Громко и четко

      Она всегда на связи. По ту сторону передачи она собирает информацию, которая стекается со всех уголков Роткова и холодного Сибирского леса.       Каждый знает, как она выглядит: маленькая исхудавшая связистка с низким хвостом на плече. Она всë ещё работает с Книгой Апокалипсиса, но криптография, как таковая, отошла на задний план. У специального отряда были совершенно другие нужды, не сопоставимые с её профессией.       — Лэйн, это Каин. Приём, — почти насмешливо прозвучало из рации, лежащей под рукой.       — Лэйн на связи. Приём, — устало отозвалась она.       — Какова вероятность, что в прошлом из тебя получился бы хороший связист? Приём.       — Надо же, кому-то стало скучно прочёсывать лес в одиночку, — проворчала она, а потом, зажав кнопку собственной рации, недовольно спросила: — откуда ты знаешь такие сложные слова, ангел? Приём.       — Я не первый год нахожусь среди людей. С чего бы мне не знать? Приём. — по его тону Лэйн поняла, что перед ответом на её вопрос, мужчина от души посмеялся.       — Я как-будто бесплатным клоуном здесь нанялась, — фыркнула она, но всë же улыбнулась. — Не засоряй канал. Я здесь не просто так сижу. Конец связи.       Девушка отложила рацию и продолжила перебирать старое радио. С каждым днём провода становились ей всë ближе, а тексты — всë дальше. Как-будто она что-то понимала в радиотехнике и имела к ней бóльшую предрасположенность.       Хмыкнув, она потянула очередной проводок. Старое радио зашипело громче и следом оборвалось совсем. Лэйн цокнула.       День за днём, в перерывах от работы и в редкие часы одиночества, она перебирала каналы связи, в надежде услышать хотя бы что-то. Ей было не важно, будет ли это песня или одинокое слово. Может быть, она услышит, как кто-то молит о спасении? И даже если не сумеет помочь, она будет знать, что где-то там всë ещё есть люди. Она не одна. Она не одинока.       Лэйн, отстраняясь от молчаливого радио, принимается самостоятельно напевать под нос. В монотонной мелодии нет слов, Лэйн их не помнит... Но мелодия просится наружу и воздух пропитывается её негромким пением. Так всегда. Как будто бы эта мелодия — что-то чрезвычайно важное. Что-то, что она не должна была забыть. Девушка не останавливается, когда откладывает инструменты и изучает собственные записи, обëрнутые обыкновенной розовой обложкой. Замирает над извилистыми буквами алфавита, смолкая на мгновение, и снова продолжает.       Рация молчит. Никто не тревожит её внезапного порыва. Желание напевать этот ненавязчивый мотив возникает каждый раз, когда с другого конца в сокрытый поместьем мир врывается голос Каина.       На самом деле вовсе и не он засорял канал. Это делала Лэйн. Быть может, даже не осознанно.       Быть может и не специально барахлит старая рация с западающей кнопкой, и вовсе не нарочно случайным слушателем оказывается ангел, находящийся сейчас в совершенно другом месте.       Ещё немного и кажется, что девушка вот-вот что-то вспомнит... Но мотив, рвущийся из самого сердца, сам собой обрывается. Сбрасывая хвост с плеча, Лэйн вздыхает и устало берётся за голову. Чего-то не хватает. Какой-то фрагмент пазла затерялся...

