Глава посвящается ВСЕМ фанатам СЛТВ.
Фанатам Киры и Весельчака.
Фанатам Алисы и Коли - поймете почему.
Посвящается всем.
... Тук… Тук-тук-тук… Он постукивал вилкой по краю пустого блюдца, с безразличием смотря куда-то в пустоту, сквозь предметы, будто пытался разглядеть что-то – и не мог. Сердце размеренно отстукивало новые секунды и минуты, и в такт этим ударом звучало тихое «дзынь» вилкой. Капитан пиратов был слишком взволнован, и наверное поэтому показалось, что все произошло тоже настолько быстро… Как будто оператор невидимой камеры резким движением отмотал здоровенный кусок пленки, бросив излишки на пол и сказав «пройдено». Сейчас жизнь снова медленно потекла, будто не было ни какой-либо необходимости спешить, ни Глота с его последней надеждой на помощь бывшего напарника и спасение своего так тщательно отстроенного мира – того самого дома, который был бы по душе истерзанному Пиратскому Альянсу… Словно вообще не было ничего – и словно сейчас он сидел где-то в одиночестве, а не рядом с шумно обсуждающими что-то подростками – а на какой-то полянке, ожидая грозы, затишье перед которой особенное из-за своей поистине чарующего общего молчания природы и живых существ. Капитан Особого отряда, а для него просто Кира, сидела напротив, отвернувшись, и смотрела куда-то в сторону забитого досками пролома в стене, который служил когда-то своеобразным окном. Изломанные и истрескавшиеся края дыры и будто оплавленная арматура подсказывали, что туда 99 лет назад в тот памятный для Весельчака день сюда залетел плазменный заряд от одного из крейсеров… У обоих не было ни сил, ни желания говорить. Пират уже выговорился, на одном дыхании рассказав план самоубийственной операции, Кире было просто нечего добавить. Она видела будущее совсем другим – и жила лишь надеждой, что у ее семьи там все в порядке – и в итоге найти мир 2124 года вот таким… Это плохо укладывалось в мозгу. Это была правда – и все равно она отказывалась во все это верить. Разрушенная гадкими пиратами планета, ее любимая и родная Земля, которую вот так разравняли со всех сторон жалкие два крейсера. В душе билась мысль «Я была обязана защитить их!» - а факты говорили, что виноват здесь лишь бездушный Глот, которому глубоко плевать на жизни миллиардов людей, и виноват не менее бездушный Галактический Совет, который проигнорировал угрозу Глота и отказался передавать Землю. Да, может, они рассчитывали на то, что тяжелый флот во главе с красавцем-дредноутом «Эхо» успеет прибыть на место… А может, просто не хотели бросать в беде землян и надеялись защитить их. Однако, судя по всему, флот так и не прибыл. Кого винить теперь? Кто виноват, а кто – нет?.. Какая разница… Сейчас им бы самим выбраться отсюда, пока не нагрянули пиратские отряды. Может, У и прав – и им удастся победить Глота, и успеть вернуть свое Будущее себе… А может, в самом неблагоприятном исходе Глот и его гвардейцы просто избавят их от страданий раньше… - Маргарита Степановна! Она обернулась на Витин голос. Неизвестно, о чем ее ученики там говорили до этого – но Виктор выглядел немного взволнованным – а это уже многое значило. Его легко разозлить, легко что угодно заставить сделать – но вот взволновать, заставить беспокоиться… Это было редким явлением. Сейчас как раз был такой случай – и это уже говорило об абсолютной и несомненной серьезности вопроса. Весельчак тоже повернул голову на звук, несколько секунд молча и немножко удивленно снизу-вверх смотрел на парня, ожидая, что скажет парень. - Маргарита Степановна, а если технически, пираты в плен берут? - Витя! – попыталась оборвать его Алтухина, правда, слишком поздно… В комнате ненадолго повисла тишина. Кира как будто замялась, выбирая между правдой и обнадеживающим ответом. Сейчас надо бы сохранить у ее учеников надежду и веру в успех – но если пираты окажутся сильнее, надо заранее предупредить о возможных последствиях… Однако ей не пришлось отвечать самой. - Надеюсь, что нет. Голос капитана пиратов оказался неожиданно низким и хриплым – он сам удивился этому, откашлялся, через силу громко вдохнул, несколько раз ударил себя ладонью по грудной клетке, снова закашлял… - Надеюсь, что