Последний из Дельты

Скорч ненавидел то, чем приходилось заниматься. Сказать, что ему осточертело вслушиваться в тихий голос доктора Хемлока, его нудные объяснения почему и зачем, его рассуждения о проекте и общение по его назначению и прогрессу с остальными учеными исследователями его порядком раздражало. Дельта-62 никогда такое не любил. Особенно на Камино, которое теперь можно вспомнить с некоторой симпатией. Коминоанцы хотя бы не морочили ему мозги, предпочитая свой «товар» не посвящать во все тонкости производства. Скорч же уже довольно знал о проекте, потому что его работа заключалась не только в постоянно сопровождении Хемлока, но и обеспечении безопасности базы Тантисс. Больше его бесило то, что кроме него не нашли кого-нибудь другого. Он уже истосковался по боевым операциям, хотя сейчас они воспринимались никак раньше. Возможно, виной тому то, что одна из такой унесла жизнь остальных? Да, эта рана осталась кровоточащей по сей день, не давая не секунды покоя, чувство вины грызло изнутри, постоянно возвращаясь в виде мыслей относительно того, что же ему делать и как быть. Скорч отгоняли мысли прочь, прячась за стеной. Хорошие солдаты выполняют приказы. Любые. Даже самые аморальные они выполняют молча. Особенно теперь. Раньше всё было гораздо проще. Вот вам враг в лице дроидов и сепаратистов, посмевших стать угрозой для Республики, призвавшей клонов на защиту. Врага не надо было щадить. Исключения -те, кого необходимо было доставить в штаб для допроса или защитить осведомителя. Рядом с ним, Дельтой-62, были остальные члены отряда. Суровый Босс, уверенный, стойкий, всегда заботящейся о своем отряде. Фиксер, заместитель Босса, простой вояка, предпочитающий скрываться за образом образцового солдата, всегда говорившей сухо и излишне лаконично, не тратя время на пустую болтовню -всё только по делу, но при этом тоже по-своему заботящийся о каждом члене их отряда. Где подменить уставшего командира и разобраться с документами и рапортами, где рыкнуть на излишне веселого и оттого не желающего оставаться на койке в госпитале Скорча, где проверит экипировку Сева, который в своей привычной манере резко огрызался или игнорировал, уже выискивая следующего неудачника, которому суждено будет умереть сегодня именно от его выстрела. Сам Сев, которого считали психопатом, который редко и по-черному, но всё-таки шутил, постоянно прикрывая спины братьев со снайперской позиции, отстреливая тех, кто мог бы стать для них угрозой. По этой компании Дельта-62 сильно тосковал, однако приказ был четким: назначение сначала на секретную базу в проект «Боевой покров», где ему доверяли сопляков-новобранцев из простых людей, которые временами выводили из себя даже сильнее дроидов. Интересно, а как бы с ними справлялся Босс с Фиксером? Сев и так понятно, что запугал бы и заставил бы подчинятся, пользуясь своей репутацией и пугающим голосом. Босс был бы, наверное, более снисходительным, стараясь действительно этих юнцов научить быть элитными бойцами, а Фиксер бы его в этом только поддержал, предпочтя следовать приказу. Увы, теперь он это никогда не узнает. Если что случилось с Севом неясно до сих пор, то информация о гибели Босса и Фиксера была им уже не раз перепроверена. Оба погибли на задании, столкнувшись с последними элитными бойцами КНС. Задачу выполнили, но заплатили жизнями. Скорч этого не забудет. Не забудет хрипящего на руках Фиксера, булькающего и отчаянно вцепившегося в его броню дрожащими пальцами. В его карих глаза только боль и страх. Босс уже не дышал, хотя меддроиды всё еще старались его реанимировать, но Скорч уже понял -бесполезно. А потом предсмертные конвульсии сотрясали и последнего его брата, после чего Фиксер также закатил глаза и перестал дышать. Дельта-62 остался один. Хотелось кричать, хотелось ругать, хотелось крушить и убивать, но Скорч сдержала себя. Сжал зубы и пообещал, что не позволит себе плакать, однако слезы скатывались по его лицу, благо шлем скрывал это от остальных. Как он оказался в проекте «Боевой покров»? Один из лучших коммандос мог многому научить ТК-солдат, вот командование на него своё внимание и обратило, после того, правда, как он смог окончательно прийти в себя после потери братьев. Замену медленно приходящей в негодность армии клонов. И как бы ему это не нравилось, как бы не хотелось вернуться к боевым операциям, приказ был приказом, и Скорч следовал ему неукоснительно, засунув как можно глубже своё мнение и отношение к проекту, новобранцев и некоторым гением проектировщикам, которые забыли про перила, из-за