Мальчик с пальчиком.

По возвращении в Москву, Филиппу предстоял отъезд в соседнюю дружественную страну для снятия кинопроб в фильме, над которым он с коллегами давно работал. Ненадолго, всего на четыре дня - оставлять жену одну Филипп не хотел, прекрасно понимая, как она скучает. Чтобы немного остудить ее тоску, перед отъездом сделал ей небольшой сюрприз - ужин на двадцать втором этаже здания Академии наук. Пугачева была восхищена открывшимися видами на Столицу, деликатесными блюдами и главное, вниманием супруга, который весь вечер ухаживал и глаз с нее не сводил. Дождавшись, пока стемнеет, супруги после ужина прогулялись никем не узнанные по набережной, оставив охранника-водителя в машине ждать их целых два с половиной часа. А, когда вернулись домой на Филипповский переулок, Людмила, почувствовав себя лишней, ушла в другую квартиру, чтобы не мешать супругам, которые еле сдерживали свою пробудившуюся страсть. Чуть привстав в постели, Пугачева сладко затянулась сигаретой после приятной физической нагрузки, которой мучил ее больше полутора часов Фил. Киркоров сдержанно улыбался, любуясь женой. Он ласково провел ладонью по ее обнаженной спине, приблизился к ней и, нежно поцеловав в шею, прошептал: - До чего ты у меня красивая... - и Алла лишь довольно ухмыльнулась, делая новую затяжку - комплимент ей был приятен. - Счастье красит женщину, Филь, - ответила она, потушив недокуренную сигарету о картонную пачку, плотно прижав тлеющий кончик, чтобы он погас, немного прожигая упаковку. - Аллусенька... - произнес тихо Фил, все также лаская ее плечо, - я подумал... В общем, мне кажется твой портрет отличной идеей. Если хочешь, - чмокнул он плечо, - давай найдем художника. Только никакой обнаженки! - сразу попросил он, - Вот с этим я не могу согласиться. - Почему тебя так это смущает? Что в этом такого? Меня в 95-ом рисовали обнаженной, и портрет на Истре висит! - Ну не, - замялся Фил, - не хочу я, чтобы кто-то на тебя фантазировал - какая у тебя грудь, соски, попа - ну не хочу! - немного заныл он, - Я от ревности умру! Пугачева промолчала - о том, что она давно, еще когда они были на фестивале и когда возникла эта идея, уже позвонила знакомому художнику и дожидалась, пока муж уедет, чтобы спокойно реализовать свою идею портрета в стиле ню, ничего не сказала. Хотелось самоутверждения, легкого, едва заметного, художественного прикраса. Хотелось загасить в себе те сомнения, которые посеяла в ее голове своим выплеском Аллегрова, будто что-то ей доказывая, победить в некоем женском соперничестве. И, прекрасно зная, что Филипп будет против, впервые в жизни обрадовалась его отъезду - хотелось поскорее реализовать ню-замысел. Алла договорилась с художником, и он обещал приехать со всем необходимым в Бережки, согласовав конкретную дату. - Ладно, хоть что-то, - словно ничего не скрывая, Алла демонстративно выразила тень радости, - позвоню, договорюсь, чтобы приехали, написали мой образ в стиле монашки, - специально задела она мужа, словно пробуждая в нем чувство вины, - Так нормально? - Ну зачем сразу - монашки? Монашки тоже разные бывают, - пошутил Фил, - подберите с художником образ, я оплачу, будет тебе сюрприз. "Я тебе подберу, блять, образ. Такой, что ты ахуеешь. Я делаю, что хочу, и никто мне не указ." (Алла) - Ладно, Филь. Есть у меня один мастер-фломастер на примете, который может меня нарисовать. Позвоню, пусть приедет на Истру - я как раз собиралась в твое отсутствие воздухом подышать. - Хорошо. Люблю тебя, мышонок, - Филипп завалил Аллу на кровать, и стал целовать, выражая свою искреннюю преданную любовь. На следующий день, проводив мужа в поездку, Пугачева велела водителю везти ее в Бережки. Она провела там полноценный день наедине с природой, по которой так соскучилась. Пока Филипп добирался до места назначения, Алла с Люсей, которая тоже поехала с ней, вымыли дом и пожарили шашлыки, благо, погода позволяла. Киркоров очень хотел сделать жене приятное, а потому согласился на эту идею с портретом. И