Величие мечты (теперь на wattpad.com)

Глава 8. июнь,1542  Дороги были размыты. Под конец мая дождь лил чуть ли не каждый день. Жаркое солнце сменила весенняя прохлада и сырость. Жители Империи достали из сундуков тёплую одежду, меха и топили каждый день камины, чтобы согреться. Путь пролёг в санджак Шехзаде Селима – в Конью. Нурбану Хатун сидела в одной карете с Турхан Хатун. А Мелек Султан ехала с Шехзаде Ахмедом и служанками, коими являлись темноволосая Фирузе Хатун и светловолосая Альруз Хатун.  Шехзаде Селим, Серхат Ага, Юсуф Ага  и Лала Мустафа Паша сидели на конях, и ехали самыми первыми из всей процессии. Все были заняты своими делами, и ожидали окончания пути. Дорога выдалась тяжёлой и длилась уже почти неделю. Наконец, долгожданная Конья.  Леса окружали провинцию. Дворец находился в самом сердце города. Наступал вечер. На дороги пролегла тьма, лишь яркая луна освещала путникам тропу. Внезапно, кони заржали, карета остановилась, послышались крики, возня и лязг мечей. Нурбану Хатун, находящаяся в карете, переглянулась с Турхан, которая вздрогнула от слов возле окошка: - Защищайте Шехзаде Селима – крикнул кто-то, и Нурбану почувствовала, как её сердце пропустило удар. Девушка волновалась за наследника. Она посмотрела на соседку, которая вся сжалась и испуганно дрожала. Турхан побелела, её лицо обожгли предательские слёзы. Нурбану вздохнула и сказала: - Тише, Турхан, не переживай. Всё будет хорошо.  – Из волос девушка достала острую заколку, отчего Турхан изумилась, молча хлопая длинными чёрными ресницами и сверкая карими глазами. - Держи, защищайся – посоветовала Нурбану и передала соседке заколку. Турхан смотрела на соперницу, она не верила своим глазам. Та, кого она ненавидит всем сердцем, помогает ей. Может, Турхан ошибается? Может, Нурбану не такая плохая? Сама девушка аккуратно открыла штору и оценила обстановку, выглянув из кареты. Рядом никого не было, и тихонько ступая, Нурбану вышла. Она наткнулась на лежащего человека  в чёрной одежде. Его смуглое лицо скрывала повязка. Открытой частью были лишь глаза предателя, но те обездвиженно смотрели в пустоту. Он умер. А точнее, его убили. Рядом находился меч предателя, измазанный в крови. Девушка подняла оружие и проследовала вперёд. Возле кареты Мелек Султан развязалась битва. Серхат Ага старательно отбивался от двух нападающих. Чуть подальше, Лала Мустафа Паша сражался с предателем. Рядом с ним лежал бездыханно Юсуф Ага. Дальше множественные стражники, которые то одерживали победу над предателями, то умирали. Нурбану окинула зелёным взглядом поле битвы, но не увидела ещё одного человека. Нигде не было Шехзаде Селима.  Она очень испугалась за наследника, но виду не подала. Девушка подошла к Серхату ближе, и всадила меч прямо в сердце предателя. Он был не лёгким, и поднять оружие стоило Нурбану усилий, но она справилась. Мужчина благодарстввенно посмотрел на неё, и отбил удар второго противника. Теперь карета с Шехзаде и его матерью была спасена. - Нурбану Хатун, зачем ты вышла? Здесь опасно – проворчал Серхат Ага, беспокоясь за жизнь фаворитки Шехзаде. - Не за меня нужно беспокоиться, Серхат Ага. – Она знала многих служителей во дворце. Нурбану видела как Шехзаде Селим разговаривает со светловолосым мужчиной молодого возраста. Она спросила у Гюмюшь Хатун, и та сказала, что это Серхат Ага – помощник наследника, его друг.  – Шехзаде Селима нигде нет. Серхат больше не стал спорить, а послушал фаворитку Шехзаде. Он, тяжело вздохнув, отправился на поиски. Краем глаза, Нурбану заметила, что Лала Мустафа Паша отбился. Сейчас он пытался привести в чувства своего слугу Юсуфа Агу. Их Нурбану знала хорошо, ведь служба у Валиде Султан обязывала встречаться с некоторыми государственными деятелями – друзьями Госпожи. Девушка поняла, что сражение окончено. Им удалось выжить, и люди Шехзаде Селима смогли защитить их. Конечно, не обошлось без жертв. Многие погибли. Нурбану увидела  наследника. Шехзаде Селим, уставший от битвы, пил воду, чтобы набраться сил. Она успокоилась, и хотела было отправляться в карету, как её брошь, что покоилась на груди светло-голубого платья, прикрытая сверху тёплым серым плащом, засветилась. Девушка обернулась и увидела мужчину в чёрном. Он стоял вдалеке и направлял стрелу в сторону Шехзаде Селима.   В этот миг девушка направилась к наследнику. Если она закричит, то спугнёт убийцу. Тот может пустить стрелу  любое время. Ждать некогда, и медлить тоже. Нурбану побежала к Селиму и обняла за шею. Её ясные золото-зелёные глаза светились, но она не успела сказать и слова, как обмякла в руках наследника. Селим испуганно потряс девушку: - Нурбану. Нурба… - прервалась его речь, когда Шехзаде увидел в спине девушки стрелу, которая предательски торчала. Он оглянулся, но никого не заметил. Да, и сейчас его никто не волновал. - Серхат Ага, Лала Мустафа Паша – закричал наследник так громко, что Мелек Султан в карете испуганно переглянулась со служанками и перестала молиться. - Она умирает. Быстрее лекаря! – произнёс Селим, и продолжал держать девушку на руках, сидя на коленях на холодной и сырой земле. Ни дождь, что лил, не переставая, ни холодные порывы ветра, ни снующая туда-сюда, стража – ничто не волновало сейчас наследника. Лишь жизнь возлюбленной. Нурбану дышала тяжело и редко. - Держись, Нурбану. Только прошу тебя, не умирай – молился над девушкой Шехзаде. Серхат с лекарем бежали в сторону наследника.   А в это время, Хюррем Султан сидела перед камином, всматриваясь в огонь. Елена массажировала ей виски, и Госпожа пыталась успокоиться. Мысли её были заняты детьми и мужем. Шехзаде Баязидом, который сейчас находился на войне с отцом. Он мог погибнуть в любую минуту, как и сам Султан. Хюррем молилась за здоровье любимых каждое утро, надеясь помочь им молитвами. Также Хюррем переживала за Шехзаде Селима, который сейчас находился в дороге со своим гаремом. - Нет вестей от Шехзаде Селима, Арзу? – спросила Хюррем у своей верной служанки, которая закончив все свои дела, находилась рядом.   - Госпожа, дороги размыты. Дождь идёт уже пятый день. Вероятно, они задержатся в пути. Конья находится далеко – пыталась, как можно спокойнее, ответить хазнедар гарема.   - Сердце болит, Арзу. Ноет так. Я переживаю – Хюррем устало перевела взгляд голубых глаз на служанку, а в камине затрещали дрова. - Госпожа, выпейте отвар ромашки. Я заварила. Это поможет Вам успокоиться – служанка подошла к тумбочке, и налила жидкость в позолоченный стакан. После протянула Хасеки. Хюррем послушно выпила напиток, а после встала: - расстелите постель, и принесите воду, чтобы умыться – приказным тоном сказала Султанша. Арзу Хатун кивнула Елене, и та покорно пошла выполнять приказ. - Как моя дочь? Ей покои пришлись по душе, Арзу? – спросила Госпожа, снимая рубиновые серьги – подарок повелителя. Хюррем стояла у большого зеркала во весь рост. Она смотрела на себя. Отражение её радовало. На свои не полные, сорок лет, госпожа выглядела хорошо. Волосы, некогда ярко-рыжие лишь немного утратили блеск, голубые глаза всё также светились, а нежная светлая кожа не грубела. Она была всё также нежна, лишь несколько невзрачных морщинок поселились на лице. Хасеки провела по ним пальцами. - Она довольна, Госпожа. Айше Хюмашах только расстроилась, что Шехзаде Ахмед уехал. Теперь ей не с кем играть – доложила