Свое родное зло

      Резкий толчок и балка, жалобно пискнув, гнется по желанию Рид давая машине проход над речкой. Привычная, но оттого не менее неприятная резь под глазами ожидаемо вспыхивает, заставляя зажмуриться и прикрыть глаза рукой стараясь уйти от раздражающе яркого солнца. Стараясь проморгаться, девушка ощущает как в ее руку вталкивают очки, которые она немедля надевает на нос, и щурясь, смотрит на помощника.       —Как заботливо, месье Жонсьер, — она улыбчиво скалится, находя в себе силы поерничать. — Я даже не знаю, просто повезло или вы специально очки взяли?       — Мадмуазель Рид, если вы обделены чувством планирования, то я — нет. Поэтому знаю, если со мной на экспедицию выехал псионик то есть вероятность что он может надорваться и повредить глаза, солнце яркое, а значит солнечные очки могут пригодится с вероятностью превышающую пятьдесят процентов. — в тон ей отвечает Марк и подхватывает все еще слегка дезориентированную Лу под руку переводя ее сквозь скользкий ил реки, не позволяя упасть и наглотаться опасной воды.       —Вот так всегда, нет бы потешить мое самолюбие. — притворно вздыхает девушка, ступив на твердую почву из вредности чуть переносит вес на не ожидавшего мужчину который практически ее отпустил заставляя его оступится. — Меня вели, а сами едва в ногах не путаетесь. — смеется Лу смотря на нахмурившегося Марка.       Промолчав Жонсьер только вздыхает, и убедившись что псионичка способна стоять сама и не испытывает большого дискомфорта, он уходит к машине негромко переговариваясь с Фаруком. Солнце нещадно печет пока втроем оставшиеся без дополнительной пары рук члены экспедиции споро перелаживают вынутый багаж в машину оглядываясь на потерянную из-за безделья девушку.       Умаявшись Лу подходит к машине и забирает тяжелый рюкзак у Даниэль, который та пыталась подтащить ближе к Фаруку не слушая протестующего писка. Подготовка силовика не оставляет строптивой поклаже никакого шанса, и девушка точным движением забрасывает рюкзак в гору таких же, но тут же застывает аки нашкодничавшая мелюзга стоит ей услышать недовольный голос:       —Мадмуазель Рид, кажется, вы пышете энергией. Ваши глаза уже перестали кровоточить? — за ее спиной стоит недовольный Жонсьер прислонившись бамперу внедорожника и максимально осуждающе смотрит на ее руку, которая все еще сжимала лямку походного рюкзака. — Или прикажете мне вас за руку водить пока не оправитесь? — словно подтверждая свою серьезность мужчина подхватывает ее за ладонь и тянет к дверцам, не обращая внимания на кислую мину девушки.       —Крэп. Откуда только вылез, не было же около вещей. — Лу кривится наедине с собой, но потом укладывает голову на изголовье сидения вытаращив глаза. Подушка? И откуда взялась, не было же? Усталость и боль берет свое и она закрывает саднящие глаза, не увидев в окне промелькнувшую тень.

***

      Доехав до места назначения, все члены экспедиции вылезли из машины, осматривая огромный комплекс. Пока тоскливый взгляд провожает дым последней сигареты. Тоска от того, что она не проверила пачку перед тем, как выдвигаться нещадно жрет чувство собственного идиотизма пока никотин судорожно втягивается в легкие. Пепел сигареты Лу педантично стряхивает в металлическую коробчонку взятую именно для этого. Табак догорает до фильтра и окурок без жалости вдавливается в бок импровизированной пепельницы пока руки потерянно хлопают по карманам словно там магическим образом могла завалятся еще пачка и удивленно хлопает глазами, когда перед ее лицом появляется желаемое словно по волшебству.       Удивленный взгляд переводится на Жонсьера словно спрашивая «какого черта?» но ответа не следует, а сама Лу продолжает сверлить взглядом несчастное изделие до тех пор, пока Марк не подает голос.       —Вы заберете эту пачку или нет, Рид? — устало вздохнув он уже хочет убрать пачку обратно в карман, когда Лу оживает и одним ловким движением выхватывает пачку довольно улыбаясь. — Так бы сразу. — буркает мужчина и уходит к остальным чтобы не дышать дымом. Будь они в Периметре он бы не промолчал, но смотря на возвышающийся комплекс зданий и сам ощущает несвойственную ему нервозность, и поэтому спускает курение на тормозах. Пусть успокаивается как знает ведь никто не знает, что придется им увидеть сегодня.

