История болезни

      Вход в медотсек был заблокирован. Саундвейв стоял в коридоре и пытался взломать многоступенчатый блок. Хороший код, наверняка Шоквейв вместе с Оптимусом ставил. Оба меха находились здесь же и внимательно следили за его действиями. Мегатрон стоял, облокотившись о противоположную стену. Из медотсека донёсся очередной душераздирающий вопль. Связист плюнул и бросился к дверям, намереваясь их выбить. Мегатрон перехватил его и оттащил от дверей. Тут же прилетели сообщения от Рэтчета: «Не смей лезть!» и от Нокаута, но уже всем: «ОНА МНЕ ЧУТЬ МАНИПУЛЯТОР НЕ ОТОРВАЛА!!!».        — Саунд, не волнуйся ты так, всё будет в норме!        — А нужно, чтоб было отлично! — Саундвейв обхватил голову манипуляторами и сполз по стенке. — Ей там так плохо…        — Саундвейв, Рэтчет — профессионал, — в очередной раз повторил Прайм.        — К тому же, она очень сильная фем, — добавил Шоквейв.        Раздался очередной крик, после которого послышался плач беты. Саундвейв облегчённо выдохнул и вдруг понял, что у него трясутся манипуляторы. Через пару бриймов из медотсека выскочил Нокаут. Многозначительно хмыкнув связисту, он побыстрее скрылся в коридоре. Следом вышел измученный, но счастливый Рэтчет.        — Это фемочка, — сказал медик.        Саундвейв мгновенно подскочил.        — Поздравляю, Саунд, ты стал опи!        Восклицание Мегатрона перекрывалось лязганием закрывшихся створок. На терминале возник значок блокировки.        — Он поставил новый пароль, — констатировал Шоквейв.        Либерти лежала на платформе, держа бету на руках. Его бету, этот маленькое живое существо, ужасно похожее на самого опи. Либ улыбнулась, увидев своего меха. Саундвейв подскочил к ней и крепко поцеловал в губы. Потом осторожно поцеловал в лобик маленькую фемочку. Она уже не плакала, а серьёзно разглядывала всё вокруг.        — Либерти, я так люблю тебя! И её! Вас обеих! Праймус, я не могу в это поверить!        Саундвейв нервно рассмеялся.        — Как назовём? — сикерша посмотрела ему в окуляры.        — Я думал об этом. Предлагаю Еленой, — мех хитро прищурился, — а сокращённо можно звать Лёлей!        Либ в шоке на него уставилась.        — Это в честь меня что-ли?! Не-не-не, так не пойдёт, я этого не заслуживаю! Я предлагаю Санвей.        Тут пришла очередь Саундвейва удивляться.        — Почему это?        — Чтобы максимально близко к твоему позывному.        — А почему не сразу «Саундвейв 2.0»?        Они внимательно посмотрели на ярко-синий корпус беты и пришли у выводу, что ни «Елена», ни «Санвей» не подходит. Помолчав, мех сказал:        — И всё же я считаю, что имя должно быть земное.        — А я считаю, что бету надо назвать в честь тебя!        — Что-то он там долго, — забеспокоился Мегатрон.        — Я уже пытаюсь взломать пароль, — сообщил Шоквейв.        Из медотсека раздался грохот и крик Саундвейва:        — Дарквейв?! Серьёзно?! Наша бета — жанр тяжёлого металла?!        — Зато полностью отразит внешнюю и внутреннюю сущность!        — Да-да, а вовсе не твою любовь к широкому жанру!        — И к тебе, идиоту! Сам-то что предлагаешь?        — Лиана!        — А что не бамбук? Тоже шикарное растение!        — С тобой невозможно вести разговор!        — Не кричи, ребёнок расплачется!        Плач раздался тут же. Теперь уже Рэтчет бросился спасать обеих фем. Двери всё ещё оставались запертыми.        — Ты нас не любишь!        Рёв уже раздавался на два голоса. В коротких паузах раздавался звук бьющегося стекла. Медик уже просто пытался подсчитать убытки. Нокаут вернулся с бутылкой сверхзаряженного, оценил обстановку, присвистнул и остался послушать радиоспектакль. Неожиданно все звуки стихли.        — Он что, включил шумоизоляцию? — Рэтчет схватился за искру и попытался отнять у Нока бутыль.        — Нет, — удивлённо ответил Шоквейв и наконец открыл дверь.        Рэтчет и Мегатрон ворвались первыми. Саундвейв лежал рядом с Либерти, обнимая. Бета находилась между ними.        — Может, Саша? — фем оторвала взгляд от беты и посмотрела на Саундвейва. — Александра.        — А-лек-сан-дра, — проговорил мех, прислушиваясь к звучанию. — Алекса. Лекси.        — Санечка!        Либерти чмокнула бету. Тут, наконец, оба заметили вошедших и скорчили одинокого недовольные фейсы.        — А ну все кыш! — сказали бондмейты в один голос.