L’enfer

Когда Иво зашел в здание Совета, на секунду гул голосов смолк — явно обсуждали его. — Смотри, Мартен … вроде жив-здоров. И псионики с ним … — Только парень. Второй, девушки, не хватает. Она как раз и в больнице … — Я слышала, она при смерти … Бедная девушка, я видела ее на мероприятиях — такая юная, и так погибнуть. — Постель Приора место опасное … — Шарль, как пошло! — Все знают, что он с ней спал. Вы, помнится, даже утверждали, что она особенная. Как показала жизнь, такая же — помрет, и забудет… Шепот и перешептывания не стихали, они преследовали Иво всю его карьеру, но сейчас были особенно пакостными. Приору не нужно было слышать, чтобы знать, о чем они говорят: «Иво Зола теперь и собственных подчиненных приговорил … Секс с Приором не освобождает от пули … Пришел сюда, пока она умирает …». И так далее, далее. — Месье Мартен. — почтительно кивнула ему Сарду. На женщине бы темный брючный костюм, на удивление закрытый. — От лица Совета выражаю соболезнования: мадемуазель Рид не заслужила такой участи. Надеюсь, она выкарабкается. — Благодарю. Мы все ждем хороших новостей. — вежливо-нейтрально ответил Приор. Без предисловий, они начали собрание. Как обычно, с перепалки. Разумеется, Монтепен. — Как вы могли допустить такое? Тиран во главе церкви?! — его щеки так и тряслись от негодования. Затем выступления церковников. После продолжительного обмена упреками, Иво взял слово. — Месье Монтепен, позволю себе заметить, что ситуация была значительно усугублена тем, что у людей из Термитника был доступ к оружию. Причем, нелегальный. Если бы полиция более тщательно исполняла свою работу, жертв могло бы быть меньше. Как и ущерба. — «И Лу бы сейчас стояла рядом» — добавил про себя Иво. Монтепен надулся еще больше. Все знали, что за полицию отвечал он. Совет зашептался. Затем более уравновешенная Сарду и более приятный Юнал начали привычную дележку — как и ожидал Иво. Участия Приора в этом не требовалось. Иво незаметно коснулся кармана, провел пальцем по коробочке с кольцом. Интересно, что бы сказала Лу, увидев недовольную физиономию Монтепена? Иво невольно, по привычке, быстро скосил взгляд в сторону, где обычно стояла Лу, но там никого не было. Она обратила на себя внимание сразу. Еще тогда, в день тестирования. Бледная, с кровоподтеками, но жутко довольная — подтвердила четвертую ступень. И уже тогда жутко самостоятельная. Мартен запомнил девушку, которая после использования пси садится за байк. Узнал. Так, из интереса. «Телекинетик, четвертая ступень. Есть потенциал на третью. Но над пси нужно работать.» — таков был вердикт инструктора. Иво тогда угадал — телекинез ей подходит. Затем вторая встреча, самая яркая. Это была уже вторая «официальная» попытка покушения на жизнь Приора, и первая относительно успешная — Иво тогда ранили в грудь, будь стрелок более метким или удачливым — мог попасть в сердце. Мартен спокойно наблюдал за суетящимся Марком, отвечающей и принимающей звонки Даниэль. Ему уже оказали помощь, вкололи обезболивающее, оставалась только рутина. «Слишком близко на этот раз. — подумал тогда Иво. — Почти удалось. Такими темпами …» — Иво отвлекся — он заметил новеньких. Двое из КС, аколит и совсем зеленая посвящённая. Иво пригляделся: знакомое лицо. Девушка шмыгала разбитым носом и явно скандалила с Жонсьером, по недовольному лицу Марка было понятно, что довольно успешно. «А они откуда здесь» — Иво поднялся и захватил лед. — У вас снова кровь. — спокойно констатировал Приор, протягивая девушке лед. Лу обернулась. Недовольно-угрюмая, на ее лице явно читалось непонимание всего: отчего их задержали, почему ее приложили, за что так вцепился Жонсьер. Увидев Иво, Лу хмыкнула. Не испугалась, не оторопела от того, что перед ней «сам Приор Инквизиции», как это делали почти все, а просто хмыкнула. Да, она его узнала, но понятия не имела, кто перед ней. По-честному, ей было плевать, понял тогда Иво. Очередная важная шишка из Инквизиции. И что с того? — А вы снова стремитесь помочь. — произнесла она, принимая лед. — Спасибо. — Это вежливость. — Иво отметил шок всех рядом стоящих. «Посмела ответить Приору.» — Часто попадаете в неприятности? — уже из интереса спросил Мартен. — Бывает. — после