Падшая дева

Глава четвертая: Воспоминания девы В море, к югу от Анимы

Сегодня вечером море было спокойным; легкое покачивание почти расслабляло. Пирра выглянула за борт корабля и стала наблюдать, как вода колышется взад-вперед, а на её поверхности отражается разбитая луна. Несколько ночей были такими же спокойными, как эта, и теперь она видела их достаточно, чтобы знать. В этом путешествии ей пришлось пару раз менять корабль, чтобы добраться до своего конечного пункта назначения. К счастью, она смогла побороть свой первоначальный порыв запрыгнуть на первый же корабль, который, казалось, двигался в нужном направлении. В конце концов, она не была новичком в путешествиях между королевствами, и ей удалось успокоиться и проверить возможные маршруты, прежде чем она села на корабль, который высадил ее не на том конце континента. Тщательный выбор кораблей приблизил ее к цели. Крах системы МКП подорвал торговлю, но не привел к её полной остановке. Однако, независимо от корабля и почти независимо от погоды, она могла ночь за ночью сидеть, как сейчас, и смотреть на море. Даже когда погода не позволяла, она обнаружила, что просто не может уснуть в это время ночи. Всегда было ощущение, что ей следует заняться чем-то другим. И она знала почему. Давай попробуем еще раз. Видения крыши и другого ночного неба. Щит поднят ... держи стойку крепче ... не забывай выставлять ведущую ногу вперед. Она задавалась вопросом, действительно ли она влюбилась в него во время тех тренировок? Все это время, проведенное вместе, не омраченное ни славой, ни репутацией, ни притворством, в котором она увидела его решимость стать тем, кем он мог бы быть, а он смотрел на нее не как на то, что она есть, а на то, кто она есть. Или, возможно, это было в какой-то другой раз, например, на танцах, когда он добровольно рискнул подвергнуться публичному унижению ради неё в этом платье. Пирра не знала, а может, и не было никакого четкого момента. В конце концов, ее чувства росли с течением времени. Поначалу ее первоначальный интерес был довольно поверхностным: простая радость от того, что он ее не узнал. Она воспламенилась, когда он отреагировал не так, как многие, когда им рассказывали о ее славе. Именно на этом основании она решила, что он может быть приемлемым партнером в Биконе, возможно, даже потенциальным другом. Затем она спасла ему жизнь во время инициации, а отсутствие у него стратегии приземления дало ей возможность позволить фишкам падать там, где она может, даже если это выдавало сбивающую с толку нехватку навыков. Но поворотным моментом стало раскрытие его ауры. Когда она открыла его ауру своей, ей показалось, что она может заглянуть в его душу. В конце концов, аура - это отражение души, и когда она увидела, что у него много ауры, намного превосходящей большинство, как она могла не понять величия души, которая должна ее излучать? Она почувствовала силу и теплоту его ауры и знала, что они должны отражать внутренние качества, даже если их нужно развивать и проявлять. Любовь пришла позже, но именно в тот момент она почувствовала его огромный потенциал. Именно тогда она поняла, что у него есть предназначение, и почувствовала желание взрастить его, даже если оказалось, что он сам этого не знал, что среди тех, кого ей приходилось убеждать в этом, был и он сам. А потом Синдер Фолл погасила его. Это сбило ее с толку. Как такое могло быть? Пирра верила в судьбу. Она верила, что и у нее самой есть судьба: не неотвратимая участь, а конечная цель, смысл существования, к которому она может и должна стремиться. Она верила, что ей суждено стать охотницей, защищать мир, и была уверена, что достигнет этого, если встретит это мужественно и самоотверженно. Но так же, как она знала, что у нее