Твоя любовь как выстрел в спину

Был обычный летний вечер. Солнце светило уже не так ярко, прохладный ветер иногда давал о себе знать. Все люди после работы спешили домой к своей семье, к своим близким людям. Только Ирина Алексеевна всё ещё сидела в своём кабинете и разбирала бумажки, хотя её смена закончилась больше часа назад. Семейные проблемы уже душили её, и она с трудом могла обрести покой. Сегодня исполнилось 4 месяца, как Геннадию Ильичу сделали пересадку. И уже через месяц он уже вернулся на работу, вот только в операционную не заходил. Глубоко вздохнув, заведующая положила бумаги обратно в ящик и в этот момент дверь кабинета открылась. Челюстно-лицевой хирург плотно закрыл за собой дверь и показал ей часы, давая понять, что они опаздывают. — Ты чё здесь сидишь? Дорогу домой забыла? - с иронией произнес он и сел напротив неё. — Я только что закончила. Почему ты так на меня смотришь? Я знаю, который час. - раздраженно ответила женщина и сняла медицинский халат. — Егорова, почему ты так раздражена? Я не сказал ничего плохого, просто пытаюсь напомнить тебе, что мы опаздываем. К тому же твоя смена давно закончилась. Не злись. — Я злюсь из-за тебя, Гена. Что это за цирк ты мне устроил сегодня в отделении?! — Я ничего не сделал. Никто меня не понимает, даже ты. Я пытаюсь привыкнуть к такой жизни, но, как видишь, у меня это не получается. Я не могу забыть, что в моей груди уже бьётся чужое сердце. - нервно сказал мужчина и ударил кулаком по столу. Блондинка глубоко вздохнула и зацепилась за край стола, стараясь совладать с головокружением. Увидев это, Кривицкий встревожился и быстро прижал её к себе. — Ир, всё хорошо. Что? Тебе плохо? — Мне плохо, потому что ты не хочешь понять или даже попробовать. А ты в курсе, что я беременна? Не ори на меня, мне нельзя нервничать! — Прости, милая, я ...Просто теряю контроль. Я пытаюсь сдержать эмоции, но, видимо, не могу. Не хочу, чтобы ты чувствовала себя плохо из-за меня. Я так сильно вас люблю. - он нежно поцеловал любимую женщину в щеку, обхватил одной рукой её за плечи, а другой скользнул ей на живот и прижал к себе.  — Я прощаю тебя. Как всегда. Слушай, после того, как мы заберём детей, нам нужно сходить за покупками. — Не волнуйся, я пойду сам. — Ген, я сказала, что мы пойдём вместе. Вечно забываешь что-нибудь купить. — Ага. А кто меня посылает среди ночи покупать сладости? — Это ваша обязанность, Геннадий Ильич. Давай, вызывай такси. - Ирина лукаво улыбнулась и поцеловала любимого мужчину в щеку. Челюстно-лицевой хирург тут же вызвал такси, и они вместе поехали в дом отца, чтобы забрать детей. Примерно через час Кривицкие сделали необходимые покупки и вернулись домой. Пока дети играли в детской, мама и папа вместе готовили ужин на кухне. Геннадий с большим вниманием смотрел на Ирину, потому что с тех пор, как они вернулись, она не переставала что-то перекусывать. — Кривицкая, ты уверена, что голодна? — В смысле? — Ну, с тех пор как мы вернулись, ты ешь что-то без остановки. Надеюсь, ты не чувствуешь себя плохо. Сначала ты ешь сладкое, а потом соленое. — А что мне делать? Мне постоянно хочется что-нибудь съесть. Я... Ну, то есть мы... очень хотим мороженого... - виновато сказала блондинка и погладила животик. Мужчина широко улыбнулся и поставил тарелки на стол. — О Егорова. Почему тебе стыдно мне это говорить? Я пойду куплю тебе мороженое прямо сейчас. — Геночка, как