а в ванне красные розы

Сынмин каждый вечер заглядывал в телефон только с одной целью. Единственная цель, на которую он не мог никак повлиять. Единственная цель, казавшаяся непостижимой вообще. Увидеть то самое входящее сообщение от незнакомого номера, на аватарке которого находился брюнет с лагеря. Уже без единой веры юноша берёт в руки свой смартфон, инстинктивно качая люльку со спящей сестрой. Очередное уведомление, очередное равнодушие к нему, и Мин только через минут тридцать ровным счётом читает содержание с искрами в глазах. Привет, узнаешь мелкого? 19:34 Сомнительно улыбается, колеблясь. мелкого? не узнаю))) 20:06 Память отшибло на старости лет? 20:07 После сообщения о пропаже памяти, так ещё и на старости лет, сомнения начали медленно испаряться в воздухе, а факт, что аккаунт не имел аватарки, стал самым обычным фактом, который не значит ничего. Я постирал шорты с этим листиком. В итоге вычислил тебя по инстаграму 20:07 по инстаграму? ты серьёзно сейчас? 20:07 Я будущий айтишник, чего ты ожидаешь? 20:08 это пипец 20:08 Иди в четыре несуразные буквы, медик недоделанный 20:08 так, я жду доказательств, что ты чонин. 20:08 Твою мать, докатились... Ким Сынмин, как только я тебя увижу — откушу лицо. Клянусь 20:09 понял, это мой ян чонин. я жду тебя завтра к обеду, отказы не принимаются. в 12 примерно 20:09 Скинешь геолокацию и я весь твой 20:09 завтра. ты же не сейчас ко мне едешь. детям спать пора 20:10 ДА Я НА НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ МЛАДШЕ 20:10 сладких снов, мелкотня 20:10 ••• — А как ты у родителей то отпросился? — созерцает Сынмин, единовременно заливая в кружку кипяток. — Я не отпрашивался, они не знают, — Чонин хмыкает, опрокидывая голову на дверной откос. — Наверное, я просто слишком сильно скучал по тебе. — Ты уже взрослый мальчик, давай судить здравым умом. — Я взрослый мальчик? — Нин навязчиво похохотал и грохнулся на тот стул, что поближе. — А теперь скажи это моим родителем и подложи мне в чай виагры. — Ты идиот? — Мин ставит перед Чоном кружку с чаем. — Ладно, я тоже скучал. Сынмо, принужденно поднимая со стула младшего, одевает его в свои объятия. А тот за обеими руками и ногами. Буквально жил ради тепла старшего, которое кутало в слои тех шуршащих одеял. Которое звучало как песни девяностых. Которое грело пуще любой батареи. — Рассказывай всё, — Мин, выпуская младшего, опирается на столешницу. — А что рассказывать? За две недели у меня ничего не случилось, — опускаясь на стул, мямлит и совершает первый и последний глоток. — Чай отвратный. Пойдём обниматься? Старший бесшумно смеётся. — Пошли, только тихо, — Ким, хватая за руку юношу, сразу тащит его к себе в комнату, а тот первым делом замечает небольшую кровать и движения в ней. — Это то, о чем я думаю? — светится брюнет. — Да, именно оно, — Сынмо вымученно улыбается, понимая, на что идёт, показывая сестру Чону. Не прошло и трёх мгновений, как он уже стоял над младенческой кроватью. — Такая красивая, — парень кусает губу. — Она на меня похожа, — Мин, плюхаясь на свою двухместную кровать, наконец хватается за телефон. — М, она красивее, — младший корячится. — А как зовут? — Сони, — отзывается Сынмин после секундной паузы. — А я на тебя обижен. — Он на меня обижен, — Нин отходит от Сони, выхватывает телефон из рук юноши, кладёт к себе в карман и сам не замечает, как в него вселяется какой-то извращенский дух, впоследствии чего Ян оказывается на коленях старшего. — Я к тебе пришёл, чтобы ты в телефоне сидел? Чонин охватывает