Мальчик с пальчиком.

В ее голове опять что-то щелкнуло, Алла почему-то посчитала за слабость любовь к Филиппу и начала его так унижать, уже публично, что он еле терпел. Однажды, не выдержав, набил Галкину морду, заметив, что на одном мероприятии он публично проявил неуважение к Алле - руки давно чесались, а тут такой отличный повод. И газеты вмиг окрестили Филиппа "рыцарем Пугачевой". Пытаясь поговорить с Аллой, звонил, но она не брала трубку. Тогда вконец измученный Фил стал писать письма, в которых обещал свести счеты с жизнью. Алла приезжала на Истру и, читая раз за разом письма страдающего мужа, плакала, просто не зная, что ей делать. Он действительно достал своими угрозами, не знала, как от него отвязаться. Понимая, что угрозы вполне реальны, Пугачева попросила близких друзей присмотреть за Филом, и сама нервничала. И в то же время ей действительно было за него страшно. Последней каплей стала мартовская ночь, когда Филипп уже все для себя решил. Словно что-то предчувствуя, Алла наведалась к нему в квартиру, что была ниже на два этажа. Дверь открыла Люся, которая к тому времени работала у Киркорова. Но даже эта женщина не могла как-то влиять на певца, и прима это знала. - Филипп! - оклинула его Пугачева. Она зашла в спальню и нашла мужа лежащим на кровати. Он свернулся клубочком и молча безмолвно плакал, пребывая в сильнейшей депрессии, - Ну конечно! Чем еще ты можешь заниматься? - иронично спросила Алла. Подошла к нему, села рядом. На тумбочке - пакет с горой лекарств. Дурные мысли сразу посетили ее голову, - Куда столько таблеток? - покопавшись в пакете, Алла обнаружила обезболивающие капсулы, - Зачем тебе столько анальгетиков? - А у меня душа болит, - иронично ответил Филипп. - Ты придурок что ли? Ничего не ответил. Молча перевернулся на другой бок и закутался в одеяло. Алла взяла пакет с лекарствами и, пройдя в ванную комнату, распотрошила все капсулы, выкинув содержимое в раковину от греха подальше. Подошла к Дородовой и велела ей ни на шаг не отходить от Филиппа. - Почему он валяется? У него, что, концертов нет? - недоумевала прима. - Так он отпуск на март взял. - ответила Людмила. - Заходи к нему каждые пять минут. Люсь, это очень серьезно. - Да поняла я! Долго думала, что делать. И Алла решила помочь Филиппу. В своей, правда, чисто Пугачевской, манере. Так как она всерьез опасалась, что он может наложить на себя руки, и главное - ей искренне надоело жить в этом страхе, Пугачева пришла к нему спустя два дня - Филипп все также лежал. - Вставай. Надо поговорить. - приказала Алла. Нехотя Фил повернул в ее сторону голову и чуть приподнялся, присел на постели. Алла села рядом и, покопавшись в кармане длинной до пят черной юбке, протянула ему прозрачный маленький zip-пакет, - Мне очень надоели твои угрозы, Филипп. Я много думала, что с тобой делать. Скажи, ты меня любишь? - К чему этот вопрос? Ты же знаешь ответ. Я очень люблю тебя. Больше жизни. - стерев слезы с щек, тихо ответил певец. - Вот и чудненько. В таком случае сделай кое-что ради меня. - Что? - Ты отдашь мне свою жизнь. Сегодня. Сейчас. - Киркоров был так удивлен услышанным, что переводил свой взгляд то на пакет, в котором виднелась одна капсула, то на жену, которая с абсолютно невозмутимым лицом предлагала ему, в качестве доказательства его любви к ней, наложить на себя руки. Заметив его реакцию, Пугачева добавила, - Это очень мощный препарат. Ты уснешь и больше не проснешься. А главное, перестанешь меня терзать своими угрозами. И сам успокоишься. - Алл... Я... Ты... - мысли в голове перемешались от шока, но пакетик Филипп все-таки из ее рук взял. Посмотрел внимательно, о чем-то недолго подумал, - Здесь лекарства-то хватит? Препарат для эффективности подбирается по весу, вешу я много, - ухмыльнулся Киркоров, доставая одну капсулу, - не хочу корчиться в муках, будучи недобитым. - Будь уверен - хватит. - Последнюю просьбу можно? - спросил Фил, теребя в руках белую непрозрачную капсулу, - Поцелуй