я тебя обожаю. Я подготовлю всё остальное и позову девочек. — Очень хорошо. Я вернусь как можно скорее, обещаю. — Мамочка, куда папа идёт? - Дашенька побежала на кухню, как только захлопнулась входная дверь. — Ну, папа пошёл в магазин купить нам мороженого. Садись за стол, всё готово, доченька. Кстати, где Оля? — В комнате. Она целый день не разговаривает, а когда я тяну её за руку, она кричит на меня. — Дашенька, хватит тянуть сестру за руку, это неприятно, понимаешь? Я сейчас поговорю с ней. Надеюсь, что всё в порядке. - Ирина тяжело вздохнула и сразу пошла в детскую поговорить с дочкой. Оля сидела у окна и задумчиво смотрела на звездное небо. Внезапно она почувствовала, что кто-то гладит её по волосам, и, обернувшись, заметила, что это мама. — Мама, ты меня напугала. — Прости, солнышко.. Но я вижу, что ты очень задумчивая, и я пытаюсь понять, что с тобой происходит. Дашенька сказала мне, что ты начала на неё кричать. Оль, она ещё маленькая. Постарайся держаться перед ней. — Я пытаюсь, и мне не хотелось кричать на неё. Обещаю, что извинюсь. - грустно сказала девочка и склонила голову. — Ладно, тихо, тихо. Успокойся и расскажи мне, в чём проблема. — Я больше не хочу в школу. — Ты всегда очень любила школу и ходила туда с огромным желанием. Что случилось? Скажи мне. Обещаю, что не скажу папе. - женщина с улыбкой обняла дочь и попыталась её успокоить. Оля вытерла слёзы и обняла её в ответ. — У меня нет друзей. Со мной больше никто не разговаривает. Я больше никому не буду нравиться. — Оленька, не волнуйся. Кому-то ты обязательно понравишься. И я убеждена, что очень скоро ты найдёшь друзей, с которыми не устанешь общаться. — Правда? — Правда. Давай, вытри слёзы. Всё хорошо. Теперь пришло время ужинать. Я думаю, наш папа уже вернулся. - Ирина и Оля вместе вернулись на кухню, где их ждали Геннадий и Даша. ***** После ужина Оля сразу извинилась перед сестрой, и пока мама укладывала их спать, папа был занят уборкой на кухне. Убедившись, что всё в порядке, блондинка направилась в спальню отдохнуть. Она поправила подушки и осторожно легла на кровать, не убирая руки с живота. Через несколько минут Кривицкий вошёл в спальню и оставил на кровати книгу, которую держал в руках. — Гена, что это? Что ты читаешь? — Я нашёл очень интересную книгу. Даже по названию можно сказать, что оно тебя тронет. — Я вижу. *Чужое сердце*. Боже мой Кривицкий, когда ты вообще купил эту книгу?! — Вчера. - коротко и честно ответил хирург, после чего быстро переоделся и лег рядом с любимой женщиной, а потом накрыл их одеялом. — Я знаю, это звучит странно, но если ты прочитаешь хотя бы несколько страниц, ты поверишь мне. — Я не собираюсь читать эти дурацкие книги! - строго сказала Ирина Алексеевна и швырнула книгу Геннадию, затем повернулась на другую сторону кровати. — Ира, перестань. Кто сказал, что мои книги дурацкие? Кроме того, я человек, с чужим сердцем. — Гена, ты, наверное, решил меня сегодня вечером разозлить! Обрати внимание на своего отца хотя бы раз. Он никогда не вёл себя подобным образом. — Да потому что сердце пересадили не ему, а мне! - Геннадий резко прервал её и начал листать книгу. Блондинка глубоко вздохнула, снова повернулась к нему и взяла книгу из его рук. — Геночка, давай хоть раз поговорим спокойно. Я хочу, чтобы ты обо всём забыл, понимаешь? Алексей Максимович сказал, что всё хорошо и ты быстро выздоравливаешь. Лучшей