＊

      Сжимая зубы, девушка плотнее заворачивается в пальто. В сибирские морозы оно совсем не греет.       Вокруг белым-бело, ели стоят плотно друг к другу, пытаясь дотянуться пышными лапами-ветками до земли. Под тяжестью снега все деревья в округе выглядят заледеневшими тросточками, торчащими из земли.       — Кажется, сегодня даже холоднее, чем обычно, — выдавливает девушка. — Кому вообще в голову пришло выгнать на разведку обыкновенного связиста?       — Ты больше не отрицаешь, — ухмыльнулся ангел.       — Не отрицаю чего?       — Раньше связистом тебя звал только я, — он почти довольно подтолкнул её крылом и Лэйн, едва не споткнувшись, осознала, что угодила в собственную ловушку. Нет же, она — криптограф! Не связист! — Это я настоял на твоём участии.       — Надоело гулять одному? — нахмурилась она.       — Вовсе нет. У тебя, как у связиста, больше всего информации. Ты собираешь её со всех каналов связи и резервируешь.       Лэйн снова сжала зубы и забилась под посеревшее от пыли крыло, вцепившись в него пальцами. Каин совсем не возражал.       — Отсюда напрашивается вопрос: сумеешь ли ты предположить, где находится недавно открывшийся портал? Или, может быть, ты знаешь наверняка, где он? — мужчина самодовольно улыбнулся. Это заставило Лэйн ощетиниться ещё больше.       — Взмыл бы в воздух и осмотрел местность!       — Не так-то всë просто.       — Кого ты обманываешь? Такую вещь, как портал с неизменно рвущимися из него стаями отродий, трудно не заметить! — она ещё глубже забилась под крыло и кивнула вперёд, — ладно. Идём. Раз уж один не справляешься, будем искать вдвоём.       Спустя какое-то время Лэйн пригрелась. Была у Бессмертных одна невероятно полезная особенность — контроль температуры собственного тела. Каин совершенно не мëрз, пока Лэйн заворачивалась в десятки одëжек. Под его крылом было значительно теплее, чем в спецодежде, предназначенной как раз для сибирских морозов. В такие моменты девушка завидовала ему самой чёрной завистью.       — Я всë жду, когда ты вспомнишь слова...       — Не понимаю, о чëм ты, — проворчала Лэйн.       — Я о мелодии, которую ты каждый раз напеваешь.       — Только не говори мне... О, чëрт, — она стыдливо прикрыла глаза. — Грëбаная рация.       Мужчина насмешливо хмыкнул.       — Только прошу, не прекращай. Эта пародия на радио здорово упрощает мне смены, — ухмыльнулся он ей.       — Как же быстро вы, Бессмертные, научились определять человеческие технологии... Не перестану, не беспокойся. Когда вспомню слова, каждое из них прокричу тебе на ухо, Каин.       — Когда вспомнишь, тебе не придётся кричать их мне на ухо. Ты сама поймёшь, что в этом нет надобности, — он пожал плечами. — Ты только вспоминать не торопись...       — Ты хуже демона.       — Ай, — он схватился за сердце, — убила.       С каждой такой насмешкой или брошенной издёвкой, Лэйн понимала, что ангел что-то знает. Но зная даже больше положенного, он всë равно ничего не станет рассказывать ей. Каин просто находился рядом, а Лэйн, в силу своего печального положения, безбожно этим пользовалась. Она вспомнит слова ровно в тот момент, когда вспомнит его. Просто потому что это как-то связано — она была уверена. Его манера общения, гадкие, непригодные для ангела повадки, улыбка... Всë это было ей знакомо. Необъяснимо знакомо.       Выглянув из-под крыла, она вглядывалась в его профиль. Убрав взъерошенную чёлку с его глаз, Лэйн нахмурилась. Пальцы сами собой прошлись по его тëплой, румяной щеке и замерли под скулой.       — Если вспомню... Врядли смогу произнести хотя бы одно слово. На земле не сыщешь языка, на котором возможно пропеть эту колыбельную.       На мгновение она задумалась.       — Язык, на котором я пытаюсь вспомнить... Он как-будто недосягаем для человека.       Каин прищурился. Что-то мелькнуло в его взгляде.       — Уверен, для тебя нет ничего невозможного, Лэйн.

＊

Три года назад.

      Рассветное солнце выглядывало из-за гор. Позолоченные вершины сияли так, что слепило глаза.       — Рассветы до сих пор красивы, — она погладила пальцами страницу книги, подсвеченную солнечным лучом.       Девушку объяло тепло. Он остановился за её спиной.       — Почему они должны стать некрасивыми? Разве конец света может повлиять на столь естественный процесс?       — Он ведь повлиял на другие естественные процессы.       — Отдели одни естественные процессы от других, Лэйн.       Она обернулась, устало улыбнувшись.       — Если я начну отделять одно от другого, у меня не останется свободной минуты на то, чтобы ощущать себя живой. Я ведь всë ещё здесь, хожу по этой земле и существую ради чего-то.       Пальцы ангела мягко зарылись в её прямые волосы. Она никогда не убирала их в причёску. Ей просто было незачем.       Тихонько выдохнув, Лэйн прижалась лбом к его груди. Единственное, что он мог — это предложить ей свою помощь, но рассказать всего и сразу не имел права.       — Научи меня ещё чему-нибудь, — она сжала пальцы в кулак.       — Когда-нибудь ты заговоришь на одном из языков небес, — рассмеялся ангел.       — Научи чему-нибудь, что не касается моей работы, — осторожно улыбнулась она в ответ.       — Я знаю одну колыбельную.       — Подходит. — Лэйн отошла назад и совершенно бесцеремонно села на стол, в свободное пространство между стопок книг.       — Хочешь, чтобы я перевёл её тебе? После того, как запомнишь.       — Не хочу. Я попробую сделать это самостоятельно.       Слова этой колыбельной были сложны в произношении. Едва ли их мог правильно произнести специалист, вроде Лэйн.       В один из самых злосчастных дней эта колыбельная прозвучала громко и чётко, в последний раз. Лэйн спела её правильно, прежде, чем исчезнуть.