***

      Они продвигаются по подвальному помещению подсвечивая себе путь фонарем и пока что обнаружили лишь частые скопления пластика и другого мусора по углам, когда Жонсьер слышит недовольный, слишком похожий на то, что его голос при разговоре с подчиненными весьма умело скопировали, тон.       —Мусор. Везде по углам мусор словно стадо слонов пробежалось докатастрофных. Сложно что ли за собой свой же свинарник вымести? — в очередной раз споткнувшись о что-то девушка срывается уже в совсем недовольное бухтение. — Крэп. Может поэтому нас природа и не любит? Потому что никто не ценил что имел? — очередная банка пинком отлетает с ее пути пока они приближаются к тяжелой, кажется, бронированной двери.       —Рид, будьте добры, не ворчите как старый патрульный под дождем в двенадцатичасовую смену, а? — стрельнув взглядом, призывающим к тишине, он подходит к железяке примериваясь как же ее половчее расконсервировать.       Марк вместе с Фаруком тяжело сипят под натугой пытаясь открыть тяжеленую дверь, неудачно дергаются пытаясь приоткрыть ее, и его помощник уже присматривается к болгарке, когда мужчина слышит тихий, такой что его можно принять за сквозняк если бы было откуда, смешок. Он поворачивает голову и упирается взглядом в голубые глаза. Ехидные-преехидные.        Лу смотрит на них умиленно, словно она родительница, наблюдающая за тем, как ее дитя впервые самостоятельно надевает маленький рюкзачок в садик. Рядом с ней Даниэль удивленно осматривает их, словно не понимая на кой черт они притащили с собой телекенетика, если они заделались в доштормовых крестьян что делали все руками.       —Ну что, самоутвердились? — веселится девушка.       —Ри-и-д, — Марк стонет от осознания своей глупости, и, не иначе как чудом, сдерживает себя от желания побиться головой о всю ту же дверь. Действительно дурак.       —Ну, раз вы закончили зарядку, то отойдите. — изящной, настолько насколько это возможно в таких условиях как костюм для выезда за периметр, походкой от бедра девушка подходит к преграде и кладет на нее свою руку. Хоть и псионики явление более-менее распространенное, однако, каждый раз, когда видишь, как от одного движения изящной руки с грохотом падает огромная дверь, которую ни на сантиметр не смогли сдвинуть два взрослых мужчины внутри тлеет восхищение. Проморгавшись первой Лу, манерно, явно паясничая, стараясь сбить градус напряжения что поднялся после гулкого, практически оглушающего звука падения железяки весом в несколько тонн, кланяется показывая рукой приглашение войти. — Прошу, мсье.       Дальнейшая походка по катакомбам уж точно не несет радости, а надобность осмотреть трупы, плавающие в больших тарах аки лаборатория какого-нибудь киношного злодея добавила всем нервов. Больше не шутит Фарук, не говорит со всеми разом Даниэль забившаяся в уголок около древних компьютеров.       Только Лу привязанным котенком ходит за Жонсьером, потому что не понимает, что ей делать, а тот явно целенаправленно что-то искал, может и она сгодится на что-то. Не зря же ее сюда взяли?       Подсвечивая очередную стену, Марк останавливается и отходит от нее кивая девушке. Мол, давай, покажи силу, и девушка с радостью включается в процесс ощупывая материал. Прицелившись, она выбивает межкомнатную стену образовывая едва ли не филигранную арку на что девушка довольно цокает языком про себя делясь мечтами.       —Был бы здесь усатый изверг я бы ему показала эту шикарную арку. Видите ли, не нравится ему моя походка на каблуках, так я из него такую же арку сделаю. — она смеется про себя и вздрагивает, когда на ее плечо ложится рука, а над ухом звучит голос задумавшегося Марка.       —Не советовал бы вам убивать мсье Баретти, не думаю, что Приор оценит такое, хоть и на извращенный вкус эстетическое, умерщвление своего сотрудника. — Вернув шпильку мужчина входит в любезно предоставленный проход и проходит чуть вдаль чтобы псионичка зашла вслед за ним.       Освещение, состоящее только из двух скудных фонариков, не дает полной картины, но жути нагоняют прилично. Лу вертится вокруг себя, не находя себе места, беспокойно мыкается вдоль и поперек пока они проходят харчевню, где питался персонаж и Жонсьер не выдерживает.       —Если хотите — можете вернутся назад. — Коротко рубанул мужчина, понимая, что для молодой сотрудницы такая поездка была не из тех вещей, в которые было бы приятно возвращаться воспоминаниями, но, к своему удивлению, получает резкий отказ.       —К жмурикам законсервированным как сельди в банках? Э н-е-е, я лучше тут похожу. Хоть и зло, но так сказать знакомое, можно даже родным обозвать. — последнюю фразу, произнесенную громовым шепотом Марк предпочитает игнорировать, хоть за нее и следовало бы сделать замечание. В таких условиях работы и жабку из аквариума термитника родной тетушкой назовешь.       Набравшись доказательств и впечатлений полюбовавшись на горы истлевших костей, они дружной двойкой возвращаются к другим членам экспедиции наблюдая за тем, как Даниэль нетерпеливо ерзает на своей куртке заканчивая перекачивать данные, а Фарук педантично складывает доказательства прямо в оставленные недалеко от выхода рюкзаки. Им не хватает порядка двух минут для полной загрузки, когда они слышат страшный лязг, а глаза в ужасе расширяются, когда они понимают, что дверь начинает закрываться. Нет, не та которую с небольшим усилием продавила Лу, а та которую несколько часов назад усердно взламывала Даниэль.       Не сговариваясь, все разом, вскакивают со своих мест и несутся к закрывающейся двери. Лу выхватывает взглядом спешащую, с своеобразной «фатой» проводов Даниэль, Фарука споро выкидывающий все рюкзаки с образцами, и выскакивает за дверь видя бегущего Жонсьера. Тот стоял дальше всех, когда это началось ведь едва перешел порог комнаты в другом конце коридора, и он был единственным кто мог не успеть выбраться.       Мысль о том что таким темпом сбудутся все предсказания Йонаса и она уйдет со службы из-за того что у нее от перенапряжения вывалятся глаза не успевает задержатся в сознании пока девушка резко оборачивается, и окинув взглядом пол находит камень, не щадя швыряет его с помощью пси в проход намного тормозя дверь, но все еще не останавливая. И принимает абсурдное, но кажущееся таким правильным в тот момент решение. Лу подбегает к двери упираясь в нее руками, снова поднимает взгляд на дверь максимально деформируя ее.       К ней подключается Фарук упираясь в метал мощными руками, мышцы в руках напрягаются, а по лицу уже противно течет кровь когда Марк все таки выскальзывает из комнаты и дает ей возможность отскочить от железяки все намеревающейся ее если не располовинить, то уж точно надкусить добрый кусок.       Не иначе как в приступе отката адреналина Лу поднимает свой взгляд на руки, только что спасшие человека и тихо роняет в тишину.       —Марк, чтоб тебя собаки покусали, я только маникюр сделала. Даже Баретти еще не успела показать, а это, между прочим, денег стоит. — оставив последнее слово за собой девушка чувствует, как теряет сознание и удовлетворенно слышит мат Жонсьера.       —Рид, мать твою, не смейте отключатся! — выругавшись мужчина держит псионичку на полу сидячем положении и остро жалеет, что у него нет возможности хлопнуть себе по лицу. Он закидывает ее на плечо и кивает другим членам экспедиции на выход. Нагулялись.       — Моя мать прекрасная женщина, не смейте ее трогать! — с опозданием булькает девушка на плече и снова отключается вызывая всеобщий истерический смех.