Цветок жизни

Регратор, сам не понимая отчего, вилял по коридорам быстрыми шагами. Время давно перевалило за полдень, некоторые ушли на обед, а он спешил в лабораторию Доктора. Он никогда бы не подумал, что будет так спешить не обсуждать финансирование или прогрессорство, а совсем другое, намного более личное для самого Дотторе. Небо затянуло серыми облаками, и с периодичностью снежинки кружились в вальсе, падая к своим сестричкам. Интересно, замечает ли это Доктор? Вряд ли его вообще волнует погода, пока это не препятствует его исследованиям.    Не постучавшись, Панталоне раскрыл дверь, оглядывая большую комнату со многими оборудованиями. Дотторе сидел один, на обед в компании он выходил редко. Как всегда, он занимался своими важными делами, но у Регратора тема для разговора не менее важная.    — Если ты по поводу новых дистилляторов, то да - мне они нужны. И мне всё равно на бюджет.    — Я здесь не за этим, — заверил товарища Панталоне, подойдя ближе и опираясь рукой об стол. — Скажи, у тебя что-то было с Крукабеной?    Дотторе сразу прервался от своих дел, оборачиваясь и набирая в грудь побольше воздуха. Серьезного Регратора он видел часто, но не с такой щепетильной темой, хотя пообсуждать последние сплетни он любил.    — Тебе зачем это надо знать? — спросил прямо Дотторе.    — Просто скажи мне: да или нет, — настаивал Предвестник.    — Да, было один раз. В конце концов, мы оба взрослые люди, и уставом это не запрещено.    — Как давно это было? — продолжал расспрос Панталоне.    — Вот это тебя точно не касается!    — Примерно семь лет и девять месяцев назад?    По открытой нижней части лица можно было с уверенностью сказать, что Дотторе был немного ошеломлен, а это означало, что Регратор попал в точку. Развернув накидку, он вытащил из внутреннего кармана несколько сложенных помятых бумаг и швырнул практически под нос Доктора. Это было досье на одного из детей Фонтейновского Дома Очага, и на Предвестника, улыбаясь, смотрела девочка с длинными темно-малиновыми волосами и бирюзовыми глазами.    — Я недавно проводил инвентаризацию у них, чтобы точно знать оборот финансирования, — начал объяснять Панталоне. — В общем, выяснилось, что у Слуги есть дочь. Родная дочь.    — Хах, и что? — немного посмеялся Доктор.    — Приблизительно год назад она отдала ее в Дом Очага, которым сама заправляет. Якобы, чтобы показать, что для нее нет родных и чужих детей...    — Узнаю Крукабену, она тоже ни с кем не считается ради своих целей.    — Ты знал, что у не есть дочь? — прямо спросил Панталоне    — Впервые слышу, — ответил Дотторе.    — Об этом мало кто знает. Похоже, она всеми силами пыталась скрыть эту информацию от тебя.    От Доктора послышался еще один тяжелый вздох. Он немного поднял ладони и воссоздал улыбку, толи от неловкости, то ли от коварства. Панталоне никогда не удавалось прочитать его намерения в этом движении, а всё потому, что он не видел глаз Предвестника.    — Слушай, — серьезно сказал Дотторе. — То, что я и Крукабена были вместе и что у нее есть дочь, - ничего не значит.    — Это многое значит, особенно когда совпадают цифры, — ответил Панталоне.    — Уж тебе ли не знать, что цифры не всегда точны?    — В таких вопросах лучше перестраховаться! — утвердил он. — Мое дело было сообщить, чтобы ты знал. А как с этим поступать - решай сам.    От него это было сухое прощание, после чего Регратор оставил коллегу один на один с брошенным досье. Дотторе отодвинул его на край стола, проговаривая мысленно, что всё это глупо, а у него работы еще по горло. В конце дня он намеревался выбросить принесенные листы в мусорку с кучей хлама.    Но, спасибо Регратору, теперь он не мог сосредоточиться. То и дело он бросал взгляд на эти листки. С Крукабеной они оставались все еще близкими друзьями, а тот раз был сродни интересу и случайности. Сотрудничество с ней помогло продвинуть его исследования, и эта девочка однажды тоже могла оказаться на его столе. Очень жестоко так подставлять свою дочь, но это Дотторе в ней и нравилось: ничего нет важнее результата. Когда лаборанты уже наполнили лабораторию, он все еще не мог снова сосредоточиться и продолжить работу без перерывов. В конце концов он снова взглянул на досье.    Девочка с бирюзовыми глазами и с такой же легкой улыбкой смотрела на него. Она была очень похожа на свою мать. Попалась бы к нему просто фотография, Дотторе бы подумал, что это сама Слуга в детстве, только вот глаза оставались непохожи. И побрал бы Панталоне Грешник прийти сюда с такими новостями! Работать теперь невозможно!    Девочку звали Клерви, и все ее характеристики были на среднем уровне, а где-то и ниже. Без дополнительных стараний и силы воли она бы могла в будущем попасть в его операционную. Дотторе осознал, что уже минут десять смотрит на ее лицо, разыскивая похожие черты. Домыслы Панталоне он продолжал отрицать, но выкинуть это из головы было нельзя. Но в одном он был согласен: в таких ситуациях надо перестраховаться. Положив перед собой чистый листок, зажав между пальцами ручку, он, немного помедлив, написал: «Дорогая Крукабенна!    В Снежной все так же тихо и спокойно, надеюсь, у тебя не предвидится неожиданных проблем и изменений по поводу новой поставки. Хочу сообщить тебе, что планирую начать дополнительное исследование, но для этого мне нужны дети с определенным типом крови. Не могла бы ты прислать мне небольшие образцы всех детей в Доме Очага?