есть судьба, она увидела, что у Жона она тоже есть. Что же означало, когда она оборвалась? Неужели он отказался работать над собой или встретить судьбу лицом к лицу? Нет! Она не могла даже озвучить эту мысль, не после того, как он снова и снова противостоял врагу, которого даже не надеялся победить. Она не стала бы - не смогла бы - обесчестить его жертву, даже если бы это было очень больно. Была ли это ее вина? Если бы она решилась принять бремя, возложенное на нее ранее, была бы она готова встретиться с Синдер лицом к лицу и защитить как Жона, так и Бикон? Была ли это ее вина? Результат ее неудач? Но если его судьба могла быть изменена, саботирована действиями какой-то третьей стороны, было ли это судьбой вообще? И если это было так, действительно ли у нее было то предназначение, которое она предполагала? Существовала ли судьба вообще? Всю свою жизнь Пирра руководствовалась убеждением, что у нее есть предназначение. Она была готова многим пожертвовать ради этого, даже считала — и мучилась — мыслью, что ее любовь к Жону была препятствием для этого. Она подумала о том ужасном разговоре за пределами кафетерия, где она была убеждена, что ей придется пожертвовать своей любовью и даже самой собой ради своей судьбы. Теперь это казалось дурацкой шуткой: несмотря на все, чего она боялась, она сделала шаг вперед в тот момент, когда ей сказали, и все равно потерпела неудачу. Единственная причина, по которой она все еще жива, заключалась в том, что он отдал за нее свою жизнь. Любовь не остановила ее; она спасла ее. Неужели все, к чему она стремилась, было напрасным вплоть до той ужасной ночи? Эти мысли казались ужасающими. Либо она рабски следовала судьбе, которая закончилась ее неудачей и его смертью, либо этой судьбы – этой цели – вообще не существовало. Ее не интересовал ни тот, ни другой вариант. Она была полна решимости бросить вызов обоим. Она выковала бы судьбу, причину быть, но это была бы судьба, которую она выбрала бы для себя, а не покорно ей следовала. Покинуть Патч было первым шагом на этом пути, этот корабль — еще одним, и каждый из многих шагов заканчивался одной целью, одним предназначением. К этой цели она будет стремиться всем своим существом, жизнью и душой. И когда придет время исполнить ее, Синдер Фолл сполна заплатит за содеянное.

-000-

Анима, окрестности Шиона

Кроу о многом сожалел в своей жизни. Одной из таких вещей была вера в то, что Нора Валькери была тихой. Сейчас она шла впереди, разговаривая со своим невозмутимым партнером на своей обычной повышенной громкости. Разговор мог быть на самые разные темы: о каком-нибудь сне, который ей приснился, о какой-нибудь драматической части истории ее жизни (половина из которых, по словам Рена, никогда не происходила), о ее постоянной одержимости блинчиками. — Как насчет Норберта? — услышал он ее слова. — Н.… Р... Б ... Р..., — указала она по очереди на себя, Рена, Кроу и Руби. — Это не цвет, — сказал Рен. — И это не очень хорошее название. И ты не лидер команды. Ах, дело с названием команды. Справедливости ради, Руби и даже Рен, казалось, потратили на это время. И не похоже, что он смог бы удержать Валькери; она бы все равно пришла. Кроме того, он признал про себя, что ему понравилась девочка, и она была на удивление твердой в драке. — Но Рен, — ответила Нора. — Нас двое, — указав на себя и Рена, — и мы собираемся найти третьего, а у каждого из них только по одному. — Но Кроу ведет нас, — сказала Руби. — К... Л... В... Р... Квиксильвер! — По крайней мере, это цвет, — заметил Рен. — Хмф, я не знаю... — пожаловалась Нора. Кроу никогда не придавал особого значения всей этой истории с цветами, на которой так зациклился Оз. Если уж на то пошло, он никогда особо не задумывался ни о