Снежный принц

Жила на свете Маша. Была она очень трудолюбивой и доброй девушкой: день и ночь выполняла работу по дому да не перечила мачехе. Все в деревне любили ее и переживали о горьке судьбе одинокой сиротушки, оставшейся без отца и матери. Маша совсем не знала матушку, рано покинувшую этот мир, но помнила только отца, грустного, потускневшего, навсегда утратившего свое счастье. Так было до тех пор, пока не появилась она. Мачеха. Отец ожил, он снова стал похож на человека, в его глазах появилось мнимое чувство радости. У мачехи было дочка по имени Даша, миловидная девочка на три годочка старше нашей Маши. И с виду Маша и Даша не так чтобы отличались друг от друга, но вот отношение к ним было разное. Дашенька весь день только на печи лежала, да семечки щелкала, а на Машу всегда дело находилось. Маша росла, и дел становилось больше — они, опережая ее, бежали за ней везде, куда бы она только ни шла. Но после смерти отца овдовевшая мачеха расвирепела пуще прежнего, и если раньше Маша могла лишь услышать колкое замечание с ее стороны, то сейчас и пощечина уже казалась не большим наказанием. Старая, глупая, сварливая женщина, на что она обижалась? На несчастную сироту, обычную девочку, и так уже пережившую большую трагедию и навсегда оставшуюся на попечение чужим людям? Ей ли не знать отсутствие материнской любви? Но за что же ты ей мстишь? Маша стала рабыней в своем же доме. Сводная сестрица и мачеха только и делали, что пытались избавиться от надоевшей Маши, которая и так уж из кожи вон лезла, чтоб угодить им да все капризы выполнить. Юность, счастливая юность казалась ей невыносима. Но не отметить красоту Маши, которая скрывалась под уродливым рубищем и косынкой, собиравшей светлые локоны, — это сродни преступлению! Как же бывает хороша девушка в расцвете своих лет, и как же особенно хороша шестнадцатилетняя Маша! Экая лебедь с тонкой шеей, грациозно плывущая по разноцветному лугу и собирающая венок из полевых цветов. Все прекрасно в ней, но счастья в жизни не хватает. Много женихов засматривались на нее, да всем было отказано и, не без влияния мачехи, предложено знакомство с Дашенькой. Но однажды мачеха, разозленная на плохо взбитую перину, решила избавиться от ненавистной падчерицы раз и навсегда и, увидев какая пурга за окном, велела идти за подснежниками. — Где же, матушка, мне их взять? Ведь они только в марте появятся! — Ишь какая упертая! — кричала мачеха, схатив девушку за руку и потащив к двери. — Я из тебя эту дурь выбью! Приняла как родную дочь, а она… Уж коли не можешь перину взбить как следует, так иди за цветами! Правильно ведь говорю, доченька? Остававшаяся все это время в стороне Даша не на шутку испугалась гнева своей матушки и закивала, соглашаясь с ее словами: «Да, маменька, пусть идет!» А сама стоит, едва слезы сдерживает. Недолго сопротивлялась наша красавица. Вышвырнули ее из дому, как непослушную собачонку. В одном кое-как заплатанном тупупчике да протертых лаптях оказалась она в снежном царстве матушки Зимы перед необъятным лесом, гудевшим и шатающимся из стороны в сторону от сильных порывов ветра. Все внутри съежилось. Предчувствие неминуемой смерти не давало сделать и шагу. «Как же быть? Погибель моя настала», — прошептала Маша, на глазах навернулись слезы. Она пошла, подгоняемая ветром, в лесную чащу, не видя перед собой ничего и не чувствуя более своего тела. Пройдя незначительное расстояние, она упала в сугроб и едва дышала. Вдруг почувствовала она запах дыма, приподняла голову и меж сосен заметила прыгающий огонек. Маша поползла