Папина дочка

Рейян пришла в себя и увидела, что за окном светит яркое солнце. Голова сильно болела, кости и мышцы ломило. Она поморщилась, с трудом вспоминая случившееся. Кажется, машина вчера вылетела с дороги… «Девочки!» — молнией пронеслось в голове. Сердце заколотилось так, что Рейян едва смогла сделать вдох. — Вы уже проснулись? — в палату вошла медсестра и принялась раскладывать на столике разные медикаменты и приспособления. — Со мной привезли девочек… Где они? — первым делом спросила Рейян, ощущая, что нарастающая тревога мешает ей дышать. — Девочек папа забрал, не волнуйтесь, — ответила медсестра. — Папа… Какой папа? — у Рейян внутри все оборвалось. Ведь если Хазар Шадоглу был в больнице, он ни за что не отдаст потом Гюль. — Ну, ваш папа, видимо. Старшая его узнала. «Значит, речь идет об Омере», — с облегчением подумала Рейян. Омер точно не даст девочек в обиду и не позволит никому забрать их. — А… мой муж? Где мой муж? — Миран бей в реанимации. По лицу Рейян потекли слезы. Как сейчас, она вспомнила тот момент из прошлого, когда машину Мирана обстреляли неизвестные, и она подумала, что он умер. И каково же было ее счастье, когда он пришел на их место у качелей! Конечно, Рейян в тот же день согласилась стать его женой, потому что а как иначе? — Можно мне к нему? — Рейян ханым, вы сами едва пришли в сознание! Подождите хоть пару дней! — Мне надо срочно увидеть моего Мирана! — Рейян ханым, вас не пустят в реанимацию! Вам самой нужно лежать. Пожалуйста, успокойтесь, иначе вам может стать хуже. И тут, словно в подтверждение ее слов, над ухом запищал датчик. — Ну вот, что я и говорила, — вздохнула женщина. — Сейчас придется поставить вам капельницу. Рейян опустилась на подушку. Ближе к обеду в ее палате появился посетитель — на этот раз не медсестра. Девушка приподнялась на локте и увидела Омера. Радость ее была так велика, что если бы могла, она бы вскочила с кровати и бросилась к нему навстречу. — Омер! — Здравствуй, Рейян, — улыбнулся мужчина. — Как ты себя чувствуешь? — Я нормально, все хорошо. Но очень испугалась за Мирана и девочек. — Девочки сейчас у моей мамы, с ними все в порядке. Они практически не пострадали. Моя мама о них позаботится. — Спасибо огромное, что забрали их. И… извините, что доставили вам хлопот. — Какие хлопоты, Эбру ведь моя дочь. Я и так успустил столько лет из ее жизни. А сейчас будет время наверстать. Да и маме Саджиде с девочками будет веселее. — Спасибо еще раз, я просто не знаю, как вас благодарить… — Не стоит. Я привезу Гюль и Эбру сюда навестить вас, как только они немного придут в себя. Попрощавшись с Омером, Рейян ненадолго уснула. Но совсем скоро ее разбудил стук двери. Рейян вздрогнула, просыпаясь, и с испугом посмотрела на гостя: — Папа? — Рейян, девочка моя, — Махфуз бей подбежал к дочери и аккуратно, стараясь не задеть аппараты, к которым ее подключили, обнял ее. — Я, как только прилетел, стал звонить тебе и Мирану. Дозвонился — а мне сказали, что ты в больнице. — Папа, — по лицу Рейян потекли слезы, — папочка, мы в аварию попали. Девочки в порядке, а Миран в реанимации! Махфуз бей погладил дочь по спине: — Милая моя, не плачь. Тебе сейчас нужно думать о своем здоровье, чтобы быстрее поправиться. — Я не могу ни о чем другом думать, кроме Мирана. Слава Аллаху, с девочками все хорошо. Если бы их не забрал папа Эбру, даже не хочу представлять, что бы было. — Папа Эбру? — Да, Омер Атмаджа, помнишь, я тебе рассказывала? Он спас Эбру на озере. — Ну, вот и хорошо, что девочки с ним. Значит, ты пока можешь сосредоточиться на своем выздоровлении. — Папа, а если Миран не поправится? Как же мне тогда жить? — А вот об этом даже не думай, дочка. Миран сильный мужчина, он знает, что нужен своей семье. И с ним все будет в порядке. Не переживай так, вы ведь по-прежнему рядом, пусть и на соседних этажах. — Даже если и так, я все равно никак не могу ему помочь. — Можешь, дочка, можешь. Ты можешь молиться за него, направлять ему свою мысленную поддержку. Поверь, это иногда помогает лучше лекарств. Махфуз бей отстранил от себя Рейян и вытер слезы на ее щеках. Рейян улыбнулась. — Ну вот, моя девочка повеселела, — сказал он и добавил: — Я пока останусь в Стамбуле, побуду