каких командах, кроме одной, да и той уже давно не было. Тем не менее, детям, вероятно, пошло бы на пользу подумать о других вещах. — Дядя Кроу? — Тихо спросила Руби, отступая, чтобы идти с ним. — В чем дело, малыш? — Ты задумался. О чем ты беспокоишься? Он хмыкнул. Эти ребята тоже могли быть удивительно проницательными. — Никос, — ответил он. — Ни в одной из недавних деревень, которые мы проезжали, не видели никого, идущего этим путем, не говоря уже о ком-то, похожем на нее по описанию. Что означает, что она, скорее всего, не шла этим путем. — Что это значит? — спросила она. — Ну, либо мы ошиблись насчет того, куда она направлялась — в таком случае, кто знает, где она, — либо она выбрала какой-то другой путь. — Но мы пошли самым прямым путем, не так ли? — Самый прямой путь на карте, конечно, но это не всегда самый быстрый путь, особенно сейчас. Я думаю, Никос, должно быть, поняла это. Или, по крайней мере, часть меня надеется, что поняла. И часть меня надеется, что это не так. — Почему же? — Потому что это означает, что она может добраться до Мистраля задолго до нас. И я не шутил насчет следов наших врагов, ведущих туда. Вот почему я хотел перехватить ее по пути. В самом Хейвене, я полагаю, потребуется некоторое время, чтобы наши враги мобилизовались, и я надеюсь, что профессор Лайонхарт уже настороже. Но Никос будет совсем одна и, возможно, нарвется на неприятности... — Кроу замолк. — Вот почему ты надеешься, что в Шионе есть воздушный корабль. Чтобы мы могли добраться туда вовремя, чтобы защитить Пирру от Синдер? — спросила Руби. — Синдер и других, — сказал он. — Людей, работающих на нее? — Хуже того, людей работающих на того, на кого работает она. — Видя замешательство Руби, он продолжил. — Есть еще несколько деталей о том, с чем мы столкнемся в Хейвене, о которых мне нужно с вами поговорить, — сказал он. — Со всеми вами, при условии, что сегодня вечером мы останемся одни. — Это не должно быть проблемой! — Громко объявила Нора Валькери впереди. Она указала на деревню, видневшуюся перед ней. — Мы здесь!

-000-

Шион знавал и лучшие дни, но в остальном был приятной буколической деревушкой с дружелюбными жителями. Их четверых тепло приветствовали и быстро представили владельцу таверны, который по совместительству был мэром на полставки, некоему Радду Мори. — Ну, Шион настолько маленький и тихий город, что наличие в нем мэра кажется экстравагантным, — сказал он, объясняя свою двойную позицию. — И, ну, таверна обычно работает достаточно хорошо, чтобы, я думаю, все просто решили, что я мог бы быть и мэром. — У вас здесь часто бывают посетители? — спросила Руби, когда они шли к упомянутой таверне. — Раньше так и было, в лучшие времена. С тех пор, как рухнула СМКП, стало намного тише, но до этого мы были обычным туристическим местом. У нас уже пару недель не было путешественников. Вот почему мы рады видеть вас, хотя, судя по вашим одеяниям, я предполагаю, что это скорее бизнес, чем удовольствие, — ответил он, указывая на их оружие. — Да, это так, — ответил Кроу. Когда они проходили мимо, он заметил, что, как он и надеялся, в Шионе действительно был воздушный корабль. — Эта штука все еще работает? Нам действительно не помешало бы съездить в Мистраль. — Это возможно, — сказал ведущий, — при условии, что вы готовы оказать нам услугу? Обычно в Шионе не бывает особых проблем, но у нас были небольшие неприятности на некоторых отдаленных фермах. Ничего серьезного, но, возможно, назревают какие-то неприятности. — Гримм? — Спросил Кроу. — Или бандиты, — сказал Радд. Кроу стало не по себе от слов мэра. — Трудно сказать наверняка, но признаки указывают на деятельность человека. Коби — наш охотник — может рассказать вам больше об этом завтра. Мы бы послали