на свет, предчувствуя тепло костра и надеясь на то, что встретит там людей, и они ее спасут, но… Силы кончились. Она не могла больше ползти, дышать удавалось с трудом, хотелось просто лечь и уснуть глубоким сном, а потом очнуться где-то далеко-далеко, где нет мачехи, холодной зимы и темной ночи, а есть только теплое лето, нежные руки матушки и счастье, безмерное счастье обычного человека. Постепенно она остановилась и слегла головушкой на идеально белый снег. Вокруг костра, до которого не добралась Машенька, сидели в то время двенадцать месяцев, все как на подбор. Они смеялись. Они не знали, что где-то в лесу погибает один человек. Молодой, краснощекий Январь что-то бойко рассказывал, Июль гремел грозой и злился на него, Август потчевал свежими фруктами и овощами, старик Декабрь грозно качал указательным пальцем — словом, ничего не менялось. Годы идут, а месяцы все те же. Февраль умиротворенно сидел в кругу братьев. Ему хорошо, сейчас его время. Вьюги, метели, лютый мороз — все это в его власти. Блаженно прикрыв глаза, он слушал потрескивание бревен в огне и наслаждался этой бушующей ночью. Как вдруг что-то кольнуло прямо в сердце. Он мигом вскочил. Все посмотрели на него удивленными глазами. А Февралю сделалось невыносимо плохо. Он словно разучился дышать, его сердце остановилось, он не мог и слова произнести. Испуганный месяц почувствовал, что что-то тянет его с опушки прямо в лес. Какое-то неодолимое чувство тоски овладело им и приказывало идти в неизвестном направлении. Он продвигался меж дерев, касаясь сверкающим плащом веток, которые вмиг покрывались инеем, и не понимал, что с ним происходит. Оглядываясь по сторонам и всматриваясь в каждый куст и сугроб, он наконец наткнулся на бездыханное тело девушки. Удивленный такой находкой, Февраль снял с пальца перстень и коснулся им щеки девушки, на которой тут же заиграл румянец и появилась жизнь. Когда Маша открыла глаза, вокруг было все так же темно и холодно. Она смогла встать. От горя она вновь заплакала, ведь домой вернуться нельзя без подснежников, но и в лесу пропадать никто не захочет. — Не холодно ли тебе, девица? Не холодно ли тебе, красная? Маша с испугом оглянулась назад и увидела, как ели раздвинулись в разные стороны и показался красный молодец в переливающемся бело-голубом кафтане, весь как из снега вылепленный. Глаза горят, губы смеются, лицо светится, а на голове-то шапка из соболя! Подумав, что это Морозко пришел по ее душу, Маша закручинилась еще больше и ответила: «Не холодно мне, Морозушко!» — Какой я тебе «Морозушко»?! Али видишь бороду на мне или, быть может, посох в руках моих? Не Морозко я, а Февраль-месяц! — расхохотался было Февраль, да как взлянул на Машеньку, так и сердце от боли сжалось. — Как же ты тут очутилась, девица? — Матушка за подснежниками отправила, — отвечала Машенька. — Матушка твоя, видно, совсем глупая, — ухмыльнулся Февраль, — сейчас ведь не Март, чтобы цветы росли! Вот как Март в свои владения вступит, так и приходи собирать подснежники. Хотел он было уже вернуться к костру, как Машенька промолвила с поникшей головой: — Нет, не матушка она мне. Послала меня мачеха сюда погибать, и без подснежников нет мне дороги домой… Улыбка исчезла с лица Февраля. «Где это видано, чтобы мачехи своих падчериц в лес отправляли! Вот душегубица! Пропади она пропадом, а девчушке надо помочь. Месяцы, верно, согласятся, да Природе не понравится… Но что делать, не пропадать ведь бедной в лесу?» — Пошли за мной, милая! Я попробую договориться с Мартом, чтобы он помог тебе. И повел он за