Спасения ради, надежды для

              Дин думает, что так спокойно не чувствовал себя никогда в жизни. Абсолютно спокойно. Ему хорошо. Он лежит вроде в траве. Полноценно оглядываться лень. Да это и неважно. Вокруг поляна, это он знает. Пахнет свежескошенной травой, какими-то цветами, немного землей. Запахи удивительно приятные. Дин не может вспомнить, останавливался ли он хоть раз за всю жизнь, чтобы оценить важные мелочи, которые окружали всегда. Кажется, нет. Михаил подходит сбоку, загораживает яркое, но не слишком жаркое солнце. Он садится на траву и коротко улыбается. Все так, но не так. В голове происходит непонятный щелчок. Спокойствие сменяется напряжением. Дин рывком садится. Они даже не на поляне, а у подножья высоченной горы. Дин думает, что видит ее впервые в жизни. Картинка не складывается. — Какого черта? — бормочет Дин, пытаясь разобраться, что не так. Понимает он быстро. — Это все ненастоящее, так? — Зависит от того, что считать настоящим, Дин, — Михаил не отвечает прямо и жмет плечами. — Ты можешь ощущать все вокруг, видишь его. Так ложь ли это? — Это иллюзия? Зачем? — Дин спрашивает, но не уверен, что хочет получить ответы. В голове скребется что-то темное и неприятное, будто забытое. Словно срабатывает какой-то предохранитель. Думать резко не хочется. — Потому что ты не хочешь знать, где мы на самом деле, Дин, — со вздохом произносит Михаил и сжимает его плечо. — Не стоит спорить. Это твое решение. Раньше Дин бы не послушал. Он бы послал к черту и докопался бы до истины. Но сейчас необъяснимо не хочется ничего выяснять. Возможно, он действительно не хочет знать. Дин сомневается еще несколько секунд, но ложится обратно на спину. На ясном голубом небе немало облаков. Все они разных форм. Можно долго гадать, на что они похожи. Михаил укладывается рядом и вскидывает руку. Он указывает на продолговатое облако и, повернув голову, смотрит с вопросом. — Сосиска, — предлагает Дин и смеется, когда видит почти оскорбленное выражение на лице Михаила.

***

Сэм понятия не имеет, почему Михаил сидит в углу Клетки в таком состоянии, что хочется спросить, жив ли он. Тем более непонятно, что с Дином. Но вопросы задавать некогда: максимальная передышка, которую дает ему Люцифер во время пыток, не длится дольше пары секунд. Сэм кричит, когда пламя охватывает все его тело изнутри и снаружи в очередной раз, и отчаянно надеется, что хотя бы Дину не приходится переживать такое.