его проверить, но люди немного беспокоятся, что он зайдет слишком далеко. Но мы хотим убедиться в том, что все в порядке на случай, если что-то помешает путешественникам или начнет заселять окраины, и раз вы здесь, было бы очень полезно, если бы вы могли взглянуть. — Это возможно, — признал Кроу. — Вы не просили помощи у Хейвена или Мистраля? — Может, это окажется просто пустяк, и в любом случае мы далековато от Мистраля. Мы даже не можем поймать сигнал с тех пор, как отключилась СМКП, и прошло много времени с тех пор, как мы видели каких-либо охотников из Хейвена. Я думаю, все они были немного заняты с тех пор, как мир немного сошел с ума. Надеюсь, это изменится, когда все вернется в норму, и у нас снова начнут появляться посетители... ах, вот мы и здесь! Трактирщик указал на здание перед ними, явно их пункт назначения. Он открыл дверь, приглашая их жестом внутрь. — У нас сейчас не так много посетителей, как раньше, но многие местные периодически заглядывают и будут рады с вами поговорить. А пока устраивайтесь поудобнее и зовите, если вам что-нибудь понадобится. — Нам нужно где-то остановиться... — сказала Руби, когда они вошли. — Без проблем. Когда мы были более заняты, большинство посетителей в конечном итоге разбивали палатки, но в таверне есть пара свободных комнат, где вам будут рады. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома, а завтра мы поговорим о делах. — Спасибо, — сказал Кроу, оглядывая таверну. Как и в самой деревне, здесь царила определенная идиллическая сельская эстетика. Группа сбросила свои рюкзаки и начала осматриваться. — Кто это? — спросила Нора, внимательно вглядываясь в серию фотографий. Ими была усеяна стена, и врожденное любопытство рыжей девушки, очевидно, было возбуждено. — В основном посетители, — ответил Радд. — Когда все нормально, к нам регулярно приезжают туристы. Хотелось бы думать, что большинство уезжает с хорошими воспоминаниями, а некоторые, в свою очередь, оставляют здесь свой след. Нора продолжала внимательно рассматривать фотографии, прежде чем внезапно остановилась и ахнула. Без предупреждения она бросилась к Рену и заключила его в объятия. — Нора? — Спросил Рен. Кроу обменялся взглядом с Руби, озадаченный поведением девушки, и наклонился, чтобы посмотреть на проблемную фотографию. Как и на многих других, на ней были изображены счастливые гости, в данном случае большая семья, все светловолосые. "Большая", возможно, было преуменьшением: помимо двух взрослых – как он догадался, родителей – там было восемь девочек. Нет, подождите, там было семь девочек и один мальчик с косичками и застенчивым выражением лица. — О, — тихо сказала Руби, прежде чем повернуться со слезами на глазах и броситься к ним в объятия. Кроу вопросительно взглянул на Радда, который – не менее озадаченный – наклонился, чтобы рассмотреть поближе — Ах, это милая семья, они часто приезжали сюда в течение многих лет. Как там их звали? Короткая фамилия ... начинается на "А"... ах, верно, это Арки. У Кроу свело живот, когда все внезапно обрело смысл. — Это Жон, — подтвердила Руби за Рена срывающимся голосом. В ответ Рен ответил на объятия Норы и Руби. — Верно, Жон - имя их сына, — небрежно ответил хозяин таверны, прежде чем повернуться. Его лицо вытянулось, когда он посмотрел на молодых охотников-студентов. — О ... это не очень хорошие новости, не так ли? — Нет, не хорошие, — сказал Кроу. — Он был их другом в Биконе. — Он знал об Арке только из вторых рук, никогда не видел парня. Ну, за исключением его останков. Но его друзья, его друзья узнали бы его. Как, черт возьми, мир оказался таким маленьким? Он не знал, что сказать детям, не знал, как их утешить, поэтому нежно взъерошил волосы Руби и дал им немного пространства.