собой на опушку Машу. Вышли — видят у костра месяцы сидят. Обеспокоены они исчезновением Февраля, волнуются, уж готовятся искать его. А он тут как тут да еще и с девушкой человеческой заявился. Они, конечно, приветливо улыбаются ей, а при этом в бока друг друга пихают да поговаривают: «Не понравится матери Природе такое событие, ой как не понравится!» — Братцы месяцы! — начал Февраль. — Подсобите, братцы добрые!.. — Говори уже, что затянул! — прогремел Ноябрь. — Помогите, братцы! Эту красавицу в лес злая мачеха отправила собирать подснежники в феврале! — Февраль придвинул засмущавшуюся Машу ближе к костру. Февраль сделал паузу. Месяцы зашептались. Все были недовольны поступком мачехи. «Негоже, негоже!» — пробурчал Декабрь. — .И потому, — продолжал Февраль, — нам необходима ваша помощь. Март, я прошу тебя подари подснежники! Март, красивый юноша чуть старше Февраля, поднялся с места. — Я дам тебе подснежники, если уступишь мне ненадолго свое место. Иначе не могу, их еще надо вырастить. — Я готов уступить тебе место. — Стойте, — закричал Апрель, — стойте! Помните, прошлый раз нам не поздоровилось за общение с человеком и помощь ему? И сейчас так будет. Скажи, Май! Май согласился с заявлением Апреля. Согласились и другие месяцы. — Братцы, молю вас! Это один-единственный раз, когда мне действительно нужна ваша помощь. Не только мне, подумайте о бедной сироте! Месяцы безапелляционно отказывались помогать. Видно, хорошо помнили последствия такой помощи. — Господа, — вдруг сказал Декабрь, — все мы знаем эту юную труженицу. Она то на поле в знойный день трудится, то с коромыслом на плече из проруби воду таскает в студеную пору, то осенью в огороде урожай собирает. Всем нам она уже как родная. Поможем ей, да простит нас мать-природа! Слово Декабря все послушали. — Да пускай же на час наступит Март! — крикнул Февраль в небо, а затем, развернувшись к Маше прибавил: «Теперь, когда все зацветет, беги скорее собирать подснежники». Загремело небо, пошатнулись величавые сосны, закрутился снег. Разогнавшись, солнце понеслось по небу с бешеной скоростью, и когда день и ночь сменили друг друга ровно двенадцать раз, яркая вспышка ослепила Машу. Открыв глаза, она уже не узнавала мир: все вокруг было светло, снег поредел, трава вылезала из-под сугробов. Девушка, схватив корзинку, данную ей Августом, понеслась в лес. Каково было ее удивление, когда она увидела распустившиеся подснежники, прикрытые огромной лапой темной ели. Маша с азартом начала рвать цветы, не думая больше ни о чем на свете. Ей хотелось вернуться домой, хотелось есть и спать, и она видела в подснежниках лишь средство скорее прекратить свои мучения, забыть все, что здесь с ней произошло, и жить дальше. Час пролетел быстро, и вновь повалил снег, завыла метель, цветы завяли и погибли, едва родившись. Маша поблагодарила месяцев, поклонилась им и обратилась к Февралю: — Ты спас меня, благодетельный Февраль! Я во век не забуду твоей милости. — Не ходи в лес впредь в такое время, — отвечал Февраль, — а если твоя матушка и дальше будет мучить тебя, обращайся к нам, месяцам! На последних словах Декабрь неодобрительно глянул, будто говоря: «Ишь, куда забрал! Видно, девчонка приглянулась!» Февраль в это время, попрощавшись с Машей, свистнул и пред ним показался заяц. Подняв его на руки, он что-то шепнул ему на ухо, и сказал Маше: «Пришла пора прощаться, красная девица! Беги домой, а заяц укажет тебе верный путь! Прощай, не вспоминай лихом!» И Маша, кое-как поспевая за зайцем, побежала из лесу, прижимая к груди заветные