Пророчество хрустальной правды

      В предрассветных сумерках, когда небо было окрашено в нежные оттенки лаванды и розы, Дженни пробиралась на тренировочную площадку, ее сердце колотилось в груди, как птица в клетке. Сегодня был день, когда она должна была впервые оседлать дракона.       Оди, изумрудный дракон, был таким же грациозным, как лебедь, и таким же свирепым, как буря. И как только Дженни попыталась вскарабкаться на его спину, поняла, что это не так просто, как она себе представляла. Оди был скользким, как угорь, и сильным, как десять человек. Дженни изо всех сил пыталась удержаться на нем, но ее усилия были тщетны.       — Попробуй не торопиться, — советует Ванесса, скармливая дракону лакомство.       Дженни соскользнула с его спины, приземлившись на землю с мягким стуком. Следом вновь поднялась, отряхнулась и снова попыталась взобраться на него, но результат был тем же. Оди непоколебим в своем сопротивлении. Избранная ощущала себя как рыба, выброшенная на берег.       — Я не сдамся! — сделав глубокий вдох, Дженни вскарабкалась на спину Оди и крепко ухватилась за его чешую.       — Получилось! — обрадовалась Ванесса, хлопая в ладоши, но дракон принял это за команду.       Как только Дженни радостно натянула поводья, он взмыл в небо с такой скоростью, что у нее перехватило дыхание. Ветер свистел в ее ушах, а земля внизу стремительно уменьшалась.       — Оди! — тревожно срывает горло хранитель. — Оди, прошу, остановись!       Дженни пыталась управлять хищником, но он, казалось, имел собственные планы. Нырял и петлял в воздухе, как озорной ребенок.       Избранная старалась удержаться, но вскоре ее силы иссякли. С оглушительным грохотом она рухнула на землю, и боль пронзила ее тело. Удар о землю выбил из нее воздух, кости трещат от силы падения. Ее тело превратилось в пульсирующую массу боли, каждая клеточка кричала от агонии. Голова Дженни кружилась, а зрение расплывалось. Она лежала на земле, не в силах пошевелиться. Сотни раскаленных игл вонзались в ее спину. И это ей еще повезло, что Оди выронил ее, когда начал приземляться.       — Тая, ты в порядке?! — Ванесса подбежала к ней и начала встряхивать за плечи. — Ты жива?!       — Буду, если перестанешь трясти, — с хрипом произнесла избранная.       — Прости-прости, — от желания сделать как лучше, Ванесса резко подняла руки, а Дженни вновь ударяется головой об землю.       — Ай!       — Ой!       Ванесса помогла подняться ей на ноги, отряхнуться и, когда в глазах пропали звездочки, вновь попытаться оседлать Оди.       Но все было обречено на провал. Дракон снова и снова сбрасывал Дженни, как надоедливую муху.       — Тая, я не могу больше на это смотреть, — Ванесса чувствовала вину за то, что из-за всей потасовки новая знакомая сейчас одним глазом видит белый свет. — Я просто буду игнорировать все задирки, а ты спокойно отправляйся домой со своей тетей.       — Ну уж нет!       Дженни не сдавалась. Она знала, что должна научиться летать на драконе, если хочет участвовать в предстоящем турнире. Она снова и снова пыталась взобраться на Оди, но он упрямо сбрасывал ее в который раз.       Больше он не намерен развлекаться — шумно свалился на землю и уснул.       — Вымотался, — Ванесса подошла к Оди и нежно погладила его по шее. — Мой бедолага… — она почувствовала испепеляющий взгляд в спину, который недвусмысленно намекал, кто здесь на самом деле бедолага. — Ах, Тая, ты тоже хорошо постаралась.       — Я не понимаю, почему он меня ненавидит? — Дженни готова была рвать волосы на голове. — Ты же сама сказала, что он чувствует мою магию, так почему?       — Он дурачился.       — Я кормила его лакомством, нашептывала комплименты, мыла его, делала массаж гривы, — на одном дыхании протянула Дженни, — да я даже о себе так не забочусь! А тут, готовься меня белым мелом обводить, и он, о чудо, на этот раз решил успокоиться.       — Эй, — Ванесса хоть и пыталась помочь ей, терпеливо обучая тонкостям воздушного искусства, но, несмотря на все усилия, Дженни никак не могла освоить управление. — Он просто уже выбрал своего наездника.       — Нельзя это было сказать до пятого перелома?       — Ну ты и шутница, — наездница ободряюще хлопнула по спине, из-за чего Дженни согнулась пополам. — Прости!       — Шестого…— скрючилась избранная. — Почему он не слушается?       — Я же говорила, у каждого дракона свой хозяин, а свободных нет.       — Где все остальные?       Сострадание Ванессы не было показным или напыщенным. Оно исходило из самого ее сердца, как чистый родник:       — Почти всех драконов перебил прошлый Хранитель, — от услышанного Дженни забыла про физическую боль, испытывая душевную. — Выживших приютила моя семья.       — Этот Хранитель много бед навел, — пыталась сгладить углы избранная, — надеюсь следующий будет…       — Еще хуже.       — Ты так считаешь из-за пророчества?       — Наследник от такого чудовища пойдет по его стопам, — сейчас Ванесса продемонстрировала свирепость, что до этого скрывалась за блеском ее белоснежных глаз. — Каждый из нас готов убить его!       — Я поняла, — Дженни наигранно тянет улыбку.       — Просто разорвать в клочья!       — Честно, — неловко хихикает избранная и хромой походкой ускоряет шаг от Ванессы, — я все уяснила.       — Натравлю на него Оди и дело с концами!       — Я в нем не сомневаюсь…       — Даже не помилую!       — Так держать…       Девушки отправились в комнату, оставив Оди на территории Академии. Поскольку у Дженни не было места для ночлега, Ванесса предложила ей переночевать у себя. Дафни не знала, что ее племянница все еще находится в стенах Академии, поэтому нужно было соблюдать осторожность.       — Почему для тебя эта так важно? — Ванесса не понимала такого упорства без цели. Дженни никогда не летала на драконах, не знала Хасона, и сама в скором вернется домой с тетей.       — Неужели неочевидно? — удивилась рыжеволосая. — Я не могла слушать, как тебя притесняли только из-за статуса, которого ты не выбирала!       — Но ты не сможешь участвовать в турнире.       Наездница тащила на себе «ходячего мертвеца» — Дженни, которая так устала, что едва держалась на ногах. Ее глаза были пустыми, как у зомби, а волосы торчали клочьями, как у психопата.       — Знаю, — досадно промычала избранная. — Я лишь хотела, чтобы они тебя не принижали, но только облажалась.       Ванесса остановилась, чувствуя, как отступает тяжесть, что долгое время сковывала ее. Дженни, которая считалась чужой и далекой, заступилась, когда она отгородилась от всех из-за своих проблем. В сердце затеплилась признательность. Наездница на секунду поверила, что не одинока.       Как путник, изнывающий от жажды в бескрайнем песке, Ванесса нашла в Дженни источник живительной влаги. Ее присутствие давало наезднице надежду, силы продолжать идти вперед, даже в самые мрачные дни. Но, как и оазис в пустыне, их дружба была хрупкой и эфемерной.       «Спасибо» — беззвучно поблагодарила Ванесса, чтобы не перебивать собеседницу.       — Ну и пусть всех собак на меня спустят, я каждому из них подберу намордник.       — Запасной кровати нет, поэтому придется спать на одной, — Ванесса хотела уже открыть дверь в комнату, но на лбу Дженни написано, что она хотела о чем-то поговорить. — Что?       — Почему Хасон так с тобой?       — Тут и думать нечего, — честно признается наездница. — Из-за того, что я дочь короля и королевы, должна везде быть первая.       — Что?! — опешила Дженни. — Прям настоящая принцесса?       Комната Ванессы была не похожа на обычные покои знатных дам. Вместо гобеленов с изображением пасторальных сцен и изящной мебели, ее стены были увешаны картами сражений и доспехами. Книги по военной стратегии и истории битв занимали почетное место на ее книжных полках, а в углу комнаты стояла стойка с оружием, начищенным до блеска.       Посреди комнаты возвышался большой стол, заваленный пергаментами и картами. Здесь Ванесса проводила долгие часы, изучая предстоящие сражения и продумывая тактику. Над столом висел портрет ее отца, доблестного воина. Взгляд всегда становился тверже, когда она смотрела на него.       Единственным украшением комнаты, выбивающимся из общего стиля, была небольшая ваза со свежими полевыми цветами. Ванесса лично собирала их в полях во время своих верховых прогулок. Цветы напоминали ей о красоте мира, ради сохранения которого она сражалась, и о том, что даже в жестокости войны есть место надежде.       — Принцесса та, у кого магический дар, — продолжила Ванесса, — а я лишь ученик Академии, как и все. Сюда довольно сложно попасть в качестве ученика, поэтому Хасон и презирает меня. Считает, что я не заслужила этот статус, особенно титул второго ранга. Родители заставляют носить эту форму, чтобы не опускать планку их величия.       — Какой-то абсурд! — избранная парировала с язвительным презрением, устремив свой взгляд на отражение в отточенном лезвии меча. — Это же твои родители, как они могут к тебе так относиться? Если нет магии, то все, уже непригодна?!       — Тая, но это не открытие, так всегда было и везде. Твоим родителям повезло, что у тебя есть дар.       — Я не знаю своих родителей, меня воспитывала тетя.       В глазах Дженни Ванесса увидела отблеск собственной боли. Инстинкты говорили, что Дженни протянула ей руку не только потому, что считала это правильным, но и потому, что она сама знает, что значит быть потерянной в темноте.       — Я бы хотела быть такой же смелой, как ты, Тая.       — Тебе не нужна для этого магия, — избранная ложится на кровать, которую одолжила хозяйка комнаты.       — Может ты и права, — благодарность Ванессы была горько-сладкой, как глоток терпкого вина.       Впервые за долгое время на нее не смотрели как на камень среди огромных скал. Ее присутствие больше не было незамеченным или воспринималось как должное. На нее смотрели как на человека, равного другим, заслуживающего уважения.       Этот взгляд признания проник в ее душу, растопив лед отчуждения, который она так долго носила в себе.       — Может я совершаю ошибку, — нелепо посмеялась Ванесса, — но я хочу участвовать в турнире.       — Серьезно? — Дженни резко вскочила с кровати, как будто ее подбросили на пружинах, но тут же рухнула на пол, жалобно застонав. Ее кости хрустнули, как сухие ветки, напоминая ей о хрупкости. — Ох, черт возьми, — простонала она, потирая ушибленное место. — Я рада, что ты решила утереть всем нос…       — Ты заступилась за меня, а я за тебя, — мило улыбается Ванесса.       В день, когда тучи сгустились на горизонте, а воздух был пропитан духом соревнований, все собрались на турнир.       На парящих тронах восседали король и королева, их фигуры отбрасывали длинные тени на мерцающий пол из черного мрамора. Король был высоким и статным, с пронзительно голубыми глазами, окаймленными густыми черными ресницами. Борода, заплетенная в сложные косы, ниспадала до пояса. На нем был длинный бархатный плащ темно-синего цвета, расшитый золотыми нитями, и тяжелая золотая корона, инкрустированная драгоценными камнями.       Королева была не менее величественной. Ее длинные, струящиеся седые волосы ниспадали каскадом по плечам, подобно водопаду из лунного света. Ее глаза светились мягким изумрудом, а губы изогнуты в легкой, смертельной улыбке. Она была одета в элегантное платье из шелка цвета морской волны, расшитое жемчугом и гуляющим по ткани бисером. На ее голове была изящная диадема из серебра и лунного камня, которая мерцала, словно звездное небо.       Внешность короля и королевы была воплощением силы и мудрости Академии. Их глаза видели сквозь время и пространство, а слова обладали властью создавать и разрушать. Они были живыми легендами, символами надежды и вдохновения для своего народа.       К началу турнира Ванесса и Хасон оказались первыми участниками, каждый готовый дать отпор в этом эпическом противостоянии. Другие студенты и профессора наблюдали за схваткой с благоговейным страхом. Они никогда не видели ничего подобного, чтобы само королевское дитя сражалось на арене.       Ванесса грациозно оседлала своего дракона. Его крылья, подобные парусам, наполнялись ветром.       — Где же твоя защитница? Больше всех острила, а сама прячется среди зрителей. — Хасон, сидевший на своем огненно-красном драконе, наблюдал за соперницей с презрительной усмешкой.       Он был известен своей непобедимостью в турнирах по полетам, его мастерство было непревзойденным.       — Не впутывай ее, — холодно предупреждает Ванесса, — это наша битва.       — Было глупо с твоей стороны приходить сюда.       Увидев свою дочь на спине необузданного Оди, лица родителей Ванессы потемнели. Им было неведомо, что она вознамерилась участвовать в гонках. Впрочем, как и сама Ванесса до рассвета сего дня. Эта новость обрушилась на них как лавина снежного кома, заставив сердца сжаться от леденящего страха.       Помешать состязанию — верный позор. Их репутация была им чрезмерно дорога, и поражение для них равносильно нарушению клятвы перед госпожой Равновесия. Ванесса была их единственной дочерью, и они возлагали на нее больше надежд. Мысль о том, что она может подвергнуть себя опасности, была для них невыносимой.       Но еще больше их беспокоило то, что участие Ванессы в гонках могло навлечь на их семью бесчестье. Они были уважаемыми людьми в обществе, и поражение их дочери могло подорвать репутацию. Они оказались в безвыходном положении, раздираемые между желанием защитить свою дочь и сохранить свое положение в обществе.       — Приветствую вас, мои дорогие, — строго начал речь король, — на линии открыватели турнира. Это очень ответственно, — Ванесса сразу поняла, что отец ей посвятил эту паузу, — поэтому выразим благодарность нашим смельчакам. В конце концов, турнир на драконах стал больше, чем просто историческим событием. Он превратился в символ надежды и веры в то, что даже самые глубокие раны можно залечить, а самые старые вражды можно преодолеть.       Трибуны залились аплодисментами и криками.       Хасон был одним из самых искусных наездников на драконах в королевстве. Он провел бесчисленные часы, тренируясь с Громобоем, совершенствуя их связь и мастерски управляя его неистовой мощью. Ему аплодировали больше, чем Ванессе, что не могло не задеть ее.       — Прошу, — король разводит руки, — встаньте на ваши места, верные наездники.       — С разрешения нашей госпожи, — продолжила королева, — я объявляю турнир открытым!       Гонка началась с оглушительного рева. По сигналу хищники вырвались вперед, оставив позади клубы пыли. Выстроенный маршрут содрогался под тяжестью могучих драконов. Атмосфера накалена до предела, ведь победа сулила не только славу для Хасона, но и Ванессе шанс одержать верх над извечным клише.       Драконы взмыли в высь, их крылья со свистом разрезали воздух. Громобой и Оди столкнулись в яростном начале, где первый толкал второго.       — Это нечестно! — выкрикивает Дженни за трибунами, прячась от своей тети.       — Это не под запретом, — посвятил в правила Дин, который присел рядом. Все это время он наблюдал, как Дженни пыталась спрятаться за веткой дерева.       — Тогда почему Ванесса не отбивается?!       — Потому что для нее Оди не оружие, а друг.       Это многое объясняло, когда Ванесса с недовольством надевала на него ошейник. Дженни немного поникла в свои раздумья и не заметила, как пауза в разговоре затянулась.       — Не переживай, Дафни не посетит турнир, можешь спокойно наблюдать.       — Да я не то, чтобы прям пряталась от нее… — она пыталась найти оправдание своему странному поведению, но не смогла. — И ты меня не сдашь?       — Сам ведь был подростком, тоже хулиганил. — Он ненароком взглянул на раны собеседницы, встал с места и попросил подождать.       — Спасибо огромное, — облегченно выдыхает избранная и выбрасывает ветвь, которая все это время только закрывала обзор. — Мир не без добр… Ай!       Эта же ветка обрушилась на нее с задних трибун. Обернувшись, она поняла по форме, это ученики второго сектора.       — Держи при себе свой мусор.       — Можно было и по-аккуратней! — ворчит Дженни, возвращаясь к турниру.       Вместо того, чтобы парить грациозно, Оди беспорядочно трепыхался, его тело с трудом поддавалось командам хозяйки. Он неуклюже махал крыльями, как ребенок, и его витиеватые маневры больше напоминали пьяные танцы, чем точный полет.       На первом испытании, где требовалось пролететь через воздушные кольца, Оди умудрился зацепиться за край одного из них, послав искры во все стороны. В испытании на магическую ловкость он пытался схватить мерцающий шар, но его когти промахнулись, и он неуклюже протаранил преграду. Профессора покачали головами, их недовольство было очевидно.       — Все в порядке, дружище, — успокаивала Ванесса его и себя. — У нас получится!       Турнир также оказался и для Оди кошмаром. Отвлекаясь на громкие возгласы толпы, он пролетел мимо нескольких контрольных точек. Его соперник, более дисциплинированный дракон, с легкостью опередил его, а Оди едва не столкнулся с ареной, вызвав смех и насмешки.       — Удачи неудачникам, — выкрикнул Хасон, демонстрируя оскал.       — Прекрати! — пригрозила Ванесса, поглаживая летающего друга.       Когда Оди парил над розоватым озером, то заметил блестящие подводные камни, которые плыли по течению, и тут же бросился в погоню, игнорируя инструкцию свернуть направо.       — Не туда! — Ванесса приложила все усилия, чтобы потянуть за поводья и взлететь ваше. — Вот так, умничка.       Препятствия на соревнованиях были безжалостны. Огненные шары взмывали вверх, угрожая поджечь крылья, а магические барьеры блокировали путь, заставляя его отчаянно маневрировать. Он должен был лететь через узкие расщелины в скалах, рискуя поцарапать свою сверкающую чешую.       — Вперед! — поддерживала Дженни, вскочив с места. — Оди, я за тебя!       Каждый раз, когда Оди пытался сосредоточиться, его отвлекало что-то новое: шум толпы, запах свежей травы или просто желание действовать по-своему. Он был непослушным, непокорным и совершенно недисциплинированным драконом, чье единственное желание заключалось в том, чтобы нарушить все правила и отправиться исследовать мир на своих условиях.       — Оди, лети! — несмотря на отставание, Ванесса отказывалась сдаваться. Она подбадривала Оди, умоляя его сосредоточиться на задаче. Но он, очарованный красотой окружающего, продолжал отвлекаться, его полет становился все более хаотичным. — Прошу, не подводи меня!       — Наследие турнира на драконах будет жить вечно, — Дин вернулся на свое место, продолжая разговор с Дженни, — вдохновляя будущие поколения стремиться к миру, единству и торжеству духа. Арена турнира будет продолжать стоять как маяк надежды, напоминая всем, что даже в самых темные времена мир и примирение возможны.       — Надежды чего? — уточняет избранная, принимая колбу с какой-то жидкостью. Он кивнул ей в знак того, что это безопасно, и Дженни, доверившись, выпила горьковатую смесь.       — Древняя магия, хранившаяся в их роду, передалась первенцу, который, увы, ускользнул во тьму. В царстве, где магия не ведома для лидера, правление без ее поддержки равносильно слепоте, ведущей в пропасть. Королю нужен его наследник, печать его власти, дабы пресечь сомнения и закрепить свое положение. Иначе трон его сотрясется под напором тех, кто с жадностью взирает на корону.       — Это же король, как же так? Как-то странно все устроено, — перешла на шепот Дженни. Ее глаза распахнулись, когда на теле начали заживать раны. — Это из-за той смеси?       — Верно, можешь не благодарить, — Дин поправил свои каштановые кудри.       — Какой у них был дар? — поинтересовалась избранная.       — Крылья.       — Так вот почему именно драконы, — догадалась девушка. — А я думала они по доброте душевной спасли их…       — Твоя наивность греет меня, — он принял пустую колбу, которую вернула Дженни. — Пока у короля есть крылья дракона, то трон может нести его бремя, но, — Дин указал на Ванессу, которая сильно отставала от Хасона, — если его наследие не сможет обуздать эти крылья, то все пропало. Понимаешь?       Теперь все встало на свои места. Именно по этой причине Ванесса не горела желанием участвовать в турнире, но пришлось из-за Дженни.       Визги восхищения и торжественное поздравление говорили о том, что Хасон пересек победную черту. Из зрителей никто в этом не сомневался, но…       — Довольно! — гнев короля вспыхнул молнией, застилая разум. Каждое проявление радости, каждый смех был для него оскорблением.       — Дорогой! — королева хотела успокоить его, но тот лишь стойко зашагал вперед.       — Ванесса, — услышав свое имя из уст короля, она похолодела от ужаса, — на личный разговор.       Мужчина развернулся и ушел.       — Уууу, — надсмехался за спиной Дженни второй сектор, — кому то достанется.       — Хоть бы ее выгнали наконец-то, — поддержал другой голос.       Избранная гневно обернулась, но для них это ничего не значило. Девушка хотела уже пойти в наступление, но Дин ее остановил:       — Тише, не привлекай внимание к себе.       — Нет! — упрямства рыжеволосой не занимать. — Если кому и не место здесь, так это вам! — она бросила эти слова задирам. — Если Академия славится своей моралью, то почему здесь учатся одни лицемеры?       Толпа затихла, все взгляды устремились на девушку. Турнир могли посетить все, поэтому для других неудивительно, что здесь полно незнакомых лиц. Слова Дженни, пронзающие воздух подобно лезвиям, резали слух каждого присутствующего. Королева, восседавшая на своем троне, обратила внимание на шум. Дженни выступала в защиту ее дочери, но ее речь все больше походила на бунт.       Королева нахмурилась, заподозрив неладное. Что-то в словах Дженни напомнило ей о давно забытых событиях. Ее мысли перенеслись в прошлое, к смутным воспоминаниям о мятеже прошлого.       Много лет назад королевство настигла война, развязанная коварным Хранителем. Король, отец нынешней королевы, был свергнут, а его семья бежала в изгнание. Королева, тогда еще юная принцесса, чудом избежала смерти и нашла убежище в далекой крепости — в Академии.       Годы спустя, когда Хранитель был повержен, а законная власть восстановлена, королева Айс вернулась на родину, чтобы занять трон своего отца, но от него ничего не осталось. Замок не перестроить из пепла, поэтому их семью приняли в Академии. Когда основатели покинули мир живых, Айс и король Арес взяли под свою ответственность обучающихся, и расширили территории для жителей. Они правили мудро, стремясь исцелить раны, нанесенные войной. Это место стало их домом. Но теперь, слушая речь Дженни, Айс ощутила тревожное сходство с событиями тех давних дней.       Она вспомнила, как прошлый Хранитель использовал подобные речи, чтобы разжечь пламя хаоса. Он говорил о несправедливости и угнетении. И многие верили его лживым обещаниям, предав своего законного правителя.       Королева поднялась со своего трона и обратилась к Дженни. Ее голос звучал твердо и непреклонно:       — Молчать! — приказала она. — Твои слова оскорбительны. Я не позволю тебе сеять смуту и раздор в моем королевстве.       — Но Ваше Величество, — возразила Дженни, но ее даже слушать не стали.       Под единый вздох изумления толпа застыла в оцепенении, лица помрачнели, отображая бессилие. Никто не дерзал возразить королеве, ее воля была непреложна. Даже косой взгляд в ее сторону считался святотатством. Она была почитаемой фигурой, чью власть никто не осмеливался оспаривать. И вот появилась бесстрашная, посмевшая не только нарушить ее указание, но и оскорбить священный кодекс.       Надвигаясь грозовой тучей, стражники обрушились на девушку, их тяжелые доспехи гремели, как раскаты грома. Их хватка была сильна, лишая ее любой надежды на сопротивление.       — Не смейте бросать тень позора на безупречную честь моей семьи! — провозгласила Айс, ее голос заглушил всех на турнирном поле. — Те, кто посмеет осквернить наш священный кодекс, могут сразу распрощаться с этим местом. Я не потерплю ни малейших признаков предательства. Пусть мои слова станут предупреждением для всех, кто вознамерится бросить вызов моему авторитету или навредить моей семье!       По окончании речи Айс сомнения толпы рассеялись, как стая птиц, испуганных холодом. Одни сидели опустив головы, их плечи были ссутулены под тяжестью ее слов. Другие перешептывались взволнованно, их голоса были полны как опасений, так и надежд. И лишь немногие сидели с гордо поднятыми головами, считая действия своей правительницы справедливыми.       — Продолжим турнир, следующие наездники…— продолжила семейную традицию Айс, отвлекая всех от выходки короля.       — Да отпустите же меня! — верещала Дженни, болтая ногами в воздухе, пока стражники крепко держали ее за обе руки. Их железные ботинки чеканили отточенный ритм на каменных плитах.       Но, чтобы Дженни точно уяснила жизненный урок, судьба, посмеиваясь в кулак, решила послать к ней карателя. В конце коридора, избранная заметила знакомую кудрявую блондинистую шевелюру, которая напоминала взрыв на макаронной фабрике.       — Эй, стоп! Разворот! — Дженни в панике начала вырываться. — Меняю маршрут! Отмена!       Избранная начала отталкиваться от стен, стражников и всего, чего только могла коснуться, но все было тщетно. Дафни прищурилась, пытаясь разглядеть приближающуюся фигуру. С каждым шагом выражение лица тети менялось на глазах.       — Ой, привет, Даф! — как ни в чем не бывало, Дженни даже помахала рукой. Ну да, это же не ее насильно тащат навстречу самому большому страху. — Какими судьбами?       — Ты что тут забыла?! — от грозного тона тети даже стража напряглась. Они опустили рыжеволосую на пол и старались держаться подальше от гневных изумрудных глаз.       — Эй, куда же вы, ребята? — Дженни пыталась изобразить улыбку, но на деле истерически потела и лезла к охранникам, которые ее отталкивали. — Возьмите меня с собой!       — Хватит! — Дафни схватила племянницу за руку и сжала ее так, что та аж взвыла. — Ты идешь со мной!       — Да куда угодно, лишь бы там были свидетели…       Выйдя во двор Академии, Дженни пыталась придумать любые причины, из-за чего не отправилась домой и ослушалась Дафни, но из третьего этажа с открытым окном донеслись крики короля и Ванессы.       — Твоя сестра предала королевство! — от крика Его Величества содрогались не только стены, но и голос бедной дочери.       — Она была невинна!       — Она поплатилась за свою измену!       Внушительная фигура короля отбрасывала длинную тень на мраморный пол тронного зала. Его лицо скрыто за маской ярости, глаза метали молнии, а губы были плотно сжаты в тонкую линию. Он был подобен грозному льву, готовому наброситься на любого, кто посмеет бросить ему вызов.       — Любовь не может стать преступлением!       — Ты меня разочаровала.       Мужские пальцы барабанили по трости. Его молчание было тяжелым, как свинец, оно давило. К сожалению Дженни не видела Ванессу со двора, окно находилось слишком высоко.       — Нам нужно ей помочь, Дафни! — избранная хотела побежать ей на помощь, но тетя резко дернула на себя, и этим вызвала уйму недовольства, но быстро смирила строгим взглядом.       — Лучше побереги силы для себя, потому что дома ждет серьезный разговор.       Каждый разговор о непослушании с Дафни была игрой в кошки-мышки, где Дженни отчаянно боролась за свою свободу; но Дафни была неумолима. Она доверяла ей, но подозревала, что племянница может попасть в передрягу куда хуже, и разрушить ее тщательно выстроенную композицию из лжи.       — С этого момента ты больше не хозяйка Оди, — вынес вердикт король, приняв самые подлые меры воспитания.       Он обрушил на дочь поток язвительных слов, каждый из которых был подобен удару хлыста. Тон полон презрения и разочарования, он клеймил ее за слабость. Мужчина был беспощаден в своих действиях, а слова ранили глубже, чем любой меч.       В ответ не донеслись крики, отвержение или борьба за право выбора.       — Она промолчала? Просто взяла и смирилась? — избранная, несмотря на свое собственное положение, продолжила смотреть в одну точку, и даже не заметила, как врезалась в спину Дафни.       Заклинательница повернулась к племяннице и встала вплотную, ее ледяной взгляд сверлил девушку насквозь. Уголки губ свернулись вниз, когда она начала отчитывать Дженни:       — Ты хочешь усугубить ее положение? — слова подобны яду, сочились сквозь зубы. — Мало того, что ты осталась здесь, так еще и разозлила королеву. Ты в своем уме?!       — Но, Дафни, — избранная старалась не идти против течения, — разве не ты меня учила, что нужно ценить справедливость и…       Тетя продолжила прокладывать путь через лес, покинув Академию:       — Справедливость здесь давно позабыта, ты ее не вернешь!       — Что ты такое говоришь? — Дженни не могла поверить своим ушам. — Все зависит от нас!       — Нас? — нервно усмехнулась заклинательница. — Ты здесь больше не появишься!       — Если во мне уже есть эта сила, то не легче ее научиться контролировать? — более тише протараторила избранная, боясь реакции тетушки.       — Что ты сказала? — женщина резко обернулась, а дыхание ее участилось. — Дженни, тебе напомнить о том, что все хотят убить Хранителя?       — Но если у меня получится доказать, что я другая, то может они примут меня?       — Да что ты об этом знаешь?! — Дафни пыталась сдержать свой гнев, но слова сами вылетали из ее уст. — Ты 17 лет жила без этого, столько еще и проживешь!       Молчание между ними затянулось, но каждый думал о своем. Дафни видела перед собой невинное создание, слепо верящее в добро и зло, черное и белое. Дженни хрупкий цветок, распустившийся в жестоком мире. Дафни знала, что, если племянница останется в этом месте, она погубит себя. Избранная была подобна бабочке, летящей к пламени свечи, не осознавая опасности.       Гнев, который полыхал в груди Дафни, уступил место другим эмоциям. Она сдерживала свой пыл, хотя ее душа разрывалась от любви к Дженни. Дафни боялась ее потерять, как моряк свой корабль в бурном море. Ее чувства из шторма, яростного и неумолимого, но в то же время нежного и защищающего.       — Почему ты так со мной? — сердце избранной разнылось от неразделенного понимания. Обида заполняла трещины разбитой потери, которая прочно держалась за свое место. — Я же хочу исправить свои ошибки.       Заклинательница подошла к Дженни, ее шаги легкие и почти беззвучные, как будто боялась потревожить хрупкую гармонию.       Дафни взяла племянницу за плечи:       — Но делаешь только хуже, — ее голос мягкий и нежный, как шелест листьев на ветру. — Ты не должна оставаться здесь. Это место не для тебя.       Дженни колебалась, ее решение разрывалось между желанием следовать за Дафни и чувством долга, которое удерживало ее в этом месте. Дафни видела борьбу в карих глазах, и она знала, что должна убедить ее.       — Дай мне время, чтобы помочь Ванессе, — избранная не дала возможности возразить тете и быстро закончила предложение, — и мы сразу же вернемся домой.       — Ох, — заклинательница закрывает глаза рукой и оттягивает кожу вниз, — это полный абсурд!       Дженни, будучи подростком, бунтовала против правил и границ Дафни. Она часто попадала в неприятности в школе и игнорировала советы тети. Дафни изо всех сил пыталась понять, что происходит с Дженни, и как ей помочь. Однако истина лежала на поверхности, скрываясь за фасадом мятежа. Дженни не стремилась к помощи; ее сердце горело желанием протянуть руку тем, кто нуждался в ней. Дафни интуитивно чувствовала, что таким образом ее племянница пыталась заглушить зияющую пустоту в своей душе. Но с каждым шагом по этому пути пропасть лишь разрасталась, ее глубина становилась бездонной.       — Наконец-то нашел вас, — Дин появился вовремя, ведь мог положить конец их спору. — Дафни, сейчас не время перемещаться, король усилил стражу.       — С чего вдруг? — заволновалась заклинательница.       — Из-за того монстра, которого вызволила Дженни. Слухи быстро расползлись, и поэтому сейчас надзор усилился. Любое изменение в пространстве и тебя тут же вычислят.       — И как нам выбраться отсюда?       — Я помогу вам это сделать, когда мой вездесущ накопит достаточно сил. Он принадлежит мне, поэтому этой аномалии никто не пронюхает.       — Дин, ты просто наш спаситель! — Дафни с облегчением выдохнула и кивнула ему в знак благодарности.       — Ну что ты, — ободряюще похлопал он ее по спине, — я лишь следую кодексу, который дал слово соблюдать.       — Дженни, поблагодари Дина за спасение… — Дафни быстро пожалела, что обернулась назад к племяннице. Та, от радости, начала исполнять победный танец из нелепых движений. — Я точно подсыплю тебе слабительное.       Лекарь повел их по секретному туннелю, спрятанному в его покоях, о котором не знал никто, кроме него самого.       Это был узкий проход, высеченный в скале под замком, доступный только через скрытую дверь, замаскированную под книжный шкаф в его комнате.       Воздух в туннеле был сырым и холодным, а под ногами хлюпала вода. Факелы, расставленные вдоль стен, отбрасывали слабый мерцающий свет, едва освещая путь. Дин шел впереди, его шаги гулко разносились в тишине туннеля.       — Зачем тебе тайный проход? — поинтересовалась Дафни.       — Так быстрее, чем бегать по всему замку. К тому же, я предвидел подобные ситуации.       — Вездесущ?       — Ох, моя милая беглянка, в точку.       — Буээ, — Дженни скривилась за их спинами, имитируя рвоту от милоты.       Запутанный лабиринт коридоров и ответвлений вел глубоко под замок, уводя их все дальше от света и шума внешнего мира. Они миновали заброшенные темницы, заросшие паутиной, и пыльные кладовые, заполненные забытыми сокровищами. Туннель казался бесконечным, а его угнетающая атмосфера давила на них, вызывая ощущение изоляции.       — Долго еще? — Дженни плелась позади Дафни, не видя ничего перед собой, кроме ее спины.       — Потерпишь, — смирила ее тетя, пригрозив строгим взглядом.       — Тц, — девушка сложила руки на груди и вздернула подбородок.       — Мы почти на месте, — утешает Дин, отмахиваясь от паутин. Дойдя, он отворяет секретную дверь. — Ну вот, чувствуйте себе как дома.       Комната лекаря была местом исцеления. Украшенная мягким, теплым светом целительных кристаллов, она источала аромат экзотических трав и благовоний.       В углу комнаты парил стол из полированного дерева, на котором были разложены разнообразные медицинские инструменты и ингредиенты. На полках, выстроенных вдоль стен, хранились банки с мазями, бальзамами и редкими травами, собранными в самых отдаленных уголках королевства.       Рядом алхимический котел, где лекарь готовил свои целебные зелья и эликсиры. Над котлом висел набор разноцветных стеклянных сфер, каждая из которых содержала уникальный магический компонент.       У противоположной стены стояла кушетка, накрытая мягкими и пушистыми шкурами. Здесь лекарь принимал своих пациентов, проводя осмотры и накладывая лечебные повязки. Над кушеткой висел гобелен, где богиня исцеления накладывала руки на больных и раненых.       — Да ты прям волшебник! — Дженни бегала по комнате и рассматривала все с диким интересом. — Здесь нас точно не найдут?       — Не переживай, мою комнату запрещено посещать без приглашения, даже в экстренных ситуациях.       — Отлично, — девушка широко улыбнулась, но, глядя на недовольную тетю, тут же померкла. — Сейчас то что не так?       Дафни тяжело вздохнула. Устала объяснять одно и то же, поэтому даже не ответила. Молча развернулась и вышла из комнаты.       — Ее не поймают? — беспокоилась избранная, обращаясь к Дину.       — Нет, она почетный гость.       — Потому что училась здесь?       — Потому что ее родители были основателями Академии. Погибли они от болезни после войны, приютив у себя выживших и королевскую семью.       — Что?! — громко удивилась Дженни. — Она мне никогда об этом не говорила! — задумавшись, избранная притихла. — Дафни мне вообще ни о чем не говорила.       — Она хочет тебя защитить.       — А я хочу исправить свою ошибку, чтобы Ванессе вернули Оди. Ты же сам говорил, что он ее друг, а я лишила ее этого.       — Это не твоя вина, она же сама решилась на турнир. Верно?       — Ну как сказать, — замямлила Дженни, присаживаясь на мягкий выступ дерева, сделанный под стул. — Я ее вдохновила.       — Разве не замечательно, что ты побудила в ней желание дать отпор обидчикам?       — Попытка вышла неудачной, — стыдливо отвела взгляд девушка.       — Мы становимся сильней, — он поднимает ее подбородок и устремляет внимание на себя, — когда нас ломают.       Взор Дженни озарился проблесками света, но не столь яркими, чтобы в этот миг ринуться вперед и явить миру истинность своих суждений.       — Дафни меня не поймет, как ты. Ванесса не виновата в том, что дар достался по наследству не ей. — Рыжеволосая нахмурилась, но не сердилась на тетю.       — Ты уверена, что сейчас идет речь только о Ванессе?       Это осознание обрушилось на нее с силой водопада, пробивающего каменные преграды. До нее дошло, что ее речь стала не просто защитой Ванессы, но и отчаянной попыткой оправдать собственную жизнь, расколотую на осколки презрением и отвержением.       Дженни не выбирала путь Хранителя, подобно пауку, попавшему в собственную паутину. Судьба заманила ее в эту ловушку, сплетенную из нитей обстоятельств, столь же неотвратимых, как притяжение луны к океану. Она очутилась запертой в мрачном лабиринте, где каждый поворот встречал ее враждебностью.       Так же, как мотылек, опаленный пламенем свечи, Ванесса лишилась своей магии, став изгоем в своем доме. Дженни, подобно тени, преследовала ее, разделяя бремя отвержения и одиночества.       — Дафни родилась сильной, — ногти впились в кожу, вырисовывая полумесяцы, — ей не понять это чувство.       — Это не так, — убеждает Дин, — Дафни далеко не всегда была сильной.       — Правда?       Лекарь кивнул в знак согласия и протянул свою ладонь, его пальцы были длинными и тонкими, как у музыканта. Дженни помедлила на мгновение, прежде чем ответить на его жест. Когда их ладони соприкоснулись, по телу пробежала легкая волна электрического тока.       Дин повел ее к книжной полке, его шаги были размеренными. Дженни следовала за ним, пока глаза бегали по корешкам книг, пытаясь угадать, какую книгу он собирается взять. Полка была заполнена старинными и потрепанными томами, некоторые из них были написаны на незнакомых языках.       Мужчина остановился перед книгой в кожаном переплете, украшенной золотым тиснением. Он бережно взял ее с полки и протянул девушке. Она взяла книгу в руки и почувствовала ее вес. Обложка была теплой на ощупь, как будто она впитывала тепло всей этой комнаты.       Дженни перевернула страницу и увидела, что текст написан красивым и разборчивым почерком. Она узнала язык, на котором была написана книга, но не могла понять ни слова.       — Книга покажет тебе любой турнирное прошлое, если ты попросишь.       — Откуда у тебя это?       — Досталась по наследству, — объясняет Дин. — Королевская семья часто обращается ко мне, чтобы вспомнить мирные времена их правления. Заметив, как Дженни засомневалась, Дин осторожно взял ее ладонь в свою, растапливая напряжение. Он мягко заглянул в ее пугливые глаза. Его взгляд был пронизывающим, но в то же время успокаивающим, как будто он мог видеть все ее страхи. Волнение начинает подступать к ее голосу, но она сдержала его, не желая показывать свою слабость.       — Что не так?       — Моя мама… — избранная ничего не могла поделать с этим комом в горле, который душил снаружи шипами, но пыталась. — Она тоже там будет?       — Будет, — с легкостью ответил Дин.       — Я не могу поверить в это, — честно призналась Дженни. — Столько лет я ничего не знала о ней, а сейчас даже увижу.       — Тогда тебе лучше поспешить, пока не вернулась тетушка.       — Почему она не должна знать?       — Она против всего, что может тебя связывать с этим миром.       — Тогда для чего ты мне это хочешь показать?       — Я верю в тебя, Дженни, — гордо проговорил лекарь. — Я верю, что ты станешь храбрым Хранителем, каким и должна стать.       — Но как же пророчество? — ее тело покрылось мурашками, когда она услышала то, что больше всего желала.       — Пророчество лишь одна нить судьбы, которая разветвлена на множество вариантов. Понимаешь? Докажи себе в первую очередь, что ты не такая, какой тебя хотят видеть.       — Ты правда думаешь, что у меня получится убедить в этом всех?       — Ты заступилась за Ванессу, бросила вызов сильному ученику из-за того, чтобы добиться справедливости. Скажи, Хранитель с черным сердцем способен на такое?       — Нет, — Дженни справедливо оценила свои поступки.       — Я верю, что будущее можно изменить. Все зависит от нас самих, не так ли? — Дин добродушно указывает нужную страницу, откуда все начиналось. — Кто угодно будет говорить тебе о том, кто ты внутри. Я лишь верю, а вера моя сильна, как клятва госпоже Равновесия.       — Спасибо тебе, Дин, — ее лицо смягчилось и волнение прошло, остался лишь трепет ожидания. — Я готова.