Арзу, держа в руках деревянную шкатулку, куда Хюррем и положила серьги. - Ничего, она привыкнет. Я слышала, скоро Шарифа приедет. Кажется, у неё двое детей – Шехзаде Ибрагим и …как же – Султанша задумалась, пытаясь вспомнить имя дочери Шехзаде Мустафы. Но так, и не смогла. Она видела фавориток Мустафы довольно давно. Тогда ещё Шарифа Султан только родила Шехзаде Ибрагима - Бирсен Султан – помогла Арзу госпоже. - Да, точно. Бирсен – согласилась Хюррем. Она расчесала свои волосы, и проследовала к кровати. Арзу Хатун и Елена помогли лечь Хасеки Султан. Они ещё не знали, какая беда настигла в пути Шехзаде Селима. В Гриффинпауэре утро выдалось жарким. Яркие солнечные лучи озарили дворец короля медовым блеском. Небо ясно-голубое не пропускало ни облачка, ветер успокоился. Стояла тишина. Жители радовались тёплому летнему дню, выходя на улицы с улыбками на лицах. В парках установили фонтаны и пускали воду из них. Птицы пели свои трели. Все радовались и благодарили Святого Кьюппи за новый день. Ничего не предвещало беды.   Принцесса Глафира устала жить под запретом. Мать строго следила за ней, и не выпускала прогуляться даже по саду. Из-за Черми – шарлотана и разгильдяя, каковым считала его девочка, её лишили свободы. Она не желала мириться с запретами и сбежала на улицу, когда стражники сменялись. Светловолосая девочка, одетая в жёлтое платье, гуляла по улице Гриффинпауэра. Она проходила мимо лавок, мимо домов, и садов, мимо деревьев и кустов. Глафира наслаждалась красотой своей страны. Она любила бывать среди простого люда. В это время, в своих роскошных светлых покоях, выполненных в бежево-розовых оттенках, Королева Эва получила известие, что Принцесса сбежала. Женщина была разозлена на стражников и приказала запереть их в темнице. Вместо них она отправила своих верных людей на поиски девочки. - Как ты могла упустить её, Лина? – недовольно произнесла Эва, и её глаза изменили оттенок из светлого на тёмный. - Простите, Ваше Высочество – плакала сидя на коленях перед ней служанка Королевы, которой было поручено смотреть за королевской дочерью. Рядом сидела ещё одна девушка – няня девочки, и её служанка Анита. Отругав свою служанку, королева перешла на няню: - А ты, Анита. Как можно было отнестись к моим словам так небрежно – бушевала королева, словно морская буря. Служанка молча плакала, не в силах найти оправдание. Да, она виновна. Нет ей оправдания. - Стража, выгнать её из дворца – грубо бросила королева, присаживаясь на деревянный стул. Девушка испугалась и бросилась в ноги  Эве. Она схватила подол её платья: - Прошу пощадите – со слезами взмолилась пожилая женщина, с сединой в волосах. Она всю жизнь отдала службе во дворце. У неё нет родных, нет семьи и дома. Ей некуда идти. Королева тяжело вздохнула, она не бессердечна. Анита служила верой и правдой. Да, она совершила непростительную ошибку. Но выгнать из дворца её было бы слишком жестоко. - Отправляйся на кухню, Анита. Отныне ты обычная кухарка. – Уже мягче сказала королева. В её голосе  читалось сочувствие.  Анита благодарственно поцеловала руку королевы, и покинула комнаты. Эльпида стояла рядом, неизменно в чёрной одежде. Она наблюдала за развернувшейся сценой с презрением. Она обязательно сослала бы служанку за проступок. Эва слишком слаба. Она не достойна править. Истинная королева не знает жалости, иначе смуты не миновать. - Ищите мою дочь – громко и строго произнесла Эва. Она встала со стула, и приподнимая подол роскошного серого платья из приятной тонкой ткани струящегося шёлка, стуча маленькими каблучками по бетонному полу, покинула покои.  