подснежники. Жила на свете Маша. Была она очень трудолюбивой и доброй девушкой: день и ночь выполняла работу по дому да не перечила мачехе. Все в деревне любили ее и переживали о горьке судьбе одинокой сиротушки, оставшейся без отца и матери. Маша совсем не знала матушку, рано покинувшую этот мир, но помнила только отца, грустного, потускневшего, навсегда утратившего свое счастье. Так было до тех пор, пока не появилась она. Мачеха. Отец ожил, он снова стал похож на человека, в его глазах появилось мнимое чувство радости. У мачехи было дочка по имени Даша, миловидная девочка на три годочка старше нашей Маши. И с виду Маша и Даша не так чтобы отличались друг от друга, но вот отношение к ним было разное. Дашенька весь день только на печи лежала, да семечки щелкала, а на Машу всегда дело находилось. Маша росла, и дел становилось больше — они, опережая ее, бежали за ней везде, куда бы она только ни шла. Но после смерти отца овдовевшая мачеха расвирепела пуще прежнего, и если раньше Маша могла лишь услышать колкое замечание с ее стороны, то сейчас и пощечина уже казалась не большим наказанием. Старая, глупая, сварливая женщина, на что она обижалась? На несчастную сироту, обычную девочку, и так уже пережившую большую трагедию и навсегда оставшуюся на попечение чужим людям? Ей ли не знать отсутствие материнской любви? Но за что же ты ей мстишь? Маша стала рабыней в своем же доме. Сводная сестрица и мачеха только и делали, что пытались избавиться от надоевшей Маши, которая и так уж из кожи вон лезла, чтоб угодить им да все капризы выполнить. Юность, счастливая юность казалась ей невыносима. Но не отметить красоту Маши, которая скрывалась под уродливым рубищем и косынкой, собиравшей светлые локоны, — это сродни преступлению! Как же бывает хороша девушка в расцвете своих лет, и как же особенно хороша шестнадцатилетняя Маша! Экая лебедь с тонкой шеей, грациозно плывущая по разноцветному лугу и собирающая венок из полевых цветов. Все прекрасно в ней, но счастья в жизни не хватает. Много женихов засматривались на нее, да всем было отказано и, не без влияния мачехи, предложено знакомство с Дашенькой. Но однажды мачеха, разозленная на плохо взбитую перину, решила избавиться от ненавистной падчерицы раз и навсегда и, увидев какая пурга за окном, велела идти за подснежниками. — Где же, матушка, мне их взять? Ведь они только в марте появятся! — Ишь какая упертая! — кричала мачеха, схатив девушку за руку и потащив к двери. — Я из тебя эту дурь выбью! Приняла как родную дочь, а она… Уж коли не можешь перину взбить как следует, так иди за цветами! Правильно ведь говорю, доченька? Остававшаяся все это время в стороне Даша не на шутку испугалась гнева своей матушки и закивала, соглашаясь с ее словами: «Да, маменька, пусть идет!» А сама стоит, едва слезы сдерживает. Недолго сопротивлялась наша красавица. Вышвырнули ее из дому, как непослушную собачонку. В одном кое-как заплатанном тупупчике да протертых лаптях оказалась она в снежном царстве матушки Зимы перед необъятным лесом, гудевшим и шатающимся из стороны в сторону от сильных порывов ветра. Все внутри съежилось. Предчувствие неминуемой смерти не давало сделать и шагу. «Как же быть? Погибель моя настала», — прошептала Маша, на глазах навернулись слезы. Она пошла, подгоняемая ветром, в лесную чащу, не видя перед собой ничего и не чувствуя более своего тела. Пройдя незначительное расстояние, она упала в сугроб и едва дышала. Вдруг почувствовала она запах дыма, приполняла голову и меж сосен заметила прыгающий огонек. Маша поползла на