меня. Я тебя умоляю. - Поцелую. И буду рядом, когда будешь умирать. Поэтому выбирай - либо один раз ты умрешь со мной. Либо будешь мучиться без меня всю жизнь. - А водички можно? - Филипп нервно захихикал, сглатывая лившиеся ручьем слезы. Вот так вот все оказалось просто, - Запить таблеточку. Налив из графина, что стоял на журнальном столике, в стакан воды, Алла протянула ему. Трясущимися руками он держал стакан, выплескивая половину налитой жидкости, поднес ее к губам, делая простой глоток, пока без препарата. В животе что-то больно перевернулось от животного страха, ноги задрожали, челюсть затряслась. Ладони похолодели, Фил смотрел на Аллу и сильно, но безмолвно, плакал. - Я очень люблю тебя... - произнес он, целуя ее в губы. Алла отвечала на его поцелуй, и чувствовала, как у нее самой от волнения сейчас просто разорвется сердце. Оторвавшись от поцелуя, Фил мгновенно запихнул таблетку себе в рот, - Не отводи своего взгляда от моего... - попросил Филипп, сжимая ее ладонь. Сознание то ли от страха, то ли от препарата мгновенно помутнело, противный, почти ультразвуковой, писк в ушах сочетался с сильной слабостью, немощью. Он постепенно выключался, все еще из последних сил сжимая своей ледяной ладонью ее вспотевшую руку, - Я был тебе предан. "И предан тобою в ответ. Я все тебе прощал - твое предательство и ложь. Как жаль, что ты не оценила мою верность и любовь. Что ж, будь счастлива с этим мальчиком... с пальчиком. С этим Галкиным. В конце концов, твое счастье - это мое счастье." (Филипп) - Филь, успокойся, - нервно сжимая его ладонь, произнесла Алла, - все хорошо. Ложись, - словно ни в чем не бывало, поправила она ему подушку и уложила его голову. Из ее глаз потекли слезы и капнули на его щеки, - Так будет для всех лучше, мой мальчик. - Я очень люблю тебя... Всегда любил... Алл... - накатывающий с каждой секундой туман все больше уносил его сознание прочь. Филипп закрыл глаза и рука, сжимавшая ладонь жены, ослабла и обессилено упала на матрас. Женщину трясло с головы до пят, она не смогла сдержать поток бурных слез, и наклонившись, зацеловывала его бледное от потери сознания лицо: - Я тебя тоже очень люблю. И в твоей любви не сомневаюсь, - увидев, что глаза его закрылись, а дыхание, успокоившись, стало тихим, поцеловала в губы, - Ведь только любящий человек способен выпить препарат, покончить жизнь самоубийством, во имя любви, не догадываясь, что пьет... снотворное. Спи, мой мальчик, - нервно улыбнулась она своей гениальной идее, - Зато после этого ты узнаешь и поймешь цену великого дара - жизни. И все твои дебильные мысли из головы просто исчезнут. - но Фил уже не слышал, что она говорила, и провалился в глубокий сон... Пока он спал, Пугачева прошла на кухню и, дрожащей рукой добавив в бокал с вином половину бутылька "Корвалола", выпила почти разом, опрокинув фужер, заглушая излишние переживания, которые болью отдавали за грудиной в сердце. Она устроила проверку, чтобы посмотреть его искренность, реакцию, преданность. Он действительно доказал ей свою любовь - нарциссизмом, в котором прима обвиняла мужа публично, не пахло вовсе. И у всего этого была одна цель - если Филипп выдержит проверку, Алла расскажет ему все, что давно пора знать, постарается восстановить семью. И как же она ликовала, когда поняла, что не ошиблась в нем, что его любовь - чистая и искренняя. Хотя ей самой чего только стоило "убить" человека, которого она любила всей душой. Когда спустя несколько часов Филипп проснулся, Алла лежала рядом, целуя его лицо - щеки, веки. Заметила, что он пришел в себя, поцеловала каким-то благодарным поцелуем его руку, прислоняя к своей щеке. - Отдохнул? - заметив, что Киркоров в шоке оглядывается по сторонам, не понимая, что происходит, Алла поспешила пояснить, - Ты не умер, я тебе снотворное подсунула. - Что?.. - Филипп просто не понимал, что происходит, - Я в раю? Если ты со мной, то да. - Филя... - осторожно похлопав его по щекам, заставляя окончательно прийти в