новости, чем эта, быть не может. Мы справились. — Да, Ира, мы справились, но, похоже, это сердце не хочет жить в моей груди. Я даже не знаю, кто донор. — Это важно? Главное, что всё обошлось... - тихо сказала женщина и закусила губу. Она даже не хотела представлять, что будет, если Кривицкий узнаёт, кто донор. Челюстно-лицевой хирург глубоко вздохнул и обнял любимую женщину, затем погладил её животик. — Я просто думаю, что если узнаю, кто донор, я успокоюсь. — О том, что тебе делали пересадку сердца, по-моему, стоит забыть. Даже если ты знаешь, кто донор, это тебе совершенно не поможет, поверь мне. — Ты права. Ну и что? Когда мы с тобой узнаем пол ребёнка? — Примерно через неделю. Ген, я знаю, ты волнуешься и почти уверен, что у нас будет мальчик. Но боюсь, твои мысли не оправдаются. Боюсь, ты разочаруешься, если у нас родится девочка. - тихо сказала Ирина и положила голову ему на плечо. Геннадий отрицательно покачал головой и поцеловал ей руки. — Ириш, не говори ерунды. Да, я очень хочу мальчика, но это не значит, что я разочаруюсь, если у нас будет девочка. Не стоит волноваться. Я не похож на большинство мужчин, которые настаивают на своём. Ты подарила мне прекрасную дочь, и я не мог описать свою любовь к ней. — Именно поэтому я люблю тебя, Гена. Потому что ты не похож ни на кого другого и всегда защищаешь меня. А теперь пора спать, потому что завтра у тебя осмотр у врача. Или ты забыл? — Я ничего не забыл. Я просто волнуюсь каждый раз, когда мы идём в больницу. Хорошо, давай спать и поговорим об этом завтра. Спокойной ночи, любимая. - мужчина поцеловал возлюбленную и прижал её к себе. Женщина с улыбкой прижалась к нему и тут же уснула. Утром, пока Кривицкий ещё спал, блондинка быстро приготовила завтрак и разбудила своих девочек. Оле и Дашеньке ещё хотелось спать, но они знали, что сегодня папа поедет в больницу на обследование, и старались помочь маме, чем могли. Поставив перед ними тарелки с блинами, женщина быстро заварила чай и села за стол. — Мамочка, папа ещё спит? - вдруг Дашенька нарушила молчание и взяла в руку стакан с соком. — Да сокровище. На самом деле мне надо его разбудить, иначе мы опоздаем и на прием к врачу, и на работу. — Мама, когда ты собираешься в декретный отпуск? - с любопытством спросила Оля и внимательно посмотрела на маму. — Оленька, откуда ты это знаешь? Кстати, ещё рано. — Я просто помню, как это было, когда ты была беременна Дашенькой. — Да ладно. Но да, ещё рано. — И как мы его назовём? - задала вопрос, который давно крутился у неё в голове, двухлетняя девочка. — Девочки, я знаю, вы очень взволнованы, но ещё рано. Мы даже не знаем, кто у нас будет. Мы узнаем это только на следующей неделе. А потом, обещаю, мы придумаем красивые имена, ладно? Боже, я пойду разбудить папу. - Ирина устало вздохнула и быстро направилась в спальню. Она села рядом со своим любимым мужчиной и начала целовать его лицо, а затем шею. От этих нежных поцелуев челюстно-лицевой хирург с улыбкой открыл глаза и прижал её к себе, затем поцеловал в губы. — Ген, проснись уже, пожалуйста. Иначе мы опоздаем к врачу и на работу тоже. — Ира, ещё 5 минут, пожалуйста, дорогая. — Кривицкий, какие 5 минут? Почему ты ведёшь себя как маленький ребёнок? Вставай давай! — Да ладно. Я даже больше не могу нормально спать. Слушай, хотя бы сделай мне чаю, а я помоюсь в ванной и сразу приду. - сонно сказал Геннадий Ильич и, встав с