Беспризорник сердца моего

Алаз находит Аси на набережной. Она не плачет, нет, только задумчиво смотрит на воду, но назвать ее радостной нельзя. Алаз тут же чувствует, что виноват, но не знает, в чем именно. Это ощущение ему не нравится: слишком много в своей жизни он чувствует себя виноватым, тем, кто все делает не так, как надо. Привычная злость закипает в нем снова, но она не направлена на Аси, а на себя самого. И это чувство он тоже не любит. Аси не замечает его, пока он не садится рядом. Она вздрагивает, но не отодвигается и даже не поворачивает голову в его сторону. — Зачем ты пришел? — А почему ты ушла? — спрашивает в ответ Алаз. Он и сам не знает, зачем пришел. Она убежала, и он пошел за ней, даже не успев подумать, что скажет ей, когда догонит. Аси поворачивает к нему голову, и у Алаза перехватывает дыхание: она смотрит на него так интенсивно, словно пытаясь влезть в его голову и раздавить изнутри. А еще он ловит себя на мысли, что у нее красивые глаза — большие и ясные, словно она видит мир таким, какой он есть, ничего не выдумывая и не притворяясь. — Ты испортил мне такое дело, идиот! — Очередной план по спасению мира? И кого же ты спасала на этот раз: прыщавого додика от одиночества? Аси реагирует моментально: она делает резкое движение к нему, и Алаз на секунду думает, что она хочет его поцеловать, но нет — она бьет его головой прямо по носу. Тому самому, который пару дней назад разбил Яман. Алаз сдерживает себя, чтобы не вскрикнуть и не показать себя слабаком перед ней, но не может сдержать сдавленного вздоха. Он вскакивает и вскрикивает: — Что ты, блин, делаешь? Аси вскакивает вслед за ним и в ответ почти рычит на него: — А что ты делаешь, а? Ходишь за мной, как будто тебе заняться нечем! Иди развлекайся со своими мокрощелками, а меня не трогай. Сквозь боль Алаз отмечает, что она все-таки ревнует, но не позволяет концентрироваться на этой мысли. Потому что Аси, видимо, не собирается оставаться в его обществе, и уже уходит, яростно ступая ногами. «Да пусть катится, обидчивая какая!», — думает Алаз, но вопреки собственным мыслям идет за ней вслед. Сам факт того, что он не знает, кто такой Аяз, и что он делал с Аси в тот ресторанчике, горит в нем. Догоняет ее Алаз уже у дороги: она перебегает перед машиной так, словно у нее девять жизней, а Алаз не успевает, за что получает гневный гудок от водителя. В другой раз он бы не упустил повода поругаться, но сейчас он занят. Алаз хватает Аси за локоть и притягивает к себе. — Кто такой Аяз? — Сколько раз тебе говорить, что это не твое дело, чтобы ты понял, что это не твое дело? — Ох, моя дорогая, — Алаз хищно улыбается. — Ты можешь хоть голос сорвать, доказывая обратное, но мне все равно. И я буду так любезен, что я повторю свой вопрос: кто такой Аяз? — Да пошел т… Алаз не дает ей договорить и впивается в нее своими губами. Он грубо хватает ее за шею, притягивая ближе и как бы блокируя, чтобы не думала сопротивляться. Он еще пьян и еще зол, и они стоят прямо посреди улицы, где их может увидеть, кто угодно, но ему плевать. Аси вырывается, но он держит крепко, и она, понимая, что он сильнее, расслабляется и кусает его за губу — кусает сильно, больно, до крови, но Алаз не останавливается. Наоборот, воспользовавшись тем, что она приоткрывает рот, он вторгается внутрь и мечется языком по ее рту — быстро и бесцеремонно. Он знает, что она скоро вырвется, и у него мало времени, он не хочет его терять понапрасну. Поэтому он прижимает ее сильнее, будто в последний раз. Алаз всегда был страстным человеком, чувственным и эмоциональным, но он научился скрывать свои чувства и сдерживаться. Иногда ему приходилось симулировать нежность, чтобы не пугать сестер и найти подход, например, к Руйе, которую