Большие надежды

Москва, сентябрь 2019 года В коридоре его квартиры – подарка отца на совершеннолетие – стояло два огромных чемодана. Жизнь Алексея Агапова собиралась сделать крутой кульбит. В покоявшемся на столе ноутбуке хранилось подписанное с обеих сторон предложение о сотрудничестве – гарантия его будущего. Его ждала Англия, и один из центров мировых финансовых потоков, и уютная студия в престижном районе Лондона, и лучшее начало карьеры, о котором большинство его сокурсников даже мечтать не могло, хотя и они все были не самыми простыми ребятами. И все же было немного горько. Горько, что даже самым лучшим невозможно получить все и сразу. Ксюху ему оставлять очень не хотелось, но он сделал все, что мог. Выложил перед ней все карты, не утаив ни одной в рукаве, и все-таки она отказалась поехать с ним. Леша выслушал все ее объяснения и про учебу, и про родителей, но так и не смог принять их до конца. Что ее держало здесь, еще неустроенную, в самом начале жизни? Какие перспективы могут быть у преподавателя английского языка, которая еще и поет (как же он мог забыть?), ему сложно было представить. По его прикидкам в Лондоне они вполне могли бы найти Мироновой дело по душе. Но, раз не захотела, он тащить ее не будет. Другая бы за счастье сочла, честное слово. Но Ксения не была другой, она была такой, какой была. Какая ему понравилась. Он и понятия не имел, что ему в принципе может запасть в душу такая обычная девчонка. Милое личико, открытый взгляд, который вмиг мог потупиться в моменты смущения, а смущалась она довольно часто, и это было забавно. Широкая улыбка, появляющаяся так спонтанно и естественно, что он иногда ловил себя на том, что засматривается, как разлетаются в разные стороны уголки ее губ. Невысокая, с небольшой грудью. В общем, по всем канонам, не его формат. И до дома он ее повез от Битцевского парка тогда в начале лета потому что по пробкам одному было скучно ехать. От нее тогда сильно пахло костром – явно не аргумент в пользу обольщения. Да и вообще с ней поездка казалась предельно безопасной. К своим двадцатидвум годам он уже кое-что понимал в девушках и умел читать то, что было на поверхности. А у Ксюши на поверхности было полное отсутствие понимания себя как сексуального объекта. Ни кокетства, ни флирта, ни намека на заинтересованность в нем. Просто девчонка, просто обожглась на практике. Он взял ее телефон, потому что с ней оказалось легко. Она ничего не усложняла, не наводила тень-на плетень там, где все было предельно ясно. Учится, поет, танцует – типичные занятия для девчонки в двадцать лет. Его сокурсницы или многочисленные пассии из этих трех простых слов развили бы целую сюжетную историю, которую рассказывали с многочисленными ненужными подробностями, большинство из которых, оказалось бы выдумками. Ксюха была другой. С ней можно было пойти попить кофе, и он мог быть уверенным, что они пойдут именно пить кофе и болтать ни о чем. Что у нее в процессе их встречи не сломается каблук и ее не придется поддерживать или нести на руках, что содержимое чашки кофе не окажется на его футболке от неосторожного движения, за которым конечно же последует поход в уборную все это дело замыть, а потом обязательная часть с жаркими поцелуями. Он часто играл в эти игры, принимал их правила, ему даже иногда было весело, но он уже начал уставать от их однообразности. Алексею Агапову иногда хотелось просто сходить попить кофе в приятной компании. Без продолжений. Если бы он только знал, что попадется так быстро и практически без уловок. Он был готов выпрыгивать из любых капканов, которые обычно расставляли перед ним девушки, но капкан искренности просто не был различим. Он угодил в него весь, сам вошел в ловушку, его никто туда не зазывал. Ксюша все продолжала смотреть на него своими огромными темными глазами и весело смеялась над его шутками, а он уже понимал, что висит на крючке. По ее прикрывавшим глаза ресницам и смущенному румянцу в те редкие моменты, когда она все же замечала его пристальный взгляд, он понял, что ему будет нелегко. Перед ним стояла тяжелая задача: утянуть ее во влюбленность, раскрыть ее, сделать податливой, причем как физически, так и морально, чтобы она смогла впустить его и в тело и в душу, и, самое главное - не спугнуть. Он филигранно прошел по этому минному полю и получил свой приз в конце. Их дни и вечера в этой квартире навсегда останутся в его памяти. Как приятные воспоминания, очень приятные воспоминания. Время и расстояние лечат, должны лечить. По крайней мере, так многие утверждают. Просто сейчас, когда все уже было собрано, когда завтра утренний рейс и он понимал, что поступает правильно, по-другому просто невозможно, Алексей Агапов физически не мог находиться в этой квартире, не мог смотреть на эту кровать, на которой он так часто был счастлив с Ксюхой прошедшим летом. Лучшим летом в его жизни. Которое закончилось.