-000-

Радд был особенно заботлив после откровения о мальчике Арке, и после того, как их возобновившееся горе немного улеглось, он осторожно поделился несколькими историями, которые он помнил о семье Арк. Очевидно, сам Арк был самым тихим в семье, в то время как сестры были угрозой. Кроу почувствовал, что, в конце концов, возможно, это пошло детям на пользу, дав им возможность поговорить о более невинных временах и позволив им услышать еще несколько драгоценных воспоминаний об их друге. Тем не менее, они рано легли спать, сославшись на усталость от путешествия. Это не было ложью; их путешествие было тяжелым, и спать в настоящих кроватях было роскошью. Неожиданное напоминание о Жоне Арке также было тяжелым испытанием, даже несмотря на то, что в конце они смогли обменяться парой улыбок. Но настоящей мотивацией было обещание Кроу рассказать им больше о том, что происходило на самом деле. — Вы не выглядите особенно удивленными, что есть еще что рассказать, — сказал он, глядя на Рена и Нору. — Ну, мы всегда думали, что в этой истории есть что-то еще, — сказала Нора. — Я имею в виду, вы говорите нам, что магия реальна, и что есть четыре волшебницы и люди, жаждущие этой силы, и что теперь у Пирры есть часть этой магии. Это просто звучит неполно! — Так почему вы не задавали много вопросов? — Спросил Кроу. — Мы думали над ними! — сказала Нора. — Мы надеялись, что ты расскажешь нам, когда почувствуешь себя готовым — вмешался Рен. Кроу посмотрел на Руби, которая просто спокойно смотрела на него. Он знал, что она доверяла ему, но он был уверен, что ей также не терпелось узнать, что поставлено на карту. То, что уже стоило им нескольких друзей, и может стоить еще дороже. Кроу сел и сделал глоток из своей фляжки. — То, что я собираюсь вам рассказать, — начал он, — это секреты, хранимые от всего мира и известные только директорам академий и нескольким избранным. Потому что если бы мир узнал о них, наступил бы хаос. Мы были бы свидетелями еще одной Великой войны или чего похуже. И Озпин всегда говорил, что мы не можем сеять панику, и я могу это понять, потому что это навлекло бы на всех тяжесть Гримм. Однако сейчас его здесь нет, и я чувствую, что, поскольку вы, дети, уже вовлечены в это, вы заслуживаете знать, с чем столкнулись. — Я также не могу рассказать вам всего; я не знаю всего. Я думаю, Оз знал больше, чем показывал, хотя я ему доверяю, так что, возможно, у него были веские причины не рассказывать об этом. Я уверен, что есть некоторые детали, которых никто не знает, и я тоже не могу вам с ними помочь. Но что касается того, что мы знаем… — Перво-наперво, Синдер работает не только на себя и не только с другими. Как я уже говорил Руби, она работает на кого-то конкретного. Мы мало что о ней знаем, но ее зовут Салем. В основном она работает в тени, действуя через агентов вроде Синдер, чтобы разделять нас и стравливать друг с другом. Она умна, так что у нее неплохо получается. Но она также могущественна, волшебна, как и девы. Она что-то вроде бессмертной ведьмы, неизвестно когда появившейся. Но большинство ее последователей называют ее королевой. И это потому, что так оно и есть. Она - королева Гримм. Они не просто бездумные монстры: она может контролировать их, каким-то образом влиять на них. Он посмотрел на двух охотниц и одного охотника, заглянул в их широко раскрытые глаза. Даже Рен проявил некоторую реакцию. Он не винил их, не мог винить за это. Он помнил, как сам был потрясен. Одно дело подписаться на битву с чудовищными тварями, как это делали все они. Совсем другое - узнать, что этими монстрами руководит разум, работающий против человечества, способный на организацию и планирование, как это было в Биконе. — Как… как нам бороться с чем-то подобным? — спросила Нора. — Я не знаю, малыш. Я уверен, что у Озпин был план, но я его не знаю. Но я точно знаю, что ее