секундной заминки, ответила Лу. — В мелкие. Не такие, как вы. — с сарказмом добавила она. — Это же дыра от пули? Иво приподнял краешки губ. Резкая. Прямолинейная, но не наглая. Ему нравится. Потом была опера … Лу изумительно смотрелась в том платье. Но опера была испорчена: Иво не смотрел на артистов — он не сводил глаз с девушки, которая с невероятным интересом наблюдала за происходящим на сцене. Иво в тот вечер впервые за очень долгое время увидел настоящие, неподдельные чувства. — Месье Мартен? — обратился к нему Юнал. — Разумеется. — Иво оторвал руку от кармана, вернулся на собрание. — Все необходимые материалы по делу Жана-Франсуа будут переданы Церкви и Совету для ознакомления. Оригинал останется в Инквизиции. Никто не стал спорить. Несколько советников пытались протолкнуть идею о возвращении строгого генетического контроля рождаемости, но и Юнал, и Иво были непреклонные: обязательный партнерский контроль отменяется, как и все мера наказаний за его нарушения; вводится специальная программа поддержки фертильности разных групп населения, в том числе и псиоников. На этом собрание закончилось. — Месье Баретти в машине. — отчиталась Даниэль. — Из больницы ничего. Гектор сидел сзади, с тоненькой папкой на коленях. — В больницу. — распорядился Иво. — Стоун, вы можете быть свободны, водитель отвезет вас домой. Отдыхайте. Обычно спокойный и сдержанный Кей нахмурился. «Зацепил» — понял Иво, глядя на псионика. — Месье Мартен, если позволите, я бы хотел сопроводить вас в больницу. Лу моя напарница, и я … Я хотел бы быть в курсе. — Разумеется. Гектор? — Я осмотрел комнату. Следы крови в ванной, на раковине пуля. — мужчина достал пакетик с маленькой, слегка заостренной пулей и передал Мартену. — Пыталась справиться самостоятельно. Достала ее вот этими щипцами, — Гектор показал фотографию. — Забинтовала. Копию записей с камер я сделал. Уже в вашем кабинете. — Отлично. Я посмотрю, как вернемся из больницы. Даниэль, есть новости от Марка? — Первые дела зачинщиков уже у вас на столе. Первичные сводки о погибших тоже. Записи с камер полиция не дает, однако … они будут. Тоже к вашему возвращению. — Хорошо. — Иво размял пальцы. Он найдет. Всех найдет. В больнице они застали засыпающего Йонаса: псионик вздрогнул, когда услышал звук шагов, протер глаза. Вид у него был еще более уставший. Они встретились взглядами. — Без изменений. — протянул Йонас. Иво сел рядом с ним. — Вам что-то подсказывает ваш опыт? — спросил Мартен. Он прекрасно знал, какой дополнительной работой занимается Бэр. — Всякое бывает. Сам знаю. — Йонас усмехнулся. — Я верю в лучше, месье Мартен. Лу будет идти до конца. Сами знаете. Йонас встал, размялся, бросил последний взгляд на дверь операционной, и медленно зашагал к выходу. Иво окликнул мужчину, подошел к нему. Кей и Даниэль остались на почтительном расстоянии. — Месье? — устало спросил Йонас. — Ваша сестра и ее молодой человек задержаны. Введется расследование. Ввиду наличия смягчающих обстоятельств, могу предположить, что дело обойдется тюремным заключением. — Йонас облегченно вздохнул. — Что до вас, месье Бэр… В вашем отношении расследование не может быть возбуждено: нет причин и подозрений. — Иво внимательно смотрел на псионика. — Лу постаралась? — коротко спросил мужчина. — Снова впряглась. Даже Ирму вытащила … — Вы не поддерживаете сестру? — продолжил Иво. — Я люблю сестру. Я врач. Я поддерживаю жизнь. — Йонас с вызовом посмотрел на Иво. — Это такая проверка лояльности? — Ваша лояльность подтверждена, в этом нет необходимости. Всего доброго. — Иво развернулся. — Месье Мартен! — Йонас шагнул к нему. Быстро и неожиданно. Иво замер на полуобороте. — Ирма была не права. Манифест был не прав. Викарий вообще полоумный садист. Честно? Вы все мне не нравитесь. Все в крови. Всё в крови. — подчеркнул Йонас. — Но я рад, что Лу смогла найти путь, где её меньше. И где есть возможности. Даже с Приором Инквизиции. — Йонас усмехнулся. Иво посмотрел на псионика. Да, именно так он представлял лучшего друга Лу. Такой прямой и честный. Но более беспощадный в этом. — Вы хороший друг, месье Йонас. — Мартен протянул ему руку. — Парень вы так себе. — хмыкнул Йонас, пожимая её. Иво лишь покачал