свет, предчувствуя тепло костра и надеясь на то, что встретит там людей, и они ее спасут, но… Силы кончились. Она не могла больше ползти, дышать удавалось с трудом, хотелось просто лечь и уснуть глубоким сном, а потом очнуться где-то далеко-далеко, где нет мачехи, холодной зимы и темной ночи, а есть только теплое лето, нежные руки матушки и счастье, безмерное счастье обычного человека. Постепенно она остановилась и слегла головушкой на идеально белый снег. Вокруг костра, до которого не добралась Машенька, сидели в то время двенадцать месяцев, все как на подбор. Они смеялись. Они не знали, что где-то в лесу погибает один человек. Молодой, краснощекий Январь что-то бойко рассказывал, Июль гремел грозой и злился на него, Август потчевал свежими фруктами и овощами, старик Декабрь грозно качал указательным пальцем — словом, ничего не менялось. Годы идут, а месяцы все те же. Февраль умиротворенно сидел в кругу братьев. Ему хорошо, сейчас его время. Вьюги, метели, лютый мороз — все это в его власти. Блаженно прикрыв глаза, он слушал потрескивание бревен в огне и наслаждался этой бушующей ночью. Как вдруг что-то кольнуло прямо в сердце. Он мигом вскочил. Все посмотрели на него удивленными глазами. А Февралю сделалось невыносимо плохо. Он словно разучился дышать, его сердце остановилось, он не мог и слова произнести. Испуганный месяц почувствовал, что что-то тянет его с опушки прямо в лес. Какое-то неодолимое чувство тоски овладело им и приказывало идти в неизвестном направлении. Он продвигался меж дерев, касаясь сверкающим плащом веток, которые вмиг покрывались инеем, и не понимал, что с ним происходит. Оглядываясь по сторонам и всматриваясь в каждый куст и сугроб, он наконец наткнулся на бездыханное тело девушки. Удивленный такой находкой, Февраль снял с пальца перстень и коснулся им щеки девушки, на которой тут же заиграл румянец и появилась жизнь. Когда Маша открыла глаза, вокруг было все так же темно и холодно. Она смогла встать. От горя она вновь заплакала, ведь домой вернуться нельзя без подснежников, но и в лесу пропадать никто не захочет. — Не холодно ли тебе, девица? Не холодно ли тебе, красная? Маша с испугом оглянулась назад и увидела, как ели раздвинулись в разные стороны и показался красный молодец в переливающемся бело-голубом кафтане, весь как из снега вылепленный. Глаза горят, губы смеются, лицо светится, а на голове-то шапка из соболя! Подумав, что это Морозко пришел по ее душу, Маша закручинилась еще больше и ответила: «Не холодно мне, Морозушко!» — Какой я тебе «Морозушко»?! Али видишь бороду на мне или, быть может, посох в руках моих? Не Морозко я, а Февраль-месяц! — расхохотался было Февраль, да как взлянул на Машеньку, так и сердце от боли сжалось. — Как же ты тут очутилась, девица? — Матушка за подснежниками отправила, — отвечала Машенька. — Матушка твоя, видно, совсем глупая, — ухмыльнулся Февраль, — сейчас ведь не Март, чтобы цветы росли! Вот как Март в свои владения вступит, так и приходи собирать подснежники. Хотел он было уже вернуться к костру, как Машенька промолвила с поникшей головой: — Нет, не матушка она мне. Послала меня мачеха сюда погибать, и без подснежников нет мне дороги домой… Улыбка исчезла с лица Февраля. «Где это видано, чтобы мачехи своих падчериц в лес отправляли! Вот душегубица! Пропади она пропадом, а девчушке надо помочь. Месяцы, верно, согласятся, да Природе не погравится… Но что делать, не пропадать ведь бедной в лесу?» — Пошли за мной, милая! Я попробую договориться с Мартом, чтобы он помог тебе. И повел он за собой