рядом с тобой. — А как же Алана? — Алана все поймет, я с ней поговорю. К тому же, до родов еще есть время. И она там не одна, а со своими сыновьями и родителями. Сейчас я нужнее здесь. Рейян снова прижалась к отцу. Ночью она долго не могла уснуть — видимо, выспалась днем, ведь в больнице, по сути, больше нечего делать. А возможно, сказалось новое место и отсутствие рядом Мирана. Ведь Рейян уже привыкла засыпать дома, рядом с любимым мужем. «Но ведь никто не мешает сделать это здесь, — подумалось ей. — Тем более папа говорил, что Миран лежит на соседнем этаже». Она откинула одеяло и встала с кровати. Ноги были слабые, почти не держали девушку. Хватаясь за все возможные предметы, она вышла из палаты и побрела к выходу из отделения. Прошел, наверное, час, прежде чем Рейян, собравшей все свои силы, удалось добраться до реанимации. Внутри все болело, голова кружилась, ноги с трудом совершали шаги, но она не останавливалась. Она зашла в отделение и побрела по коридору в поисках мужа. Больные здесь лежали за стеклянными дверями и окнами, и Рейян внимательно рассматривала каждого, фокусируя расплывающееся зрение. Вот и Миран — он лежал на койке, опутанный проводами, подключенный к куче датчиков и мониторов, с трубкой во рту. — Миран, родной мой, — прошептала Рейян, прикладывая руку к стеклу. — Пожалуйста, просыпайся, без тебя так плохо… Не смей бросать меня! Помнишь же: Мирана нет — значит, и Рейян нет? Немного отдохнув, она зашла в палату и буквально рухнула на кровать рядом с Мираном. На открытых участках его тела, груди были кровоподтеки. Рейян положила руку к сердцу своего мужа: — Миран, тебе надо быть сильным, надо выкарабкаться. У нас есть Гюль и Эбру. Они тебя тоже очень любят и ждут. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что Рейян нужно вернуться назад. Но она почувствовала, что силы покинули ее окончательно, и добраться в палату она уже не сможет. Даже встать с кровати, на которой из-за датчиков пришлось съежиться, не получалось. Да даже если бы пришлось спать на раскаленных углях рядом с Мираном, это все равно было бы самым комфортным местом для Рейян. «Я чуть-чуть отдохну и пойду», — решила девушка, закрывая глаза.

***

«И почему мы с Гюль не можем жить сами? Мне осенью семнадцать будет, я могу позаботиться и о себе, и о сестре», — размышляла Эбру, лежа на кровати в квартире своей бабушки. Заняться тут, откровенно говоря, было нечем. Хотя еще в первый вечер Омер отвез их с Гюль домой, чтобы девочки собрали необходимые вещи. Эбру взяла несколько любимых книг, планшет и ноутбук, но проводить время в соцсетях ей очень быстро наскучило. Гулять на улице врачи пока не рекомендовали — строго говоря, Эбру вообще прописали постельный режим. Бабушка Саджиде очень строго контролировала, чтобы внучка соблюдала указания докторов. — Да я нормально себя чувствую! — попыталась было отбиться от постельного режима Эбру. — Можно хоть во двор выйти посидеть? А то я уже не знаю, чем заняться, даже соцсети надоели. И почему Гюль можно гулять, а мне нет? Младшая сестренка вообще была общительной девочкой: и в классе, и в секции по плаванию сразу завела друзей. Так случилось и здесь — выйдя на улицу в первый раз, она начала общаться с местными ребятишками и прибегала домой только поесть. Эбру вспоминала свое детство — в Анкаре у нее тоже было много друзей во дворе. Они жили в бедном районе, где у детей не было компьютеров, телефонов и планшетов, поэтому улицы и детские площадки были заполнены детворой. — Потому что у Гюль нет сотрясения мозга. А у тебя еще и рука сломана, — назидательно сказала Саджиде ханым. — Я уже устала лежать, бабушка. Давай я хоть помогу тебе по дому? Может, приготовить что надо или убрать? — Ладно, идем, присмотришь за супом, пока я буду готовить основное блюдо. И с десертом поможешь. Сегодня на ужин придут твой папа и Неслихан, так что десерт обязательно должен быть. Знаю один рецепт, который Неслихан с дочкой точно понравится. — С дочкой? — удивилась Эбру. — Но они ведь пока не знают пол малыша. — Знаешь, как говорят? Если будущую маму тянет на сладкое, значит, родится девочка. — Средневековье какое-то, бабушка, — усмехнулась внучка. — Ну, средневековье или нет, это