Держите капитана за руку

Всё было хорошо. Ничто не предвещало беды. Неизвестная планета не предвещала беды. Зеленоватый цвет воды не предвещал беды. Синие деревья, не дававшие тени, не предвещали беды. Команда, прогуливавшаяся под ними, не чуяла беды. А потом Т’Пол вдруг осознала, что не чуяла рядом и обычно раздражавший её носовые рецепторы запах капитана. И остальным сообщила об этом чересчур обречённым для вулканки тоном. Все застонали. Дальше можно было не продолжать: всё было кристально ясно. Капитан опять вляпался в какую-то дрянь. Малькольм прикрыл глаза со своей фирменной усталой улыбкой, Хоши сделала глубокий вдох и поджала губы, а Трип выругался, не обращая внимания на дам, и пошёл искать какого-нибудь наверняка обросшего лишаем или другой инопланетной гадостью гуманоида. Который, видимо, стремился получить ту самую премию Дарвина, давно всеми забытую. Который, несомненно, считал, что трогать и даже подходить близко к незнакомым объектам-субъектам-субстанциям (нужное подчеркнуть) было просто жизненно необходимо. Который, в общем-то, был их обожаемым уважаемым и порой до невозможности невыносимым капитаном. Трип нашёл его стоявшим по пояс в болоте. На вопрос: «Какого чёрта, капитан?..» — заданный уже риторически, чисто по привычке, тот лишь развёл руками. А что он мог, в самом деле, ответить? Там насекомое в воде плавало, явно тонуло, он попробовал было вытащить его палкой, а эта «бабочка» вдруг поднялась высоко, будучи на конце стебля приманивавшего добычу растения, ну, и щупальца этой симпатяги обвились у капитана вкруг лодыжек. Палки хватило, чтобы огреть их со всей силы и не дать утянуть на дно, но выбраться самому было уже никак. Передатчик был местной жидкостью безнадёжно испорчен. Вот и стоял он тут и ждал, пока «волнующийся за жизнь капитана» эпикаж наконец его хватится. Хватились быстро. Уже привыкли. Они давно смирились с тем, что капитан говорил: «Мы должны помочь», — и потом невероятным образом нужно было помогать ему самому. Искрутиться, извернуться, но вытащить его из буквально ада. Потому что он лично шёл впереди планеты всей. Потому что он лично возглавлял разведывательный отряд, хотя его отговаривали все на свете, ему тыкали в лицо директивами, с ним спорил лейтенант Рид, а он гордо вскидывал голову и говорил, что приказы капитана не обсуждаются, а выполняются точно и в срок. Они давно смирились. Но это не мешало Трипу громко сквернословить, пока он кружил около болота и раздумывал, как достать увязшего человека. Капитан с дерзостью, присущей всем командирам, намекнул, что у инженера должны быть инженерные мозги и в вещах, не касающихся железяк. Трип подавил искреннее желание бросить ту чёртову палку не ему, а просто в него. Не тянулось. Не получалось. Трип позвал по коммуникатору Малькольма — тот, пробираясь по жаре сквозь синие джунгли, прибежал минут через десять. И, да, разумеется, улыбнулся. Капитан молча ему отсалютовал. Малькольм взялся за Трипа, Трип — за палку, в палку на другом конце вцепился капитан. Тянули. Тащили. Трясли. Результата не было никакого. Капитан пробовал шевелить ногами, но ничего не выходило. Трип от души надеялся, что ноги у капитана всё ещё были. Малькольм сказал, что надо, судя по всему, прорывать путь для отхода воды, чтобы осушить болото. Капитан съязвил — странно съязвил — да что с ним было такое, кроме того, что он был собой? — что от офицера по тактике ожидалось более практичное и менее затратное решение, а Малькольм отозвался, что от капитана ожидалось иметь хоть толику благоразумия на неисследованной планете. Позвали бригаду с лопатами (во-от, а Т’Пол говорила Трипу, что на борту звездолёта они совершенно бесполезны, — с капитаном не соскучишься — Трип вымучил ухмылку). Работали без малого три часа: зелёное подобие воды вытекало медленно, словно слизь, Т’Пол взяла образец в пробирку, а капитан возразил, что ей было бы достаточно просто выжать его брюки. Все с великой усталостью хотели оставить его там. Уровень болота снизился, и палка снова вступила в дело: пять земных мужей тянули капитана, но вытащить не могли. Его словно присосало илистое (или никто-понятия-не-имел-какое) дно, он будто бы врос в него… Трип позволил себе пошутить, что капитан «пустил корни». И Т’Пол, если бы имела землянское чувство юмора, посмотрев на сканер, подтвердила бы, что так оно и было. На деле же — просто сообщила с неслышным выдохом, что плотоядное растение постепенно увеличивало плотность колец из своего стебля, обвивая ноги капитана, и выделяло токсины, делавшие жертву более эмоциональной и заметной для другой добычи. Опьяняло, в общем, как Малькольм понял её мысль. Он затем с убийственной серьёзностью сказал, что растение, без сомнений, было разумным, если осознало: капитан — это верная приманка для его команды. Никто не сдерживал смех, пока они возились с этой мутотенью, ни в какую не хотевшей отдавать им капитана назад. Лопаты Трипа очень пригодились, когда лучи фазеров просто гасились об эту жижу — он смотрел на Т’Пол победно, а та отчего-то не могла удержать себя от закатывания глаз вопреки рассудку, когда этот человек перед ней занимался позёрством. Капитана, измученного и уставшего не менее, чем команда, доставили в медотсек. И доктор, конечно же, смерил его негодующим взглядом. Третий раз за неделю — это было сильно даже для уже ему привычных безрассудных людей. Доктор, анализируя повреждения конечностей и проверяя симптомы биоотравления на совместимость, разумеется, ворчал: только капитан мог вывести улыбчивого денобуланина из душевного равновесия. Потому что капитан, как следовало из всего, был просто наибезрассуднейшим. Трип, вытирая пот, помогал убирать лопаты. Он очень-очень-от-всего-сердца верил, что их не придётся использовать по прямому назначению для того, чтобы вырыть кому-то… последнее пристанище. Если вдруг что-то случится. Если вдруг корабля не будет по близости, а они — в безмолвной глуши, вокруг ни души, только лопата и тело рядом. Если не будет возможности взять с собой, падать-тащить-подниматься, если последние силы — копать яму, копать вот этими своими руками для… Малькольм сказал: если понадобится, выроют и так. И к чёрту вообще лопаты, зачем вдруг Трип спросил у него именно об этом?!.. Т’Пол сказала, что не понадобится. Прямо, по-вулкански, и тихо, по-человечески. Трип мотнул головой и отбросил наваждение. Он, кажется, проходя мимо, заглядывал в лицо каждому члену экипажа. И каждый так же молчаливо отвечал на его взгляд с мрачной решимостью. Если капитан будет и дальше так кидаться в самую гущу и рисковать в лихую, у них не останется иного выбора… Кроме как, когда «Капитан, НЕТ» не действует, просто крепко и бескомпромиссно хватать его за руку.