сила не безгранична. Она не может просто контролировать всех Гримм сразу, иначе Бикон и все королевства давно бы пали. Мы должны были остановить падение Бикона, но потребовалось много усилий, чтобы это организовать. Все эти усилия по распространению негатива в Вейле не были бы необходимы, если бы она могла просто командовать всеми. Но она приложила к этому руку. Потому что в Биконе было что-то, чего она очень сильно хотела. — Сила дев? — догадалась Руби. — Ты на правильном пути, детка. В нем фигурируют Девы, но в этой истории есть нечто большее. — Он помолчал, делая еще один глоток. Он помнил, как шаг за шагом узнавал эти секреты, и какими ошеломляющими они казались каждый раз. Эти дети получали большую часть всего сразу. Переведя дух, он решил продолжить. — В наши дни не так много людей сверхрелигиозны. Те, кто есть, верят во всевозможных богов. Но, по словам Озпина, двое из них настоящие, два брата. Старший, Бог Света, создал силы жизни. Его младший брат, Бог Тьмы, создал силы разрушения, в конечном итоге создав существ Гримм. Затем они пошли на компромисс, создав одно последнее творение, которое обладало бы способностью как созидать, так и разрушать. К нему они добавили два дополнительных дара: дар знания и силу выбора, позволяющую выбирать между светом и тьмой. Это творение - мы, человечество. — Какое это имеет отношение к Салем? — спросил Рен. — Я как раз подхожу к этому. Эти четыре дара? Это не просто метафоры. Есть четыре могущественные реликвии, оставленные богами: Реликвия Выбора, Реликвия Созидания, Реликвия Разрушения и Реликвия Знания. Каждый из них обладает огромной силой сама по себе; если кто–то - если Салем – получит все четыре, он сможет изменить облик Ремнанта. И это было бы очень плохо для всех нас. — Итак, при чем здесь Девы? — спросила Руби. — Есть четыре реликвии, которые нуждались в охране. Есть четыре академии охотников, построенные вокруг реликвий, чтобы защищать их: Бикон, охраняющий Выбор, Атлас, охраняющий Созидание, Шейд, охраняющий Разрушение, и Хейвен, охраняющий Знание. И затем есть четыре ключа – четыре человека, – которые одни обладают способностью открывать каждую из камер. — Осенняя Дева – теперь это Синдер и Никос – обладают способностью открывать хранилище для Реликвии Выбора. Зима и Лето охраняют Реликвии Созидания и Разрушения. И Весенняя Дева охраняет Реликвию Знаний. Сами Девы обладают огромной силой, и Салем охотится за ней, но на самом деле она охотится за реликвиями. — Знала ли Пирра все это? — спросил Рен. — Нет, — признался Кроу. — Она знала только о самих Девах. Последовала долгая пауза. — Ну, это же тупо! — Внезапно выпалила Нора. — Это подвергает ее значительному риску, — добавил Рен. — Ей дали выбор! — указал Кроу. — Но не информированный, — многозначительно заметил Рен. — Выбор без знания. Черт. Парень был сообразительнее, чем казался. Импульсом Кроу было защитить решение Озпина, которое они все приняли. Он доверял Озпину, но его собственные опасения по поводу всего этого дела боролись с этой уверенностью. Он болезненно осознавал, как мало они рассказали Никос по сравнению со всем, что они потенциально могли от нее потребовать. Они попросили ее рискнуть своей личностью и душой; было ли это лучше или хуже кровавого жертвоприношения? И, конечно, никто из них не знал саму девушку: чего она хотела, чего боялась, что ее волновало, из-за чего она могла сломаться… — Послушай, — начал Кроу, но Руби перебила. — Сейчас это не имеет значения, — сказала она. — Возможно, были допущены ошибки. Но мы все хотим помочь Пирре, верно? Нора энергично кивнула, Рен тоже быстро кивнул. — Да, я понимаю, детка, — признал Кроу. Если бы он был чуть быстрее, он мог бы спасти Эмбер от Синдер. Подвести вторую Осеннюю деву не было целью его жизни. Было слишком много героических юных леди, которых он не смог спасти. Он сделал еще