверен, что встречал её раньше, однако… — Олливандер оглядел Нагини с ног до головы, пытаясь вспомнить, встречал ли он когда-нибудь похожих на неё младших студентов Хогвартса. — Скорее всего, нет, — безапелляционно сказал Том. — Моя подруга никогда не училась в Хогвартсе и не получала никакого официального образования в области магии, хотя она и ведьма. Я собираюсь научить её нескольким основным заклинаниям. «И Непростительным заклятиям», — добавил он про себя, но Олливандеру не нужно было это знать. — Кроме того, у неё нет палочки, и я привел её сюда, чтобы решить эту проблему. — Что ж, тогда вы пришли по адресу, — Олливандер тепло улыбнулся им. Он подобрал несколько палочек, которые, по его мнению, могли бы подойти Нагини. Когда первые шесть палочек отвергли её, она выглядела подавленной, но продолжала послушно пробовать их, ни разу не пожаловавшись и не выказав своей неуверенности. — Не волнуйтесь, это обычное дело — перепробовать несколько разных палочек, прежде чем найти нужную, — добродушно сказал Олливандер. И тут Том понял, в чём была проблема: Олливандер, видя, какой тихой и, казалось бы, скромной была Нагини, подбирал для неё палочки, исходя из этого. Однако Том видел её реакцию на пытки Скендера. Он чувствовал, что ей подойдёт палочка, более подходящая для Тёмных искусств. — Хм… может быть мимо, но… — мастер зарылся в очередную груду коробок с палочками и вытащил одну. — Может, попробуем вот эту… Она сделана из орехового дерева, а внутри — сердечная жила дракона. Нагини осторожно взяла палочку, почти благоговейно обращаясь с ней, и не могла скрыть своего восхищения её красотой. Когда она взмахнула палочкой, с её кончика посыпались зелёные и серебряные искры, а в тёмных глазах Нагини появился блеск. — Да, действительно! Очень хорошо. Однако это очень любопытно, ведь ореховая палочка выбирает только тех, у кого высокий интеллект. Но даже умнейшие волшебники не обладают таким глубоким пониманием, как их палочки, — пояснил им мистер Олливандер. Том приподнял бровь при этих словах. Он был немного удивлён, что такая палочка среди других волшебников выбрала её. Однако он не был полностью удовлетворён. Хотя палочка подходила достаточно хорошо, он помнил, что его собственная палочка реагировала иначе, чем он бы хотел. К тому же он был перфекционистом: если он собирался обучать Нагини, то согласился бы лишь на идеальную палочку. — Кажется, она подходит достаточно хорошо, я полагаю. Однако, помнится, когда я получил свою собственную палочку… Реакция была куда более сильной. Возможно, нам стоит попробовать ещё несколько палочек, прежде чем принять решение, — предложил Том. — А мы амбициозны, не так ли? Очень хорошо. Я помню тот день, когда вы вошли в мою лавку совсем юным мальчиком, как и всех остальных моих клиентов. Я не знаю вашу подругу так же хорошо, как вы, но если вы считаете, что она способна вызвать подобный отклик у палочки… Он просмотрел ещё несколько, прежде чем достал ещё одну красивую тёмную палочку. — Возможно, эта… Нагини взяла палочку, и её губы разошлись в беззвучном вздохе в тот самый момент, когда её нежная рука сомкнулась на рукоятке. Когда она взмахнула палочкой, искр стало в три раза больше, чем от ореховой палочки, а их зелёный цвет стал ещё ярче. Мистер Олливандер громко ахнул. — Великолепно, просто великолепно! — воскликнул он. — Кедр выбирает тех, кто наделён исключительной верностью и силой характера… Однако Старый Кедр также требует острого ума и проницательной натуры. Тёмные глаза Тома слегка расширились от удивления. Он не слишком много знал о палочках, но ему было известно, что те, у кого есть такая, как правило, являются сильными противниками. Возможно, в Нагини было скрыто нечто большее, чем он предполагал. — Реакция этой палочки, конечно, была лучше, я думаю, она — та самая… — Он посмотрел на Нагини. — Что ты думаешь, Нагини? Она выглядела немного смущенной из-за перечисленных Олливандером положительных качеств. В ответ на вопрос Тома ведьма произнесла: — Действительно. С этой палочкой я смогу оправдать твои ожидания. Уголки губ Тома дрогнули в довольной улыбке. Его стандарты были очень высоки, но, возможно, Нагини сможет им соответствовать.