Всё хорошо

      Если постоянно повторять себе, что всё хорошо, однажды в это даже удастся поверить.       Ривер пытался. Искал отголоски уютного прошлого в мрачном настоящем, цеплялся за манящий фантом, зыбкий образ девушки, о которой почти ничего не знал… До сих пор не знает.       — Почему ты не называешь своего настоящего имени?       — А почему я должна? Хочешь завести на меня дело, детектив Уорд?       Ривер внимательно всматривается в черты родного лица, такого непривычно безмятежного сейчас. Рассветное солнце уже проникло сквозь стёкла панорамных окон, разбросало свои лучи по всей комнате, заиграло бликами на хроме.       Ви переворачивается со спины на бок, тихонько вздохнув, и продолжает сладко посапывать.       Колечки и шрамы. Россыпь веснушек на белой коже. Красная помада — помада ли? — смазалась от жгучих ночных поцелуев, губы приоткрыты, ресницы подрагивают. Под глазами ещё видны чёрные потёки туши — или он хочет верить, что это лишь потёки, а не очередное болезненное клеймо её недуга. Сегодня Ви румянее обычного.       Он с трепетом — будто боится не обнаружить пульса — дотрагивается до её шеи, очерчивая пальцами тату — поблёкший розовый цветок в паутине микросхем; скользит выше, повторяя линию острой челюсти, поглаживает скулу и заправляет за ухо яркую прядь волос, спутанных, разметавшихся по подушке.       Ви. Бойкая, задорная, смелая. Жадные губы и юркие длинные пальцы, увенчанные острыми ногтями, от которых мурашки бегут по телу. Порох, бензин и кровь.       Ва-ле-ри. Ласковая, чувственная, хрупкая. Чёрный кофе с корицей и джамбалайя. Закатное солнце и тлеющие угольки в костре.       Нежное электричество.       Пока Ви запивала крепкий табак текилой и любовно натирала до блеска пушку перед следующим заказом, Валери забиралась с ногами на диван, уплетала пиццу с ананасами и включала свои забавные вестерны.       За последние месяцы Ривер успел пересмотреть «Непрощённых» раз пять и наизусть выучил каждый диалог из фильма.       За последние месяцы Ривер возненавидел вестерны всей душой. Потому что знал: когда Ви уйдёт из его жизни, её нелепая ковбойская шляпа из милого аксессуара превратится в кислотно-розовый триггер. Ненавистное напоминание о тех днях, когда ещё было хорошо. По-настоящему хорошо.       Они старались не говорить об этом.       Всякий раз, стоило Риверу завести разговор о будущем, Ви вспыхивала, плевалась остротами и закрывалась. Сжимала кулаки, как перед ударом. Убегала курить, игнорируя кровавый кашель — думала, он не замечает. Даже голос её в эти моменты менялся до неузнаваемости.       Я скоро сдохну, Ривер, понимаешь?! Нихуя ты не понимаешь!       Он действительно не понимал, хотя очень, очень хотел. У Ривера было много женщин. Недостатка во внимании он никогда не испытывал — но почему-то именно она, воровка, наёмница и грубиянка, выросшая в подворотнях Хейвуда, зацепила его так, как не цепляла ни одна другая.       Ты что, извращенец? Нравится трахать полутруп, да? Так и знала, что все вы, копы, ебанутые наглухо.       Всё хорошо.       Пиздуй в свою сраную дыру и найди себе бабу, которая доживёт хотя бы до следующей недели.       Всё хорошо.       Смерть, дышащая ей в затылок, отравляла всё вокруг. Чем болезненнее выглядела Ви, тем острее проявлялась её жажда жить — этот ужасающий, неутолимый голод. Ничто её больше не пугало. А вот Ривера пугало — и её выходки, и порой даже она сама.       Сумасшедшая езда без правил. Секс на крыше, под окнами Арасака-тауэр, в машине на максимальной скорости. Участие в незаконных уличных боях. Море алкоголя и прочая химическая дрянь, которую продают у входа в самые злачные клубы Найт-Сити. Драки, драки, драки…       И что ты мне сделаешь, а? Арестуешь меня? Ну же, давай!       Иногда она появлялась посреди ночи без предупреждения — в крови с головы до ног, в синяках и ссадинах, и улыбалась так дико, что аж волосы на спине вставали дыбом.       После себя Ви повсюду оставляла пепелище. Выжженные пустоши. Ривер опасался, что точно такую же пустошь она оставит и в его душе.       Но их всё равно неумолимо тянуло друг к другу.       Кончиком пальца он едва касается её выпирающих ключиц и обводит контуры змеи, оплетающей сердце. Морщится. Татуировка, которая нравится Риверу меньше остальных — уж слишком символично получилось.       Сегодня ты говоришь со мной, а завтра с поехавшим рокером-террористом.       Раньше по ночам Ви кричала. Билась в истерике, сгрудив под собой простынь, хныкала что-то бессвязное, а однажды даже чуть не выцарапала ему второй глаз. Она наотрез отказалась посвящать Ривера в свои кошмары, только прохрипела как-то раз за завтраком: «Это я должна была умереть тогда вместо Джеки». Большего он не дождался. Ривер терпеливо стирал с уголков её губ следы кровавой рвоты, прикладывал к горячему лбу мокрые тряпки и целовал в макушку. Такие ночи повторялись снова и снова, в конце концов слившись в одну — он перестал засыпать до рассвета, готовый в любой момент подорваться от душераздирающего крика, прижать к себе липкое от пота, дрожащее тело и шептать, шептать, шептать всякий утешительный бред. Даже когда Ви ночевала не с ним, а одна, в своей крохотной комнатушке в Глене.       