не нам судить. К опыту старых людей тоже нужно прислушиваться — неспроста ведь они так говорят. Они жизнь прожили и что-то да знают. — Ну, может быть. Но я современный человек и больше верю УЗИ и медицинским технологиям, а не всяким там приметам. — Лучше помешай суп, — Саджиде ханым протянула девочке ложку. Вообще, Омер и Неслихан еще утром после аварии предложили забрать девочек в дом Неслихан. Мол, там и места больше, и свой сад есть. Но Саджиде ханым мудро заметила: — Вы будете с утра до вечера на работе пропадать, а девочкам нужен присмотр, особенно Эбру. Не переживайте, я позабочусь о них. Да и мне будет веселее, а вы меньше переживать будете, как они дома одни. Лучше приезжайте после работы к нам. Так и получилось, что Эбру и Гюль остались у Саджиде ханым. — Бабушка Саджиде, я попить пришла, — с порога крикнула Гюль. — Можно мне водички? — Я тебе морс налью, он не такой холодный, — сказала женщина. — А сегодня вечером у нас будут гости. — Правда? Дядя Омер с тетей Неслихан придут? — Именно, — Саджиде ханым пригладила волосы девочки. — Тогда я пораньше приду. Но сейчас надо на улицу. Там кошка родила котят, и мы делаем им домик. Когда Рейян и Миран поправятся, я попрошу их взять одного котеночка себе. И сестренка умчалась. — Я так испугалась за нее тогда, — призналась Эбру. — А потом подумала: а вдруг это все? Вдруг и ей придется узнать, что такое потеря близких? Я-то привычная, а вот она… — Ну, что ты так сразу уже хоронишь Мирана и Рейян, — Саджиде ханым взяла внучку за руку. — Доктор ведь вчера позволил вам поговорить с Рейян. Она сказала, что у нее все хорошо, лечится и скоро вернется к вам. — Угу… Но все равно, бабушка, знаешь, так страшно… Я ведь раньше вообще ничего не боялась. Все шутили, что это из-за фамилии. А теперь, имея семью, понимаю, что все-таки боюсь. Боюсь снова всех потерять. Вот Неслихан уже потеряла всю семью… — Иди сюда, милая, — женщина прижала Эбру к себе. — Понимаю тебя, как никто другой. И я рада, что ты так держишься за своих родных людей, так любишь их. Многие начинают ценить семью после того, как ценить уже некого. — Потому что я больше не хочу терять близких, бабушка.

***

За завтраком Омер был сосредоточенным и серьезным. Это не укрылось от взгляда Неслихан, которая, впрочем, не ела, а только пила чай. Вчера в доме Омера она съела слишком много — вдруг напал зверский аппетит. Хозяйка дома с улыбкой смотрела, как Неслихан расправляется с предложенной едой. — Это так вкусно, мама Саджиде, — призналась Неслихан. — Я бы еще съела. — Ешь сколько хочешь, дочка, сейчас тебе как раз нужно набирать вес, — женщина положила добавку в ее тарелку. — Малыш ведь растет, и придется есть за двоих. Неслихан послушалась. А сегодня утром проснулась с гадкой слабостью и головной болью, совсем как в первые недели беременности. Да еще и Омер, который вчера по дороге домой шутил и веселил жену, теперь такой странно задумчивый. — Что случилось, Омер? — спросила Неслихан. — Все в порядке, — отозвался он. — Но мне надо будет уехать на пару дней. — Снова операция? — Да, надо быть с командой. Личная просьба главы. Я просил его не отправлять меня далеко от Стамбула в связи с твоим положением, но сейчас не могу ему отказать. Неслихан почувствовала, что сердце пропустило удар, и зажмурилась. — Омер, мне тревожно… — Неслихан, — он подошел к жене, поднял ее и обнял. — Ох… Омер, аккуратнее, — Неслихан поморщилась от боли, когда мужчина прижал ее к себе. Она все никак не могла привыкнуть, что ее грудь налилась, стала болезненной и чувствительной, и пришлось не только приобрести новое белье, но и быть осторожнее с объятиями. — Тшшш, прости, пожалуйста, — он поцеловал ее в щеку. — Я случайно. Всё время забываю, что теперь тебя нельзя так сильно обнимать. — Ничего, все в порядке, — Неслихан улыбнулась. Омер обхватил ее плечи: — Со мной ничего не случится. Теперь у меня есть вы с малышом, Эбру — не могу же я вас всех бросить! Она кивнула. — Ты сегодня поедешь в министерство? — спросил мужчина. — Да, надо. Только работа и будет отвлекать меня от ужасных мыслей. — Неслихан, я очень прошу: не забудь поесть и отдохнуть. Я скажу Элиф, чтобы она проконтролировала. — Омер, не стоит. О моем