кровати, сразу пошёл в ванную. Примерно через полчаса он сразу привёл себя в порядок и пошёл на кухню, где его уже ждал завтрак и чай. Поцеловав сначала своих девочек, он сел за стол завтракать. — Папочка, когда мы поедем на море? - Дашенька потянула отца за руку и умоляюще посмотрела на него. — Пойдём, сокровище. Сегодня поговорю с врачом и надеюсь, что всё будет хорошо. — Девочки, я знаю, вы очень хотите на море, но нам надо подумать о папином здоровье. Если сегодня врач скажет, что всё в порядке, обещаю, мы пойдём. - тут же вмешалась в разговор Ирина Алексеевна и поставила посуду на раковину. — Ира, я чувствую себя хорошо. — Пока лето не кончилось, нам надо поехать на море. - задумчиво сказала Оля и перевела взгляд на маму. — Обещаю, доченька. Я сделаю всё возможное, и на следующей неделе мы поедем на море. А вы, Ирина Алексеевна, готовьтесь к незабываемому отдыху. - лукаво сказал Кривицкий и посмотрел на любимую женщину. Блондинка покачала головой и вздохнула, понимая, что спорить с ним просто невозможно. Как только дети остались с дедушкой, Кривицкие направились в больницу. Примерно через 20 минут они уже были в кабинете врача. Сколько бы Алексей Максимович ни утверждал, что всё в порядке, челюстно-лицевой хирург повторял, как по ночам он просыпается в холодном поту и как чувствует, что это сердце не его. — Геннадий Ильич, всё в порядке. Я правда не понимаю, что вас беспокоит. — Алексей Максимович, вы меня действительно не понимаете. Вы не понимаете, что я чувствую. Проблема в том, что я чувствую внутри. Я чувствую, что это сердце не моё. — Геннадий Ильич, по-моему, оно просто связано с вашей психикой. - резко прервал врач и посмотрел на анализы. Услышав это, Геннадий ещё больше разозлился и встал со своего места. — Что вы имеете в виду? Что я психопат?! — Гена, успокойся, не ори на врача. - Ирина попыталась его успокоить и взяла за руку, но ничего не получилось. — Ничего подобного я не говорил. Вы меня неправильно понимаете. Операцию сделали 4 месяца назад. Вы всё ещё находитесь на стадии восстановления. Требуется время, чтобы привыкнуть к этому. — Как же вы меня не понимаете! Сколько бы времени ни прошло, я не смогу привыкнуть жить с этим сердцем! Я задыхаюсь, я не могу дышать, зная это! - громко крикнул Кривицкий и тут же вышел из кабинета. Ирина глубоко вздохнула и закрыла лицо руками. Она больше не могла терпеть его поведение и не знала, как справиться с этой сложной ситуацией. Увидев, что женщина плачет, Алексей Максимович тут же подал ей салфетку. — Ирина Алексеевна, пожалуйста, успокойтесь. Итак, что я могу порекомендовать? Только терпение. — Алексей Максимович Не знаю, привыкнет ли когда-нибудь мой муж к этой мысли. Меня уже пугает его поведение. — Я прекрасно вас понимаю. Но я думаю, что это психосоматика. — Что мне делать? — Хорошо бы обратиться к психологу. Я думаю, он сможет вам помочь. Я дам вам номер телефона очень хорошего врача. Я искренне надеюсь, что всё скоро пройдёт. — Большое спасибо. - блондинка взяла бумагу из его рук и направилась к двери. — Ирина Алексеевна? — Да. — Геннадий Ильич пока не может оперировать. Ему нужно быть спокойным и следовать моим рекомендациям. — Да, конечно. Мы даже не думали об этом. Вообще-то Гена хочет оперировать, но я ему не разрешаю. Я сделаю всё возможное и буду держать ситуацию под контролем. До свидания. Как только вышла из здания, Ирина Алексеевна увидела