Сold dish

Девлин билась о мягкие стены комнатушки, пинала дверь ногой со всей силы, но никто и не думал освобождать ее. Какого черта ее вообще сюда посадили, ничего не объяснив? Ладно хоть еду приносили, и на том спасибо. Девушка потеряла счет времени, сколько она здесь уже находилась. По ощущениям, безумно долго и одновременно, будто попала сюда только вчера. Волосы порядком засалились от пропущенных водных процедур, одежда пропахла потом от тщетных попыток выбраться наружу. Белый антураж помещения больно давил на глаза, не давая расслабить зрение. Если это рай, то почему он такой мучительный?! А может, Тереза действительно умерла тогда, на одной из встреч с Себастьяном. Он хладнокровно убил ее, отомстил за себя, и теперь девушка томится в чистилище, ожидая, куда перевесит чаша весов. С одной стороны, она всю жизнь жалела о том судьбоносном для другого человека выборе. Ведь волшебница не могла просто так взять и решать, как ему жить эту жизнь, каким образом расплачиваться за содеянное. И расплачиваться ли? Теперь Девлин уже на сто процентов сомневалась, что выбрала верное решение проблемы. Но другая сторона слизеринки была беспрекословно уверена в правильности сделанного выбора. Преступники должны платить за свои деяния, кем бы они ни были. Врагами, друзьями, семьей… Звучит жестоко, но справедливо. Именно по таким соображениям выбирают кандидатов в судьи Визенгамота. После случая с Сэллоу, Тереза больше не желала вершить чьи-то судьбы, предпочитая предложенной должности не менее напряженный Аврорат. — Это даже слаще, чем трахать тебя. Послышался надменный голос за ее спиной. Брюнетка обернулась на звук, в непонимании, кажется ей это, или все происходит на самом деле. Наверняка волшебница находится здесь уже несколько дней, и с тех пор никто не удостоил ее ни единым словом. Себастьян игриво прислонился спиной к белоснежной стене, вальяжно скрестив руки на груди. — Чт… Ты-ы-ы?! — обезумевшие глаза расширились от удивления, выдавая бушующую нервозность. — Как тебя впустили, ублюдок? Тот саркастично усмехнулся, яро демонстрируя полное спокойствие и удовлетворение ситуацией, что ярко контрастировало с состоянием Терезы. — Никак, я пришел сам. Снова бесконечная вереница вопросов в голове. И ни единого адекватного ответа. Даже если Сэллоу под скрывающими чарами пробрался сюда, рано или поздно, его обнаружит стража. Поднимет на уши все Министерство, и тогда подлец снова окажется за решеткой, где ему и место. — Это твоих рук дело? — дрожащим от негодования голосом поинтересовалась брюнетка. Себастьян оттолкнулся от стены и медленно зашагал в сторону бывшей компаньонки. Та машинально попятилась назад, совершенно не веря в происходящее. — Ты все-таки не сумасшедшая, а? — довольно прицокнул он языком, с любопытством оглядывая то, во что превратилась Тереза за последние месяцы. — Занятно наблюдать за тем, как твоя жизнь катится под откос. Прямо как моя. Когда-то. Девушка уперлась спиной о мягкую поверхность и бессильно сползла вниз. Этот мерзавец намеренно все подстроил. Вывернул в свою пользу, чтобы отомстить за свое заключение. Понимание этого вгоняло ее в сильнейшую душевную агонию. Теперь все наконец-то встало на свои места. Хотя, постойте-ка… — Как тебе удалось это провернуть? В Министерстве сказали, что ты мертв. Шатен раскатисто рассмеялся, будто Девлин сморозила какую-то чушь. От этого звука она неприятно съежилась, а по коже прошел липкий холодок. Почему никто до сих пор не пришел на шум?.. — Какая жалость, что ты не послушала госпожу Мейфилд. Быть может, сейчас сидела бы у себя дома, попивала крепкий чай. — Себастьян присел на корточки рядом с Терезой и коснулся ледяной рукой ее влажной от пота щеки. — А теперь, посмотри на себя? Заперта в больнице Святого Мунго, без шансов на освобождение. Волшебница заметно напряглась и резко отвернулась от старого друга. Чувствовать его присутствие и прикосновение было до тошноты мерзко. А раскрытие главной загадки давалось по изнуряющим крохотным порциям. — Какая же молва пойдет про героя восстания с гоблинами, известного мракоборца Девлин? — вкрадчиво продолжал Сэллоу, смакуя каждое слово на языке. — Которая сошла с ума от того, что не смогла справиться с чувством вины за свой ужасный поступок со школьным приятелем. Тереза отрицательно замотала головой, стараясь не слушать его. — Тебя найдут. Схватят и упекут обратно, где тебе и место, чертов ублюдок! — вскричала она, бросаясь на мужчину. Однако преступник молниеносно парировал подобный выпад ослабевшей девушки, ловко уворачиваясь. — Меня видишь только ты, дорогая, — спокойной проговорил он, отряхивая манжеты на рукавах от невидимой грязи. — С тех пор, как я умер, я не смог спокойно ужиться в потустороннем мире. Оставались незавершенные дела. И теперь, когда я полностью отмщен, время возвращаться обратно. Сэллоу глянул на наручные часы, будто это имело какое-то значение в данной ситуации. Глаза Терезы округлились в неверии. — Что ты несешь? Мертвые не могут спокойно ходить среди живых… Ты сбежал из Азкабана и дуришь всем голову темной магией! Мужчина разочарованно покачал головой. — Темная магия присутствует, здесь врать нет смысла. В остальном ты глубоко заблуждаешься. Я использовал иллюзии, чтобы запудрить тебе мозги. Чтобы ты сама не понимала, во что веришь. Думала так, как угодно мне. И вот, ты здесь. Знаешь, — протянул Себастьян, оглядывая палату. — Мне кажется, что в Мунго еще хуже, чем в Азкабане. Там ты хотя бы понимаешь, что действительно заслужил заточение. А здесь же, — наклонился он к ней и, понизив голос произнес: — Тебе никто не поверит. Ты узница собственных мыслей! Довольная широкая улыбка чеширского кота не оставляла никаких сомнений в победе Себастьяна над бедняжкой. Он запросто уделал ее, даже из загробного мира. Испортил всю жизнь, втоптал в грязь. Как она его когда-то. — Боюсь, мне пора возвращаться, — с некоторым сожалением промолвил Сэллоу, отворачиваясь от узницы. — Что?.. — ошарашенно прошептала Тереза. Понимая, что Себастьян собирается покинуть ее, волшебница кинулась ему в ноги и схватила за ткань брюк. — Пожалуйста, не оставляй меня здесь! Выпусти меня отсюда! — взмолилась измученная девушка, подняв на мужчину испуганные глаза. — Я не смогу здесь… Но Сэллоу брезгливо тряхнул ногой, не обращая никакого внимания на просьбы Девлин. Он совершенно не скрывал, какое удовольствие доставляют ему страдания предательницы, но задерживаться здесь больше не мог. — Я тоже не мог. Мучился, молил о пощаде, звал вас с Оминисом! — рыкнул он, с ненавистью отталкивая от себя брюнетку. — Но никто не откликнулся. Теперь сдохни здесь и ты. До встречи в Аду, лживая тварь! С этими словами Себастьян испарился в воздухе точно так же, как и пришел. Терезе только оставалось хватать воздух руками. От бессилья в сложившейся ситуации, она завыла белугой на всю камеру. Метнулась к двери и со всей дури стала лупить по ней покрасневшими кулаками. — Выпустите меня! Он обманул всех! Вы совершили ошибку, я ни в чем не виновата! Это все Себастьян… — кричала Девлин в пустоту.