***

Его гелендваген уже неделю как стоял на парковке у отца, переписанный на фирму, поэтому Леша пока пользовался каршерингом – а что, удобно. Как влез в эту непривычно маленькую для себя Мазду, так и не стал подстраивать ее под себя. Зачем? Все равно скоро оставит ее на стоянке Шереметьево, пока кто-то другой не возьмет. Вот и сейчас, убивая время, колеся по уже пустеющей Москве, он слушай старые песни, которые в два, а то и больше раз были старше его. Про некую Кристину и ее именины, про незнакомку, приходящую к исполнителю во сне, про позвони мне, ради бога, и еще про что-то, про что он не понимал, потому что пелось на итальянском. В своей машине у него такое не играло, но это была не его машина, и тут были другие правила. Из динамиков донеслось протяжное «Ретро – эф - эм – Ретроооооо – эф – ээээм», и мальчишеский голос затянул что-то про дрожащий свет в какой-то витрине, про блещущие этажи и про встречи во сне и наяву. Леша Агапов прислушался. Желтые окна тают в оранжевой мгле. Как одиноко мне без тебя на земле. Пусть в этот вечер кружится шар золотой. Целую вечность ждать мне до встречи с тобой. Этажи, этажи, этажи Блещут огнем. Буду жить, буду жить, буду жить Завтрашним днем. И во сне, и наяву Только встречами с тобой Я живу, я живу, я живу.. * И чуть не задохнулся от нахлынувших эмоций. От которых бежал с самого их последнего разговора с Ксюшей, когда они решили остаться друзьями. В душу пробрался еле проглядываемый луч света, что кто-то давно, задолго до него переживал нечто подобное. Он действительно жил эти месяцы только их встречами, спасибо незримому автору, который смог облечь в слова то, что ему не поддавалось для формулирования. В динамики уже ворвалась Мадонна со своей нетленкой «Vogue», а Алексей все ловил воздух ртом и пытался переварить, пережить. «Целую вечность ждать мне до встречи с тобой». Нет. НЕТ! Он еще здесь, колесит по Москве, и все еще можно исправить. К девятиэтажке на Усиевича он подъехал уверенно, и уверенно взял телефон в руки, разблокировал его и даже открыл их чат. Всю уверенность вмиг как ветром сдуло. Леша пригнулся на сиденье, насколько позволял высокий рост, и посмотрел через ветровое стекло на дом. Первый подъезд, восьмой этаж, четвертое окно от края – горел тусклый свет. Значит не спит. Ему так хотелось привычным уже движением сгрести ее в объятья, вдохнуть ее запах, почувствовать липкий блеск на губах. С ней он этого блеска наелся! Просто увидеть ее, свою Ксюху. К черту все, он так больше не мог. Откинув к чертям собачьим все условности, он снова вошел в чат. Алекс: Привет! Ксю: Привет. Алекс: Я завтра улетаю. Ксю: Знаю. Ксю: Хорошей дороги. И все? И все... Может, и не нужно ковырять в еще незажившей ране? Шекспир тоже оборвал историю... Он не успел додумать, вспомнить, что она тогда сказала. Его телефон снова ожил, возвещая о новом сообщении в чате. Ксю: И удали то видео. Ксю: Пожалуйста. Как серпом по яйцам, ей-богу. Леша потрогал рукой, как ему казалось, окаменевшее лицо, щека мягкая, все как обычно. Какого же черта так херово? Вошел в галерее в раздел Видео, долго искал, проматывая какие-то приколы и дебильные кривляния приятелей, нашел то самое. На заставке смеющееся лицо Ксюши, когда она еще не поняла, что он снимает. Включил. *- Кого ты любишь? - Лееешу... Не сним... - Умница моя.* Сжав зубы, Алексей гипнотизировал значок корзины под видео, пока экран не потух. Возвращая телефон к жизни, он уже знал, что делать. Пара нажатий, и видео улетело в облако. Агапов залез в облако, удостоверился, что файл успешно нашел там приют, вернулся в галерею и только после этого снес видео с телефона. * Иванушки International «Этажи»