чего некоторые юнцы чуть не сорвались. За ним глаз да глаз, а Скорч не привык общаться с такими. С братьями он чувствовал себя как в семье, но вот с этими, чужими для него, было не просто неловко, а даже как -то тяжело. Остальные коммандос, которые носили абсолютно белые доспехи и от того стали абсолютно обезличенными, также как-то не получилось наладить отношения, кроме рабочих. Видно, что-то там внутри весельчака сломалось, раз Скорч теперь предпочитал отмалчиваться и отделываться рубленными фразами на вроде «Да, сэр!» «Будет выполнено!» Он был благодарен лишь за то, что ему позволили оставить свою раскраску, хоть что-то, что его по-прежнему связывало с братьями. Они бы точно хотели, чтобы он был хорошим солдатом и сделал всё, чтобы теперь уже Империя не сталкивалась с ужасами Войн Клонов. И Скорч старался, как бы тяжело не было на душе. После инцидента с одним из коммандос, который смог сбежать, а задержанным оказался другой коммандос, член Бракованной Партии, Скорч и сам не понял, почему его вытащили из тренировочного центра, переведя на Тантисс. Потом уже выяснилось, что на охрану комплекса отобрали лучших из лучших коммандос, и он оказался в их числе. Командование высоко оценило его работу, его погибший отряд, поэтому его назначил главой службы безопасности Тантисса. Скорч воспринял это молча, как-то вяло и без интереса. Было наплевать, куда его там назначат. Братьев это не вернет, война закончена, а что делать дальше он не знал, продолжая плыть по течению. Если в данном случае лучшим вариантом было работать местным боссом безопасности, то почему бы и нет? Поначалу казалось, что работенка не пыльная и впавшему в апатию клону не придется напрягаться, но потом выяснились интересные подробности. Так как своему главе безопасности Хемлок доверял, то Скорч быстро оказался в курсе многих засекреченных вещей. В частности ему стало известно о детях в Хранилище. Он сам доставил их с перевалочной базы над Корусантом нескольких. Это было настоящей отдушиной, хоть и повод вызывало где-то там внутри недовольство и сомнения. Покинуть Тантисс, с его узкими коридорами, притушенным освещением, монотонной и размеренной жизнью, когда по коридором сновали ученые в своих серых одеждах и солдаты, чьи белые доспехи в этом сером мире смотрелись как-то не уместно и вызывающе. Всё окружение словно давило на Дельту-62, временно отзываясь вспышками головной боли. Скорч предпочитал винить в этом последствия взрыва, который-таки дотянулся до его братьев, подарив им несовместимые с жизнью ранения. Даже «Катарн» не смог спасти, слишком уж сильно бахнуло. Скорч считал, что именно поэтому он страдает от головных болей и вялости, хотя чувства подсказывали, что это не так. В груди, после смерти братьев, осталась лишь пустота. Из сердца словно вырывали важный кусок, который теперь заполняла лишь тоска и апатия, превращая весельчака «Дельты» в мрачную и отстранённую ледяную глыбу. Наверное, глядя на него, Сев с Фиксером хмыкали бы, а Босс лишь качал головой, пряча грустную ухмылку под шлемом. А ведь Скорч не хотел бы пародией на Фиксера или Сева, но у судьбы на него были иные планы. Поэтому он молча слонялся по коридорам базы вслед за Хемлоком, отдавал или передавал приказы, наблюдал за их исполнением, проверял как всё работает и предпочитал лишний раз не подавать голос. Слышать от других коммандос голос, которым говорили братья, было тяжело. Иногда, ему казалось, что слышит в своей голове сухой голос Фиксера, или Босса, которые задавали ему каверзные вопросы, на которые ответа не было. В такие момент Дельта-62 задумывался о том, что последствия того ранения были куда более серьезными, чем заключили медики. Бубнеж Хемлока, беседующего рядом с доктором Скалдер раздражал, но Скорч молча терпел это, погрузившись в свои мысли. Когда Хемлок двинулся дальше по коридору, он последовал за ним, привычно держась чуть позади. Это всё он повторял уже не раз, заучив маршрут, который почти не менялся, от и до. Лишь иногда Хемлок вносил коррективы, меняя направления и двигаясь в другие части комплекса, но это была редкость. Здесь, на Тантиссе, всё было подчинено расписанию и ряду негласных правил кто, куда и как будет идти и что делать. Отхода от привычной рутины не оставались незамеченными. Чем-то даже напоминало Камино, с его строгим персоналом и суровой дисциплиной. Только вот Камино было домом, а Тантисс, скорее, тюрьмой, в которой каждое движение строго регламентировано, в которой все клоны -пленники ученых, чьи глаза скрыты за специальными очками, от того и выглядевшими