себя, произнесла Алла, - я рядом, все хорошо, ты просто спал. Я разве могу тебя убить? - Аллочка... - в горле пересохло, он еле выговорил ее имя. Чуть привстал, протянул дрожащую руку к стакану с водой на прикроватной тумбочке и сделал несколько жадных глотков. - Не сердись на меня, пожалуйста. Я хотела тебе преподать урок - самое важное, самое ценное - это жизнь. И потому не стоит на любую проблему, какой бы тяжелой она ни была, реагировать суицидально. Ни в коем случае. Цени свою жизнь, - ласково чмокнула его в щеку, - Хулиганить больше не будешь? - Скажи мне, что ты меня любишь... Скажи, я должен это услышать. - потребовал Фил. - Я тебя люблю, Филипп. Правда - очень люблю. Они крепко обнялись, и Фил понял, что просто не мог на нее злиться или обижаться - понимал в глубине души, что своим поступком она буквально вытащила его из депрессии. И был за то благодарен. Но внезапно проснувшееся желание по случаю воскрешения - в любом смысле слова, особенно моральном, заставило Филиппа рвануть на ней блузу в неожиданном порыве, и, уложив на кровать, взять ее едва ли не силой, словно наказывая за такую самодеятельность. Только вот сама Алла, чувствуя его внезапность, грубость, завелась настолько, что спустя несколько минут глухо стонала, подначивая его еще больше. Теми же резкими движениями рванул с нее юбку, оставив в одних туфлях на высоких каблуках и, ненасытно страстно целуя в губы, сжал свободной рукой ее ягодицы, а затем нащупал на промежности клитор, который уже, возбудившись, откликался на его грубую ласку. Все пальцы в обильной вязкой смазке, он вошел двумя в ее глубину и начал неистово потрахивать, и Алла буквально зарычала, больно кусая мужа до тех мест, каких дотягивалась - щеки, подбородок, шею. Руки искали его застежку на брюках и, наплевав в итоге на нее, расстегнули ширинку, вытаскивая большой твердый член через образовавшуюся дырку. Он сам расправился с застежкой, полностью стянул все, что мешалось с низа, и подразнив женщину легкими прикосновениями головки члена к клитору, провел по влажной щели, и, вцепившись в ее губы поцелуем, резко вошел. Сильная, почти животная страсть затуманила им рассудок, он трахал ее впервые в жизни так грубо, и не дал кончить, почувствовав, как она сжимается в преддверии оргазма. Вышел, повернул на живот, ремнем связал ей запястья и, приподняв чуть за талию, заново вошел, придерживая ее руки свободной рукой, в то время как другая копошилась в ее волосах, больно сжимая волосы у самых корней. Алла кричала благим матом от вновь нарастающего удовольствия, в то время, как большие яйца хлюпали по ее промежности, приближая их обоих к оргазму, но затем, когда Филипп снова сделал небольшую паузу, буквально зарыдала от избытка недавно пережитых эмоций и чувств, смешавшихся в одну кучу. Фил, испугавшись, что сделал ей больно, мгновенно развязал руки и положил в исходную позу на спину, навис над ней. Грубость, жесткость, сменились беспокойством, лаской и нежностью. - Котенок мой, что с тобой?.. - нежно, зализывая следы зубов от укусов на ее шее, спросил испуганный мужчина. - Скажи мне, что любишь... - взмолилась Алла, - Ради Бога, скажи!.. - Люблю! Люблю! - с этими словами, Филипп возобновил толчки, и ритмично продолжил фрикции, - Люблю! Люблю! Люблю! - и говорил так до тех пор, пока Алла не кончила, в забытии цепляясь за его спину, выгибаясь куда-то в сторону, чтобы глотнуть недостающего воздуха. Ноги женщины дрожали от слишком сильного наслаждения, руки не слушались и упали плетьми, пока Филипп выплескивал в нее горячую густую сперму, зарывшись носом в шею. - М-м-м, - прикусывая губы, словно сдерживая глубокий громкий стон, произнесла Алла. Она вконец обессилела от такого безумства, и готова была прямо сейчас провалиться в глубокий сон, - Филипп... - ее рука искала его руку, и, все еще не выходя из нее, Фил устроился на боку, повернув ее к себе спиной, затягивая в поцелуй и поглаживая бедра. А затем, сцепившись замочком, они оба заснули.