не берут. Иначе всем будет хуже, чем в преисподней. Подростки недоуменно переглянулись после такой «обнадеживающей» речи. Фима испуганно посмотрел на пирата – а тот встал, отошел в другую комнату, включил воду – где-то в стене деловито заработал небольшой моторчик самодельного водного насоса. - Потому я сказал, что мы не пойдем все вместе. Голос особым эхом, как из колодца, донесся до остальных, потом – судя по звукам – Весельчак несколько раз плеснул воду на лицо, выключил насос, уже возвращаясь обратно, отряхнулся, резкими движениями смахивая капли с куртки. - Кира. Нам надо поговорить. Как же все это странно… Они когда-то были врагами, потом считались для него, для пирата, кто бы мог подумать – союзниками! А теперь, после метаний от мыслей к мыслям во время последних часов ожидания… Кто они ему… Те, кого он бросит в пекло, на растерзание пиратам? Ну уж нет. Однако У все еще сомневался в правильности своего выбора, нервничал… Просто по логике вещей они должны идти все вместе, чтобы потом вместе уйти. Но тогда их наверняка заметят дроны, а может еще что похуже – охранники с этим подлым оружием – импульсными винтовками. Весельчак, пират «старого поколения», когда в моде были масс-драйверные пистолеты с металлическими пулями, ненавидел любое оружие, стреляющее по факту перегретой плазмой… Видел просто, насколько серьезно и больно они ранят. Как же гадко и противно было всем опять врать, что есть шансы на спасение… Не будет ничего хорошего. Не будет. Либо уйдут, но не все, либо не уйдет никто. - Кира… Она вопросительно и немного недоверчиво на него посмотрела, но пират лишь пригласил ее жестом следовать за собой. Не оборачиваясь, пошел вглубь своей квартиры, рефлекторным движением взял с полки ключи… Нет, он не боялся, что его обворуют. Тут и обворовывать-то некому… Просто ледяной ветер, гуляющий между зданиями, задувал куда только мог, выл в пролетах, хлопал дверями… И потому замок на обгоревшей и поржавевшей местами двери всегда был смазан и плотно подкручен. Как ни ломился холод в уютное пиратское логово, он ничего не мог поделать… С лестницы потянуло привычным сквозняком. Пробежал наверх недовольный светло-рыжий кот, который до этого спокойно лежал на бетонном перекрытии. Весельчак приподнял воротник куртки, обернулся к Кире с вопросительным взглядом – мол, тебе дать потеплее что-нибудь? – она отрицательно качнула головой. Пират прошелся несколько раз туда-сюда, тщательно обдумывая каждое слово. Однако мысли не лезли сами, и на этот раз жизнь заставила его лезть в карманы буквально за каждым словом. - Слушай, надо все обсудить. Мы не можем просто взять и пойти всей толпой – нас заметят пираты – и!.. – он провел ребром ладони по шее, показывая всю серьезность последствий. Ответа не последовало. Вместо него был взгляд, который означал лишь «Что предлагаешь тогда?». Вопросы, предложения, возражения… Да, нет, другое… Хоть в чем-то помогли бы, зайчики… У постепенно терялся, слова острым комком вставали в горле, приходилось их выдавливать из себя… - Послушай, в реальности нам нужен только твой… Как его… Кудрявый короче. Он откроет разрыв… Он вдруг громко чертыхнулся, ударил себя по лбу, зажмурился… - Да черт, он не продержит его так долго, если вообще продержит хоть сколько-нибудь! – прошипел пират… Он замолчал. Снова приходилось признавать горькую истину – он не знал, что делать. Никогда ничего толком не планировал – и лишь выбирал, кому умереть – а тут выбрать он не мог, не решался, не имел права! Оставить в холодном и недружелюбном мире подростков, надеясь на чудо – но спасти себя, Киру и кудрявого, а самое главное – временную линию – или попытаться пойти всем вместе, и умереть сразу всем! Что же… Что же делать?!.. Схватив с пола кусок арматуры с остатками бетона, он размахнулся и с криком «Будь ты проклят, Глот!» ударил со всех сил по стене, потом еще раз, еще, пока обветшалая стена не поддалась и пират не пролетел по инерции вслед за кусками то ли дерева, то ли гипсокартона, то ли черт знает чего… Хотелось опять кричать от обиды и некоторого стыда за свое бессилие – и за то, что он, вроде такой сильный на вид, вообще показывает такие