могла напугать его одержимость, его влечение к ней. Но иногда ему надоедает притворяться. Как сейчас. Вдруг боль пронзает все его тело, и Алаз останавливается, сгибаясь и позволяя Аси вырваться из его объятий. Он не сразу понимает, что Аси ударила его между ног и что это запрещенный прием. — В следующий раз когда ты решишь ко мне прикоснуться, я тебя кастрирую! — грозит Аси, смотря на скорчившегося Алаза. Она не ждет, пока он очухается, и, развернувшись, быстро уходит. У Алаза нет сил ее догонять: он ждет, пока боль утихнет, чтобы можно было идти. Но несмотря на все события этого дня, он улыбается. *** Это сообщество беспризорников и сирот, которые помогают друг другу найти свою потерянную семью. Аси с жадностью читает истории тех, кто спустя двадцать-тридцать лет воссоединяется со своими родителями, братьями и сестрами, дедушками и бабушками. Это большое комьюнити, раскинутое не только по всей стране, но и по всему миру. Аси пишет администратору — оказывается, его зовут Аяз, — и спрашивает, как вступит в сообщество. Аяз отвечает почти мгновенно и задает ей несколько простых вопросов и, узнав, что она в Стамбуле, предлагает встретиться и лично все обговорить. Они встречаются в ресторанчике в центре города. Аси прямо говорит Аязу, кто она и что хочет найти родителей, ничего про них не зная. Парень успокаивает ее, говоря, что они и не с такими случаями работали. Он записывает все, что Аси рассказывает, задавая уточняющие вопросы. — У нас добровольное сообщество, — говорит Аяз. — И мы помогаем друг другу. Так что ты тоже можешь кому-нибудь помочь. — Да, конечно, я с радостью! — с жаром заявляет Аси, чувствуя, как тепло растекается по ее телу. Она думает, что сейчас, как никогда, близка к тому, чтобы узнать про свою семью, и готова на многое ради этого. Аяз кивает и обещает добавить ее в общий чат, чтобы она общалась и с другими. Когда парень узнает, что Аси собирается учиться на журналиста, он одобрительно вставляет: — Такие люди нам нужны. Ты большая молодец. И Аси кажется, что ничего не сможет испортить ей настроение. Но она ошибается: она поворачивает голову, просто осматривая зал, и вдруг видит, как к их столику идет Алаз. Он смотрит прямо на нее, и Аси не сомневается, что он ее видит и что собирается вмешаться. Он все испортит, Аси в это убеждена, снова вытворит одну из своих штук, и больше ей не видать ни Аяза, ни сообщества, ничего. Так и происходит: Алаз пьян, она это чувствует, и он устраивает балаган, изображая из себя ее парня, и Аяз убегает, обещая ей написать (Аси надеется, что он так и сделает). Алаз допрашивает ее, как будто так сильно вжился в роль бойфренда, что не может выйти. А когда за ним приходит девушка, невинно спрашивая, что он тут делает, Аси не выдерживает и убегает. Пусть этот цирк продолжается без нее. Но цирк идет за ней, и Аси действительно думает, что Алазу нужно бросить пить — он и в обычном состоянии упрямый, а сейчас от него невозможно отвязаться. А потом он ее целует. Чертов придурок делает это так, будто она одна из его девушек, которые только и ждут, когда он обратит на них внимание. Аси мгновенно вспоминает девушку из ресторана и думает, что она, Аси, совсем не такая ухоженная, не такая изящная, что у нее такой красивой одежды и что она совершенно не умеет так хлопать глазами. Аси злится и пытается вырваться, но Алаз сильнее, и она жалеет, что не ударила его чем-то более мощным, чем ее собственная голова. Она кусает его, думая, что это наверняка сработает, но ему все равно. Даже больше — он пользуется этим, проникая своим языком в ее рот. Это так бесстыдно и возмутительно, а еще страшно — Аси пугает его страстный напор, так отличающийся от их прошлых поцелуев (сейчас они кажутся такими невинными). Она