***
Ты вошёл в мою жизнь, словно молния, и так же молниеносно из неё ушёл. Можно я буду называть тебя Зевс? Ты как-то спросишь, на человека какой национальности ты похож, и я, представив твою внешность в мельчайших деталях, скажу, что на грека. Тебе понравится мой ответ. Хотя, как я вскоре узнаю, если бы у тебя был выбор, где родиться, вырасти и провести жизнь, ты бы выбрал Эстонию. Ты стал моими американскими горками. Разве может человек, не любящий адреналин, тосковать по чему-то взбудораживающему? Мой разум, как ты можешь быть таким предателем? Или кого мне винить? Память? Себя? Человеческую природу, быстро забывающую то, что нужно помнить? Не могу понять: ты стал моим зеркалом или просто поднёс его к моему лицу. Благодаря тебе я увидела настоящую себя, и эта правда меня изрубила. Но и отрезвила. Благодаря тебе я стала снимать маски одну за одной. Я больше не хочу притворяться кем-то другим. Всю свою жизнь я пыталась выглядеть хорошим человеком, но была ли я хорошей на самом деле? В этом-то ты меня и разоблачил. Ты надавал мне столько жёстких пощёчин своими словами! Эти удары откинули меня на самое дно ямы, да так, что я оказалась закопана. Мне не хватало воздуха. Весь мир разбился с громким звоном. Ты разоблачил меня, словно секретного агента, в самый неожиданный момент и положил, голую, под прожектор, сорвав с меня наряд клоуна. Безжалостно. Не думая, что будет потом. Не зная, насколько ты прав… Даже в этой ситуации, вернее, особенно в этой ситуации я постаралась спрятаться от тебя и защититься. От защитных механизмов так просто не избавишься… Может, хотя бы на пять процентиков я смогла убедить тебя, что ты ошибаешься. Может и нет. Да и какая уже разница? Главное, я увидела своё настоящее лицо в твоём зеркале.***
Сейчас я смотрю на твою фотографию с непереносимой нежностью. Всё, что мы пережили, куда ходили, что видели и чувствовали, быстро-быстро проносится перед моими глазами, словно фильм. То, как ты обнимал меня одним взглядом, как согревал им же, как играл с моими волосами и улыбался. Как трепетно пытался взять меня за руку… Знаешь, в ближайшем будущем я буду очень сильно жалеть, что не ответила на этот твой шаг на смотровой площадке с видом на город. Не знаешь. И уже никогда не узнаешь. С тобой я научилась жалеть. Жалеть о том, что отвернулась от тебя, что не пришла к тебе в ночь нового года, хотя мы были так близко. Жалеть о том, что мы так и не пошли на завтрак. Что не обнимала тебя при каждой встрече и так и не взяла за руку. Я так боялась совершить ошибку, и в итоге не сделала ничего, кроме ошибок. Сейчас — восьмого мая в двадцать два ноль два — мне интересно, что ты делаешь? Не смотри на меня, в этом письме, которое никогда никому не будет показано, я буду говорить с тобой, про тебя и для тебя. Ты не услышишь меня, но я продолжу говорить. Позволь, я нуждаюсь в этом вечером восьмого мая. Сегодня я держу по нам траур. Ты сейчас исследуешь что-то? Или смотришь документальный фильм? Ты выходил на вечернюю прогулку под плейлист старой музыки? Включал ли ты радио сегодня? Выбросил ли мои подарки? Переехал ли, как хотел? Где ты сейчас? С кем? На последний вопрос не отвечай. Вернулся ли ты к писательству? Как видишь, я вернулась. Именно ты сыграл в этом большую роль. Ты стал двигателем моего прогресса. «Мы — писатели, моя любовь. Мы не плачем. Мы кровоточим на бумагу.» Этим я сейчас и занимаюсь. У меня кровоточит рана и болят органы скучания по тебе.***