особенно бездушно, словно дроиды, которых так ненавидели все клоны. Даже прохладное отношение к своему «товару» со стороны каминоанцев было не столь обжигающим, как местных ученых, проходящих мимо, полностью погруженных в свою работу. Скорч помнил Нала Се, которая своим мягким голосом размеренно беседовала с клонами, объясняя им, тогда еще совсем детям, в чему смысл их существования и зачем их сотворили. Сейчас Нала Се где-то там, в катакомбах тюремного блока, отказавшаяся сотрудничать и предпочитающая медленно умирать в одиночестве. К ней почти никто не заходит. Может доктор Карр зайдёт пару раз в месяц, желая уточнить какие-то данные. Почему-то ей Нала Се готова что-то сказать, в то время как Хемлока и остальных она игнорирует, предпочитая впиться пустым взглядом больших черных с белым кольцом зрачка глазами в серые стены. От этого взгляда, который Скорчу был знаком по Севу, Дельте-62 не по себе. Он редко видит, наверное, одну из последних представительниц расы, что его создала, но каждый раз содрогается под доспехами от ее полного обречённости и нежелания жить взгляда. Лишь когда сопровождает Хемлока или Карр. От печального взгляда Нала Се под доспехами и термобельем пробегают мурашки, а сердце начинает ныть, твердя, что это неправильно. Камино был их домом, а каминоанцы, пусть и не жаловали свои творения, были всё-таки родителями, творцами, которые их породили на свет и то, что сотворили его братья во главе с Рэмпартом взывает там, в груди, настоящее пламя ярости и гнева, быстро опадающее и сменяющиеся на угли обреченности и тоски. С Камино у него много добрых воспоминаний, хотя туда они возвращались редко. Именно там он с братьями в первый раз встретились и оттуда были посланы на Джеонозис, в ту кровавую бойню, которая унесла жизни почти половины таких коммандос, как он. Теперь Камино, того Камино, которое он знал, больше нет. Еще один фрагмент, оставивший после себя в сердце лишь холодную пустоту. -Есть информация по Омеге? -голос Хемлока вырывает Скорча из мыслей, заставляя сосредоточиться на шедшем немного впереди докторе. -Коммандер Вольф сообщил, что объекту удалось скрыться вместе с беглыми клонами. -сухо отвечает коммандос. -Неужели? Почему? -интересуется Хемлок, слегка поворачивая голову. -Согласно отчету, беглецы смогли эвакуироваться и остановить их не было возможности. Скорч и сам не верит в это. Вольфа он не знает лично, но его рекомендовали как одного из лучших, поэтому именно ему было передано ответственное задание помочь оперативнику в захвате девочки. Однако тот не преуспел. Почему? Скорч был уверен, что одноглазый коммандер что-то недоговаривает, как и весь его отряд. Как удачно, что кроме простых клонов и одного коммандоса никто не видел попытки Вольфа захватить объект. Оперативник был оглушен, а ТК-солдаты частично перебиты, частично выведены из строя. Слишком удачно, чтобы быть случайностью. -Хм. Оперативник подтвердил эту информацию? -Хемлок тоже не доверяет оставшимся на службе клонам. Их симпатии по отношению к беглецам и клонам-бунтарям были очевидны. -Он был выведен из строя, сэр. -сухо отчитался Скорч, останавливаясь вслед за Хемлоком около очередной двери. -В ходе операции он получил серьезные повреждения. Сейчас он восстанавливается. -Как только процесс закончится, отправь его снова на поиски. Мне нужен этот объект. -приказывает Хемлок, поворачиваясь лицом к коммандосу. -Так точно, сэр. -отвечает Скорч, разворачиваясь и направляясь исполнять приказ. Все лучше, чем ходить тенью за самоуверенным и холодным доктором, у которого все мысли связаны с его собственным честолюбием и алчностью. Скорча бесил персонал. Все без исключения. Его бесили штурмовики. В своих разговорах, они нередко рассуждали кто откуда прилетел, как хорошо дома было и как они пошли его защищать. Это навевало на Дельта-62 воспоминания о Камино, о братьях, что сжимало сердце тоской и болью утраты, все сильнее ожесточая коммандоса, заставляя его превращаться в холодную глыбу, внутри которой скрывалось. Его бесили ученые. Если Хемлок и Скалдер бесили своей холодной отстранённостью и желанием все контролировать, чем напоминали ненавистных тактических дроидов, то доктор Карр раздражала излишне теплым и бережным отношением к объектам. Скорч мог ее понять. Это всего лишь дети, которым не повезло родится с врожденным фактором, столь ценным для Империи сейчас. А раз так, то это не дети, а ценный инструмент, такой же важный, как и клоны в своё время. Клоны довольно легко воспринимал своё положение, быстро развиваясь и становясь