Следом поспешила Эльпида. Эве предстояло оповестить короля о  сбежавшей дочери. Как она сможет сказать ему? Гелиодор будет вне себя от гнева. Глафира не задумывалась, что стала причиной беспокойства матери. Она не понимала, что стражники отправлены в темницу и понесут наказание. Также она не знала, что Анита – её любимая няня, и преданная служанка лишена должности. Её побег доставил неприятности многим. Но сейчас девочку это не заботило. Глафира гуляла по садам острова и наслаждалась одиночеством. - Как сбежала?! – недовольно буркнул Гелиодор, потупив взгляд на королеву. Неужели дочь не опасается кровавого дождя. Он опасен, по словам ведуна.  Больше всего король был зол на жену. Она ответственна за воспитание Принцессы. Разве так подобает вести себя королевской особе? - Простите, Ваше Величество. Её уже ищут – виновато лепетала Эва, сжимая в руках ткань серого платья. Она не знала, что сказать. Да и, будет ли толк от её слов. Принцесса сбежала и это только её вина. Не служанки являются еёё матерью, а она – королева Эва. Женщина опустила серые глаза в пол и заплакала. - Если с моей дочерью что-то случится, Эва, я уничтожу тебя – грубо произнёс король. Он никогда не был с ней так груб, как в этот момент. Что-то изменилось в нём. С течением лет от того приятного подающего надежды молодого принца не осталось и следа. Гелиодор стал ворчлив, жесток и капризен. Эва не раз замечала грубости в сторону других, но с ней король всегда был учтив. Молчание стало ему ответом. Эва лишь продолжала плакать. Она мысленно молила Святого Кьюппи вернуть дочь во дворец и сохранить ей жизнь, оградить от опасностей. Роберто Уэрбер –  привлекательный мужчина с яркой внешностью. Обладатель заманчивых серых глаз, золотистых волос и высокого роста. Он гулял по рынку, собирая людские улыбки и восхищения за спиной. В этот день ему нужно было купить корм для королевских лошадей и аликорнов. Он заказал во дворец два мешка овощей, и шесть повозок сена. Сейчас Роберто  направлялся во дворец. Он служил конюхом на королевской конюшне. Работа приносила прибыль, но не удовольствие. Каждый день Роберто кормил лошадей, убирал за ними и приводил в порядок. Король благоволил ему. Уэрбер – известная в городе семья. Они обладают самой большой  и хорошо обученной армией. Его отец – Максимун Уэрбер полководец. Он за непослушание и непокорство сослал сына на службу конюхом, чем очень огорчил и унизил отпрыска. Глафира видела Роберто, когда ходила на конюшню кормить своего аликорна Октябрину. Девочка любила разговаривать с тем, кто ухаживает за её животным. С ним было приятно вести беседу, Роберто был весел и то и дело смешил девочку. - Привет – по-детски произнесла Глафира, когда увидела Роберто. Она подбежала к нему. Девочка чувствовала притяжение к нему. То ли считала другом, то ли что-то другое. Сказать сложно. - О, Ваше высочество – с яркой улыбкой произнёс Роберто. Серые глаза его блеснули, а тонкие мужские губы растянулись в улыбке. – Как Вы здесь оказались? – потрясённо вопросил конюший. Всем жителям дворца было известно о строжайшем запрете на выход  в город. Глафира рассмотрела собеседника своими карими глазками, хлопая ресничками. Мужчина был одет  в синий парчовый плащ, застёгнутый на брошь со змеёй, у которой два глаза-камня ярко светились. Чёрный кожаный  поясок и тяжёлые сапоги.  - Я сбежала – с улыбкой произнесла девочка и осмотрелась по сторонам, взмахнув светлыми волосами,- только тс-с-с – Глафира приставила палец к губам. На лице отразилось озорство. - Гулять одной слишком опасно, моя Принцесса – ласково произнёс Роберто, и взял малышку за руку. Девочка, на удивление, его послушалась и не стала прекословить. - Я отведу Вас во дворец – оповестил конюх, и они направились в сторону дома девочки. Хоть Глафире и не хотелось покидать город, но она понимала, что мать волнуется и нужно домой. По дороге они весело смеялись, громко разговаривали и играли в словесные  игры. Османская Империя, в это утро, погрузилась в непогоду. С утра лил проливной дождь, как и вчера, как и позавчера, как и всю неделю. На улице было сыро, пахло свежестью. В саду не погуляешь, по парку не пройдёшься, на лодке не прокатишься. Оставалось одно – сидеть в покоях и читать книги или слушать, как их кто-то читает. В покоях Махидевран Султан царила тишина и спокойствие. С самого утра Султанша погрузилась в шитьё. Махидевран любила вышивать. У одного мастера-художника женщина заказала эскиз для вышивки. Это был тюльпан красного цвета. Махидевран вышивала сыну нижнюю рубашку из бежевого атласа. На рукавах, с обоих сторон, и расположился прекрасный тюльпан – символ правящего рода. Её, царственно сидящую на тахте, с пяльцами в руках, застал сын, когда бесцеремонно ворвался в покои матери. Разгневанная Махидевран от испуга выронила иголку. Она встала, прекрасно осознавая, что Шехзаде Мустафа зол. - Как Вы посмели мама?! – кричал мужчина, его тёмно-карие глаза заполонило гневом, и они казались и вовсе чёрными. В руках наследник держал письмо. Наверное, от брата, раз он был взбешён. Махидевран поняла, в чём дело, но сделала вид, будто не понимает, натянув маску безразличия и оскорблённости. - Я не понимаю, Мустафа. Что случилось? – потрясённо произнесла женщина, взмахнув тёмными ресницами. - В дороге на Шехзаде Селима было совершено покушение – начал было объяснять регент престола. Он злился, что мать не признаётся. Значит, она не доверяет ему? Мустафа потряс перед глазами Махидевран отчётом. - Он мёртв? – с надеждой в голосе спросила Махидевран, понимая, что смогла убрать с дороги своего сына ещё одного наследника. Это придавало султанше сил. - Он жив. Даже не ранен. Его закрыла своим телом наложница – вдруг Мустафа ощутил горечь на губах, он понял, что угольки любви к Нурбану всё ещё пылали в его сердце. Так быстро такое сильное чувство не угасает. Счастлив тот, кто любит и любим. Но если ты любишь безответно, то любовь превращается для тебя в вулкан с раскалённой лавой. Она поглощает тебя. Ты сгораешь каждый день от этого чувства. Таковым себя ощущал и Мустафа. Хоть и Сечиль Хатун смогла на время заставить его забыть Нурбану, хоть он и отвлекался государственными делами, книгами и тренировками с саблей, но прекрасная венецианка вставала в его памяти, маня к себе и призывая страстным взглядом золото-зелёных глаз, словно у кошки. – Нурбану – уже тише произнёс Шехзаде. Он пережиал за девушку, которая, по донесению Лалы, лежала уже третий день в лазарете. Она была слаба и лекари не давали никаких гарантий на жизнь. - Нурбану спасла его? – Махидевран и сама не заметила, как выдала себя поведением. Она разозлилась и присела. В прочем, женщина никогда не умела хорошо заметать следы за собой. Она всё время пряталась за чью-либо спину. Сначала это была Валиде Султан – мать Султана, потом Хатидже Султан – сестра Султана, сейчас это её союзник – Рашид Паша. - Значит, Вы приложили руку к этому нападению – присаживаясь рядом со злостью произнёс Мустафа. Догадаться было не сложно. В гареме только Махидевран могла так поступить. Хюррем и Михримах не будут трогать своего сына и брата. Поэтому, либо Мустафа, либо Махидеввран. Наследник не отдавал подобного приказа – значит, это сделала его мать. Махидевран больше не стала притворяться. Она поняла, что сын не враг ей. Женщина взяла руки сына в свои и ласково, заботливо произнесла: - Меня не волнует никто в