Она не Стелла!

Октавия не была глупой девушкой. Может она и была замкнутым подростком, который никогда не расставалась со своими наушниками, но это не значит, что с ними ее мозг отключается. Новость что ее мать заболела, была такой нелепой и глупой, что она сразу догадалась, что последняя её ссора с отцом, поставила некую точку в их семье. Октавия даже подумала сбежать из дома, пока не пришел отец, сообщать «восхитительную» новость, о том, что теперь ей следует выбрать только одного родителя, с кем она будет жить, тем самым ранив и вырвав из себя кусок сердца. Но отец не приходил, пришел слуга, который сообщил, что «Господин выявил желание сам позаботится о госпоже, а также просил передать, чтобы вы воздержались с визитами, так как он остерегается, что недуг возможно заразен». Октавия сразу поняла — ей нагло врут. Мать никогда не болела, сама Октавия не болела и их род никогда не болел. Они ведь высшие демоны Гоэтии! Однако, учитывая что спустя уже несколько часов криков и звона бьющихся горшков не было, она решила подождать с побегом. И как позже оказалось, она правильно сделала… Целый день отец не выходил из комнаты матери. И Октавия не хотела даже думать чем те занимались. По ее мнению, если родители были так долго в одной комнате, то один из них вероятно всего мертв. Только потом появилась странная, но мерзкая мысль, что есть и такой вариант, что они делают еще одного наследника. Плюсы конечно такого исхода были, так как была вероятность, что множественные родственники и сам отец отстанут от нее со своим «великим наследием Гоэтии», но даже сама Октавия понимала что это просто бред ее воображения. Поздно вечером, когда Октавия по идее должна была спать, а она просто лазила в телефоне, слушая музыку, в какой-то момент, когда композиция менялась, на секунду она услышала шум шагов за дверью и, как обычный подросток, сразу спрятала телефон и притворилась спящей. Дверь приоткрылась, послышался тихий шепот отца… — Тише она спит, это ее комната, — он тихо прошипел это, зайдя в ее комнату и поцеловал дочь в лоб, погладив ее волосы. Слегка, приоткрыв глаза, совсем чуть-чуть, Октавия увидела, как в дверях стояла ее мама в халате, она вдруг почувствовала как надежда внутри стала еще сильнее разгораться. Они не выглядели уставшими или раздраженными, между ними не витали искры. — Ты думаешь, что твой план сработает? — тихо спросила ее мама. Октавия прямо-таки почувствовала, как та обеспокоена. — Тш-ш. Давай не здесь. Не хочу ее разбудить, — голос отца был спокоен, краем глаз она заметила, как тот взял мать за плечо, выводя из комнаты и закрывая за собой дверь. Их слова взволновали Октавию. Но она надеялась, что они имели в виду план примирения, хотя ей не нравилось, что от нее что-то скрывают. На следующий день, на завтраке, отец выглядел слишком… радостным. Он что-то напевал, как обычно кормя кусками мяса свои плотоядные растения. Ложка хлопьев почти встала у нее в горле, она боялась представить, что стало причиной перемен в его характере. — Доброе утро, — в столовую наконец-то зашла мама и Октавия с силой проглотилахлопья, увидев ту в халате и зевающую. Стелла никогда не ходила по дому в простом халате, считая это вульгарным жестом. Она всегда приходила на завтрак уже одетая в свое пышное платье из новой коллекции, оттого мозг Октавии быстро сложил растрепанный и сонный вид матери с необычно довольным отцом. — Фу, у меня аппетит пропал, — воскликнула она, бросив ложку в тарелку, отчего на нее уставились сразу три пары глаз. — Что-то не так, звездочка? — обеспокоенно спросил Столас, продолжая гладить бутон цветка, который хрустел своими лепестками. Глаза Стеллы испуганно смотрели то на Октавию, то на Столаса, а потом вообще с ужасом уставились на цветок, который со страхом зашипел на женщину, боясь, что в этот раз та кинет его в стену. — Неважно. У меня скоро будут занятия, так что лучше я пойду, — встав со своего места, она поспешила удалится, не забыв перед эти поцеловать свою мать в щеку, — выздоравливай, мамуль. Та что-то невнятно промычала, продолжая искоса смотреть на