головой. — Но у Лу вкус всегда страдал: друзья, парни, шлемы на мотоцикл … Иво распрощался с псиоником, заверив, что его будут держать в курсе. После разговора с Йонасом стало немного легче: несмотря на явное недоверие и даже неприязнь хилера, он дал Мартену надежду. В то, что все будет хорошо. В то, что Лу выкарабкается. Прошло еще около часа, прежде чем дверь операционной открылась. Из нее вышел невысокий, уже седеющий мужчина лет пятидесяти, в сопровождении ассистентки. Оба выглядели жутко уставшими. Мужчина сказал что-то ассистентке, после чего та ушла в кабинет напротив, а сам сел, кивая Приору. — Жак. — Иво слишком нервничал, чтобы соблюдать формальности. Жак Гране. Хилер, один из ведущих хирургов Нью-Пари, но знают о нем немногие и немного — он давно работает с Инквизицией. Зачастую — с пострадавшими солдатами. С Иво знаком лет десять. Жак посмотрел на Приора, посмотрел на сотрудников, покачал головой. — Я и Натали провели первую операцию. Если говорить простым языком — мы сшивали все, что можно, чтобы предотвратить обширное кровотечение. Пока мы справились. Сейчас мадемуазель Рид введена в состояние искусственной комы, чтобы не умерла от болевого шока. Все самое сложное — впереди. Следующая операция будет решающей. Мне уже понадобится помощь нескольких коллег. И нам нужно обговорить риски, Иво. В кабинете. — подчеркнул Жак. Иво кивнул. — Мы подождем здесь, месье Мартен. — Даниэль была белая, как полотно. Сидевшая в кабинете Натали что-то очень тщательно выводила на бумагах. Когда они вошли, женщина поднялась и протянула Жаку стопку документов — видимо, заключения. — Можешь закончить в офисе Вивьен. Она ждет. — тепло улыбнулся ей Жак. Натали кивнула и вышла. — Иво, давай-ка присядем. Иво напрягся. Сердце заколотилось. Что-то явно было не так. — Жак? Врач сел напротив и протянул Иво стопку документов, переданную ему Натали. — Это отчет об анализе крови, ходе операции и заключение по ее итогам. Тебе. — подчеркнул Жак. — Официальную версию сейчас подготовят Вивьен и Натали. Им можно доверять. — тут же заверил врач. — Я ничего не понимаю, Жак. — в голосе Мартена зазвучала прежняя сталь. Врач вздохнул, пробурчал что-то себе под нос, поднял взгляд на Иво. Зеленые, немного мутные глаза, смотрели на Приора с несвойственным Гране сочувствием. — Итак. Во-первых. Сегодняшняя ночь — своеобразный экватор. Переживет — полпути пройдено. Сейчас надежда только на ее молодой, достаточно здоровый организм. В охрану Приора ж не просто так прошла. — Гране задумчиво почесал щетину. — Далее. Если на утро завтрашнего дня нам еще есть, о чем говорить, в течение дня проходят подготавливающие мероприятия. Вечером, точнее, ближе к ночи, я и второй хирург проводим операцию с применением пси. Натали ассистирует. Вивьен — за анестезиолога. Скажу прямо — операция, если будет, — подчеркнул Жак. — будет сложной. Даже с пси. — Можно ли обойтись без нее? — шепотом спросил Иво. — Можно растянуть состояние комы. Это точно сохранит жизнь. Но вывести потом … скорее невозможно. — спокойно ответил Гране. Врач встал из-за стола, достал заварочный чайник и две чашки. — В таких ситуациях обычно решают родственники. Я подумал, оперативнее будет через тебя. — также спокойно, почти буднично, пояснил он. Иво молчал. Мартен не в первый раз должен решить чью-то судьбу. Но впервые на кону — жизнь того, кто придает всему смысл. Приор вспомнил «поворотный» момент. Когда понял, что влюбился. Когда разрешил себе испытывать чувства, потому что партнер того стоил. У него тогда случился приступ от гадости, которую он себе вкалывал, чтобы избежать пси-воздействия. Иво упал, прямо во время работы. «Когда-нибудь этим ведь и закончиться» — подумал Приор, совершенно обессилено лежа на полу. — «Последнее, что я увижу — будет потолок этого кабинета.». Затем раздался стук и голос Лу. Псионичка зашла в кабинет, подняла на ноги Иво (буквально), и состоялся тот самый разговор. Иво сразу понял, что зря предложил девушке уйти — он уже давно наблюдал за ней, уже был осведомлен об ее настойчивости. Иво никогда не забудет этот обиженной, одновременно оскорбленный, но при этом преданный взгляд Лу. Дескать, как ты смеешь такое мне предлагать. Я так не