ладонями затылок Мина, оставляя краткий поцелуй на губах того. — Достал. Есть вещи поинтереснее. — Ух ты, кто-то научился целоваться? — Сынмо клонится назад, опираясь на собственные руки и кусая щеку изнутри. — Ты девственник? — Что? — напрягается, даваясь диву. — Согласен, вопрос слишком прямой, — Чон носом вжимается в шею старшего, укладывая голову на его плечо. — Я не об этом, — Мин длинными пальцами поглаживает чужую спину. — Нин, мне нет 18. Считай это за «да». К чему такие вопросы? — Так и не понял? — у Яна вырывается смешок. — Я хочу тебя, придурок. По венам побежал ток от невесомых прикосновений Чонина, а внутренности сжались после того, как в уши врезался детский крик. — Видимо, твоя сестра против, — юноша посмеялся, уткнувшись лбом в подбородок старшего. — Она давно ела? — Я кормил её за пять минут до твоего прихода, — Мин проницательно наблюдал за каждым движением брюнета, восхищаясь тому, как быстро он подскочил и подхватил на руки Сони. — Всё-таки неправильно это. — Что именно? — карман завибрировал, а Чон вспомнил, что в нём лежит два телефона. — Надо на звонок ответить, давай ты. Ян бережно передал младенца Сынмину, не дожидаясь его согласия, и вытащил оба телефона из кармана. Один — гаджет Сынмина, кинул на кровать, второй — приложил к уху, до этого тыкнув на экран. По лицу младшего можно было понять, что он не удовлетворен звонком, а по тому, как Нин смотрел на Мина после его завершения, был сделан вывод: всё очень плохо. — Чего там? — плотно прижимая успокоившуюся сестру к своей груди и смирившись с тем, что он не закончит свою мысль, прошептал парень — Мне срочно надо домой. Чонин действительно изменился не только в лице, но и в манере. Если раньше он с искрящимися глазами наблюдал за старшим, то сейчас это было совсем по-другому. — Я постараюсь тебе написать, когда буду дома. Пока, — Сынмин даже ответить ничего не успел, как, не напрягая слух, услышал хлопок двери. — Ушёл Чонин, — после недолгой паузы будто самому себе процедил парень, а потом опустил голову к сестре. — Ушёл. ••• — Я у друга был, а что за паника? — Чон озадаченно осмотрел кухню, соединëнную с коридором, где сидели отец с матерью. — Тренер скинул фотки с лагеря, — начинает женщина, лет пятидесяти, а потом поворачивает гаджет, в который раннее смотрели оба родителя, к Нину. — Это вот с ним ты был, да? На экране горел снимок, где Сынмин крепко-крепко обнимал Яна, а тот в триумфе отвечал взаимностью. Только, чем внимательнее он рассматривал фотку, тем холоднее ему становилось. Были бы другие обстоятельства, Чонин бы наоборот захотел иметь такой снимок в галерее. Но сейчас ступени рассудка по одной тушевались в воздухе. — А.., — Чон даже выпалить ничего не мог. Букв в голове было много, даже слишком. Но собраться во что-то цельное и вылезти наружу у них явно не получалось. — Ну да, с ним. — Позорище, — мать сморщила лоб. — В кого ж ты такой...идиот? Из уст Сынмина это слово, адресованное Нину, звучало гораздо теплее. — Мам, ну что тут такого? Мы просто хорошо подружились и обнялись перед прощанием. Разве это плохо? — Если я ещё раз замечу, что ты с ним общаешься...— в разговор ворвался отец, пьющий наверняка крепкий кофе. — То от тебя живого места не останется. С сегодняшнего дня ты на домашнем аресте. — Папааа, ну лето же, мне гулять надо! — Чонин вспрыскивает руками. — Обойдешься и без своих гулянок. Не хватало, чтобы мужик мужика в дом привёл, — отец влепил юноше подзатыльник, а потом рукой указал на выход из кухни. — Терпеть вас не могу.