Она совершенно одна

Утро Суны начинается с того, что она слышит крик отца в коридоре. Она даже не успевает ничего понять, только быстро переодевает пижаму, надевает кеды и выходит в коридор, но видит уже только спины отца, Ферита и Сейран. Насколько Суна успела понять по крикам, отец решил, что Сейран должна срочно сдать анализы, чтобы понять, как скоро она сможет родить. И сделать это, конечно, надо в семь утра. Она переводит взгляд и видит Кайю около двери его комнаты. Он, похоже, даже не успел сменить пижаму, на голове хаос, а глаза так и хотят закрыться. Суна уверена, что он ещё никогда не казался ей таким милым. Она замечает, что Кайя тоже смотрит на неё, и только тогда, когда она ловит его взгляд на своих ногах, она понимает, что так и уснула накануне с украшением на ноге. Он улыбается и и подмигивает ей, она зеркалит его улыбку, и они возвращаются в свои комнаты. *** Всех, похоже, так разозлил утренний инцендент, устроенный её отцом, что на завтраке Суна не наблюдает никого. Мужчины уезжают на работу, а женщины, видимо, решают сесть на диету именно с этого дня. Суна пытается поговорить с Сейран, когда они возвращаются от врача, но младшая на ходу бросает что-то о том, что никого не хочет видеть, и уходит к себе. А уже за ужином Казым так неожиданно для Суны, да и для всех, объявляет, что утром они возвращаются в свой дом. Ещё более странно звучит его аргумент о том, что их главная причина – скромный рацион Корханов на завтрак. Суне приходится закусить губу, чтобы не рассмеяться от слов отца. Она сталкивается взглядом с Кайей и, кажется, видит там нотку грусти. Она хотела бы задержать взгляд, но не рискует, отец ведь совсем близко.

***

Суна собирает вещи в чемодан, когда слышит стук. Чуть задумавшись она понимает, что стук был не в дверь, но все равно проверяет, нет ли никого в коридоре, перед тем, как отодвигает шторы и смотрит в окно. – Кайя? – удивлённо произносит девушка, как только может рассмотреть человека в темноте ночи. – Я не дождался уже ставшего традиционным твоего стука в мою дверь, так что постучал к тебе сам. Не хотелось бы терять возможно последний шанс выпить чай наедине с тобой, – он улыбается ей, внутренне надеясь, что эта улыбка поможет подкупить девушку. – Прости, я просто занялась чемоданом и не заметила, как пролетело время. Конечно, я тоже не хочу терять этот вечер, – чуть виновато улыбается Суна. – Тогда предлагаю такой план: ты заканчиваешь с чемоданом, а я через десять минут жду тебя в беседке с чаем и чем-нибудь вкусным. – Спасибо, – улыбается Суна. – Мне как раз осталось совсем немного. Она действительно не знает, как из всех её вещей последней в шкафу осталась короткая юбка. На самом деле, Суна даже не уверена, откуда эта юбка в её шкафу, вероятно Сейран успела переложить в её шкаф что-то из тех вещей, которые сама больше не носит. Суна дополняет образ лёгкой майкой на бретельках, потому что ещё пару часов назад на улице было очень жарко. И уже почти выходя из комнаты, всё-таки решается застегнуть на ноге браслет. Ведь действительно возможно, что это их последняя такая личная встреча с Кайей. А ей очень хочется, чтобы он знал, как много для неё значит его подарок. Суна понимает, что не угадала с погодой, когда выходит из дома. Она совершенно точно замёрзнет через несколько минут, но вернуться назад рисковано. Кто-то может увидеть её, а это последнее, что им с Кайей надо. – Ты решила убить меня своей красотой? – улыбается Кайя, когда Суна подходит к беседке. – Я уже говорил тебе, что голубой тебе очень идёт. Но знаешь, сегодня ты совершенно точно выглядишь так, как будто собираешься разбить сердце как минимум десятку парней. – Не думаю, что в моём окружении есть столько заинтересованных во мне парней. И обещаю, что не буду разбивать твоё, – она улыбается Кайе, и они стоят достаточно близко, так что в памяти Суны всплывает их поцелуй в Мармарисе. Суна старается сесть чуть подальше, иначе есть риск, что очень скоро она захочет снова поцеловать парня. – Да и ты совершенно точно льстишь мне. – Суна, вот скажи честно, когда ты последний раз смотрела на себя в зеркало? Ты ведь не можешь не видеть, что ты очень красивая девушка. – Я смотрела в зеркало сегодня. И не знаю, слышал ли ты о такой сказке, но в нашей семье совершенно точно Сейран лебедь, а я гадкий утёнок. – Суна, – он подсаживается ближе и берёт руки девушки в свои, – пожалуйста, забудь об этом. Не знаю, кто тебе такое сказал, или может отношение родителей сформировало у тебя такое представление, но прошу, перестань так думать о себе. Ты очень красивая девушка. И поверь мне, если бы ты жила в Лондоне, парни в очередь выстраивались бы, чтобы просто