этом мире, Мустафа. Только ты и твоя жизнь. Тебе известно о законе Фатиха. Один из сыновей султана останется в живых. Один сможет править. И если путь к спасению твоей жизни лежит через трон, то я готова. - Мама – уже спокойно произнёс мужчина и тяжело вздохнул: - как Вы не понимаете. Это опасно для Вас. Если только тень сомнения Повелителя падёт на Вас, то я не смогу помочь. Не смогу спасти Вас – наследник засмотрелся в пустоту, куда-то вглубь покоев. Он вспомнил, как отец поступал с предателями. Султан Сулейман был справедливым правителем, но беспощадный  к врагам. - Я готова, сын мой. Это война, Мустафа. Здесь нет места страху. Мы должны быть решительны и действовать – строго смотря на сына, но, всё еще держа его руки в своих, увещевала женщина. Мустафа являлся единственным её наследником. Она уже потеряла одного при родах. Больше не желала. - Я согласен с Вами, мама – покивав, произнёс Мустафа. Он знал про «Закон Фатиха», как и его мать. Как и Хюррем Султан, Шехзаде Селим, Шехзаде Баязид, Султан Сулейман, паши… Все его знали. Один из моих сыновей, взошедший на трон, ради порядка в стране, обязан умертвить остальных братьев – гласил он. Выбора не было. Ты либо выживешь и станешь править, либо умрёшь и будешь гнить в холодной земле. Таков закон. Махидевран улыбнулась и нежно погладила мужественную щёку сына. Хоть Мустафа уже давно был не мальчиком, но для неё он будет маленьким сыночком, маминым любимцем, как и было это всегда. Шехзаде не задумывался о братьях. Дети Хюррем для него не имели никакой ценности. Как Михримах, Селим, так и Баязид – они с самого рождения были для него соперниками. Только один взойдёт на трон, только один будет править, только один будет жить. Вот, что руководило всеми ими. Они хотели жить. Жить да и только. Ах, суровый закон фатиха. Мустафа сквозь спину матери, посмотрел в окно. Там без остановки продолжал лить дождь. Шумел ветер. Небо заволокло чёрными тучами, как н на другой стороне земли, а точнее, на острове.  В Гриффинпауэре тоже небо заволокло тёмными тучами. Жители, боясь страшного предсказания, заперлись во дворце. Затеплили камины и пережидали непогоду.  Улицу заполонила тьма. Те, кто был на улице, впервые видели такое. Они начинали верить ведуну Черми, и позабыв зачем вышли, спешно бежали в дом, запирая за собой окна и двери поплотнее. Ветер ужасающе завывал, напоминая собой метель, о которой тут никто не слышал. Порывы были настолько сильные, что легко поднимали человека и несли куда-то в неизвестность.   На улицах люди запаниковали. Они, бросая всё из рук, продолжали бежать домой. Как и Принцесса Глафира с Роберто Уэрбером. Девочка испугалась очень сильно. Её руки задрожали, а из карих глаз брызнули слёзы. Она уже пожалела, что не послушала мать. Роберто старался не пугать Принцессу, он взял её на руки, и что было силы, бросился наутёк в сторону замка. Темнота наступила среди ясного дня, и это волновало двенадцатилетнюю Глафиру. Они бежали по полю, оставалось совсем немного и двери замка откроются для них. Вдруг, снова завыла пугающая буря, принося с собой порывы ветра и наклоняя к земле деревья. Роберто, понимая, что они оказались  в опасности, схватился левой рукой  за  большую ветку дерева в надежде задержаться от ветра. Второй рукой он крепко прижимал к себе Принцессу, которая испугавшись непогоды, продолжала плакать. И вот он дождь. Роберто первый раз видел такой дождь. Он выпал в виде красных осадков. Словно Святой Кьюппи рассердился на них и послал кровавый дождь. Не зря непогода получила своё название. Действительно, казалось, что с неба падают реки крови. Дождь усилился, и Роберто, желая защитить Принцессу снял свой плащ и укрыл девочку, заслоняя собой.  