Твоя любовь как выстрел в спину

— Какая операция? - Ирина вдруг повысила голос и строго посмотрела на мужа. — Гена, ты слышишь, о чём говоришь? — Да, я предполагал, что ты отреагируешь именно так. Но ты должна со мной согласиться, потому что другого выбора нет. - совершенно спокойно ответил Геннадий и попытался схватить её за руку, но она отстранилась. — Думаю, мы с тобой это уже обсуждали. — Да, но... — Никаких "но".. Гена, и ты прекрасно знаешь, что для повторной операции ещё рано. Что ты хочешь? Гена, а вдруг случится что-то плохое и тебя уволят?! — Егорова, успокойся и перестань кричать, пожалуйста. Ты разбудишь ребёнка. И кстати, у него парализованы ноги. Сейчас он инвалид. Эта операция необходима. Брагин тоже согласен со мной. — Ага значит Брагин. Вы оба не представляете, насколько всё может быть плохо. Повторная операция может стать летальной! - блондинка говорила нервно, но старалась не кричать, чтобы не разбудить дочь. Она быстро вернулась в спальню и оставила мужа одного на кухне. Конечно, она тоже беспокоилась о состоянии своих пациентов, но это опрометчивое решение её только разозлило. Челюстно-лицевой хирург быстро приготовил ужин и пошёл в спальню, чтобы позвать жену. Он тихо сел рядом с ней, взял книгу из её рук и крепко обнял её. — Успокоилась? — Нет. И я не успокоюсь, пока ты не откажешься от этого опрометчивого решения. Ген, ещё рано, ты понимаешь? — Знаю. Но мне бы хотелось, чтобы ты увидела, какой цирк он сегодня устроил. Его жена была в Польше, и он хочет, чтобы мы прооперировали его, пока она не вернётся. - осторожно сказал мужчина и отвернулся. — Геннадий Ильич, лечащий врач, сам решает, что лучше для пациента. — Хорошо, тогда скажи мне, как мы объясним это Елизавете Ивановне. Она должна быть здесь через два дня. — Что ты собираешься ей объяснить? Гена, из-за неё мы чуть не потеряли Олю. Из-за неё ребёнок начал меня ненавидеть. Извини, но я не могу разрешить эту операцию на данном этапе. - сказала женщина, твёрдо высвобождаясь из его объятий. Геннадий устало вздохнул, взял её за руки, затем нежно поцеловал в щеку. — Ладно, закроем эту тему. Я не хочу тебя раздражать в таком состоянии, к тому же ужин готов, любимая. Сначала мы поужинаем, а потом поспим. Завтра будет трудный день для всех. Ирина покачала головой, и они вместе направились на кухню. После ужина мужчина убрался на кухне и помыл посуду. Он решил пожелать дочери спокойной ночи и очень тихо пошёл в детскую. Оля сладко спала, обняв своего плюшевого мишку. Кривицкий погладил её тёмные волосы и укрыл её одеялом, затем взгляд его снова упал на кроватку. Он улыбнулся и сел на стул, погруженный в разные мысли. Он всё ещё не мог поверить, что очень скоро их мечта станет реальностью. К счастью, ночь прошла спокойно. На утро Ирина проснулась с жуткой головной болью, а после вообще и не поняла, где находится. Она выключила будильник и тихонько встала с кровати, чтобы не разбудить мужа, а затем заперлась в ванной. Схватившись за голову, блондинка посмотрела на своё отражение в зеркале. Малыш снова начал пинаться и она стала тихонько поглаживать животик. В этот момент кто-то громко постучал в дверь. — Ира? Ты здесь? Всё в порядке? - обеспокоенно спросил Геннадий и попытался открыть дверь, но она была заперта. Примерно через пять минут женщина отперла дверь и встала перед ним, сжимая в руке полотенце. — Всё хорошо. Не волнуйся, пожалуйста. - ответила Ирина тихо, почти без сил. — Милая, ты уверена, что с тобой всё в порядке? Ты такая бледная. И почему ты сегодня так рано встала? Тебе нужен перерыв. — Я почувствовала сильную головную боль. Ох, не знаю. Я... не могу тебе врать. Я плохо себя чувствую, Ген. Но не переживай, в моём положении это совершенно нормально. — Итак, Ирина Алексеевна, я больше не хочу никаких возражений. Своё здоровье нужно беречь, и думаю, тебе вообще не стоит идти на работу. Особенно сегодня. - мужчина взял жену на руки и понес её обратно в спальню. Он осторожно положил её на кровать и накрыл одеялом, а затем нежно поцеловал её в макушку и положил руку ей на живот. Женщина слабо улыбнулась и погладила его по волосам. — Кривицкий, хватит обращаться со мной как с ребёнком, ладно? Всё хорошо. Теперь я чувствую себя лучше. — Ух. Ты знаешь, как я волнуюсь. Постарайся заснуть, любимая. Ещё очень-очень рано, а этот день будет долгим и достаточно тяжелым, особенно для вас, мои хорошие. - челюстно-лицевой хирург наклонился и поцеловал животик. Когда жена наконец уснула, он быстро привёл себя в порядок и приготовил завтрак для своих девочек. Оля сегодня чувствовала себя намного лучше и была рада, что наконец-то навестит дедушку. — Малышка, пойдём покушаем? — Не хочу кушать. — Солнышко, давай хоть немножко. Организму ведь надо откуда-то силы на выздоровление брать. — Ох, ладно. И что это такое? - спросила девочка с любопытством глядя на тарелку в его руке и села за стол. — Хочу приготовить твоей маме завтрак. Ночью ей было не очень хорошо. — Она заболела? — Нет, она... Да, вообще-то мама Ира немного заболела, и нам надо как можно больше заботиться о её здоровье. Ты мне тоже поможешь, да? - тихо и немного нерешительно говорил Геннадий, поглаживая её тёмные волосы. Ребёнок пожал плечами и начал завтракать, а мужчина приготовив завтрак, и вместе с подносом отправился в спальню будить жену.