с тобой познакомиться. – Спасибо, Кайя, – она улыбается. Кайя точно имел какой-то особый магнетизм, и пока он вот так говорил, смотря ей в глаза, Суне очень хотелось верить ему. – Мне никто никогда в жизни не говорил столько приятных слов, сколько говоришь ты. – Ты их заслуживаешь, – улыбается Кайя. И Суна, оглянувшись, чтобы их точно никто не видел, аккуратно целует его в щёку. – Это спасибо, – оправдывает свои действия она, отсаживаясь чуть назад. – За правду не благодарят, – усмехается Кайя. – Но мне понравилось. – Как прошёл твой день? – решает сменить тему Суна. – Уже встретился за обедом с Пелин? Или планируешь встретиться с ней завтра вечером, раз меня и чаепития уже не будет? – Не думаю, что хочу с ней встречаться. Или ты считаешь, что я должен? Ты ведь знакома с ней, как думаешь, мы могли бы стать красивой парой? – Если вы станете парой, то надеюсь свадьба будет не такой большой, чтобы приглашать сестру жены твоего двоюродного брата. Потому что в противном случае эта свадьба точно не останется без драки, – усмехается Суна. – Ты подерёшься с Пелин? – Суна уверенно кивает. – Это выглядит как ревность, ты ведь знаешь? – Знаю. Просто я считаю, что ты слишком хороший парень для того, чтобы ты достался Пелин. Так что я буду среди тех, кто против этого брака. Хотя меня, конечно, никто не будет спрашивать, – усмехается Суна. – Ладно, забудь, я не собираюсь на ней жениться. – Никогда не говори никогда. Ферит тоже явно не думал, что ему однажды найдут жену из Антепа, а жизнь вот как повернулась, – Суна делает глоток чая. – Хотя ты всегда можешь просто улететь обратно в Лондон, если дедушка решит женить тебя против воли. – А если бы я предложил тебе сбежать со мной в Лондон, ты бы согласилась? Ну знаешь, если бы вдруг наши семьи решили бы организовать нам свадьбы с теми, с кем мы быть не хотим. – Знаешь, этот вопрос ощущается как дежавю. Просто мне ведь уже предлагал такое Абидин, когда я должна была выйти за Саффета, моего первого мужа. Но тогда я побоялась, потому что эта семья могла навредить и маме, и сестре. Я ведь тебе рассказывала про ту семью. Да и Сейран тогда была в разводе с Феритом, я не могла оставить её совсем одну. А сейчас, знаешь, я бы тоже боялась за маму и сестру, потому что отец вероятно нашел бы очередную ненормальную семью, чтобы выдать меня замуж, но Сейран явно безопасно чувствует себя с Феритом, так что может я и согласилась бы на такое предложение. И если думать разумом, а не сердцем, у тебя ведь наверняка есть знакомые в Лондоне, может даже квартира. А сбегать туда, где есть уже хоть какие-то условия, всегда легче. Но не думаю, что нас ждёт такая ситуация. Тебя явно не планируют насильно женить. У тебя ведь нет такого сумасшедшего отца. – У меня по-своему интересная мама. И зачастую я и сам не могу понять её логику и планы мести. Кто знает, что она придумает завтра, – смеётся Кайя. – А с отцом я, к счастью, распрощался. Но знаешь, я запомню твой ответ. Если однажды я узнаю, что тебя хотят отдать за очередного психа, ты можешь на меня рассчитывать. – Кайя, ты совершенно точно слишком добр ко мне. Я даже не знаю, как мне расплатиться с тобой за всю твою поддержку. – Ты носишь мой браслет, хотя это огромный риск, сама ведь говорила. Это очень много значит для меня, так что даже не думай ни о какой другой плате. – Я могу спросить о твоём отце? Просто, знаешь, раз уж это наш последний такой вечер, я не хочу, чтобы он заканчивался. – Ты можешь спросить, но история не очень интересная. У него была зависимость, и алкогольная, и наркотическая. Из моего детства было пару спокойных лет, когда он сидел в тюрьме. А так, я тоже помню из детства в основном насилие над мамой, да и надо мной. И знаешь, мой самый большой страх – стать таким же мужем и отцом. Это одна из причин, почему я больше не пью. Кроме того, мама серьезно болела, – Суна замечает боль в глазах парня и подсаживается ближе, беря его руки в свои в беззвучном жесте поддержки. – Знаешь, иногда у меня не было мамы совсем, когда она принимала серьезные лекарства, из-за которых постоянно спала. Иногда у меня как будто было две мамы, одна была доброй ко мне, вторая считала меня главной ошибкой её жизни. Сейчас ей получше, но я по-прежнему боюсь, что болезнь может вернуться в любой день. И, если я уже привык, не знаю, как буду справляться с тем, что однажды моя злая мама может ранить словами и даже разбить сердце моей любимой девушке. – Вы обязательно справитесь, – Суна аккуратно стирает слезу, которая успела начать свой путь по щеке парня. – Кайя, ты очень сильный. Я не знаю, как ты остался таким заботливым и чутким, учитывая, сколько ты всего пережил в детстве. Мог