Стать звездой

      Стоя около могил своих новых родителей я понимала, что купила кота в мешке, но мистер Азазелло явно не бросил мою душонку на малолетних глупцов и передал умудренным опытом старшим родственникам. Оставалось лишь вздохнуть, но все же перспектива жить при таких родителях мне не нравилась, но и смерти я им точно не желала. Эти чувства разделяла вся семья, хотя скорбели все искренне, но после похорон наступило в доме определенное спокойствие. «Одно жаль, портретов у этих глупцов не было! Дураки все откладывали!» — только и повторяла вздыхая бабушка Николина. Все же она любила свою глупышку дочь, но отношения к внучке не прощала. Я в такие моменты пожимала плечами. Тетушки Лидия и Кристаллия навещали главный особняк каждые несколько дней, стараясь не оставлять ни бабушку Николину, ни бабушку Каллиопу, хотя последняя приходилась мне прабабушкой, но все же язык не поворачивался ее так назвать. Все же выглядела она вполне молодой, а была чуть ли не активнее дяди с его вечной работой. Но я отвлеклась от изначальной мысли. В целом я пыталась изобразить горюющего ребенка, но либо перестаралась, либо моя семья слишком чувствительная. Через месяца три они уже ходили вокруг меня будто я хрустальная, а дядя Гиппи, как он сам позволил себя называть, стал рекордное количество вечеров бывать дома. Тут я и поняла, что непозволительно увлеклась своими думами и разволновала родных не на шутку. А думала я об Англии! Ладно, сбавим уровень пафоса. Попала я в так называемую «Эру мародеров». Только вот этих самых мародеров я не особо жаловала, конечно все зависит от их поведения, но в целом не особо меня эти мальчишки интересовали. Хотя я вспоминала других персонажей и у меня глаза начинали блестеть. Посмотреть на некоторых поближе очень хотелось, на тех же младших Блэка и Крауча, а также Белла Блэк. Да, хотела всегда узнать, кто сделало ее такой. Ну и конечно не обойти мне стороной и рыцаря печального образа в лице Северуса Снейпа. Мда, тянуло меня на темную сторону силу. Однако я хотела глянуть одним глазком, а потом уйти подальше. Однако всех этих личностей я смогу увидеть только в Хогвартсе, так что пока отложим эти мыслишки. Во-вторую очередь, я вспомнила, что на дворе расцвет шестидесятых. Что мне это давало? Каждый раз задумываясь над этим я старательно загибала пальцы, тренируя мелкую моторику. Во-первых, относительное мировое спокойствие, все проблемы далеко, а Карибский кризис прошел мимо меня. Конечно, историю я знала лучше всего родную, поэтому про Англичан в 60е могу сказать крайне мало. Во-вторых, знаю точно, это времена всяких общественных движений, в голову правда приходят только хиппи, но они появились в США. В общем определенного рода пробел в своих знаниях я нащупала и даже чутка расстроилась. Но с другой стороны в консервативной магической Британии все придет с опозданием. Женщины все еще носят невозможно длинные юбки, платья с корсетами, о джинсах и шортах даже мечтать не буду. В-третьих, все равно в школе я этот общественный бунт увижу, хоть и не так ярко, однако нельзя же магглорожденных сбрасывать со счетов. Уверена, что они что-то да замутят. В-четвертых, все же междусобойчик Ордена и Пожирателей настигнет меня только под конец школы, так что на какое-то время можно расслабиться и присмотреться ко всем. Вот такие четыре пункта я с трудом находила, конечно в голову приходили и негативные мысли. Права ведьм были сильно ограничены. Хотя я и могу рассчитывать на привилегию мастерства и научную деятельность, все же семья ученых, но замуж выдадут. Надо будет предложить родным потом по-тихому избавиться от супруга и все будут в шоколаде. Ладно, эти кровожадные мысли я стараюсь выбрасывать из головы. У меня сейчас более насущные проблемы. Этикет сам себя не изучит. Я, конечно, читала классику и представление об аристократическом воспитании имела. Но даже для меня в сущности взрослой женщине с каким-никаким жизненным опытом ситуация была пугающей. Этикетов как оказалось было куча и разных: светский, бальный, дуэльный, в конце концов. Меня приучали к туфелькам на небольшом каблуке и постоянно держать спину ровно. Книксены, фигуры