на опушку Машу. Вышли — видят у костра месяцы сидят. Обеспокоены они исчезновением Февраля, волнуются, уж готовятся искать его. А он тут как тут да еще и с девушкой человеческой заявился. Они, конечно, приветливо улыбаются ей, а при этом в бока друг друга пихают да поговаривают: «Не понравится матери-природе такое событие, ой как не понравится!» — Братцы месяцы! — начал Февраль. — Подсобите, братцы добрые!.. — Говори уже, что затянул! — прогремел Ноябрь. — Помогите, братцы! Эту красавицу в лес злая мачеха отправила собирать подснежники в феврале! — Февраль придвинул засмущавшуюся Машу ближе к костру. Февраль сделал паузу. Месяцы зашептались. Все были недовольны поступком мечехи. «Негоже, негоже!» — пробурчал Декабрь. — .И потому, — продолжал Февраль, — нам необходима ваша помощь. Март, я прошу тебя подари подснежники! Март, красивый юноша чуть старше Февраля, поднялся с места. — Я дам тебе подснежники, если уступишь мне ненадолго свое место. Иначе не могу, их еще надо вырастить. — Я готов уступить тебе место. — Стойте, — закричал Апрель, — стойте! Помните, прошлый раз нам непоздоровилось за общение с человеком и помощь ему? И сейчас так будет. Скажи, Май! Май согласился с заявлением Апреля. Согласились и другие месяцы. — Братцы, молю вас! Это один-единственный раз, когда мне действительно нужна ваша помощь. Не только мне, подумайте о бедной сироте! Месяцы безапелляционно отказывались помогать. Видно, хорошо помнили последствия такой помощи. — Господа, — вдруг сказал Декабрь, — все мы знаем эту юную труженицу. Она то на поле в знойный день трудится, то с коромыслом на плече из прорубя воду таскает в студеную пору, то осенью в огороде урожай собирает. Всем нам она уже как родная. Поможем ей, да простит нас мать-природа! Слово Декабря все послушали. — Да пускай же на час наступит Март! — крикнул Февраль в небо, а затем, развернувшись к Маше прибавил: «Теперь, когда все зацветет, беги скорее собирать подснежники». Загремело небо, пошатнулись величавые сосны, закрутился снег. Разогнавшись, солнце понеслось по небу с бешеной скоростью, и когда день и ночь сменили друг друга ровно двенадцать раз, яркая вспышка ослепила Машу. Открыв глаза, она уже не узнавала мир: все вокруг было светло, снег поредел, трава вылезала из-под сугробов. Девушка, схватив корзинку, данную ей Августом, понеслась в лес. Каково было ее удивление, когда она увидела распустившиеся подснежники, прикрытые огромной лапой темной ели. Маша с азартом начала рвать цветы, не думая больше ни о чем на свете. Ей хотелось вернуться домой, хотелось есть и спать, и она видела в подснежниках лишь средство скорее прекратить свои мучения, забыть все, что здесь с ней произошло, и жить дальше. Час пролетел быстро, и вновь повалил снег, завыла метель, цветы завяли и погибли, едва родившись. Маша поблагодарила месяцев, поклонилась им и обратилась к Февралю: — Ты спас меня, благодетельный Февраль! Я во век не забуду твоей милости. — Не ходи в лес впредь в такое время, — отвечал Февраль, — а если твоя матушка и дальше будет мучить тебя, обращайся к нам, месяцам! На последних словах Декабрь неодобрительно глянул, будто говоря: «Ишь, куда забрал! Видно, девчонка приглянулась!» Февраль в это время, попрощавшись с Машей, свистнул и пред ним показался заяц. Подняв его на руки, он что-то шепнул ему на ухо, и сказал Маше: «Пришла пора прощаться, красная девица! Беги домой, а заяц укажет тебе верный путь! Прощай, не вспоминай лихом!» И Маша, кое-как поспевая за зайцем, побежала из лесу, прижимая к груди заветные подснежники.