могу. Я буду идти до конца. Я буду верна до конца. Это была «вторая опера» — более искренних эмоций Иво не видел. Псионичка, из Термитника, с кучей проблем, недавно вступившая в КС, но уже побывавшая в передрягах, сейчас, совершенно осознанно, ввязывается в самое опасное дело своей жизни. Безумство или принципиальность? «Интересно, какая она в любви …» — подумал Иво, наблюдая, как Лу «тайком» рассматривает его. В ту ночь Иво Мартен, Приор Инквизиции, нашел смысл не только в работе. — Готовься к операции. — сказал Иво Жаку. — Лу бы шла до конца. Жак улыбнулся. Врач закончил с приготовлениями и поставил перед Иво поднос со свежезаваренным чаем и стопкой шоколадных печенек. — Выпей. Успокаивающий. И вкусный. Особенно с печеньем. — Благодарю, Жак, но не стоит. — Иво собрался уходить. — Я еще не закончил. — остановил его Жак. Иво нахмурился. — Возвращаясь к отчетности … Обычно, опять же, такую информацию мы предоставляем только родственникам. В конце. Однако, опять же, учитывая обстоятельства и прочее, считаю нужным сообщить ее непосредственному работодателю. — выделил последнее врач. — Применение пси было невозможно также ввиду положения мадемуазель Рид. Анализы показали, что она была беременна. Иво недоуменно посмотрел на Гране. Мартен все услышал, но слова никак не собирались в предложение, никак не выстраивали смысл. — Маленький срок. Не думаю, что мадемуазель знала о беременности. Я не смог спасти плод. — Жак прервался, уставился куда-то вдаль, вспоминая операцию. — Подробный отчет перед вами. Спровоцировало выкидыш применение пси, я думаю. — продолжал Жак. Врач не обращал внимание на Мартена, он просто рассуждал вслух. — Телекинез. Серьезная штука. И серьезная нагрузка. Мадемуазель перестаралась. — Она … Лу держалась за живот. — Иво пытался собраться. — Что? Ах, да, медики из неотложки сообщили. Да. Ярко выраженный болевой синдром был притуплен действием К-12. Ну а потом … понятно в общем. Иво немигающим взглядом смотрел на лежащие перед ним документы. Буквы складывались в какие-то узоры, смысл которого до него не доходил. Мартена словно оглушили. Он чувствовал, как все вокруг застыло. Губы Жака двигались, но без звука, его перекрывал стук сердца Мартена. Иво сжал-разжал кулак, повторяя одну и ту же мысль в голове: «Беременна. Лу была беременна. Лу была беременна». Это добило его. Чувство вино делило первенство с чувством собственной никчемности. Что он за человек такой? Иво вспомнил слова Йонаса. Какой из него парень? Отвратительный. Никчемный. Палач. Палач. В голове стучало, Иво прикрыл глаза. Всего на секунду. Как же много он натворил. И ни с чем, ни с чем не справился. — Иво. — Жак положил руку ему на плечо. Приор встрепенулся. — Пей чай. Слышишь? Пей чай. У тебя шок. Мартен коснулся губами жидкости, сделал глоток, но вкуса не почувствовал. Он продолжал пить, но Жак вдруг остановил его. — Но-но … Стоп, Иво. Эй, посмотри на меня. — Жак аккуратно развернул Приора к себе. — Иво Мартен, ты меня слышишь? Иво Мартен, давай еще чаю налью. Сколько ложек сахара добавить? Две или три? Жак давно работал на Инквизицию. В основном с пострадавшими бойцами. Зачастую, они были свидетелями смерти своих товарищей, подчиненных, командиров. Чтобы первичный шок не перерос в ПТСР, нужно было вытащить их из «омута» — Жак обычно задавал вопросы. Совершенно простые, бесполезные, даже идиотские. Нужно было заставить их сместить фокус. Дать возможность снова почувствовать контроль. — Я, я не пью чай. Кофе. Без сахара. — хриплым, совершенно не своим голосом ответил Иво. — Как врач, я такое не одобряю. Давай хотя бы с молоком, ну? — продолжал Гране. Иво нахмурился. Оглядел Гране, сбросил с себя его руки. «Пришел в себя» — довольно улыбнулся Жак. — Я … — Иво замолчал на полуслове, окинул взглядом врача, затем судорожно вздохнул. — Жак. Спасибо. — Пожалуйста. — Жак протянул Приору печенье. — Съешь. Я требую. — Применение насилия к сотруднику Инквизиции грозит … — Ой, пожалуйста. — отмахнулся Жак. Иво легко улыбнулся. Впервые с утра. — На, вот, возьми. — он протянул его коробочку с тремя маленькими ампулами. — Снотворное. Тебе нужно будет. Выпей, как приедешь домой. Отоспись. Завтра будет дрянной день. Погаже этого.