Спала ли она вообще, оставаясь наедине с собой? Или закидывалась стимуляторами и мчалась сломя голову на поиски очередной дозы адреналина?..       Это прекратилось в тот самый день, который стал знаменательным для всего Найт-Сити. В день, когда пала Арасака — не впервые, но теперь уже точно окончательно и бесповоротно. И Ривер, конечно же, знал, кто именно приложил к этому руку.       Дозвониться до Ви долго не удавалось. Она сама о себе заявила — вернулась к нему, как возвращалась всегда, но теперь разбитая и пустая.       — Так значит… Твоё тело снова принадлежит тебе?       — Я уже не знаю, что моё, а что нет, Рив. И надолго ли.       С тех пор она перестала разговаривать сама с собой. Ну, вернее, не с собой, а с Джонни, мать его, Сильверхендом. Подумать только! Для Ривера вся эта история с биочипом с самого начала звучала как бредни безумца, подхватившего киберпсихоз. Ви не врала — просто незачем, но это было за пределами его понимания.       Так прошла неделя. Теперь она подолгу разглядывала себя в зеркале. Подолгу принимала душ — одна, будто заново привыкая к собственному телу, тоскливо задерживалась у витрин магазинов с музыкальными инструментами, иначе одевалась, пила кофе вместо текилы — призналась, что «Сенцон» напоминает ей о друге. Её всё чаще узнавали на улице — пожимали руку, выкрикивали «Ебать Арасаку!» и улыбались, как улыбаются старым приятелям.       Жизнь вроде бы налаживалась. Но что-то продолжало терзать его, грызло изнутри. Моментами Ривер ощущал себя лишним. Ви не говорила о своих планах — она вообще стала меньше говорить, когда не пропадала целыми днями в «Посмертии», однако он чувствовал: история ещё не закончена. Ви не успокоилась ни после грандиозной победы над корпоративными гигантами, ни после деактивации биочипа. Оно и понятно: смерть опять ходила за ней по пятам, хоть и дала отсрочку. По крайней мере, так она объясняла своё поведение. Таинственные телефонные звонки, сообщения с неизвестных номеров, которые Ви удаляла сразу же после прочтения — детективное чутьё подсказывало Риверу, что у неё осталось одно важное незавершённое дело, последний шанс выжить.       Но какой ценой?       Сохранится ли в Ви хоть что-нибудь от прежней себя, если Ривер уже не узнаёт её? Да и знал ли он её настоящую или на самом деле по уши втрескался в больной симбиоз двух сознаний?..       Губами коснувшись обнажённого веснушчатого плеча, Ривер вдыхает запах нежной кожи — так пахнут либо элитные Куклы, либо корпоратки из Джапан-тауна. Вместе с дорогим пентхаусом у Ви на полочке в ванной появились дорогие шампуни, бальзамы для тела и немыслимое количество японских масел.       Она вдруг вздрагивает от его поцелуев. Медленно опускает полураспахнутые, мутные глаза, улыбается криво и сонно. Почти как раньше.       Вчера впервые за всю неделю после её возвращения Ви позволила к себе прикоснуться. И сразу же набросилась на него с такой пылкостью, что он забыл обо всём на свете.       — Доброе утро, — мурлычет он, затаив дыхание в странном тревожном ожидании.       Ви как-то хищно скалится, и по спине ползут мурашки. Её рука ныряет под одеяло, мигом находит его член, уже затвердевший от одной только её ухмылки, и обхватывает ствол уверенным движением. Ривер не сдерживает стона.       — Вот теперь действительно доброе, малыш, — она смеётся, а Ривер наконец осознаёт, чего боялся всё это время.       Нет, не того, что однажды Ви, лежащая рядом, просто не проснётся наутро. К такому он давно успел морально подготовиться — к трупам привыкаешь, даже если это труп любимой женщины.       Ривер боялся снова услышать этот голос — хриплый, прокуренный, получужой.       Голос паразита.       Её ловкие пальцы сжимаются вокруг члена, двигаются рвано и резко, а взгляд голубых глаз пронзает его насквозь.       — Что-то не так, детектив? — разочарование мелькает на её лице, а узкая женская ладонь замирает, сжимаясь крепче, с несвойственной ей силой.       Недостающий кусочек пазла встаёт на место. Покупка билетов за пределы Найт-Сити, о которых он не спрашивал — мало ли, ей захотелось развеяться и отдохнуть от шумного города. Поездка в колумбарий с её любимой старой пушкой. Военные жетоны на шее.       За всю неделю Ви ни разу не сказала, что скучает по Джонни — лишь упомянула вскользь, что потеряла отличного друга.       Потому что это больше не Ви.       — Всё хорошо, — отвечает Ривер. И сглатывает, потянувшись за пистолетом.