Кремовые чувства

Нужно совершенно не следить за новостями, чтобы не знать, что в городе открылась новая пекарня, в которой готовили такие вкусные пирожные, что ради них не жалко умереть. Первым же делом Кирю наведался туда; сначала — в одиночку, потом — с друзьями. Что-то ему подсказывало, что Мацуко с ее любовью к сладостям уже давно побывала там, но на вопрос: «Кстати, а как тебе данго в ***? Они, кажется, добавляют туда щепотку марганцовки, но я не уверен. Спрашивал — хитрецы отвечают: секрет фирмы» девушка смутилась. «Я о такой пекарне не слышала». Этот ответ уже смутил Кирю. Итак, он проебался, если не сводил свою девушку в место, которое наверняка покорит ее сердце. Свою вину необходимо загладить как можно скорее. В тот же вечер он пригласил Мацуко на свидание, на что она возразила: «У меня курсы», и перенесла встречу на субботу. Кирю сгорал от нетерпения. В субботу он надел новенькую рубашку со стразами и простоял у зеркала полчаса, рассматривая себя под всеми углами и во всех позах фотомоделей модных журналов. Убедившись, что выглядят на все сто, он опоздал на десять минут, но Мацуко не держала на него зла — привыкла. Уселись за столик у окна — Кирю-то лучше одноклассников Мацуко знал, как она обожала из окна рассматривать прохожих, в особенности — их обувь. Она мечтала стать дизайнером-модельером обуви. Чтобы польстить ей, Кирю попросил знакомого изготовить обувь по ее рисунку. Но Мацуко об этом пока что, конечно же, не подозревала. Это сюрприз на белый день. Девушка рассматривала меню больше трёх минут, не комментируя. Кирю не на шутку забеспокоился. Он положил поверх прохладной ладони Мацуко свою, теплую, и ласково улыбнулся, когда она взглянула на него. — Я угощаю. Ты можешь брать все, что хочешь, даже если рискуешь обанкротить это скромное заведение. — Если их кондитеры талантливы хотя бы вполовину, как ты говоришь, то банкротство им не грозит. Мацуко, наконец, подозвала официанта и сделала заказ. Кирю был немного разочарован тем, насколько мало она решила попробовать, но когда принесли поднос, то ему не показалось, что сладостей было мало, скорее напротив. — Итадакимасу, — она сложила ладони вместе и, не дождавшись его ответа, принялась за первое пирожное, свое любимое — кремовое, украшенное сверху клубникой. — Ага, итадаки… Ого, ты пошла в разнос. Тщательно прожевав пирожное, Мацуко вытерла салфеткой края губ, испачканные кремом, и только потом поддразнила: — Разве не этого ты хотел? — Этого, этого, — успокоил ее Кирю, все ещё глядя на девушку округлившимися глазами. — Ты ешь, не слушай меня. Она всегда ела так неторопливо и величественно, что Кирю не мог свыкнуться с картиной, представшей перед ним: все ещё сохраняя достоинство, Мацуко облизывала пальцы, на которых остались крошки от пирожного, с таким аппетитом, словно хотела их съесть. У Кирю тихо, но неприятно заурчало в желудке. Он был бы нечестен перед собой, если бы не признался: как же чертовски сильно он жаждал в этот миг поцеловать Мацуко. Ее губы были слаще на вкус, чем все пирожные мира. Заметив, что он не ест, а только глазеет на нее, Мацуко промычала что-то невнятное с набитым ртом, (что тоже было не в ее характере!) и подвинула Кирю поднос. Он послушно взял моти и надкусил, но не почувствовал тающего во рту вкуса, потому что любовался наслаждением, негой растекающимся в полуприкрытых глазах девушки. — Спасибо, что привел меня сюда, — Мацуко, наконец, сделала глоток чая и откинулась на спинку стула с набитым животом. — Я, кажется, все. — Я тоже, — выдохнул Кирю, сдержав желание рыгнуть на всю честную пекарню. — Как хорошо, что мы в отношениях. Согласись, если бы не я, то ты бы не успела побывать здесь до того, как уехала в Токио? — Наверное, — Мацуко заметно погрустнела: плечи ее ссутулились. — Отношения — это не единственная опора. — Почему нет? — Потому что в отношениях ты полагаешься на другого. Это не плохо, но со временем ты расслабляешься. — Можно подумать, тебе не нравится расслабляться. — В любви невозможно расслабиться, потому что любовь такая… ну, такая… — Любовь иррациональна, поэтому не советую ее конкретизировать. — Вот видишь! У меня больше нет своих мыслей. Я всецело полагаюсь на тебя. — Не вижу минусов, одни плюсы, — Кирю беззаботно подмигнул. Краска очаровательной стыдливости затопила щёки и уши Мацуко. Кирю понял, к чему все эти разговоры про зависимость в отношениях: ей просто было неловко, что он увидел ее настолько наслаждающейся трапезой. Было нарушено негласное кредо, установленное Мацуко: сохранять приличия в любой ситуации. Кирю усмехнулся и, сделав над собой некоторое усилие, громко рыгнул, чтобы Мацуко расслабилась — все они люди и не лишены недостатков. Некоторые посетители обернулись и с любопытством поглядели на юного обжору, а одна официантка и вовсе подпрыгнула от неожиданности, благо, она в этот момент не несла заказ. Мацуко отвела взгляд и зажмурилась, чтобы прийти в себя, но ее широкая улыбка и мелко подрагивающее от смеха тело выдавало ее. — Митсуки, ты бесподобен. Делай так почаще. — Смотри не пожалей. Я ведь правда могу. — Да я не об отрыжке. — А о чем тогда? Объедаться почаще? Это самая приятная просьба в моей жизни. — Я тебя поняла, — раскрыв глаза, уверенно заявила она. — Давай не стесняться друг друга. В конце концов, прошло три месяца. Мы можем позволить себе чуточку больше, чем раньше. Кирю весь просиял. — А мой ответ все тот же: смотри не пожалей.