Твоя любовь как выстрел в спину

Геннадий Ильич тут же достал телефон из кармана, набрал номер полиции и объяснил весьма грубыми выражениями что произошло. Он уже был на грани истерики и, пожалуй, впервые чувствовал такой страх за свою семью. Слушая его, у Ирины закружилась голова, и она быстро побежала в ванную, чтобы умыться холодной водой. Открыв кран с холодной водой, она набрала немного в ладони и плеснула в лицо. Глядя на своё бледное отражение в зеркале, женщина начала жалеть. Если бы она сразу всё рассказала мужу, возможно, этого бы и не произошло. Закончив разговор, челюстно-лицевой хирург заметил, что его жена стоит в ванной уже больше получаса, и забеспокоился. Постучав в дверь ванной и не получив ответа, он вошёл внутрь и, увидев, что с ней всё в порядке, вздохнул с облегчением. — Егорова, почему ты стоишь здесь уже полчаса? - обеспокоенно спросил он и тут же схватил её за руку. — Гена, прости меня. Я всегда делаю ошибки. Если бы я рассказала тебе об этих странных звонках сейчас, с нами этого бы не случилось. Прости меня. - тихо сказала блондинка и виновато опустила голову. Мужчина слабо улыбнулся и поцеловал её в макушку, а затем прижал к себе. — Успокойся, родная. Это не твоя вина, слышишь? Но да, если бы ты мне всё сразу рассказала, было бы лучше. — Я сама испугалась и решила, что не стоит тебя волновать. Ведь тебе совсем недавно сделали пересадку сердца, и тебе нельзя волноваться. — Тебе тоже нельзя. Ты носишь нашего малыша в животике. Ну, тихо, тихо. Мы вытираем слёзы и больше не плачем. — Ген, я боюсь. Эта женщина уже тревожит даже детей. Если бы не эта игрушка в руках Дашеньки, возможно, мы бы даже не подозревали об этой опасности. — Ты права. Но не волнуйся. Я говорил с полицией. Они сделают всё, чтобы найти Ксению. А теперь пойдём на кухню и позавтракаем с девочками. - спокойно сказал Кривицкий и помог любимой женщине пройти на кухню. Всё это время Оля и Дашенька сидели в своей комнате и рассматривали новую игрушку. Оля начала бояться незнакомой женщины и решила предупредить сестрёнку, чтобы она держалась подальше от незнакомцев. — Дашенька, ты слышала, как папа разозлился и как грубо разговаривал с полицией? — Да я слышала. Я виновата. — Нет, ты не виновата. Но, пожалуйста, никогда больше не приближайся к незнакомцам. — Но мне очень понравилась эта игрушка. - грустно призналась двухлетняя девочка и снова посмотрела на игрушку. — Дашенка, у тебя похожие игрушки. — Что вы здесь делаете, девочки? Мама приготовила вкусный завтрак. - вдруг Геннадий вошёл в детскую и сел рядом со своими девочками, затем поцеловал их и крепко обнял. — Папочка, прости меня. Я никогда больше не буду разговаривать с незнакомцами. - Дашенька начала извиняться и из её глаз потекли слёзы. — Девочка моя, всё в порядке. Ты ещё маленькая, но ты такая умная... Я знаю, ты нас послушаешь. — Папа Даша хочет оставить игрушку, потому что ей очень понравилась. - тихо сказала Оля и взяла игрушку в руки. — Девочки, я знаю, вам очень нравится эта игрушка, но я не думаю, что нам стоит её оставлять. Давайте сделаем так. Завтра я куплю новую игрушку, а эту нам придётся выбросить. Я не хочу, чтобы у вас были вещи чужих людей, это нехорошо. - хирург постарался максимально подробно объяснить детям понятным языком. Девочки сразу согласились и вместе с папой пошли на кухню. Мама сидела за столом и задумчиво пила чай. Увидев перед женщиной полную тарелку, Кривицкий