***

Примерно через час Кривицкие оставили Олю с дедушкой и пошли на работу. Пока челюстно-лицевой хирург находился в операционной, заведующая сидела в своём кабинете и разбирала кучу бумаг, накопившуюся за несколько недель.  Малыш продолжил очень резко и больно пинаться, будто предупреждая её об опасности. Она уронила ручку на стол, сжала в руке бумагу и глубоко вздохнула. — Тише, маленькая, тише. - обратилась к животику женщина, поглаживая его. — Ирина Алексеевна? Можно? - Брагин буквально ворвался в кабинет и внимательно посмотрел на свою начальницу. — Зачем вы меня вызвали? Я надеюсь, что всё в порядке. — Присаживайтесь, Олег Михайлович, поговорим спокойно. Я позвала вас, потому что нам нужно обсудить с вами кое-что очень важное. Вчера Геннадий Ильич подробно объяснил мне ситуацию с вашим пациентом. Я не могла поверить, что это вы согласились на эту повторную операцию. — Ирина Алексеевна, поверьте, ни я, ни Геннадий Ильич не согласны на эту повторную операцию. Но Владимир Сергеевич начал нам угрожать, и, насколько я знаю, завтра приедет его жена. И вы можете себе представить, какой хаос нас ждёт. — Я, конечно, знаю и представляю, как нам будет сложно с ними. Это они заставили Олю меня возненавидеть. - нервно сказала Ирина Алексеевна и положила бумаги и документы в ящик. — В каком смысле? Оля продолжает винить вас в смерти матери? — Я думала, Гена вам сказал. Я больше не могу терпеть такое отношение со стороны Оли. Она даже избегает со мной разговаривать. Я не знаю Брагин, всё так сложно. Я пытаюсь быть хорошей матерью, но, похоже, у меня это не очень хорошо получается. — Ирина Алексеевна, успокойтесь. Не волнуйтесь за Олю, она пережила новую травму. Она маленькая и не может вас понять. По словам Владимира Сергеевича, всё становится ясно. - хирург пытался успокоить свою начальницу, но это ему не удалось. Блондинка поднялась со своего места и грустно посмотрела в окно. На улице начался сильный дождь. Она чувствовала внутри себя такую неописуемую пустоту, будто из жизни целый кусок вырвали. Не говоря ни слова, женщина вышла из кабинета и направилась в палату, где лежал Владимир Сергеевич. Ей хотелось поговорить с ним наедине и объяснить ему, что для повторной операции ещё слишком рано. Войдя в палату, она встала у его кровати и засунула руки в карманы. Они стояли молча около пяти минут, пока пациент не нарушил молчание. — А вы кто? - нервно спросил он и посмотрел ей прямо в глаза. — Я заведующая отделением Кривицкая Ирина Алексеевна. Я хотела поговорить с вами лично и наедине. — Кривицкая?А вы случайно не жена Геннадия Кривицкого? — Да, я его жена. Давайте поговорим как нормальные люди и обойдёмся без лишних ссор. Насколько я поняла вчера, вы устроили здесь жуткий скандал и даже угрожали своему лечащему врачу. Хочу вас предупредить, что такое поведение может принести вам проблемы. – Ирина говорила строго, но не повышала голоса. — Ирина Алексеевна, у вас наверняка возникнут проблемы. — Чего вы хотите, Владимир Сергеевич? Повторная операция? Нет, на данном этапе это невозможно. Я очень ценю своих пациентов и думаю об их здоровье независимо от того, кем они являются. Я уверена, что Олег Михайлович и Геннадий Ильич вам всё объяснили. Почему вы настаиваете? Хотите, чтобы случилось что-то плохое? — Я этого не приму. Эта операция будет сделана, и я даже готов подписать согласие. — Владимир Сергеевич, операция рискованная. Ваши ноги парализованы, и повторная операция может оказаться фатальной. Если вы не хотите остаться инвалидом на всю жизнь, вам следует послушаться своего врача. — Вы поступаете неправильно. Вы будете сожалеть об этом. Из-за вас мы потеряли нашу дочь. Я подам на вас жалобу. - Владимир Сергеевич громко крикнул. Заведующая тяжело вздохнула, затем слабо улыбнулась. — Ну, подавайте