С уважением, Доктор.

»    Этого будет достаточно для непривлечения внимания. Ему всего лишь надо получить подтверждение, а точнее, отрицание, и также бросить результат под нос Панталоне. А до той поры он сможет спокойно вернуться в свои исследования.    Колбочки с кровью пришли к концу следующей недели, и на каждую из них была наклеена этикетка с именем ребенка. Дотторе отложил все в далекий шкаф, кроме одного единственного нужного. Быть может, другие ему пригодятся в будущем, но пока его мысли занимали внезапные, громкие и ненужные домыслы коллеги.    Обычно Дотторе не позволял ни сегментам, ни ассистентам проводить свои личные работы, даже если они были мелкими. Он даже себе этого не позволял. Любая работа шла в отчет о провалах или ради улучшения Фатуи, но это исследование он предпочел бы оставить негласным.    Панталоне зашел, как всегда, кстати, сначала не обращая внимания, что Дотторе просто сидит и пялится в угол стола.    — Теперь я по поводу дистилляторов... — И все же Регратор заметил состояние товарища, который на его выражение даже не дернулся. — Что-то случилось?    — Все очень плохо, — едва в слышимом отчаянии проговорил Дотторе.    — Эксперимент не удался? Вышел из строя? Мы все умрем?    — Хуже, — в том же тоне пробурчал он. — Вот надо было тебе прийти с той новостью! Жил бы, как раньше, и не было бы проблем.    — Ты про ту девчонку? Родную дочь Слуги? — спросил Регратор, оглядев рабочий стол. — Провел все же исследование? И как? Отрицательно?    — Наоборот, вероятность девяносто девять процентов.    С тихим стоном Дотторе запрокинул голову и просунул пальцы под маску, тем самым протирая глаза. Панталоне, сообразив, что коллега ему только что сказал, удивленно поднял брови и раскрыл рот. Он и сам не до конца верил в такое совпадение, но факты говорили сами за себя. Улыбчивая девочка с досье с бирюзовыми глазами - его дочь.    — Ну, что сказать? — начал Панталоне. — Поздравляю!    — У меня есть дочь. Я просто в... — Доктор не договорил, поскольку все слова, что он знал, не описывали ситуацию полностью. — Как это возможно?    — Ну знаешь, — Регратор вальяжно облокотился на стол. — Когда мужчина с женщиной остаются наедине…    — Я знаю, как это бывает! — сразу прервал его Дотторе, выпустив из-под маски пальцы. — Я просто не могу в это поверить! Чтобы у меня была дочь - да как это возможно?!    — Да, ты ведь у нас самый необычный человек из всех. Для тебя проблема в виде ребенка при сексе не должна существовать, — саркастично подметил Панталоне, видя, как Доктор удерживает голову рукой в тяжелых раздумьях. — Да расслабься, Слуга пристроила ее в Дом Очага, тебе ничего не сказала — ей ничего не надо.    — Ты прав, надо просто подумать, что эта ситуация означает и что она может мне дать.    — Это ничего не означает, кроме того, что у тебя и Крукабены есть общий ребенок.    — Но это мои ДНК, а это весьма ценные образцы. Переводить их зря будет лишним расточительством. Подросшего ребенка можно также сегментировать…    — Скажу сразу: бюджет этого второй раз не потянет, — вставит своё Регратор.    — Мне больше не нужно будет проводить опыты на самом себе - это идеально. Как я раньше не пришел к такому решению?    — Ну, с каждым годом твои моральные рамки стираются все больше и больше…    — Это превосходно! — стало сразу заметно, что Доктор, проникся новым духом возможностей. — К тому же родственные связи крепкие, если мне удастся заставить ее доверять мне, воспитаю ее как своего ассистента или коллегу.    — Тебе мало твоих сегментов?    — Это решение многих моих проблем, спасибо, что пришел тогда!    Выкрутив мысли об этой ситуации в противоположную сторону, Дотторе действительно загорелся этой идеей. Родственные связи определенно дают свои плюсы. Если бы он раньше это понял, давно бы завел ребенка! Лучше будет забрать ее из Дома Очага, чтобы его маленькая носительница ДНК не пострадала от королевской битвы. Сделать это ему будет проще простого, как-никак Второй Предвестник, лично сотрудничает с Крукабеной, а вишенка на торте - родной отец этой девчонки. Да никто к нему в жизни не подкопается! Уже скоро Клерви воссоединится с родней и окажется в Снежной.