сидящего на скамейке мужа. Медленными шагами она подошла к нему и села рядом. — Он думает, что я психопат! — Гена, успокойся. Что это за истерия? В какой-то момент я подумала, что ты хочешь его убить. Ты тоже врач и всё знаешь. Он прав. Нам нужно пойти и проконсультироваться у психолога. — Значит, у психолога. Ты тоже думаешь, я психопат?! - Геннадий снова повысил голос и огляделся. — Хватит кричать. Люди смотрят на нас. Совсем недавно твоё сердце было пересажено. Это нормально – чувствовать себя так. Пошли на работу, а то опоздаем. — Я успокоюсь, только если начну оперировать. — Тебе нельзя оперировать. И это даже не обсуждается. Точно так же, как я работаю только в своём кабинете, ты будешь работать в приемное отделение. — Как скажете, Ирина Алексеевна. В конце концов, вы мой начальник. - насмешливо сказал мужчина и вызвал такси. ***** Через полчаса Ирина и Геннадий уже пришли на работу. Заведующая тихо сидела в своём кабинете, погруженная в разные мысли. Её рука ласкала живот, а слёзы текли по её щекам. Она была так расстроена, что даже не услышала стука в дверь. — Ирина Алексеевна, откройте! - вдруг послышался голос Брагина, и женщина быстро вытерла слёзы. — Да, Олег Михайлович, войдите, пожалуйста! — Ирина Алексеевна, сколько раз я стучал... Что-то случилось? Почему вы плачете? — Кто? Я? Я не плачу. Так вам кажется. — Вы плохо играете свою роль. Что случилось? - настойчиво спросил хирург и сел напротив начальницей. — Опять Гена. Я больше не могу терпеть его поведение и не знаю, как с этим справиться. После операции он начал вести себя ужасно. Он кричит, что сердце не его и что он не хочет так жить. — Просто психосоматика. — Да, и лечащий врач так сказал. И он посоветовал нам сходить к психологу на консультацию. Но Гена снова начал кричать. Мне всё это надоело и я даже не сказала ему, что мне уже два дня плохо. - тихо сказала блондинка и закусила губу. — Плохо? Но почему? — У меня болит спина, иногда даже трудно дышать. — Ирина Алексеевна, вы должны беречь своё здоровье. Почему вы не сказали Покровской? — Я говорила с ней тайно от Гены, и она завтра меня осмотрит. — Ну хорошо. А может быть, к психологу было бы хорошо сходить? — Олег Михайлович, меня беспокоит ещё кое-что. Гена хочет знать, кто донор. Иногда я не знаю, что ему ответить и не знаю, как заставить его забыть об этом. — Ого. Понятно. Если Геннадий Ильич сейчас так себя ведёт, я не знаю, что будет, если он узнаёт, что донором на самом деле является Архипов. - Брагин говорил спокойно, даже не подозревая, что за дверью Кривицкий всё слышит. Его последние слова заставили его чувствовать себя ужасно, и он схватился за сердце, пытаясь нормально дышать. Через 15 минут, когда его коллега вышел из кабинета, он сразу же зашёл внутрь, чтобы поговорить с Ириной. Увидев его состояние, заведующая испугалась и тут же закрыла ноутбук, а затем подошла к нему. Его карие глаза были полны боли и разочарования, а все тело тряслось. — Гена? Что случилось? Ты плохо выглядишь. — Ты расскажешь мне, что случилось и что ты сделала за моей спиной. — Я тебя не понимаю. — Не притворяйся. Я всё знаю. Как ты могла? Как ты могла так поступить со мной?! - Геннадий Ильич повысил голос и впервые почувствовал, что из глаз его выступили слёзы. — Гена, успокойся, и мы поговорим нормально. Что ты знаешь? — Всё. Абсолютно всё. Я знаю, что это сердце человека, которого я ненавидел до боли...