Мальчик с пальчиком.

Меньше, чем за час они благополучно добрались до дачи на Истре. Женщина, которая прежде работала у Аллы поварихой, и которая так и осталась на своем служебном положении после того, как Пугачева подарила внуку Никите эту дачу, Елена, заметив знакомый автомобиль, вышла встречать гостей. Робко открыла сперва калитку, убедилась, что приехали именно бывшие хозяева и радостно улыбнулась, распахнув им ворота. Именно благодаря этой женщине огромный участок в 80 соток, как и сама усадьба, впрочем, не пришел в упадок. Все, что когда-то с такой любовью сажала в саду Пугачева, как раз начало расцветать под благоприятным весенним солнцем. Филипп припарковался на территории и, выйдя из машины, помог бывшей жене выбраться, подав руку. Пугачева окинула взглядом огромную территорию, на которой не была уже несколько лет, и как-то глубоко ностальгически вздохнула. - Здравствуйте, Алла Борисовна! - поприветствовала ее Елена, подойдя чуть ближе, - Филипп... - запнулась она, забыв отчество бывшего мужа примадонны, - здравствуйте. Не ожидала Вас сегодня, но безумно рада. - И Вам день добрый, - приветливо ответила ей Алла, слегка кивнув головой. - Здравствуйте, Елена, - улыбнулся женщине Филипп, - Да мы к Вам экспромтом. Ехали... и решили заехать. - Я ничего не готовила, но есть супчик, я недавно сварила. Хотите накрою стол? - засуетилась помощница. - Нет-нет, ничего не нужно, - запротестовала Пугачева, - я... мы ненадолго, - заверила она, почему-то рукой зацепившись за руку Фила. - Может, чай хотя бы? - уточнила Елена, чувствуя некую неловкость. - Да, если есть "Каркаде", - попросила Алла, и Киркоров незаметно улыбнулся - некоторые вещи, в том числе, и вкусы бывшей жены, все-таки остались неизменными, и сейчас отдавали легкой тенью светлой ностальгии. Елена сразу же ушла в дом заваривать обещанный чай, в то время, как бывшие супруги, держась за руки, прошли чуть дальше - вглубь сада. Недавно, буквально в марте, в имение приезжал внук Никита со своей женой Аленой, правда, долго они здесь не пробыли. Все-таки особняк Пугачевой был пропитан духом самой Пугачевой, а потому о скромных попытках юной жены Преснякова как-то осовременить интерьер, лишь напоминали современные качели на крыльце и уютный балкончик. Филипп совершенно справедливо заметил, что этот дом является некой обителью самой души Пугачевой - столь же остро это чувствовала и Алла. Конечно, в Грязи был и сад, и даже огород, за которым ухаживал Галкин и в который как-то вложилась Алла, пересадив спирею, но здесь - на Истре все было совсем иначе. Не лучше и не хуже, а просто - иначе, - Интересно, - вдруг нарушила тишину Алла, - а причал наш уже зарос? Или же... - пройдя чуть дальше к личному выходу на Истринское водохранилище, прима как-то грустно вздохнула - участок не зарос бурьяном, конечно, но все-таки требовал внимания хозяйки. Фил с большим интересом наблюдал за самой Аллой - как она реагирует, а главное - на что. Ведь они были счастливы в этом доме, даже несмотря на разные события. Счастливые воспоминания сменялись с мрачными, Филипп вдруг вспомнил, как болел здесь ветрянкой. Вспомнил о том, что произошло с Аллой в "Балчуге", пока он температурил в их спальне. Но совершенно другие эмоции, словно слайд-шоу, тут же всплыли в памяти - их посиделки, когда приезжали друзья, их бурные совместные с Аллой ночи. И от воспоминаний - легкая ностальгическая улыбка на лице взрослого мужчины. Заметив, что бывшая жена как-то съежилась, Филипп снял с себя пиджак и накинул ей на плечи, словно укутывая. Женщина просунула руки в рукава и, развернувшись, внезапно прижалась к бывшему мужу, лицом зарываясь в его грудь, будто пряча свои эмоции. Филипп обнял ее, ласково чмокнул в растрепанную макушку и, глубоко тихо вздохнув, прикрыл на минуту глаза, растворяясь в этом ощущении спокойствия. Сперва, еще как только выбралась из машины, Алла планировала немного погулять по территории, подышать свежим воздухом. Но сейчас, стоя рядом с любимым, хоть и бывшим, мужем в объятиях, не хотелось ничего и она, как и Филипп, поймала это ощущение покоя, которым тоже наслаждалась. Тихое бесстрастное счастье - и больше, казалось, ничего не надо. - Ты не замерзла? - еле слышно, почти шепотом спросил Фил, заметив, что ее плечи как-то трясутся, - Может, в дом пойдем? - Не хочу... - также тихо ответила прима, открыв глаза. Из-за довольно прохладного ветра ей и впрямь было немного холодно, но объятия Филиппа согревали, утешали и вселяли какую-то тень стабильности, - Филипп... - обратилась к нему женщина, чуть подняв взор. Киркоров посмотрел на нее и, чуть наклонившись, впился в пересохшие женские губы долгим чувственным поцелуем - это было именно то, что так хотела Алла и то, что Фил буквально прочитал в ее глазах. Умение друг друга чувствовать, буквально читать мысли, только окрепло с годами и, целуя бывшую жену, Филипп понимал, что в его лице она целует, в том числе, и свои воспоминания об их непростой, но все-таки счастливой, семейной жизни, - Я... - прошептала Пугачева, прервав ласку, - люблю тебя... - призналась она, но Филипп прислонил указательный палец к ее губам, словно заставляя замолчать: - Ч-ш-ш... - прошептал он. А затем, словно что-то вспомнив, слегка улыбнулся, - "О любви не говори - о ней все сказано. Сердце, верное любви, Молчать обязано." - процитировал он строки знаменитой Аллиной песни, которые, к слову, сама Пугачева и применяла, когда ее спрашивали ушлые журналисты об их любви с Филом. Почувствовав ту параллель, что он привел, прима в ответ слегка улыбнулась: - Да, - кивнула она, - все правильно. Но... я установила это правило - я его и снимаю. И теперь хочу услышать от тебя... - глядя ему прямо в глаза, буквально потребовала Пугачева. - Я люблю тебя, - чуть пропел Фил, - как любят в жизни раз. Словно солнца в мире не было до нас... - они слились в нежном поцелуе и, словно по заказу, прямо на них упал луч теплого весеннего солнышка, но они, все еще целуясь, не обращали никакого внимания. Алла вдруг вспомнила, как в одном из интервью, еще когда они были женаты, заявила: "Мне кажется, что, если я доживу до 90 лет, буду старой, дряхлой старушонкой, мы еще посмотрим, кто кого. Потому что Филиппу в это время будет 70, тоже не мальчик уже. И я уверена, что он будет меня в колясочке возить. У меня хватит ума отпустить его куда-нибудь на гульбу с молоденькими, если вдруг захочет. Я это сейчас говорю для красного словца, потому что он другой. А вообще-то об этом не говорят. Потому что нет слов описать истину того, что происходит. Этот кайф, слияние душ."