танцев и французский язык были предполагаемым злом, но латынь все же удивила. Ну а также более бесполезные на мой взгляд, но безмерно нужный любой маленькой леди умения вышивать разными способами, вязать кружевные салфетки и знание языка цветов. Через три месяца таких вот занятий мой мозг не выдержал и я скатилась в истерику. Честно признаю, что это было слишком по-детски, но утешением мне стала скупая похвала от прадеда и просьба к моим любимым наставница не переусердствовать, а еще дядя Гиппократ носил меня на руках и успокаивал как мог. Было безумно приятно, да и стало заметно легче. Постепенно к моим будням добавились магические предметы, но только теория, хотя для зельеварения мне «поставили руку», я даже сварила пару простеньких и бесполезных зелий. Одно такое создавало радугу на любой поверхности. Я так увлеклась, что в тот день вся лестница была в радуге, а лишь потому что я не удержала открытый флакон. Меня пожурили, но не более. Детская абсолютно безобидная шалость.       Жизнь продолжалась, я почти не вспоминала Азазелло. Но похоже он меня вспомнил. Иначе я не могу объяснить как смогла заплутать в саду. День радовал теплой весенней погодой, это была моя вторая весна в этом мире, тетя Лидия и бабушка Николина предложили устроить пикник в парке, а мы с кузеном Николасом поддержали. Мы высидели ровно пятнадцать минут, а потом сбежали под насмешливый взгляд бабушки. Решили поиграть в догонялки, Ник водил, а я бежала из-за всех сил. Понимая, что силы кончились я свернула в какую-то аллею, потом еще пару раз за ближайшие деревья, а когда поняла, что не слышу кузена, огляделась, но местности не узнавала. Паника успела меня накрыть, но не сильно, все же за пределы дома я б не вышла. В голову пришел весь опыт взрослой части сознания и я попыталась вспомнить, что делают люди в таких ситуациях. Понимая, что искать меня будут решила сидеть на одном месте и беречь силы. Тут же я услышала шорох, кто-то сидел в кустах напротив меня и пытался пролезть ко мне. Я убеждала себя мыслью, что на своей территории мне бояться нечего, и вообще нежданному гостю следует бояться. Так я накручивала себя, готовясь непонятно к чему. Но это оказался просто кот. Большой пушистый черно-белый кот. Мы пристально посмотрели друг другу в глаза, потом он дернул мордочкой, подошел ко мне и лизнул нос. А потом я уже без зазрения совести стала гладить его бока. Только через пять минут до моей бедовой головушке дошло, что можно просто позвать домовика, а он обязательно вернет меня к бабушке. Вот уж и вправду маггла с палочкой. А ведь и раньше такое случалось. Как-то домовика испугалась, потом посуду за собой хотела помыть или над разбитой чашкой чуть не прорыдала час, а дядя простым «репаро» и взмахом руки вернул все на место. Вот тебе и незнание матчасти. В тот день в доме появился новый член семьи с хитрющими зелеными глазами. Мы почти все вместе делали, разве что в пастель нового друга не тащила, все же бабушка Кали могла быть строгой.       Еще одним обязательны пунктом моего домашнего образования было изучение кодекса рода. Читала я этот талмуд с переменным успехом, иногда листала мемуары кого-то из предков, по некоторым оговоркам которых мне становилось понятно, что у нас все весьма демократично. Хотя помешанность на знаниях наша общая черта предки не чурались ничего и никого. Похоже даже с Гонтами приятельствовали, пока те не сошли с ума окончательно. Семейным девизом вполне могла стать фраза: "Тащи в дом все знания, которые можешь унести". Пока краткие выжимки таковы, что уклон однозначно на развитие даров, получение научных степеней. Кстати есть приятная тенденция, если девушка из Сметвиков выходит замуж, то ее муж принимается в семью примаком, так происходит в семи случаев из десяти, хотя право наследование у них почти нулевое. Будет славно, если эту традицию продолжу и я. Кстати, наследника у семьи пока официально нет. Дядя не очень хочет заниматься политикой, дедушка Георг тоже занят своими исследованиями, поэтому прадедушка вынужден занимать позицию главы. Остается верить, что кто-то из кузенов заинтересуется. Но пока на этом поприще тишь, да гладь.