цветы. Дверь захлопнулась, но спустя минуту, снова приоткрылась. — И да, постарайтесь сделать пацана, — коротко сказала Октавия, захлопнув за собой дверь. Оба родителя молчали, слышны были только как жуют цветы. Спустя несколько секунд, послышался тихий смех Столаса, который с каждой секундой становился громче, пока под конец он уже не хохотал во весь голос. Слуги-бесы продолжали игнорировать происходящее, убирая стол за Октавией и накрывая его для хозяев. — Что смешного? — обреченно произнесла Стелла, упав на стул и схватившись за голову, — я не думаю что нам удастся её одурачить. Она быстро раскусит меня. Столас быстро успокоился, пригладив свои волосы назад, но все еще нервно хихикал, также заняв свое место напротив Стеллы. — Ох уж эти подростки, у них только одно в голове, — взяв чашку кофе он сделал несколько глотков. Взгляд Стеллы прямо-таки кричал, — «И это ты говоришь?», — вспоминая мерзкие сцены из мультфильма, где пошлая сипуха посвящала оды извращений и фетишей своему любовнику. Да по сравнению с ним, Октавия была невинным цветочком в этом болоте разврата и чернухи. — Ты мне лучше ответь, почему ты не оделась? Я вчера показал тебе ее гардеробную, — уже более спокойно и холодно произнес он. Стелла нахмурилась, ее взгляд забегал по столу. — Я не знаю, — тихо, будто ученик отчитывался перед своим учителем, пробормотала она. Столас продолжал на неё смотреть, отчего ей пришлось более внятно ответить. — Они тяжелые, неудобные, перья колятся, когда сжимаешь корсет я в них словно задыхаюсь. Тем более я все равно не буду покидать замок, — она перебирала вилкой завтрак, немного опасаясь есть дьявольскую еду. Столас не смог скрыть умиленную улыбку. То, как его фурия-жена сейчас выглядела, весьма забавляло его, пусть он и понимал что внутри сидит испуганная душа смертной. Да и то что теперь он главный в их отношениях, приводило его в неописуемую радость. Заклинание, пусть и не было хорошей идеей, и вообще все вышло из-под контроля, так он ещё и до ужаса боялся реакции дочки, если она обо всем узнает, но тем не менее, он уже и забыл, когда был так спокоен и счастлив. Поэтому он даже решил не принимать сегодня антидепрессанты. — Одежда — это не только то, чем можно прикрыть наготу. Одежда — это также показатель статуса и влияние нашей семьи. Мы обязаны выглядеть утонченно, элегантно и роскошно… — Столас уже хотел начать лекцию, как его перебила Стелла. — Но Октавия выглядит вполне нормально. Мужчина нахмурился, проткнул кусок мяса двузубчатой вилкой и элегантно проглотил его. — Октавия, — сделал он паузу и снова, с некой силой воткнул вилку, отчего Стелле стало не по себе, — она мое единственное дитя, моя единственная звездочка в черном небе. Я сделаю ради неё все. Если она хочет носить такую одежду, то это самое меньшее что могу дать ей. — Я поняла, — Стелла обреченно вздохнула. Взгляд Столаса немного смягчился, он рукой подозвал себе слугу. — Вызови лучшего модельера для моей жены, сообщи ему, что она хочет изменить стиль на более современную моду. Стелла довольно улыбнулась, это была весьма меленькая победа для нее, но учитывая то, что с ней произошло, даже эта мелочь поднимала ей настроение. Из-за этого завтрак она съела уже с большим удовольствием, особенно ей понравились маленькие кусочки мяса. — Госпожа хочет добавки? — бесстрастно спросил дворецкий-бес, забирая пустую тарелку, а потом добавил, — если желаете, повар приготовит новых мышат. Глаза Стеллы удивленно выпучились, Столас же прятал смех в кулак, пытаясь говорить спокойно. — Что скажешь, Стелла? Тебе ведь так понравилось мясо, — будто издеваясь, он обратился к дворецкому, — я ведь правильно понял, это новая доставка мышей и сейчас они еще были детенышами? — Все верно, сэр. Они пришли только утром и это мышата, поэтому такие маленькие куски, — все также продолжал бесстрастно отвечать бес, игнорируя как его госпожа подорвалась из стула и, взяв одну из дорогих и древней ваз склонилась над ней, после чего послышались звуки тошноты. — Эту вазу подарил Андреальфус, она ею так дорожила, — все также довольно улыбался Столас.