взрослыми. Эти дети так не могли, о чем клон-коммандос знал лучше остальных братьев. В отличие от рядовых, большинство из которых предпочитали думать лишь о том, как они в следующем бою будут крошить дроидов и стараться не умереть, Скорч иногда задумывался о том, что будет после того, война закончится. В связи с этими мыслями он полез в голонет, изучая варианты жизни на гражданке, поражаясь тем, как же он не похожа на его текущую жизнь. Спокойная и размеренная, лишённая риска быть убитым в ходе зачистки очередной вражеского командного центра. И дети там дети, а не подрастающие бойцы и объекты для экспериментов, что поразило в свое время его больше всего. Однако Дельта-62 знал, что иногда для достижения цели приходится идти на аморальные поступки и закрывать на них глаза, делая вид, что его это не касается. Отстраниться от настоящего, видя перед собой цель и препятствие, которое лишь мешает ему добраться до цели было важным качеством, помогающим скрыться от настоящего, от осознания потенциальной неправильности своих действий и молча выполнять поставленную задачу. Скорч понимал, что действуй он сам и его отряд согласно приказу, сейчас бы были бы живы Босс с Фиксером. Приказы не должны обсуждаться. Поэтому, действуя согласно протоколу, он оглушил попытавшегося сбежать мальчишку из числа объектов. И пусть Карр причитала и была недовольна, Скорчу было наплевать. С каким-то мрачным и одновременно усталым торжеством, он признавался самому себе, что с гибелью отряда он стал более жёстким. И это было неудивительно. Пройти всю войну, участвовать с самых тяжелых операциях, а потом, когда она закончился, потерять братьев, уничтожая очередное логово крыс-сепаратистов -неплохой повод внутренне сломаться. Что у него осталось, кроме присяги Империи и службы? Правильно, ничего. Камино больше нет, как и отряда, так что возвращаться некуда и не к кому. Вокруг много других клонов, в основном коммандос, но они другие, хоть болезненно напоминают ему Босса с Фиксером, а некоторые -Сева. Идти за помощью и поддержкой к ним — значит проявить еще большую слабость. Он потерял свой отряд, а навязываться другим не желает, предпочитая вариться в собственном соку из сожаления, боли и злобы. Единственная отрада, позволяющая отключить мозг, чувства и мысли о прошлом и боли — это служба, которой он отдает себя без остатка, терпеливо вынося этих напыщенных учёных, которые нередко смотрят на него, героя войны, как на мусор, отчего пальцы сжимаются сильнее на рукоятке верного бластера. Для того же Хемлока и Скалдер он -всего лишь инструмент, средство достижения цели. Инструмент не говорливый, исполнительный, внушительный, а значит в разы эффективный для них. Вот и таскает его повсюду за собой, демонстрируя остальным, какая сила и поддержка стоит за спиной, вызывая внутри отвращение. Босс так никогда не делал, не пытался играть мускулами стоящего за спиной, хоть и был командиром и должен был решать кто и что делает будет в любой ситуации. Босс думал об отряде, о том как выполнить задачу, но выйти всем из передряги живым. Если Скорч погибнет, Хемлок лишь пожалеет, что такой эффективный инструмент больше не будет работать. От этого на душе еще более противно, выполнять приказы становится всё тяжелее, но Скорч верен Империи и, сжимая зубы за шлемом, выполняет. Наверное, так теперь чувствует себя и доктор Карр. За ее холодностью скрывается растерянность. За линзами очков скрываются испуганные, сомневающиеся и какие-то печальные глаза, словно она не ученый, а такой же узник, как и те дети с клонами. Она не знает, что делать, впервые чувствуя себя совсем не в своей тарелке. Скорчу даже занятно наблюдать за ее метаниями, когда он не сопровождает Хемлока не занимается другими делами. Отчеты, скрупулёзно поставляемые ему от других коммандос как главе службы безопасности, рассказывают ему о многом. Скорч следит за ней, даже когда его рядом нет. Чем-то она ему приглянулась. Может тем, что они похожи, пряча там, за оболочки, призванной отталкивать любопытных, боль? Возможно. Скорч раньше мог бы пошутить на эту тему, но сейчас даже не подумал. Времена действительно изменились. Изменились и люди с клонами. О чем и говорить, когда на задание отправляют не элитного коммандос, не знающего поражения, а какого-то ассасина из сверхсекретного проекта. Иногда это даже кололо обидой. Но Скорч терпел. Приказы и решения начальства он уже привык не обсуждать. Фиксер оценил бы, а Босс лишь покачал бы головой, недоумевая, что бы такого могло произойти с Дельтой-62, что он так кардинально изменился.