снова рассердился и сел рядом с ней. — А мы договорились, что ты позавтракаешь. Ты не можешь просто пить чай! — Кривицкий, пожалуйста. Я совсем нехорошо себя чувствую. У меня кружится голова. — Хорошо, тогда померим давление. — Не надо. - Ирина тут же схватила мужа за руку и остановила его. — Ира, ты в курсе, что я хожу в ночные смены только из-за тебя? Чтобы я мог контролировать тебя и быть уверенным, что ты нормально питаешься?! — Мама, послушай папу. Тебе надо беречь себя. - тут же возразила Оля и посмотрела на родителей. — Слушайте, вы договорились повторять мне это каждый день? - спросила блондинка недовольно и чувствуя пинок погладила свой округлый животик. — Мы просто пытаемся защитить тебя, Егорова. Ну и что? Обещаешь выслушать нас? — Обещаю. Только не говори мне одно и то же сто раз. — Хорошо. Давай померим давление. - твёрдо сказал Геннадий и достав тонометр, он стал устраивать его на левую руку. — 149 на 90. Повышенное немного. — И что это значит? - со страхом спросила Дашенька, наблюдая, как отец измеряет маме давление. — Значит, нашей маме пора отдыхать. — Но Ген... — Я не слушаю никаких оправданий. Если понадобится, я возьму выходной, но буду рядом с тобой, пока ты не поправишься. — Гена, я не хочу лежать весь день. Я не могу. - начала сопротивляться женщина. — Ты будешь лежать весь день и делать то, что я тебе говорю. Если хочешь, я возьму тебя на руки и отнесу в спальню. - строго сказал челюстно-лицевой хирург и взял любимую женщину за руку. Ирина Алексеевна закатила глаза и глубоко вздохнула. Она знала, что у неё нет другого выбора, кроме как подчиниться мужу, и сопротивляться не было смысла. Мужчина обнял женщину за талию и повел её в спальню. Он быстро помог ей лечь на кровать и поправил подушки. Эта чрезмерная забота уже душила блондинку. Она потянула мужа за руку, и он лег рядом с ней. — Кривицкий, эта твоя чрезмерная забота меня уже душит, ты понимаешь? — Егорова, я просто волнуюсь за тебя. Ты сама увидела. У тебя немного повышенное давление. Ты врач и знаешь, что это опасно, особенно в твоём состоянии. — Знаю. Но скажи мне, что делать? Мне скучно дома весь день. Я хочу работать. - задумчиво сказала женщина и посмотрела в его карие глаза. Кривицкий взял её лицо в свои руки и нежно поцеловал в губы. — Какая же ты упрямая... Скоро родится ребёнок, и всё, о чём ты думаешь, это работа. Тебе стоит подумать о декретном отпуске. И кроме того, нам уже придётся купить всё необходимое. — Гена, ты за меня всё решаешь! — Кто-то должен подумать о нашем сыне. — Ты имеешь в виду, что я не думаю о нашем сыне? - нервно спросила Ирина и высвободилась из объятий мужа. — Конечно, думаешь. Я шучу. — Я не люблю шутки. — Ладно, ладно. Давай сменим тему. Думаю сделать ремонт в новой квартире и переехать туда. Квартира просторная и наши дети будут очень рады. Там у девочек и нашего сына будет своя комната. — Планы у вас замечательные, Геннадий Ильич, но прежде чем думать об этом ремонте, мы должны убедиться, что мы в безопасности. Пока Ксению не найдут, я не успокоюсь. — Ириш, я разговаривал с полицией. Они найдут её очень скоро. — Они говорили это и в прошлом месяце. Но, как видишь, мы живём в страхе и даже задаемся вопросом, как защитить наших детей. — Любимая, я очень хорошо понимаю твоё беспокойство. Но я обещаю тебе, что она никогда больше не сможет приблизиться к нам. Я с тобой, успокойся, не думай ни о чём плохом. - Геннадий