ведь обозлиться на весь мир и ненавидеть всех, а ты самый искренний и светлый человек, которого я встречала. И не волнуйся насчёт твоей любимой девушки. Просто расскажи ей всё, как рассказал сейчас мне, чтобы она знала, что не все слова госпожи Нюкхет – это истина в последней инстанции, особенно если болезнь обострится. И она обязательно поймёт, конечно, если будет действительно любить тебя. Мы ведь не выбираем родителей. И мы не наши родители. Конечно, часть нас – это их воспитание, но мы сами определяем, какими людьми быть. И я уверена, что ты выберешь достойную девушку, которая поймёт и примет твою историю. – Ты бы приняла? – он и сам не знает, как эти слова срываются с губ. И за ту секунду, которая нужна Суне для ответа, он уже уверен, что только что сказал самую глупую вещь в мире. Может даже отвернул от себя Суну. В конце концов, она ведь не его девушка, а он зачем-то задаёт ей такие вопросы. – Конечно приняла бы, – она мягко улыбается и отвечает так быстро, что Кайя почему-то уверен, что это правда. – Суна, я могу тебя обнять? – она кивает и сама подсаживается ближе, позволяя Кайе опустить голову ей на грудь и уткнуться носом ей в шею. Она мягко поглаживает его по голове, путаясь пальцами в его кудрявых волосах, пока он вдыхает её запах, который волшебным образом успокаивает. – Я так не хочу тебя отпускать, – он шепчет ей в шею, и Суна запрокидывает голову, чтобы сдержать слёзы. – Я тоже не хочу уезжать. Они сидят так ещё какое-то время. Кайя гладит девушку по спине, успокаивая себя, но будто и её тоже. И только его теплые руки согревают её замёршую кожу. Она бы выпила чая, но тот тоже давно остыл. – Спасибо тебе, – Кайя отстраняется, и Суна тут же чувствует, как холодно без него рядом. – Возьми мою рубашку, ты совсем замёрзла, – предлагает Кайя, тут же снимая рубашку и оставаясь просто в футболке. – Спасибо, – улыбается девушка, надевая рубашку. – И не нужно благодарить меня. Друзья ведь нужны для того, чтобы поддержать. Ты раньше это делал для меня, сейчас я ответила тебе тем же. – Суна, знаешь, я хочу задать тебе один вопрос. Это по-детски и глупо, но я не могу не попробовать. Только отвечай, пожалуйста, максимально искренне. – Хорошо, – соглашается девушка. Она не может перестать улыбаться, просто потому что рядом с Кайей абсолютно каждый момент кажется особенным. – Только закрой глаза и не подсматривай. Мне нужно сделать кое-что, – она закрывает глаза, не задавая вопросов. – Только поспеши пожалуйста, – просит девушка. – Я не выдержу долго, мне слишком интересно. – Открывай и иди ко мне, – Суна видит, что Кайя стоит около беседки, так что тоже встаёт и подходит к нему. – Что такое? Хочешь предложить мне потанцевать? – наугад предполагает девушка. – Хочу спросить, Суна, выйдешь ли ты за меня замуж, – он становится на колено и протягивает ей кольцо из веточки самшита. – Я нашёл в тебе абсолютно всё, что когда-либо хотел видеть в своей жене. И я бы не простил себя, если бы не спросил. – Кайя, – она теряется, совершенно не ожидая такого. – Встань, пожалуйста, иди сюда, – она чуть тянет его за руки на себя. Он подаётся, но всё ещё ждёт ответа. – Это слишком неожиданно. – Прости. Я не давлю на тебя, ты можешь сказать нет. Глупая была идея, где здесь мусорка, надо выбросить это кольцо. – Нет, Кайя, остановись, – она успевает взять его за руку. – Я не хочу говорить тебе нет. То есть, я очень хочу сказать тебя да. Но ты уверен, что у нас получится стать семьёй? – Ты ведь сама сказала, что мы определяем, какими людьми нам быть. И мы сами определяем, какой семьёй мы станем. В худшем случае у тебя появится ещё одно имя в списке твоих сумасшедших бывших мужей, – смеётся Кайя. – Не говори так, – она стучит по дереву. – Да, Кайя Сонмез. Я стану твоей женой. Конечно, если мой отец согласится, – чуть с грустью добавляет она. – Помнишь, ты ведь согласилась сбежать со мной, – с улыбкой напоминает Кайя, после чего надевает кольцо на палец девушки. Она смеётся с его слов и не может оторвать взгляд от того, как прекрасно смотрится кольцо. – С твоим отцом я поговорю утром, но как минимум на эту ночь ты моя невеста, Суна, – он притягивает её к себе и целует, и Суна по-настоящему растворяется в этом поцелуе. – А ты мой жених, – улыбается Суна, поглаживая Кайю по щеке, когда они разрывают поцелуй. – Возможно, ты был прав в Мармарисе, когда назвал меня Суной Сонмез в тот вечер, когда мы впервые поцеловались. – Я рад, что ты помнишь тот вечер, – улыбается Кайя, и Суна ничего не может поделать со своим желанием снова его поцеловать. – Я совершенно точно не усну сегодня, – смеётся девушка. – Тогда хорошо, что до рассвета осталось всего несколько часов.