слабости. Пытаясь успокоиться, он тяжело дышал, приподнявшись на локтях от пола, пытался сформулировать снова тот план, который в мыслях казался блестящим и вообще лучшим из всех планов. Неизвестно, сколько бы времени он еще так провел, если бы Кира не прервала молчание. - Ребята останутся здесь. Алиса за ними присмотрит, - такой спокойный и приятный голос, ради которого Весельчак был готов хоть ворваться на сверхукрепленную базу и просто бежать вперед, на этот зов, сквозь ряды охраны и солдат… - Остальных на своем кораблике заберет лавочник. Как ты его назвал? - Не знаю... – выдохнул капитан, - Он никогда не говорил… Он даже как-то не успел додумать. Его не то чтобы оборвали, просто… Просто голоса в голове, отчаянный спор с самим собой – все затихло, когда сначала на его плечо легла ладонь, тепло которой он кажется почувствовал сквозь куртку, а потом… Его впервые за много лет кто-то обнял и помог подняться… У округлившимися от неожиданности и удивления глазами смотрел вперед, не веря в то, что он не во сне… Как же когда-то не хватало такой поддержки в этом холодном мире… И как же он мечтал об этих объятиях – тем более от той, с которой раньше только дрался, флиртовал и шутил. И даже эти слова – «на своем кораблике» - такое нежное и ласковое название той стальной махины, переделанного грозного штурмовика «Кондор», мощного и опасного… «Кораблик»… Слишком уж… Как-то… По щеке скатилась слеза, пират резким движением стер ее, посмотрел на пальцы, сглотнул… - Они останутся здесь… А мы… Мы победим Глота… Заберем их… - он не выдержал, крепко обнял Киру и уткнулся лицом в ее плечо, зажмурившись и напрягшись, едва удерживаясь от того, чтобы заплакать от неведомого, нового чувства… - Спасибо, Кирёнок… Прошло еще немного времени, потом несколько раз скрипнула дверь, которую толчками открывал Вертер, тыкаясь в нее и отлетая назад. Железяка видимо была обеспокоена отсутствием капитана – и решила напомнить о том, что еще несколько минут – и пора выходить… Но вероятно, что он и негодовал из-за неудобства такой конструкции, как двери - несмотря на обычный голос выражение... Индикатора?.. Было не особенно довольным. - Капитан, я… Я… Время… Что… Да, точно. Капитан… Пять… Еще пять минут – и! И. Выхо-о-одим. Взрослые переглянулись. - Верно говорит, - Весельчак взглядом указал на робота, помолчал немного… - Сейчас берем кудрявого и выходим. Остальные… Пусть спят, верно? – произнес уже более мягко и шутливо. - Если твой Лавочник окажется не таким надежным – ты ни в одной тюрьме и ни на одной планете не спрячешься. Тот лишь усмехнулся. В своем друге, испытанном и проверенном десятилетиями, он не сомневался – как и в его корабле… Они вернулись в комнату. У оглядел комнату, кивнул самому себе, потом молча обернулся к Кире, пожал плечами и пошел к выходу на крышу. Он был на все сто уверен, что Колю с Алисой найдет именно там – и не прогадал. Подходя к двери, он уже слышал два приглушенных голоса – значит, он точно по адресу. Похлопал по карманам в поисках ключей, потом после недоуменного взгляда Киры все же вспомнил о том, что тут… Ну, открыто, как бы… Киру все равно он пропустил вперед, потом прикрыл дверь, которая с недовольным скрипом снова попыталась приоткрыться – пират остановил ее, закрыл снова, дернув на себя резче. Поднявшись наверх по небольшой лестнице всего из четырех или пяти ступенек, он лишь огорченно вздохнул – пропустил такую сцену… «Ага, у них тут своя романтика уже…» Он отвернулся, не желая мешать, и слышал только часть разговора… - Коля, собирайся, нам надо идти, - серьезный и одновременно с беспокойной интонацией голос Киры. - Маргарита Степ… Кира Степановна!.. – не менее обеспокоенный голос парня. - Я иду с вами, - это была Алиса. - Никуда ты не пойдешь, - тихо огрызнулся Весельчак, погрозил кулаком, хоть и знал, что его никто не видит, затем вернулся в квартирку, молча сдвинул в сторону Виктора и Настю, оказавшихся слишком близко к двери и мешавших пройти, потом прошел к своей потайной кладовке. Маленький тайничок в крупной выбоине в одной из стен кухни… Там лежали завернутые в грубую ткань два меча и бластер с парой новых аккумуляторов и