поцеловал возлюбленную в макушку и прижал её к себе. Он с улыбкой погладил её живот, носом потерся об её шею. ***** Когда Ирина наконец успокоилась и уснула, хирург тут же вернулся на кухню, чтобы убрать и помыть посуду. Конечно, ему тоже не было спокойно, зная, что Ксения ещё на свободе, но как-то надо было успокаивать жену и выгонять плохие мысли из её головы. В детской снова воцарилась тишина. Пока Оля рисовала, Даша сидела рядом с сестрой и с интересом наблюдала за ней. По её лицу было видно, что она хотела задать ей вопрос, но у неё не хватило смелости и она боялась, что на неё рассердятся. — Дашенька, я знаю, ты хочешь меня о чём-то спросить. Давай, спрашивай, я не буду злиться. — Оль, когда родится Андрюша, мама и папа всё равно будут нас любить? — Конечно. Мама и папа любят нас одинаково. Что это за глупый вопрос? — Не знаю. Он будет очень маленьким. Боюсь, мама и папа не обратят на нас внимания. - грустно призналась маленькая девочка и опустила голову. Оля положила карандаши на блокнот и обняла сестрёнку. — Не волнуйся, всё будет хорошо. Я думала, что, когда ты родишься, они меня больше не будут любить. Но посмотри, они любят нас одинаково. — А почему ты так подумала? — Потому что мама Ира вообще... Забудь об этом, Даша. - Оля не хотела об этом говорить и не хотела вспоминать свою биологическую мать. После уборки на кухне Кривицкий решил принять душ и отдохнуть, так как этой ночью снова был на дежурстве. После всего, что произошло за последнее время, он уже боялся оставить жену одну. Он прекрасно знал, что она очень волнуется и не успокоится, пока полиция не сообщит хорошие новости. Поспав всего два часа, мужчина быстро приготовил ужин и первым делом накормил своих девочек. Ирину снова разбудил звонок телефона. Глядя на экран, у нее задрожали руки, и она сразу пошла на кухню. — Гена... — Ира, что случилось? Почему ты так испуганно на меня смотришь? — Посмотри. Опять тот же скрытый номер. — Успокойся. Она просто хочет нарушить наш покой, но мы не должны допустить этого. — Кривицкий, как я могу быть спокойной, когда эти звонки мучают меня уже целую неделю. А что, если я отвечу? — Ты с ума сошла? Это именно то, чего она ждёт. Не волнуйся, слышишь, завтра утром я пойду в полицию и снова с ними поговорю. - челюстно-лицевой хирург обнял любимую женщину, а она прижалась к нему. — Не оставляй меня одну. — Егорова, мне пора на работу. Никто ничего не сделает, обещаю. — Но если ты останешься, я буду спокойной. — Любимая, что с тобой? Ты у меня сильная, ты всегда была независимой. — Я просто боюсь. - коротко ответила блондинка и посмотрела на свой живот. — Я тебя прекрасно понимаю. Но обещаю, что сегодня последняя ночь. Завтра я возьму выходной, а потом буду работать в дневную смену. Ты согласна? — Ну ладно. Я постараюсь успокоиться. По крайней мере, девочки со мной. — Ужин на плите. Не забудь, я проверю, когда вернусь. Я не хочу, чтобы было как вчера. — Кривицкий, я не ребёнок, чтобы ты мне это сто раз повторял! — Я знаю, но я просто волнуюсь за тебя и ребёнка. Слушай, я постараюсь вернуться пораньше, так что постарайся хорошо выспаться ночью. - Геннадий поцеловал жену в лоб и вышел из квартиры. Закрыв дверь, Ирена увидела стоящую за ней Дашеньку. Она схватила дочь за руку и заметила, что та расстроена. — Что случилось с моей девочкой? Дашенька, почему ты так расстроена? — Мамочка, что такое удочерение? — Даша, что это за вопрос? С