глоток. — Итак, с чем мы столкнемся в Хейвене? — спросила Руби — Ну, нам нужно найти Пирру, — сказал Кроу. — Салем узнает, кто она, и если Никос убьют, — он увидел, как все трое вздрогнули, — у Салем будет Осенняя Дева и четкий путь к Реликвии Выбора. Но у нас есть и другие проблемы: следующей целью Салем может стать Хейвен. Синдер и ее товарищи по команде утверждали, что пришли из академии Хейвен, а Хейвен может быть более уязвимым, чем вооруженный лагерь, в который, несомненно, превратил Атлас Джимми Айронвуд, или логово воров и негодяев, которым стал Вакуо, ну, в принципе Вакуо всегда был таким. Но самая большая проблема в том, что мы потеряли след Весенней девы десять лет назад. — Она уже у Салем? — Спросил Рен. — Если бы была, я думаю, мы бы уже знали об этом. Нет, я думаю, она все еще на свободе, но после того, что случилось с Биконом, нам нужно срочно ее найти. Леонардо Лайонхарт — это директор Хейвена — искал ее. Мы давно не получали от него вестей, но Озпин очень доверяет директорам школ, поэтому я надеюсь, что у Лайонхарта есть ответы. Наша первоочередная задача в Хейвене — поговорить с ним . — Может ли он помочь нам найти Пирру? — спросила Нора. — Я не знаю, малыш. Надеюсь что да. На этом месте трое стажеров замолчали. — Если позже у вас возникнут какие-либо вопросы, я отвечу на них, если смогу, — сказал Кроу. — А пока я подышу свежим воздухом, дам вам время подумать. Я знаю, это сложно воспринять. Однажды я был на вашем месте.

-000-

Кроу вышел на ночной воздух и пустынную улицу. Все было тихо и спокойно, Шион и его жители спали. Рассказ Руби и ее друзьям о секретах, вокруг которых вращался их мир, не мог не напомнить ему о другой команде, о другом времени. О его команде. Были некоторые отличия. Команда STRQ втягивалась постепенно, шаг за шагом. Оглядываясь назад, это было легко понять: дополнительные миссии, случайные беседы с директором, старательное закрывание глаз на некоторые их деяния. Озпин, насколько он мог судить, делал то же самое с командой Руби. Но потом Бикон пал, команда RWBY распалась, и Руби осталась с половиной команды JNPR. Он не мог сказать, каковы были планы Оза в отношении JNPR. Стал бы он разлучать Никос с ее командой? Оглядываясь назад, это не казалось разумным: Никос была более эмоционально уязвима, чем казалась, а Валькери и Рен оба были преданы своим товарищам по команде и способны сражаться. И Арк показал, что в конце концов у него было все, что нужно. Он не бросил своего партнера, в отличие от тех, которых он мог упомянуть. И RWBY, и JNPR понесли большую потерю. Янг потеряла руку. Белладонна и Шни ушли. Арк был мертв, а Никос неизвестно где. Все до того, как были раскрыты какие-либо великие секреты. Было правильно рассказать выжившим, за что сражались и умерли их друзья. Они страдали заранее. STRQ знали об этом до того, как они почувствовали прикосновение горя. Но в конце они познали всю горечь. Каждый раз, когда он смотрел на детей, они напоминали ему о них. О ней в частности; как он мог этого не сделать, когда он все чаще видел ее лицо каждый раз, когда смотрел на Руби? Но он увидел и других, когда увидел боль и печаль детей. Он увидел Тая, который только что сломался от напряжения. В конце концов, ему удалось собрать себя по кусочкам ради своих девочек. Но это заняло у него много времени, и он уже никогда не был прежним. И он увидел себя. Он заполз во флягу. Пожалуй, единственной, кто никак не отреагировал – потому что она уже бросила их – была его замечательная сестра, которая… Он заметил ворона, сидящего на здании напротив и смотрящего в его сторону. Он огляделся, проверяя, пустынны ли деревенские улицы. — Я знаю, что это ты, — сказал он. Ворон спрыгнул и спикировал вниз, и в одно мгновение из ворона превратился в женщину в доспехах, с внушительным мечом на поясе и маской, напоминающей Гримм, закрывающей ее