***

Оминис, стиснув зубы и сжав палочку так, что побелели костяшки пальцев, «наблюдал» за Терезой через заколдованное стекло. Девушка металась по этому «мягкому мешку», разговаривала сама с собой, спорила и выла, словно раненый зверь. Ее ауру будто сковала черная путина. Мужчина полагал, что так проявляется ее болезнь. Гонту было безумно жаль ее. Его накрывало чувство вины. Почему он так холодно принял ее тогда, когда она пришла к нему в отчаянии? Почему не забил тревогу после случая с иллюзорным пожаром? А если бы он не рассказал тогда о ее припадке Равоне, смог бы уберечь от помещения в Мунго? Или же он поступил правильно? Поздно задаваться этими вопросами. Оминис с горечью признавал, что друг из него был никудышный. Себастьян умер в Азкабане, а он даже не интересовался его судьбой все эти годы. Тереза помутилась рассудком, а он просто отмахнулся от нее как от назойливой мухи… А теперь ничего нельзя исправить. Он остался один в этом мире. — Есть надежда, что она выздоровеет? — резко спросил он Равону, стоящую рядом. Женщина скрестила руки, нахмурившись. — Я бы не стала на это уповать. Врачи вообще не дают никаких прогнозов. — Она тоже наблюдала за Терезой, но начальницу не мучила ни совесть, ни сожаление. Работник министерства должен обладать ясным и острым умом, а то, что творилось с Девлин в последнее время, не шло ни в какие ворота. И теперь, избавившись от неудобного сотрудника, Мейфилд только вздохнула с облегчением, мысленно перебирая подходящие кандидатуры на освободившееся место. Тереза обращалась к Себастьяну, будто он был там с ней. Оминис нахмурился. — Вы уверены, что Себастьян умер в Азкабане? Может, перепутали с его сокамерником? — Гонт чувствовал себя по-идиотски, задавая этот вопрос, но не мог ничего с собой поделать. Равона, раздраженно вздохнув, бросила взгляд на светловолосого мужчину. — Абсолютно. У Сэллоу была одиночная камера. Дементоры подтвердили, что он угасал на протяжении всего времени заточения. Надеюсь, он попал в Ад. Убить собственного дядю… Но Оминис не дал ей закончить предложение. — Оставьте свое мнение при себе, Мейфилд! — рявкнул он, повернувшись. Равона было хотела поправить его, что она «миссис», но разъяренное лицо Гонта и сверлящий взгляд его туманных глаз быстро заставили ее передумать и промолчать. Внезапно Тереза метнулась к двери с стала колотить по ней руками. Оминис и Равона отшатнулись в ужасе. В конце коридора показались медики со склянками зелий. Не выдержав своего бессилия, Гонт развернулся и пошел прочь. Ему вслед летели крики школьной подруги… «Я все сделал правильно, так будет лучше. Ей помогут» — проговаривал он про себя, следуя привычным маршрутом домой. Оминис решил пройтись пешком, а не трансгрессировать. Ему нужно было подумать, проветрить голову. Он не замечал ничего и никого вокруг себя, полностью погруженный в свои мысли. О Терезе, о Себастьяне, о школьных годах, о своем одиночестве. Когда он подошел к входной двери, то замедлился и настороженно стал оглядываться. Сквозь какофонию городских запахов явственно пробивался один: аромат ветивера. Гонт знал наверняка, что вокруг его дома нет ни одного кустика этого растения. Внутри зародилось странное чувство. Только один человек в его жизни использовал парфюм с таким запахом. Себастьян Сэллоу.