чего ты это взяла?! — Оля сказала, что вы её удочерили. - грустно ответила двухлетняя девочка и прижалась к маме. Глаза женщины расширились, и она не могла поверить, что Оля всё ещё чувствует себя чужим ребёнком. — Дашенька, ты ещё маленькая и даже если я тебе объясню, не думаю, что ты меня поймёшь. — Оля не моя сестра? — Конечно, Оля твоя сестра. Слушай, мама Оли погибла после серьёзного ДТП. А мы с твоим отцом мечтали о дочке и решили, что надо её удочерить. А через несколько месяцев мы узнали, что у нас будет ещё одна красивая девочка и родилась ты. - блондинка попыталась объяснить ребёнку понятным языком и надеялась, что она больше не будет задавать ей вопросов по этому поводу. — Думаю, я понимаю. — Очень хорошо. А теперь позови свою сестру, потому что я хочу поговорить с ней наедине. — Хорошо. Дашенька быстро побежала в детскую и позвала сестру. Оля медленно прошла в гостиную и виновато посмотрела на маму, затем села рядом с ней. Она думала, что мама её отругает, но она начала её крепко целовать и обнимать. — Оленька, как я тебя люблю... Ты даже не представляешь, насколько сильно. — Мама, ты не злишься на меня? — Почему я должна злиться? Да, говорить об этом с Дашенькой не очень правильно, но всё же. — Прости. Но Дашенька начала мне задавать разные вопросы о том, будете ли вы с папой нас любить, когда ребёнок родится. Я сказала ей, что вы любите нас одинаково. А потом тема изменилась. - девочка честно призналась и вытерла слёзы. — Успокойся, милая. Всё хорошо. Хочешь, мы попросим папу отвезти тебя на кладбище? — К маме? А можно? — Конечно. Я поговорю с ним сама. — Мамочка, спасибо! Я тебя очень люблю. — Я тоже тебя очень люблю, Оленька. Давай сейчас, я тебя уложу спать, а потом съем что-нибудь, а то папа меня отругает. - Ирина Алексеевна ухмыльнулась и тут же повела дочку в детскую. Она была рада, что всё так быстро наладилось и теперь их отношения здоровы. Ночное дежурство всегда давалось Кривицкому тяжело. Особенно, когда он плохо спал и не знал, как сконцентрироваться. Мысли его постоянно были где-то далеко и он хотел позвонить жене и спросить, как она себя чувствует, но потом передумал, так как не хотел ещё больше беспокоить её тем более звонком. В операционной Брагин заметил, что с его коллегой что-то не так. — Геннадий Ильич, с вами всё в порядке? - тут же обеспокоенно спросил он. — Да, со мной всё в порядке. — Давайте вызовем другого ассистента. У меня такое ощущение, что вы потеряете сознание. — Не надо. Мы завершим операцию вместе. Я просто плохо спал. На самом деле я вообще не спал и поэтому так получается. Завтра возьму выходной и всё. — честно ответил челюстно-лицевой хирург и поднял голову. — Опять неприятности с Ириной Алексеевной? — Я вообще понял, почему мы так быстро вернулись из Сочи. На прошлой неделе ей начали поступать странные звонки со скрытого номера. А она скрывает это от меня, представляешь? — Ух ты. Так это Ксения? — Конечно, да. Я позвонил в полицию и собираюсь поговорить с ними утром. Не только Ира, но и я начал волноваться. Не знаю, как так получилось, но она подарила Дашеньке игрушку. Когда мы это увидели, мы чуть не сошли с ума. — Геннадий Ильич, не могу поверить, что полиция её до сих пор не нашла. Это очень странно. - с сомнением сказал Брагин и внимательно посмотрел на коллегу. Геннадий тяжело вздохнул и пожал плечами. — Мне это тоже странно. И именно поэтому я собираюсь поговорить с ними