без того ревнивый, он с большим трудом поборол в себе ревность и легкую, едва проскользнувшую, тень странного чувства, распознать которое не смог - словно Фил одновременно и хотел, чтобы нарисовали портрет, и одновременно нет, что-то на подсознательном интуитивном уровне его смущало, заставляло немного нервничать. Но, отбросив все свои безосновательные, как он сам себя убеждал, сомнения, полностью погрузился в работу, чтобы за обещанные четыре командировочных дня успеть реализовать намеченный план и вовремя вернуться домой. Интеллигентный, немного лысоватый мужчина чуть старше средних лет небольшого роста, держа в руке кожаный ретро-чемоданчик, приехал в точно назначенное время. - Павел Олегович, здравствуйте! - поприветствовала Дороднова гостя, который стеснительно переступил порог огромного, роскошью отделанного, дома и, как-то зажавшись от впечатляющих просторов, смотрел на домработницу, пытаясь в ее взгляде прочитать ответ на вопрос, куда же ему идти дальше. - Здравствуйте... Я художник... К Алле Борисовне, - он от смущения и легкого волнения словно забыл, что говорить. - Да-да, я в курсе, Вы проходите, - Людмила, заметив смущение гостя, любезно провела его в гостиную, где он присел на велюровый удобный диван, - Алла сейчас подойдет, Вы пока располагайтесь. Чай, кофе? - Можно водички? - тихо попросил посетитель, и Люся мгновенно побежала выполнять поручение. Подала гостю стакан воды, зачем-то принесла пирожные, которые недавно приготовила, и поспешила уйти. Недолго художник пробыл один - со второго этажа, на несколько секунд задержавшись на лестнице, словно рассматривая гостя, спустилась Пугачева. В бордовом флисовом комбинезоне на застегнутом едва ли не до шеи молнии спереди, и подойдя к мужчине ближе, деловито протянула ему руку: - Здравствуйте! - Алла Борисовна! Рад с Вами лично познакомиться! - увидев примадонну, художник заметно обрадовался, и, вскочив со своего места, галантно поцеловал тыльную сторону женской ладони. - Мне Вас рекомендовали как профессионала очень высокого уровня. Я надеюсь, Вы справитесь с моей задачей. Мне нужен портрет. Но без излишних художественных коррективов - я хочу быть на себя, наконец, похожей на живописи, а то мне надоели эти вымыслы и домыслы недоучек. - Я Вас понял. Не волнуйтесь, сделаю все в лучшем виде. - чуть улыбнувшись, с легкостью заверил заказчику художник. - Как мне сказали, Вы - ученик Льва Збарского? - уточнила Пугачева, прекрасно зная, что Збарский прославился не только графикой и иллюстрацией, но и очень изысканными портретами своих натурщиц. - Не совсем - я, хоть и был его подмастерье, но обучение заканчивал у Ильи Глазунова. Кстати, известно ли Вам, что многие полотна, которые висят в его галерее под его именем, на самом деле писали его же ученики? Не все, но тем не менее, - словно ненарочно, между строк, хвастаясь, спросил Павел Олегович. - И Вы тоже? - Как и все подмастерья. Это стандартная практика - так есть, было и будет. Ну что ж, не будем терять времени - такие портреты лучше писать при дневном свете, - сменил тему художник, - где я могу расположиться? - Прямо здесь. Я рассчитывала обустроиться на диване, а Вы сами выбирайте место, ракурс, с которого Вам удобно. - Хорошо, - оглядевшись, словно подбирая подходящий угол и точку, мастер установил мольберт, который принес в сложенном виде и разложил кисточки, завернутые в какую-то истрепанную запятнанную красками ткань, - Вы как хотите - именно в стиле "ню"? - Что, думаете, не потяню? - словно немного издеваясь, подколола его прима, устраиваясь поудобнее на диване. Алла заранее обговорила с художником, что и будет обнаженный стиль, но только выше пояса - щадящий режим. - Да нет, просто для такого стиля нужно, пардон, чтобы Вы обнажились, - как можно тактичнее намекнул художник, - поэтому я попрошу Вас... - всем своим вопросительным взглядом, мастер словно просил, наконец, дать ему почву для рисования. Но Пугачева, поразмыслив немного, вдруг ответила: - А знаете... Я передумала...