Мужчина почувствовал, как холодные капли попали на спину, стекая с дерева. На том же месте сразу же защипало, а после боль оказалась не выносимой.  Роберто показалось, будто на его спину налили яда, и он разъедает кожу. И сколько бы ни пытался, мужчина уберечь девочку, на неё тоже попала вода.  В какой-то момент, мужчина лишился чувств от боли. Глафира уложила его под деревом. Ветер перестал завывать так сильно. Плащ, которым укрывалась Глафира, промок, намочив её волосы. Боль оказалась очень сильной, пекущей. Ещё пуще заплакала Глафира, не в силах себе помочь и своему другу. От боли, которая покрыла её голову, девочка также потеряла сознание. Вот так, необдуманный поступок Принцессы навлёк на неё и конюха страшную беду. Королева Эва не могла успокоиться, понимая, что дочери нет, а за окном бушует страшная непогода. Она ходила, меряя покои и сложив руки в замочек у рта. С глаз Королевы лились слёзы. Как она могла упустить дитя? Рядом, не находил себе места от волнения король. Он уже отдал распоряжение страже искать Глафиру везде и не возвращаться в замок без Принцессы. Гелиодору не хотелось кричать и злиться, для этого не было сил. Он презирал и винил свою жену, но предпочёл хранить молчание, мысленно молясь, чтобы дочери удалось укрыться. Царственно восседая на удобном диване у окна, наслаждаясь каплями дождя, что отбивали ритм по подоконнику, Хюррем Султан смотрела учётные книги гарема. С приездом Шехзаде Мустафы и его матери расходы увеличились. Нужно было экономно тратить средства, так как армия Повелителя находилась в походе. Хюррем продумывала, где можно сэкономить, дабы прожить до возвращения Господина. - Арзу, нужно выдать замуж девушек, у которых подошёл возраст. Когда Повелитель в походе, ему наложницы не нужны. Отберите большую половину, и вышлите в Старый Дворец. Только рабыням объясните, что эта не кара, а благодарность за преданную службу в гареме. Уладь это дело сегодня же – произнесла Хюррем Султан, закрывая книгу учётов гарема. Она так скучала по мужу и Повелителю. Так мечтала встретить любимых. Но могла довольствоваться только их письмами. Арзу Хатун послушно закивала головой. Она пообещала всё выполнить. Эта женщина никогда и никому не открывала своё сердце. Хюррем взяла её на службу прямо с рынка. Она сама обучила рабыню. Та верностью и покорностью заслужила такой высокий статус. Но Арзу Хатун никогда не рассказывала ни о своей семье, ни о переживаниях. Она понимала, что ничего не сможет изменить. Женщина жила лишь настоящим, и думала о будущем. Она продолжала верно и преданно служить Хюррем, выполняла все её поручения, всегда была почтительна и никогда не задавала лишних вопросов. За это Госпожа и полюбила Арзу Хатун. - Как прикажете, Госпожа. Не извольте беспокоиться – ответила Арзу и покинула апартаменты Султанши. В этот момент она встретилась у двери с Михримах Султан. Женщина, облачённая в зелёное атласное платье с элементами золотой сеточки, вошла в покои матушки. На лице её читалось беспокойство, а глаза были влажными от слёз. Арзу Хатун вернулась в покои, когда увидела Михримах в таком состоянии. Хюррем вскочила с софы, на которой до этого сидела. Она испугалась за дочь. Что могло такого произойти, что так взволновало султаншу: - Оставьте нас – громко и чётко произнесла Михримах, дожидаясь пока все рабыни, включая хазнедар, покинут опочивальню матери. Девушки с молчаливого согласия Хюррем, опустив головы, вышли из покоев, плотно прикрыв за собой двери. - Что случилось, Михримах? – вопросила Хюррем. Она всё ещё стояла в ожидании плохих новостей. – Что-то с моей внучкой? – решив, что большей беды и быть не может, а иначе почему Михримах узнала первая. - Давайте присядем, мама – тихо сказала дочь Хюррем и после того, как мать опустилась на софу, расположилась рядом. - Ну, говори же! – с волнением в голосе произнесла Хасеки Султан. Её голос задрожал. - С Айше Хюмашах всё хорошо, Валиде.  – она подняла взгляд серых глаз на мать: - На Селима по дороге в Конью совершено было нападение. –  Наконец, рассказала истинную причину тревог Султанша. Она переживала за брата. Да, может быть, она больше благоволила Баязиду. Но Селима никогда не оставляла, Он ведь её родная кровь. Хюррем, услышав слова дочери, почувствовала, как сердце закололо. Тугая боль расползлась по организму. Стало тяжело дышать. Она схватилась руками за горло, потирая его. Султанша пыталась поймать побольше воздуха. Она не могла сказать и слова. Подумать только, её старшему сыну грозила смертельная опасность. - С ним сё хорошо сейчас – пыталась исправить ситуацию Михримах, но было поздно. Рыжеволосая Хасеки почувствовала, как тело тяжелеет, в глазах начинает темнеть. В следующий момент она упала на спинку дивана, напугав Михримах. Султанша вскочила на ноги, пытаясь понять в чём дело. - Мама, мама – заплакала Султанша. Но Хюррем уже не отвечала. Тогда Михримах, схватившись за подол платья, подбежала к двери. С силой толкнув дубовые двери, Султанша приказала позвать лекаря. Она вернулась к Хюррем Султан. Из серых глаз женщины слёзы лились, не прекращаясь. На лице застыла маска ужаса и страха. - Прошу тебя, мама, только не умирай – взмолилась Михримах, горячо целуя руку Хюррем.Она любила мать, хоть та и выдала  её замуж противв воли Госпожи. Михримах давно уже не злилась на мать, она понимала, для чего Султанша это сделала. Михримах приказала перенести Хюррем на кровать и присела рядом у изголовья, в ожидании лекаря. В Гриффинпауэре в это время, слуги нашли тела Принцессы Глафиры и конюха Роберто Уэрбера. Они принесли их в лазарет. Лекари осмотрели пострадавших, но прогнозы сделали неутешительные. Они могут и в себя не прийти. Гелиодор вошёл в лазарет, громко раскрыв дверь, которая ударилась о стенки помещения. Этим он  нарушил покой находящихся здесь больных. Но его не волновал никто, кроме дочери. Мужчина подошёл к кровати, где лежала девочка. Он не узнал Принцессу. Она изменилась, как и предсказывал ведун Черми. Волосы потеряли пшеничный окрас. Они стали белёсые, словно морская пена, словно снег зимой, словно молоко. Лицо исказилось. Девочка двенадцати лет стала выглядеть старше. Она была похожа на девушку лет пятнадцати, но всё также оставалась мила и прекрасна. На её руках и спине были кровавые ожоги. Лекари наложили мазь и лечебные повязки. - Доченька – горько произнёс Гелиодор, сокрушаясь. Она была его единственным ребёнком. Он очень любил дочь. Король переживал за Принцессу. Даже не дожидаясь наследника, король Гелиодор объявил Принцессу Глафиру наследницей, чем поддержал её и показал глубокую преданность и любовь. На кровати рядом лежал Роберто Уэрбер. Монарх, когда увидел королевского конюшего, то изумился. Из прекрасного молодого мужчину Роберто превратился в дряхлого старика. Его рост стал меньше, цвет кожи потемнел, а сама она потрескалась. Нос сгорбился, волосы стали не светлого оттенка, а грязно-коричневого и были жирные. Они утратили блеск и красоту. На мужчине было много повязок, кровоточащих ран, что наводило лишь страх.  Король открыл рот в удивлении и  испуганно приложил ладонь к губам. Он был потрясён – два человека, попавших под кровавый дождь, изменились до неузнаваемости. Они находились в тяжёлом состоянии. А что же будет с остальными? Скоро ему об этом сообщат.