***

Новость о захвате очередного несчастного ребенка, которого необходимо переправить на Тантисс Скорч воспринял с некоторой радостью, если это можно так назвать. Скорее облегчение от того, что ему будет дозволено вырваться из серых, пусть и просторных, но таких давящих коридоров базы, что даже не стал возражать на инициативу Эмери Карр, решившей отправиться с ними. Судя по всему, он захотела посмотреть вживую как происходит передача из рук в руки живого объекта. Скорч был против. Эмери не стоило такое видеть. Ее профессиональное отношение и так сильно пошатнулось после того, как сбежала ее сестра и она узнала больше о проекте Хемлока, в частности о детях, которые были заперты в Хранилище. А потом она посетила госпожу Се, находящуюся по арестом, о чем Скорчу доложили сразу же. Сейчас же, если она увидит, как происходит процесс обмена, она и вовсе может разочароваться еще больше. Скорчу должно быть наплевать, но он почему-то не хочет видеть на этом лице боль и ужас. Однако Хемлок дал добро, а значит ему оставалось только смириться и взять за выполнения задания. Вот только почему-то рядом с ней ему было выполнять приказы в точности было как-то тяжело. Скорч постоянно отвлекался на Карр, чувствуя ее напряжение, которое выражалось в излишне прямой спине и слишком крепко сцепленных за спиной руках. Где-то там в груди возникло желание поддержать, как-то подбодрить, но Скорч сдержался. Он солдат. Его голова должна быть холодный и думать только о задании. Иначе будет как с твоими братьями, которые погибли. Поэтому Скорч и сам выпрямляется, крепче сжимая пальцами рукоятку верного DC-17m. -Проблемы? -прохрипел наёмник, оценивающе глядя на замершую женщину. -Образец младше, чем я ожидала. -ответила Эмери, оборачиваясь к нему и выделяя голосом последнюю часть предложения. Не простила ему слепое следование приказу и оглушение одного из детей… образца, во время его попытки побега. Очень похоже на то. Однако в его огрубевшей душе не было место жалости. Скорч должен быть холодным и выполнять приказы. И если Эмери Карр чем-то недовольна, то у него есть способ ее урезонить и напомнить заодно о ее провале, последствием которого и было оглушение образца. — Значит с ним будет меньше проблем. -наклонившись ближе к Эмери, припечатал коммандос. Доктор Карр смерила его долгим, каким-то оценивающим и мрачным взглядом, от которого ему даже стало слегка не по себе, после чего отвела взгляд и спустя секунду вернула к ребенку в левитирующей переноске, который мирно посапывал, сжимая в руках свою любимую игрушку. После взгляд метнулся на наемника. -Мне нужно его проверить. -сухо оповестила всех Эмери. -Для подтверждения. -добавила она после всхлипа спящего. -А оплата? -недовольно поинтересовался Кэд Бейн, когда доктор Карр шагнула вперед, опускаясь на одно колено рядом с переноской. Скорч молча повернулся к одному из четверки сопровождающих ТК-солдат. Тот понял без слов, шагнув вперед и демонстрируя дипломат с кредитами. Подлетевший дроид наемника протянул Скорчу пульт от переноски, который коммандос всё также молча принял, слегка повернув шлем, делая вид, что сосредоточен на том, как дроид рассматривает и проверяет подлинность кредитов, сам обращаясь в слух и внимательно следя краем глаза за Эмери и наёмником. Опасения Скорча подтвердились. Вопросы, задаваемые доктором Карр, были вовсе не теми, какие можно было бы ожидать от ученых империи. Они имели слишком очевидный подтекст. Она явно проявляла не научный интерес к очередному образцу. Стоило учитывать это и быть готовым, благо коммандос всегда был готов. А чтобы не прекратить размышления доктора Карр, Скорч, подойдя к переноске, через пульт закрыл ее, после молча передав пульт Эемри, которая приняла его не дрогнувшей рукой. Вот только даже из-под линз Скорч видел, как странно потускнели ее глаза. Очень знакомо. Вспомнила что ли что-то болезненное из прошлое? Похоже на то. Пожалуй, ему стоит уделить доктору Карр больше внимания, чтобы поставить точку в их разговоре.