положении знают только глава и Коркут, я не хочу, чтобы кто-то ещё был в курсе. — Скоро и так все увидят. — Я что-нибудь придумаю. Куплю широкие рубашки и платья и буду скрывать. — Как твоей душе угодно, — Омер поцеловал Неслихан в висок, а затем в плечо. — Проводишь меня? — Конечно. Перед расставанием она снова прильнула к нему всем телом. Теперь предстояло научиться засыпать без Омера, просыпаться без его объятий, завтракать в одиночестве. С ужином проблему еще как-то можно было решить — хотя, может, и не стоит часто наведываться к маме Саджиде. — Все, Неслихан, мне уже пора ехать… — Знал бы ты, как я не хочу тебя отпускать! — Знала бы ты, как я не хочу уходить. Когда ворота за Омером закрылись, Неслихан едва не разрыдалась. А следом за этим испугалась. Никогда в жизни она еще не чувствовала таких сильных эмоций. «Малыш, я так боюсь за твоего папу», — подумала она, касаясь рукой живота и пытаясь отдышаться, чтобы успокоиться. Видимо, все дело в гормонах, ведь организм перестраивается. Она доехала до работы, села за документы. Вместе с Элиф они начали подготовку к пресс-конференции, которая должна была состояться на днях. За заботами день пролетел незаметно. Только вечером Неслихан сообразила, что забыла поесть, о чем желудок напомнил болью. «Ох, не бережёт тебя мама, малыш», — осуждающе подумала Неслихан, заказывая доставку еды через приложение. Машинально она подумала: вот приедет домой, а там будет Омер, который обнимет свою уставшую жену, они вместе поедят, затем обсудят события дня и лягут спать вместе, обнимая друг друга. Но затем вспомнила: Омер далеко, и эти вечер и ночь она проведет в одиночестве. Стрелка часов потихоньку ползла к одиннадцати, когда тревога Неслихан вдруг резко усилилась до приступа тошноты. Сидя на полу и спуская воду в унитазе, Неслихан зарыдала. Ей было плохо не только морально, но и физически — как никогда раньше. Она боялась за своего мужа, за ещё не родившегося ребенка. Набрав номер Омера, она услышала только длинные гудки, из-за чего слезы потекли ещё сильнее. Неслихан позвонила в штаб, чтобы узнать местонахождение Омера, но Узай сказал: — Глава, извините, но я не могу разглашать детали операции. — Узай, я твой начальник, это приказ! — сорвалась Неслихан. — Глава, я понимаю, но приказ не разглашать детали поступил от главы разведки. — Да чтоб вас! — воскликнула она, отбрасывая телефон. Все понятно — наверняка Омер попросил, чтобы Неслихан ничего не говорили. Его можно понять, он бережёт жену и не хочет, чтобы она или ребенок пострадали. Но легче от этого не становилось. — Я спокойна, я спокойна, я спокойна, — бормотала Неслихан, бродя по дому туда-сюда. — Омер вернётся, я уверена, он обещал мне, что вернётся. Она шумно вдохнула и почувствовала несильную боль внизу живота. Вот теперь было уже не смешно. Она вернулась в комнату и легла на кровать, стараясь максимально расслабиться. «Только бы ничего не случилось! — пронеслось в голове. — Завтра же поеду к врачу». Неслихан с трудом заснула этой ночью, а утром, обмирая от страха, поехала в клинику. Пока доктор водила датчиком УЗИ по ее животу, Неслихан со страхом ждала приговора. — Зря переживали, у вас все хорошо, — утешила ее врач, — ребенок развивается согласно сроку. Хотите послушать сердечко? — Конечно, — Неслихан едва смогла сдержать слезы. Врач нажала на кнопку, и в кабинете раздался ритмичный звук. На глазах у Неслихан выступили слезы. — Неужели это и правда мой малыш? — А чей же ещё, Неслихан ханым? — врач улыбнулась. — А насчёт болей не волнуйтесь. Наверное, перенервничали, вот и случилось сокращение матки. Сделаем вам капельницу, и все пройдет. После лекарства Неслихан и впрямь стало легче. Она поехала в министерство, не забыла про обед, а на ужин снова решила воспользоваться доставкой еды. Омер так и не отвечал, сколько бы она ему ни звонила, и это очень пугало. Вечером стало ещё тревожнее. Двое суток почти истекли, а Омер так и не связался с женой. «Может, он позвонил маме Саджиде или Эбру? Хотя Эбру же пока без телефона», — сообразила Неслихан, набирая номер Саджиде ханым. И снова долгие гудки в ответ. И снова низ живота начинает тянуть. Наконец на звонок ответили. — Алло, — прошептала в трубку Эбру.