утром. ***** На следующее утро Ирина проснулась от боли внизу живота. Она немедленно пошла в ванную и приняла прохладный душ, но боль, казалось, только усилилась. Она попыталась успокоиться и начала глубоко дышать. Понимая, что паника ни к чему хорошему не приведёт, женщина быстро написала Покровской и пошла на кухню готовить завтрак. После завтрака она оставила девочек с дедушкой и направилась в Склиф. Увидев, что к ней идёт начальница, Нина тут же приветствовала её улыбками и обняла. — Ирина Алексеевна, я не верю своим глазам! Что вы здесь делаете? — Ну, у меня консультация с Покровской. - тихо ответила заведующая. — Кстати, а где Геннадий Ильич? — Он в операционной, но операция скоро закончится. — Понятно. — Ира? Что ты здесь делаешь? - вдруг послышался голос Кривицкого, который очень удивился, увидев там свою жену. Он подошёл к ней быстрыми шагами и поцеловал в щеку. — Операция окончена? — Да. Но ты мне так и не ответила? — У меня консультация с Покровской. — А почему я не знаю? — Ну, это неожиданная консультация. — В смысле? Ира, не пугай меня, пожалуйста. — Геннадий Ильич, всё хорошо. Пойдёмте со мной, и я всё объясню по пути. - с улыбкой сказала блондинка и, взяв мужа за руку, они направились к лифту. — Егорова, что происходит? — Не знаю. Утром я проснулась от боли внизу живота. — Почему ты мне не позвонила? — А почему я должна тебя беспокоить? Я позвонила Покровской, она меня ждёт. Но, честно говоря, боюсь. — Не волнуйся, всё будет хорошо. - тихо прошептал Геннадий и погладил её по спине. — Откуда ты знаешь? — Я обладаю магической силой и могу предсказывать будущее. Я хочу, чтобы ты успокоилась, и пытаюсь разрядить ситуацию. — Я успокоюсь только тогда, когда услышу, что с малышом всё в порядке. Ой, всё ещё болит. - Ирина нахмурилась и погладила живот. Минут через 10 Кривицкие уже были в кабинете УЗИ, и Покровская осматривала свою начальницу. — Саша, всё в порядке? - челюстно-лицевой хирург не выдержал этого молчания и задал вопрос. Он крепко держал возлюбленную за руку и пытался её успокоить. — Всё в порядке, Геннадий Ильич. С малышом всё в порядке. — Слава Богу. - блондинка вздохнула с облегчением. — Но тогда почему так больно? — Ирина Алексеевна, сколько раз я вас предупреждала, что вам запрещено волноваться. Это отрицательно влияет на ваше здоровье и здоровье малыша. — Я тоже её предупреждал, но она меня не слушает. А вчера у неё давление было немного повышенное. — Гена! — Что, Гена? Я вру? — Ирина Алексеевна. Я вас предупреждаю в последний раз. Никакого стресса и никакой работы. Вам следует как можно больше отдыхать. В противном случае есть риск преждевременных родов. Сейчас я сделаю вам укол. - твёрдо сказала Покровская и вышла из кабинета. Ирина и Геннадий несколько минут молча смотрели друг на друга. — Ириш, что мы будем делать с этим твоим упрямством? — Кривицкий, не преувеличивай. Никаких угроз ни сыну, ни мне, но я действительно не понимаю. Всё ещё болит... — Это всё потому, что ты слишком много волнуешься. - недовольно сказал мужчина и засунул руки в карманы медицинского халата. — Я зря волнуюсь? Вокруг нас опасность! — Знаю. Но тебе запрещено так волноваться. Прежде всего, нужно думать о себе. — А я думаю. Твой телефон звонит. - резко прервала женщина и скрестила руки на груди. — Да. Это я. Я вас слушаю. Да, я понял. Я скоро буду. Спасибо. — Ген? Что происходит? Кто звонил? — Мне позвонили из полиции. Они нашли Ксению...