пачкой пуль из крепкого сплава. По дороге к выходу он схватил со стола пару яблок, обернулся, тихо прошептал «Спасибо этому дому, пойдем к другому» - и потом вышел, надеясь больше не возвращаться. Вертер всюду следовал за капитаном. На выходе из кухни У откусил кусок яблока, одобрительно кивнул, поднял глаза на робота, протянул яблоко: - Фкуфно жафыбифь! – Вертер задумчиво наклонился чуть вбок, не зная, как реагировать на такое предложение и такие слова… …Снова толчок в дверь на крышу. Капитан думал, что там все закончится быстро… А там, видимо, все только начиналось. Пока Алиса и Кира стояли молча, парень яростно жестикулировал и что-то объяснял. - Я хоть раз тебя обманул? Ни разу. Почему? Потому что «Н» - надежный. И папу твоего вернем. Это тоже моя зона ответственности получается… - Коля, кажется, распалился не на шутку, но Весельчака особенно поразило в речи другое - простые несколько слов… …«И папу твоего вернем»… «Еж-твою-же-черта-лысого-да-в-печку…» - длинно выругался пират… За такое напоминание он бы язык вырвал кому угодно! Он жил мирно гребаных сто лет. Никого не трогал. Мирно нашел квартиру и устроился на самую обычную работу… Да, за сто лет он успел и страданий увидеть порядочное количество. Да, да… Но страдали же не по его вине! И не как Игорь! По телу прошла волна холода, а на лбу будто выступил холодный пот от одного воспоминания… Весельчак прислонился спиной к двери, поднял глаза вверх… Ох, черт… Дальнейшие слова лишь продолжали терзать сердце воспоминаниями, давно проклятыми и забытыми. У, наверное, до конца разговора успел тысячу раз пожалеть, что вообще стал пиратом, тысячу раз попросил прощения у каждого… Это было невероятно неожиданно и невероятно тяжело… … Он мирно здесь жил все столетие чертово. Никто не страдал от пиратской руки – Свои и чужие, друзья и враги Планета страдала от рук злого Глота. Того, что напарником был и помощником В лесу Космовета от пули избавил В той схватке без чести и без всяких правил. Того, что стрелял в человека беспомощного… Который пришел, чтобы бойни не стало Спасти, защитить, уберечь от пиратов Закрыть или спрятать хотя бы куда-то От пуль и мечей – ледяного металла Свистящего в воздухе, жаждя лишь крови И чьей-нибудь смерти. Рубить и кромсать, Нестись, словно черт, ударять и пронзать… А он – не хотел. Для защиты готовый Угрозу придумав, кричал «Скоро очень Здесь будут солдаты всего космофлота! Тебе не удастся спастись, как и Глоту… Сдавайтесь!.. И честный суд будет вам точно…» Пират не особенно слышал и слушал В ушах все звенело и глохло от пары Пропущенных в схватке серьезных ударов – И звук как сквозь воду проскальзывал в уши… «Эй, привидение, будем сдаваться?» Спросил У у Глота, рук не опуская, Подстреленным все еще быть опасаясь Но Глот отвечать уже не собирался. Вытянул руки, контроль перехватывая, Неспешно на месте кругом развернувшись Нажал на курок. Лишь слегка улыбнувшись, Смотрел, как профессор подраненный падает. Истошный, отчаянный крик позади. «Нет! Нет…» - и Алиса рванулась, как кошка, К отцу. Но она не успела немножко, Штормом цветастым вставал впереди Тоннель через время, молнии, свет, Пираты смотрели оттуда же, с места, За этим отчаяньем, болью – всем вместе Что вырвалось в крике: «Пожалуйста, нет!..» …Спустя сотню лет – У у входа на крышу. Но снова успел этот ужас прожить - Как Глот отнимал у ученого жизнь… Он больше не мог это видеть и слышать… - В порядке ли вы, капитан? – голос Вертера. Он, в шаге зависнув от Весельчака Ответа ждал только, качаясь слегка, Тихонько жужжа поврежденным инвертором. «Да, да…» - он поднялся, за стену держась, В глазах все кружилось, в ушах звон стихал… Качнувшись раз пару, уверенно встал, А робот парил рядом будто боясь Что не проживет вот с таким напряжением Его капитан – иль состарится раньше Отслеживал из показателей каждый Отслеживал все до мельчайших движений. …На крыше, куда поднялся капитан Еще не утих разговор трех людей. Решать было надо сейчас, сразу, здесь. Они все стояли и спорили там Боясь в лицо правде суровой взглянуть - Звучавшему из ниоткуда вердикту Простые три слова жестокого диктора. Простые три слова… «Его не вернуть».