лицо. Она сняла маску, открыв лицо, очень похожее на лицо Янг, но с черными волосами и красными глазами. Красными глазами, точно такими же, как у него самого. — Привет, брат, — сказала она. — Рейвен, — признал он. — Я думал раньше, что мир тесен, но это заходит немного далеко. Но тогда я предполагаю, что это не совпадение. — Возможно, больше, чем ты думаете. Но нет, не полностью. — Итак, чего ты хочешь? — спросил он. — Неужели девушка не может воссоединиться со своей семьей? — Она может, а ты нет, — прорычал он. — Итак, скажи мне, зачем ты пришла сюда? Она отступила в сторону, бросив взгляд на улицу, прежде чем повернуться и посмотреть прямо на него. — Оно у неё? — спросила она. Кроу молча смотрел на нее. — Ты знала, что Янг потеряла руку? — спросил он в конце концов. — Это не... — Риторический вопрос, я знаю, что ты знаешь. Меня просто бесит, что ты заводишь семью, а потом ведешь себя так, будто твоей собственной дочери не существует. — Я спасла ее. — Однажды, потому что это было твоим правилом, верно? Настоящая мать года, сестренка, — сказал он голосом, сочащимся презрением. Рейвен сделала несколько шагов вперед и крепко схватила его за руку. — Я говорила тебе, что Бикон падет, и это произошло, — сказала она. — Я говорила тебе, что Озпин потерпит неудачу, и он потерпел. Теперь скажи мне: у Салем есть это? — процедила она сквозь зубы. — Пока еще нет. — Услышав слова Кроу, Рэйвен тихонько вздохнула. — Но я думал, ты оставила все это? — сказал он. — Я просто хочу знать, с чем мы столкнулись. — И кто это "мы"? — спросил он. Рэйвен посмотрела на него горящими глазами и со звуком отвращения отпустила его руку. — Знаешь, если ты действительно хочешь убедиться, что это не попадет в ее руки, тебе следует вернуться, — сказал он. — Это единственный способ добиться успеха. Если мы будем работать все вместе. — Ты тот, кто ушел, — ответила она. — Племя вырастило нас, а ты повернулся к нему спиной. — Они были убийцами и ворами! — выплюнул он. — Они были твоей семьей! — У тебя очень искаженное восприятие этого слова. Рэйвен отвернулась, кулаки сжались от гнева. Она оглянулась на него. — Теперь я веду наш народ. И как лидер, я сделаю все, что в моих силах, чтобы обеспечить наше выживание. — Какой ценой? — спросил он. — Слабые умирают, сильные живут. Таковы правила. — Некоторые правила. Я думаю, что она действует по таким же. Рейвен еще раз развернулась, повернувшись к нему спиной, и пошла прочь. — Тебе следует двигаться дальше, Кроу, туда, куда ты направляешься. — Почему? — Просто уходи. Скорее. — Она вытащила свой меч из ножен и рубанула, в результате чего в ткани реальности открылся красный разрыв. Она прошла сквозь него, и портал закрылся за ней, не оставив никаких следов того, что она там была. "Ты здесь не только из-за меня", — подумал он. Он оглядел тихую деревню, дома добрых людей, которые приветствовали их. "Ты здесь ради них". — У него кровь застыла в жилах, когда возникли более ранние воспоминания о прошлом, с благодарностью забытом и оставленном позади. Он бросился обратно внутрь.

***

Примечание автора: В этой главе довольно много самоанализа и изложения. Самоанализ - часть натуры зверя, но, как должно быть ясно, вскоре мы приступим к каким-то действиям. Команда QLVR ушла раньше, чем RNJR, поэтому Шион все еще в стоит(на данный момент). И, конечно, в каноне его часто посещала семья Жона и разграбила мать Янг, каким бы случайным это ни казалось! Разговор между Рэйвен и Кроу похож на разговор в каноне в Хиганбане, но есть некоторые важные отличия. В какой-то момент у меня возникло искушение заставить Кроу в шутку подумать, что если бы они знали, насколько важен Жон для Пирры, они могли бы подумать о том, чтобы спрятать его рядом с реликвией. Возможно, это было слишком беззаботно, а Кроу, похоже, воспринимает горе всерьез, но эта мысль заставила меня рассмеяться.