опасается, что он сделает с ней что-то неприличное, хотя и понимает, что они на улице и вокруг люди, но ей действительно страшно, и она сопротивляется с удвоенной силой. А еще Аси, как бы она не пыталась скрыть это от себя, приятно — и не столько от его действий, сколько от осознания того, что Алаз, весь из себя крутой и независимый саркастичный нарцисс, так жаждет ее. А то, что он жаждет, Аси чувствует бедром, к которому Алаз прижимается. Злая от своего бессилия она бьет его между ног (странно, что не подумала об этом раньше). Алаз тут же сгибается (надо думать, это больно), и Аси, бросив напоследок угрозу, уходит, пытаясь унять учащенное сердцебиение. *** Алаз все-таки доделывает проект, но не так хорошо, как мог бы. Его преподаватель ворчит, но все же принимает зачет, и теперь одной проблемой меньше. Пару дней назад он сдал материалы на тест ДНК, и теперь с нетерпением ждет результат, одновременно и желая его узнать, и опасаясь этого. «Буду решать проблемы по мере их поступления», — думает Алаз. Впереди у него почти две недели законных каникул, и он может расслабиться (ну или не напрягаться так сильно). В доме царит напряженный покой: после ссоры Серхан решил пока пожить в гостинице, Эшфред, никогда не любивший зятя, поддержал эту идею, а Неслихан делала вид, что ничего не произошло. Она пару раз пыталась поговорить с Алазом насчет встречи у Гювена, но каждый раз сталкивалась со стеной непонимания. Яман и Руйя, которые стараниями Аси все-таки помирились, проживали свой платонический медовой месяц. Так что Алазу пришлось одному следить за тем, чтобы Джесур не приближался к Чагле. Однажды они чуть не подрались, но Джес, помня о своем разбитом лице, первым ушел от конфликта. Хорошо, что Чагле было просто не до этого — она лихорадочно сдавала зачеты, которые давались ей не легко. Как бы Алаз не любил свою близняшку, он признавал, что она далеко не Эйнштейн. Но именно Чагле приходит в голову идея, за которую Алаз хочет ее расцеловать. Они сидят за ужином, и Чагла в приподнятом настроении от только что сданной сессии смеется и болтает. Алаз прожигает взглядом Джесура, который не сводит глаз с Чаглы, и вдруг его близняшка заявляет: — А давайте отметим это в загородном доме? Ну в том, где бассейн и пляж рядом? А то я так устала! — Да, сестренка, ты трудилась больше всех, — вставляет Алаз, но скорее по привычке: мысль ему нравится. — Да ну тебя, — беззлобно отвечает Чагла, — нам всем надо отдохнуть перед семестром, набраться сил, а то, знаешь, — обращается она к Аси, — преподаватели из тебя всю душу вынут, запомни мои слова. Аси, сидящая напротив Чаглы, кивает и немного смущается. — Это хорошая идея, дочка! — оживляется Неслихан. — Езжайте, возьмите Эдже, Али с Руйей, отдохните, хорошо проведете время. Алазу не нравится это внезапное стремление матери сплавить детей из дома. Но желание увидеть Аси мокрую и в купальнике перевешивает. Он думает о ней все больше с каждым днем, и эти мысли нравятся и не нравятся одновременно — потому что он замечает в этом признаки той одержимости, которую он испытывал к Руйе. Но на это раз все намного сильнее, острее, будто по-взрослому. Алаз мечтал о Руйе годами, но его фантазии никогда не заходили дальше легких, нежных поцелуев. С Аси все по-другому — фантазии о ней помимо его воли насыщенные, горячие, развратные (иногда даже чересчур), из-за чего он проводит лишние полчаса в душе каждое утро. Но сколько бы он не проводил времени за самоудовлетворением, ему не помогает. Проходит час, и он снова возбужден. Ему нужно живое теплое женское тело. А пока напряжение в нем все растет — еще и от того, что он так и не знает, кто такой Аяз и почему Аси с ним встречалась. Так что да, идея с пляжем и бассейном ему нравится.