жалобу. Но надо понимать, что здесь все врачи делают всё возможное, чтобы спасти своих пациентов. И ваша дочь не была исключением. Состояние Светы было очень тяжелым и, к сожалению, спасти её не удалось. Оля потеряла маму, но я стараюсь подарить ей материнскую любовь. Имейте немного совести. Не настраивайте больше ребёнка против меня. Брагин всё ещё сидел в кабинете заведующей и читал какой-то журнал. Геннадий закончил операцию и решил поговорить с женой. Он сразу заметил, что дверь открыта, и испуганный вошёл внутрь. — Олег? Где Ира? - обеспокоенно спросил мужчина и сел рядом с коллегой. — Не знаю. — Как ты не знаешь,? А что ты здесь делаешь? — Геннадий Ильич, Ирина Алексеевна позвала меня сюда поговорить, но в какой-то момент она ушла из кабинета, ничего не сказав. Вообще-то, я догадываюсь, где она. Должно быть, она в палате Владимира Сергеевича. - совершенно спокойно ответил Брагин и оставил журнал на диване. — В палате Владимира Сергеевича? Боже мой, я должен пойти к ней. — Не надо, я уже здесь. - Ирина вошла внутрь и закрыла за собой дверь. Она выглядела очень бледной, и её глаза были полны слёз. Челюстно-лицевой хирург тут же подошёл к жене и взял её за руки. — Ира, что с тобой? Почему ты так на меня смотришь? Я знаю тебя очень хорошо. Тебе больно? Где болит? — Болит низ живота. - сказала жалобным голосом женщина и схватилась за живот — Сильно? — Нет. — Ирина Алексеевна, я знаю, вы меня будете ругать, но я думаю, это что-то серьёзное. Давайте посоветуемся с Покровской. - в разговор вмешался Брагин и подошёл к коллегам, затем взял телефон в руки. Блондинке стало настолько плохо, что она даже не смогла ответить или отказаться от этого предложения. Она боялась, что с ребёнком могло случиться что-то плохое. Минут через 20 они уже были в кабинете УЗИ. Пока Покровская осматривала свою начальницу, муж крепко держал её за руку. — Саша, почему вы молчите? - Кривицкий не выдержал и задал вопрос. — Успокойтесь, Геннадий Ильич. Ирина Алексеевна, вы на шестом месяце беременности. Я не знаю, как это сказать. Я хочу, чтобы вы оставались максимально спокойными. Но.. У вас угроза преждевременных родов. - когда гинеколог сказал это, Кривицкие испуганно переглянулись. — Саша, что это значит? Что теперь будет? Я не хочу, чтобы с ребёнком что-то случилось. - сквозь слёзы говорила заведующая и одновременно сжимала руку мужа. — Ирина Алексеевна, успокойтесь, пожалуйста. Я здесь и помогу вам. Я сделаю всё возможное, чтобы сохранить беременность. Понятия не имею, что спровоцировало такое состояние. Не волнуйтесь, мы сделаем всё возможное, я вам обещаю. - Покровская пыталась успокоить свою начальницу, но это совершенно не получалось. Когда они с Кривицким вышли в коридор, он чуть не начал кричать. Нет, он злился на себя и винил себя за состояние жены. — Саша, я схожу с ума. Уже утром Ире стало нехорошо, но как такое могло случиться?! - челюстно-лицевой хирург повысил голос. — Геннадий Ильич, вы должны кое-что понять. Эта беременность для Ирины Алексеевны – нечто вроде чуда. То, что произошло два года назад... — Я прекрасно знаю, что для нас это просто чудо. Но я не могу позволить этому случиться снова. Если Ира потеряет ребёнка, я не знаю, что с нами будет. — Мы делаем всё возможное, чтобы сохранить беременность. Но если, начнутся роды, то ребёнок на таком сроке не имеет шансов выжить. - грустно сказала Покровская и внимательно посмотрела на коллегу. — С ней всё будет хорошо? — Надеюсь, всё будет хорошо и нам удастся сохранить беременность. Ещё раз повторяю, что на её сроке ребёнок не выживет. — Александра Алексеевна, я вам доверяю. Я знаю, что вы тот человек, который поможет нам. - сказал Геннадий Ильич дрожащим голосом. — Геннадий Ильич, я вам обещаю, что мы сделаем всё возможное. История не повторится, я вам обещаю…