***

Возможность поговорить представилась ротацию спустя их возвращения. Скорч шел, направляясь к очередному залу, где его должны были ждать с отчетом одинаковые в своей белоснежной броне коммандос, когда столкнулся Эмери, шедшей в сторону хранилища. Сказать, что Скорч был удивлен, ничего не сказать. Доктор Карр вставала обычно гораздо позже. Да и Хранилище начинало работать позже. С чего вставать в такую рань, если работы еще не начались? Еще больше вопросов возникло, стоило бывалому коммандос заметить в руках девушки соломенную игрушку. Покопавшись в памяти, он вспомнил, что такая же была у Омеги, в течении определенного времени пребывавшей на базе и обычно ходившей хвостиком за Карр, своей старшей сестрой. Занятно. Причин для разговора стало заметно больше и откладывать его Скорч не видел смысла, перегородив проход доктору, которая явно разумом была далеко отсюда, из-за чего чуть не налетела на коммандос. Благо Скорч успел ее придержать. -Прошу прощение, коммандер. -смерив его максимально холодным и нечитаемым взглядом, поблагодарила доктор, намереваясь двигаться дальше, но Скорч придержал ее за локоть. -Нам надо поговорить. Следуйте за мной. -сообщил Скорч и отошел в сторону, увлекая ее за собой, так как не разжал стальной хватки на руке. Карр явно такого не ожидала, из-за чего позволила утянуть себя в одно из пустых помещение без сопротивления. Однако уже внутри она попыталась высвободить локоть, что Скорч ей снова не позволил сделать. Почему-то держать ее руку было приятно. Несмотря на толстую ткань, Скорч чувствовал тепло сквозь слои одежды и перчатки. Раньше такого никогда не было. -Что вы себе позволяете, коммандер? -вопросила Карр, глядя на него суровым взглядом. -Нам надо поговорить. -отчеканил тот, всё-таки с неохотой отпуская ее руку. Карр тут же отодвинулась от него на пару шагов, настороженно осматривая. Похоже, считала его опасным. Скорч мысленно усмехнулся. Не зря. Он действительно был опасным. Враги не раз смогли в этом убедиться. -Зачем? Раньше вас мало интересовала моя личность. -Вы ведете себя непрофессионально, доктор. -не стал тянуть коммандос, сразу же в лоб сообщив то, что не давало ему покоя. Эмери дернулась от его слов, как от удара. В глазах промелькнул страх. Она невольно сделал шаг назад. Руки заметно задрожали. Скорч озадаченно наклонил голову вбок. Нет, он ожидал всякого, но точно не такой реакции от обычно сдержанной, отстраненной и холодной Карр, которая себя контролировала прекрасно, не позволяя по движению тела и взгляду узнать о ее эмоциональном состоянии. Сейчас ее ледяной спокойствие дало трещину, выпустив наружу страх. Карр буквально дрожала всем телом, максимально отодвигаясь от Скорча, упираясь в стену и вжимая в нее, глядя на него загнанным взглядом. Похоже прямолинейность как всегда сыграла с ним злую шутку. Вопрос в лоб был не самым правильным. -Доктор Карр. Эмери замотала головой, сильнее вжимаясь в стену. Скорч медленно поднял руки. Бластер, верный его спутник, отправился на стол позади. Скорч демонстрировал пустые руки доктору, медленно, миллиметр за миллиметром, приближаясь. Он не должен вспугнуть добычу. Ни в коме случае. Обезвредить ее ему, конечно, труда не составит, но Скорч не из тех, кто будет закручивать руки женщине. Остатки совести не позволят. -Спокойней. -ему требовалось убедить ее, что всё хорошо, иначе у девушки сдадут нервы. -Я не причиню вам вреда. Я не знаю, почему вы боитесь, но приношу свои извинения за свои слова. Прошу вас: успокойтесь. Никто не причинит вам вреда, обещаю. Эмери перестал дрожать. Даже от стены отлипла, нервно теребя высокий воротник слегка трясущимися пальцами руки. Соломенная игрушка упала на пол, как и планшет. Вторая рука доктора скрылась за спиной. Скорч отметил, что глаза, расширившиеся от страха, начали приходить в норму. Лишь капля пота стекала по правому виску доктора. Она всё еще боится. -Прошу