Общий враг. Общая проблема. Общая боль

Он прекрасно понимал: если приблизится хоть на сантиметр—его точно убьют. Непременно убьют. Шторм. Это волна вот-вот накроет его. "Ой, что же будет!”. Но сердце ёкнуло. Нет, не остановилось, он в своей жизни слишком много повидал. А вот такую Джейлин, такую ну... до конца сломленную. Она не была такой ни после смерти сестры, ни после смерти отца, да что бы ни случалось. В пустых глазах ещё виднелся огонёк прошедшей истерики. И впервые он растерялся что ли. Он, Йекта Тельмен, не знал, куда себя деть? Да чушь, кто бы поверил. И не он ли мечтал увидеть, как её жизнь идёт на дно, как рушится всё, что она строила годами. Может, Йекта желал чьей-либо смерти? Но только не его, нет, чтобы он умер?! Подумайте ещё раз. От этой новости даже у старика, которого ничем не удивишь, мурашки по коже вовсе не от предвкушения дальнейших приключений. Ему страшно, грустно, жалко Джейлин или в, конце концов, больно? Йекта не успел понять, осознать свои чувства. Нет времени. Трезвый разум взял вверх. Хоть у кого-то здесь должна же быть капля благоразумия. Он решительно сделал шаг вперёд Он ощутил тепло её тела. Не понимая и половины своих действий, девушка кинулась на шею к Йекте, казалось, самому злейшему врагу, рыдая в голос, что-то невнятно крича в пиджак, одновременно зажёвывая ткань. Маленькие тёмные глазки от шока уставились на Джейлин, а после, когда разобрал среди всхлипываний «позовите Ильгаза», приняли самое нежное выражение, какое только могли. Почему-то обмякло тело. В эту минуту он был готов на всё. Мужчина бы крикнул Ильгаза, поднял бы всех на уши, но только не в этот раз. Единственное, что ему оставалось — тепло по-отечески прижать к себе девушку. От её макушки пахнуло миндалём в шоколаде. Учащённое горячее дыхание. Руки (ох, проклятые!) сами нерешительно обхватили плечи девушки будто в ожидании разрешения на это. Йекта знает, что нужен девушке как никогда не только в качестве адвоката, но и как... Как отец? — Джейлинушка, всё, всё. Хватит... Не в его характере так поступать. Адвокат сам часто задумывался одинокими вечерами в офисе, как бы повёл себя будь он на одной стороне с Джейлин? Всё упирается лишь в характерность обоих. Противостояние равных, что ж. Но ей ещё учиться и учиться у него, как считал Тильмен, хотя, должен признаться, навыки девушки растут прямо на глазах. Будь только она его дочкой... Да! Несомненно, как похожа на него. Своевольная. Свободная. Такого отпрыска Йекта принял бы под “заботливое крыло” без сомнений и показал бы мир. Нет, что там, вселенную! А эта неукротимая львица, ах, ну что ж поделать... Сколько криков, внезапных влётов в кабинет, просьб и угроз вытерпел мужчина. Да, если задуматься, всё, что он делал последнее время было направлено, чтобы так или иначе отомстить и уничтожить Джейлин. И что теперь, обнимается с ней, утешает? Всё потому что эта взрывная женщина не покорилась ему. Всё потому что они не на одной стороне. Может, есть ещё шанс даже после вражды? Есть. Он его добьётся. Общий враг. Общая проблема. Общая боль. — Садись, вот, да, садись. Сейчас нам как никогда нужно приложить все силы, особенно твои. Ты же понимаешь, кто-то (а мы выясним, кто именно) убил прокурора Ильгаза и пытается обвинить во всём тебя. Подставить, посадить в тюрьму! Даже улики подделаны, настолько защищает свой зад. Но мы с тобой справимся, Джейлин, справимся. Знаю, тебе очень тяжело. Расскажи всё, что знаешь.— стеклянные глаза смотрели в упор, но ни слова не слетело с сухих губ — Терпение, Йекта, только терпение. Твоего мужа только что убили! И не смей делать вид, что теперь вообще ничего на свете не имеет смысла, не глупи. Ты не хочешь найти убийцу, не хочешь его упокоения? Так и оставишь в сырой земле, а тот, кто спустил курок, будет спокойно спать в мягонькой кроватке? Ну а ты сядешь за решётку, что тебя, кстати, давно ждёт. — Я-я убила Эйюпа. —Эй там, принеси девушке травяного чая, побыстрее. Поможет успокоиться. —Йекта крикнул из-за двери первому попавшемуся мальчику-полицейскому — А теперь ещё раз, рассказывай. — Чтоб ты знал: терпеть не могу травяной чай.