Помнишь ли ты, что завтра девятое мая? После первого расставания ты сказал, что «девятое мая — не только День Победы». Ты, конечно, имел в виду нашу чудесную встречу. Кто же мог знать, что день победы окажется днём поражения? Никогда не забуду, как ты «подобрал» меня по дороге. Я шла на встречу с другом, но он отменил её ровно в тот момент, когда я пришла на место встречи. Огорчение заполонило меня до края. Домой возвращаться совершенно не хотелось. Просидев на лавочке некоторое время в раздумьях, я решила дойти пешком до центра района, всего-то четыре остановки метро. Включила музыку, разглядывала прохожих, дома, небо, деревья и цветы. Плохое настроение постепенно рассеялось, я сняла наушники и начала обдумывать, где и чем перекусить. Чем больше я приближалась к центру, тем многолюднее становилось, и наблюдать за идущими навстречу людьми стало сложнее. И вдруг в этом потоке людей сверкнула молния. Ты. Ты, шедший в ту сторону, с которой я возвращалась. Ты, увидевший и узнавший меня. Ты, остановившийся и заговоривший. — О, привет. Это же ты была на том мероприятии в прошлом месяце? Обладательница греческого имени. — Да-да. Ммм… Как тебя зовут я тоже помню. Помню, да вот только неправильно. Две попытки угадать, и обе мимо. — Ха-ха, что ж, давай знакомиться заново. Вот как «мы» начались. Момент, который мы будем так бережно лелеять. Я зачем-то рассказала про внезапно отменившуюся встречу, а потом предложила: — Знаешь, вообще-то я проголодалась. Если ты тоже, может, пообедаем где-нибудь? Как ты расскажешь мне в ближайшем будущем, ты никогда не видел инициативы со стороны девушки, и это тебя покорило. А ещё покорила моя забота: через пару недель синоптики будут обещать страшный ливень, и я предупрежу тебя об этом. «Будь аккуратен в дождь». Ты согласился, и мы, развернувшись в ту сторону, откуда я шла, побредём в район, находившийся уже в шести остановках метро. Наши общие точки соприкосновения начали выявляться уже в первые минуты знакомства. — Мы можем поехать на метро, если хочешь. — Я люблю ходить пешком. — Правда? Я тоже. Рядом с моим домом есть маленький парк с беговой дорожкой. Я выхожу туда каждый вечер, наматываю круги, слушаю музыку. Могу показать, это недалеко от того места, куда мы идём. Очень люблю вечерние прогулки. Не выхожу только в дождь. Знала бы я, что уже после нашего последнего расставания я буду частенько намеренно изменять маршрут, лишь бы пройтись по этому парку… Не зря ты так его любишь. Он такой по-особому уютный, особенно на закате и при свете фонарей. Наша пешая прогулка продлилась минут сорок, за это время о чём мы только ни поговорили. Беседа продолжилась и за обедом в ресторанчике, и в кафе за мороженым и кофе, и на прогулке в твоём парке. Потом ты провёл меня до метро. Так завершилась наша первая встреча. И завтра будет ровно год с того дня. Будешь ли ты держать траур по нам, как держу его я? Всего лишь на один денёк. После мы вернёмся к своим жизням, как ни в чём не бывало. Всё-таки есть какая-то завораживающая магия в памятных датах… Я уверена, что послезавтра, десятого мая, я проснусь и не пойму своё сегодняшнее состояние. Предвосхищаю вопрос самой себе: как я могла снова такое чувствовать? Вот бы была возможность ещё раз встретиться с тобой. В последний раз, но как в первый. Мы бы вместе пообедали, поболтали, посмеялись. Или просто молча посидели, смотря друг на друга и покрываясь мурашками. Нельзя, да? Ну в последний раз…***
Вот и подошёл к концу мой очередной визит. Я встаю на ноги, отряхиваю песок с колен. Очень темно. Я снова смотрю на тебя — на твою могилу. Кладбище моих расставаний насквозь пропахло меланхолией. От тоски по тебе сердце ноет, и меня уже тошнит от мыслей о тебе; это перенасыщение. Я смотрю на полную доверху корзинку с надписью «что было бы если», стоящую рядом с твоей могилой. Ой, как же там много всего… Если бы мы нашли друг друга в другое время, в другом месте, в других условиях. Заметь, я не говорю другим образом. Мне нравится, как ты «подобрал» меня по пути. Помнишь, ты ведь собирался начинать рассказывать историю нашей встречи именно с этих слов. Каждый раз я улыбаюсь, закрыв глаза, когда вспоминаю это твоё сообщение. Что было бы, если бы мы разобрались с собой, созрели эмоционально и психологически, и только потом познакомились?