вас, сядьте и успокойтесь. -его учили, как надо поступать с теми, кто паникует и находится в шоковом состоянии. Раньше он считал это глупостью, нередко шутя на этот счет, заставляя Фиксера закатывать глаза под шлемом и нередко сквозь зубы просить его заткнуться и перестать исторгать из себя очередной каламбур. Сейчас ему требовались все знания и память. Эмери Карр очень боялась его в данный момент. Причем, судя по реакции, боялась она не его лично, а последствий его слов. Взгляд командоса непроизвольно упал на показавшуюся из-за спины руку. На покрасневшей коже, открывшейся благодаря тому, что перчатка, которую Карр носила постоянно, задралась в результате излишне резко движения, когда девушка прятала руку, он отчетливо разглядел следы уколов и инъекций. Из-за того, что рука терлась о жесткую ткань одежды ученого эти отметины стали видны. Отметины на тех же местах, что и у образцов из Хранилища. Не трудно догадаться, что над ней также ставили опыты. Они ли причина того, как резко среагировала Карр на его слова? Эмери замечает его пристальное внимание. Девушка вновь убирает руку, второй натягивая задравшуюся перчатку, пряча кожу от любопытного и испытывающего взгляда. Ее дыхание выравнивается, дрожь почти проходит. Однако она старается не смотреть ему в глаза, старательно отводя взгляд и упирая его в стену напротив. Рука в перчатке, где коммандос заметил следы от инъекций, всё еще заметно подергивается, в то время как вторая пришла в норму. Скорч придвинулся еще ближе. Что-то настоятельно толкало его ближе к Карр. Однако та оставалась неподвижной, молча глядя в сторону. -Простите мне мою прямолинейность, мэм. -Вы не виноваты. -надтреснутым голосом отвечает девушка, старательно не глядя на него. -Ваше замечание верно. Я… Договорить Скорч ей не дает. Коммандос в один шаг сокращает расстояние между ними. Эмери подается назад, но Скорч быстрее. Его руки крепко обхватывают доктора, осторожно прижимая к нагрудной пластине доспехов «Катарн». Несмотря на толстую ткань, Дельта-62 чувствует как вмиг напряглись мышцы под его руками. Эмери подобные объятия доставляли дискомфорт. Требовалось ее успокоить. На ум невольно пришли слова, которые он, Дельта-62 или Скорч, твердил Фиксеру, сжимая его руку и склонившись над ним. -Всё будет хорошо. Всё будет хорошо. -как мантру повторял Скорч, продолжая осторожно обнимать девушка. Через какое-то время это подействовало. Эмери заметно расслабилась. Мышцы не были уже так напряжены. Неожиданно для себя, она даже обняла его в ответ, уткнувшись носом в шею коммандос. Скорч позволил ей это сделать, продолжая аккуратно обнимать ее. Несмотря на толщину брони, казалось, он чувствовал биение чужого сердца, что постепенно приходило в норму. В какой-то момент ноги Эмери подогнулись, и Скорч аккуратно опустился на пол, придерживая плачущую Карр и поглаживая ее по спине. У доктора была истерика и лучшим вариантом было позволить ей выплакаться, что он и сделал, лишь сняв ее извечные очки, открыв такие красивые и глубокие карие глаза, в которых он невольно тонул. Внутри недовольно шевелилась привычная холодность и жесткость, ворча, что всё это нежности, которые им будут только мешать, но Скорч подавил это усилием воли. Как же он соскучился по простым человеческим объятиям! Последний, кто его обнимал, был Фиксер. Это было после Приказа. Скорч всё еще приходил в себя после потери брата, Сева, сгинувшего неизвестно где. Приказ, убийство бывших командиров-джедаев на глазах только сильнее пошатнули его морально состояние. Лишь молчаливый и всегда какой-то суховатый брат пришел на помощь, по-братски обняв его и шепнув, что им всем тяжело, но они обязаны справиться во имя брата. Тогда он нуждался в объятиях и поддержке. Сейчас Скорч успокаивает доктора, чье состояние пошатнулось от его слов. Похоже неумение вовремя остановиться и перестать нести бред является его неотделимым