Нет розы без шипов. Шипы ярости

Аргелла мрачно смотрела на Ориса Баратеона. Конечно, он предложил ей плащ, налил теплого вина с пряностями, чтобы согреться, но девушка не слушала, что он ей говорит. Вернее, мастерски делала вид, что слушает, и даже время от времени отвечала. Этому она научилась, пока был жив отец, и довела до совершенства данное умение. Аргилак Надменный был тяжелым человеком. Его характер заставлял страдать самых близких людей. Аргелла совсем не помнила мать, но помнила, что о ней говорил отец. Он был недоволен, что та не родила сына. Девушка не понимала, почему она плохая и хуже мальчика. Штормовым Пределом она управляла не хуже любого лорда. Отец был не слишком рачительным хозяином. Впрочем, это тоже порой вменялось ей в вину, Аргелла даже устала считать претензии своего родителя. Аргелле всегда было интересно, за кого он выдаст ее замуж. Кандидатов было немного, и ни один не пришелся ей по сердцу. Правда, когда появился этот драконий валириец, отец даже заинтересовался. - Валирия была сильна драконами, - говорил он ей за ужином. - Если уговорить его помочь мне, то я стану непобедимым. А ты получишь его в мужья. - У него уже две жены, зачем ему третья? - заметила девушка. - Чушь это, а не жены. Они его сестры, от такого союза никаких выгод. Она пожала плечами. Иногда переубедить отца было невозможно. - Я его в землю живьем зарою! Как смеет он предлагать такое мне?! Мне?! Она старалась не показываться на глаза разъяренному отцу. У его ног лежал мертвый посланник Эйгона Таргариена, который прибыл с брачным предложением от короля — ее рука для Ориса Баратеона, верного друга и соратника Эйгона, а по слухам и вовсе единокровного брата. Аргелле было любопытно — здесь бастарды скрывались, зачастую считались позорным пятном. Девушка не знала, есть ли у отца бастарды, он этого никогда не говорил, да и не скажет. Ее это возможный союз не возмущал, а вот Аргилака Надменного заставлял рвать и метать. - Отец, с посланниками так не обращаются. - Ты рот открыла?! Запру в комнате навсегда! - Запирай. И пусть все знают, как ты с посланниками себя ведешь, и как дочери угрожаешь, - вспылила она, выходя из-за колонны зала, смело смотря в глаза отцу. Тот осекся и ничего не ответил. Сначала она не поверила, что отец погиб. А когда поняла, что это не ложь, велела запереть замок. - Теперь я королева. Приказы мои исполнять незамедлительно. Будем сражаться за Штормовые Земли, - сказала Аргелла, держа в руках отцовскую корону. Девушка не заметила злых взглядов прислуги. Она старалась ради них, а не ради себя, но ее предали. Ночью, когда она собиралась ложиться, собственная служанка поставила ей подножку и кликнула людей. Кастелян замка и еще двое мужчин крепко связали ее, при этом раздев. - Мне жаль, леди Аргелла, но мы хотим жить. Нам не выстоять против драконов. Слышали про Харренхолл? То-то же… Он все бормотал извинения и, под предлогом чуть ослабить цепи, старался ущипнуть ее за грудь и за задницу. Аргелла укусила его за ухо и плюнула ему в лицо, потому в рот ей быстренько затолкали кляп. Орису Баратеону ее буквально передали на руки. С девушки сняли цепи, убрали кляп, укрыли плащом. Орис Баратеон рассказывал ей о битве с отцом, но она не слушала. Что ж, она проиграла. Королевой ей не стать, Баратеон захватил замок, а заодно и право на нее. То, что он вежливо поит ее вином, не значит, что ей не придется раздвигать ноги. Он смотрит на нее внимательно, размышляет о чем-то. - Я ваша пленница, верно? - Вовсе нет. - И ваш брат хочет, чтобы мы женились, так? - Он мне… - Я согласия не даю, но женой стану. Сердце мое не получишь, замок, корону — забирай, - сказала Аргелла, кутаясь в плащ. - Вы говорите очень жестокие слова, лели Аргелла, - заметил Орис. - Потому что жизнь жестока. Вся моя жизнь — ярость. Он кивнул, но до конца их брака так ее и не понял.