качеством. -«Иногда надо просто заткнуться и лишний раз ничего не вякать, Скорч!» -всплыли в памяти слова, сказанные раздраженным Севом. В данной ситуации брат был абсолютно прав. Истерика постепенно стала сходить на нет. Эмери уже не вздрагивала. Слегка отодвинувшись от грудной пластины, он вытирала глаза платком, появившемся из одного из карманов. Подняв покрасневшие и еще влажные глаза, она встретилась взглядом с холодным светом бездушных светящихся голубым линз. -Вам лучше? -участливо спросил Скорч, по-прежнему осторожно поглаживая чужую спину. -Да… Благодарю. -как-то сконфуженно ответила девушка, стараясь отвести взгляд, но Скорч не позволил ей этого сделать, осторожно коснувшись ее щеки, стирая дорожки слез. -Не стоит. Это была моя вина. -коммандос действительно было стыдно. Ну не приходилось ему работать с ранимыми личностями в симбиозе. Привык говорить прямо, как учили, а туту оказывается подход особый нужен. Впрочем, Скорч мысленно отвесил себе вторую оплеух, он мог аккуратнее подбирать слова. Чужая душа могла оказаться весьма ранимой. -Не волнуйтесь. Всё произошедшее останется нашей маленькой тайной. Эмери неловко и благодарно улыбнулась. Она была очень признательна коммандеру. И эта улыбка растопила ледок на душе коммандос. Она не могла видеть, но под шлемом он снова улыбался, как тогда, еще до Приказа и потери брата. Он не мог оторваться от ее глаз. Они манили его, затягивали. В них хотелось раствориться. Скорч не мог налюбоваться ими. -Мне надо идти, коммандер. -глянув на экран планшета и оставшуюся на полу рядом с ними куклу, произнесла Эмери, впрочем, не предпринимая попыток вырываться из чужих объятий или отстраниться от черно-бело-желтого коммандоса. -Хочу кое-что сделать до начала обычного расписания. -Подарить кому-то игрушку? -поинтересовался Скорч, удерживая Эмери в своих объятиях и заглядывая ей в глаза. Та отвела взгляд. -Что ж, поговорим тогда об этом всём позже. -милостиво разрешил коммандер, неохотно расцепляя объятия и, поднимаясь и помогая подняться Эмери, чтобы затем подать ей планшет с куклой, попутно оценив качество, с которым она была сделана. -Благодарю вас, коммандер Скорч. -вновь тепло улыбнулась Эмери, перед тем как на ее лицо снова была натянута холодная безразличная маска, а глаза скрыли очки. Скорч проводил ее взглядом до поворота. В голове происходящее отказывалось укладываться. Он только что обнимал Эмери Карр? Это не сон и не игра воображения? А она плакала у него на груди? Да уж, сегодняшний день кардинально отличался от серой обыденности будней Тантисса. Определённо, это было самое необычное, что с ним случалось за последние полгода, если не полтора. Скорч невольно улыбнулся, пользуясь тем, что под лицевой шлема этого никто не видит. Отвыкшие от подобно мышцы лица заныли, но Скорч продолжал улыбаться, двигаясь по коридорам. Кажется, серая обыденность уходит в прошлое. Теперь ему очень хочется узнать побольше о докторе Карр, ее прошлом, причин такой реакции на слова и почему в груди стало так тепло. Он обязательно с ней поговорит. Не сейчас, но позже. Времени у него еще много.

***

-Вы задержались. -Хемлок не отрывался от планшета, стоя рядом с капсулами, в которых находились отобранные лично им для специального проекта клоны. -Возникли какие-то проблемы? -Никак нет, сэр. -Всё в порядке и под вашим полным контролем? -оторвался-таки от планшета и поднял на коммандос взгляд доктор. -Так точно, сэр. Все в порядке. -Хорошо. Держите связь с оперативником. Мне нужен объект живым и невредимым. -Есть! Развернувшись, Скорч покинул помещение. Ройс Хемлок проводил взглядом слегка прищуренных льдистых глаз. Его несколько озадачила задержка обычно пунктуального коммандоса. Впрочем, сейчас это было неважно. У Хемлока было полно работы. Без Омеги всё было гораздо сложнее. Впрочем, он обязательно ее найдет. А если оперативник снова подведет, то у него есть ему замена.